Едва мы вернулись в Лондон… Едва я вернулся в Лондон, — потревожить трещащие, словно сквозь них ломится стая кабанов, дико рычащие и вопящие кусты, куда за время моего отсутствия успели забраться Римус с Нимфадорой, я всё-таки не решился, и управлять выгружавшими Поттера санитарами в больнице мне пришлось в одиночку, — как мне прислал Патронуса отец. Я ему был нужен в Министерстве. Послание, правда, было отправлено на имя Гарри Поттера, но я вежливо спросил оригинала, не стоит ли мне открыть письмо вместо него, а потом поинтересовался, не предпочтёт ли он моё представительство его интересов в том деле, ради которого меня вызвал папа. Поскольку Поттер не возражал, то я, убедившись, что его возвращение обратно в больничную палату прошло нормально, все приборы работают, а доктор ошалело вытирает рукой пот со лба, не в силах ничего вспомнить после прописанного мною по-дружески, как коллега коллеге, Обливиэйта, — ой, не перестарался ли я? — отправился надевать свою хогвартсовску-уизлевую личину.
Причина, по которой Чудо-Мальчику вдруг срочно понадобилось среди ночи надевать парадную мантию и мчаться в Министерство, называлась довольно-таки затейливо — Руфус Скримджер. А по-другому — министр магии. Меня встретила всё та же секретарша, которая, в отличие от некоторых, была не в ночнушке, но, к моему вящему огорчению, оделась в длинное свободное платье, обтягивающее лишь тонкую талию, и оставившее меня горестно вздыхать воспоминаниям о длинных стройных ножках.
— Ещё раз повторяю, Паркинсон, — послышался рык Министра ещё на подходах к двери его кабинета, — это полнейшая чушь, и я не собираюсь подставлять всё Министерство под удар!
— Министр, мистер Поттер с визитом, — представила меня зашедшая с докладом Эвелина и, не дожидаясь ответного соизволения, пригласила меня войти. Отчего-то мне показалось, что хозяином в кабинете Скримджер был лишь номинальным… Хотя он сейчас и пыжился из всех сил, стараясь убедить присутствующих в том, что это не так.
— Это ещё зачем? — прорычал он, едва бросив взгляд в мою сторону. — В три часа ночи дети должны спать! Марш отсюда!
— При всём уважении, господин министр, — поклонился я.
— Какого чёрта меня никто не слушает? — басом завопил он. — Даже в собственном кабинете я не могу добиться почтения от сопливого школьника!
— Почтение сначала нужно заслужить, — поклонился я, вспомнив слова Поттера из Сценария.
Сидевший в кресле посетителей папа округлил глаза, намекая мне заткнуться поскорее. Скримджер же, вопреки его опасениям, вместо того, чтобы опять взорваться, уселся обратно в своё кресло, а секретарша быстро поднесла папе салфетку, которой он утер с лица, очевидно, брызги слюны.
— Прошу прощения за “сопливого школьника”, — устало проговорил Скримджер. — Тем не менее, ваше мужество в прошлом не извиняет ни наглости, ни непослушания в настоящем.
— Давайте забудем про Гарри Поттера, — предложил я.
Поскольку приглашения мне дождаться не светило, я сел в стоящее рядом с отцом кресло, которое прямо передо мной успела протереть Эвелина. Некучно как-то Министр плюётся, надо заняться его тренировками.
— Мистер Паркинсон, — кивнул я в сторону отца, — пригласил меня…
— Думая, что я поведусь на шрам Чудо-Мальчика, когда он убеждает меня в необходимости запустить Волдеморта в Отдел Тайн! — прорычал Скримджер, вскакивая.
Левое стекло очков помутнело, и я с благодарностью принял платок из рук секретарши. Ещё один она подала отцу.
— Что вам успел рассказать мистер Паркинсон? — поинтересовался я и на всякий случай прикрылся рукой.
— Что Волдеморт со своими сторонниками заявится в Министерство, пройдёт в Отдел Тайн, и мы навсегда от них избавимся, — обманчиво спокойно сказал он. Только я опустил руку, как он взорвался: — Да я такого бреда не слышал с тех пор, как мы с моим приятелем Джоном Стоктоном на втором курсе объелись… Хм…
Мухомором, наверное, объелись! Как бы то ни было, а ещё один платок, поданный Эвелиной, очень пригодился.
— Конечно, бред, — согласился я. — Если не знать подробностей.
— Подробностей? — предупреждающе нахмурился папа.
— Подробностей? — переспросил Скримджер.
— Просто он забыл упомянуть одного скромного героя, который этот план разработал, — пожал я плечами.
— Героя?! — прошипел папа.
— Конечно, — кивнул я и ткнул пальцев в Скримджера: — А вы его ещё и в тюрьму упрятали!
— Героя? — усомнился папа.
— Представьте себе любящего мужа, заботливого отца, добропорядочного гражданина и истинного патриота, — запел я. — С большой буквы Патриота, заметьте… Который уже давно готовил план…
Я взмахнул рукой, подбадривая папу, который, судя по выражению его лица, уже понял, что я задумал. А мне это всё говорить было вовсе не с руки — глупо представлять себе Чудо-Мальчика, который в середине ночи триумфально врывается в кабинет неразумного Министра и объясняет тому, что происходит… Такое только в книгах случается.
— План по окончательному решению проблемы Сами-знаете-кого, — подхватил отец. — Изготовил поддельный свиток, покрыл его пылью веков и показал нашему врагу…
— И что же было в том свитке? — насмешливо спросил Скримджер.
— Там говорилось, что Арка Смерти в Отделе Тайн — это ворота в другой мир, — ответил папа. — Мир, в котором нет волшебников, и в котором Сами-знаете-кого не будут преследовать наши доблестные авроры…
— И что, ваш герой не подумал, что мы перекладываем проблему на плечи ни в чём не повинных тамошних жителей? — рявкнул Скримджер. — И что они совсем никак не смогут защититься от Волдеморта?
— Соберитесь, Скримджер, — надменно произнёс папа. — В конце концов, вы же Министр Магии Великобритании.
— И что это значит? — не понял тот.
— Когда это Британию волновали проблемы туземцев? — хищно оскалился папа.
— Да? — озадаченно спросил Скримджер. — В самом деле? Хм… Я, как Министр Магии Британии, считаю, что в первую очередь я должен думать о благополучии наших граждан!
Папа поощрительно улыбнулся.
— И вы мне теперь скажете, что Волдеморт вот так сразу и поверил в такую выдумку? — поинтересовался Скримджер.
— Что вы, конечно, нет! — покачал головой папа. — Нашему герою пришлось пожертвовать соратником.
— Соратником? — не понял Скримджер.
— Соратником, — повторил папа и горестно покачал головой. — Эх, какой человек ушёл! Какие люди уходят, Скримджер!
— Гвозди бы делать из этих людей! — стукнул кулаком по столу тот.
— Правильно, — одобрил папа. — И мыло. В общем, соратник дал Волдеморту Непреложный Обет, что Арка Смерти — действительно ворота в другой мир!
— Так это правда? — удивился Скримджер. — В смысле, про ворота?
— Нет — соратник умер, — вздохнул папа. — Антонин Долохов, помните такого? Таких людей теряем!
— Его же Волдеморт убил через Чёрную Метку! — округлил глаза Скримджер.
— Ну да, — подтвердил папа. — Антонин… Тоша почувствовал, что ложный Обет убивает его и публично заявил Сами-знаете-кому, что плевать на него хотел, и что хотел бы его послать по-русски, но мать того была настолько страшна, что даже при мысли об упоминании её в таком контексте его начинает тошнить. Пока Сами-знаете-кто пытался прийти в себя от подобной наглости, Тоша успел убежать и спрятаться, и теперь неизвестно, что его достало раньше — Чёрная Метка или проклятье Обета… А Сами-знаете-кто теперь собирается в путь, ещё не зная, что ему уготовано.
Вот же складно излагает! Я аж заслушался!
— Мне это без разницы, что ему уготовано! — крикнул Скримджер. — Если хочет отправиться в Арку смерти — то я буду только рад! Может, вы назовёте уж тогда мне имя вашего так называемого героя?
— Люциус Малфой, — небрежно бросил папа, с благодарностью принимая от секретарши очередной платок, а Скримджер после его слов, выпучив глаза, подавился и закашлялся, разбрызгивая слюни и слёзы по всей комнате.
Я успел спрятаться под мантией, а папа хладнокровно выставил Протего. Секретарша стрелой унеслась наружу и вернулась с большим кувшином. Воду она поставила перед Скримджером, отступила на шаг, широко размахнулась и от души врезала тому между лопаток. Он крякнул, перестал кашлять и сразу же схватился за кувшин, который выдул целиком за какой-то десяток секунд.
— Малфой? — просипел он. — Вы сказали — Малфой? Этот никчёмный бездарный неумеха…
— Умный и опасный агент глубокого внедрения, умело изображающий простака, — пожал плечами папа. — Мне жаль, что я вам, маститому аврору, должен объяснять основы конспирации!
При упоминании “маститого аврора” Скримджер довольно откинулся на спинку кресла и погладил себя по груди.
— Всё это чушь, — миролюбиво сказал он. — И про Малфоя чушь, и про Долохова, конечно, и про Арку…
— Пари! — перебил папа, прищурившись. — Ставлю тот самый эбеновый посох, который давно уже не даёт вам спокойно спать, что завтра Сами-знаете-кто приведёт сто тринадцать своих Пожирателей и все они один за одним войдут в Арку. А взамен я прошу сущую малость — вы всего лишь выпустите Люциуса из Азкабана и восстановите его доброе имя.
Глаза Скримджера вспыхнули.
— Это всё чушь, Паркинсон, — повторил он. — И если так и произойдёт, и Волдеморт, никого по пути не убив, войдёт в Арку, пусть даже один и без толпы своих подпевал, то я… то я собственными руками усажу вашего Малфоя вот в это самое кресло, — похлопал он ладонями по подлокотникам, — и не успокоюсь, пока Визенгамот официально не назначит его Министром. Всё, теперь оставьте меня!
— Значит, по рукам? — воскликнул довольный, как паровоз, папа. — А детали?
Они скрепили пари Непреложным Обетом, потом ещё минут пятнадцать они обсуждали тонкости, и я старался не уснуть, поскольку мне тоже стоило быть в курсе. Договорились о достаточно сложной процедуре — в условленное место прибывает один Пожиратель Смерти. Там его встречает аврор и заключает в кандалы, при этом палочку убирая тому в карман. Транспортирует к Министерству, отводит к Арке и позволяет тому пройти. Рядом с аркой всё это время будет находиться Волдеморт, показывая Пожирателям, что, несмотря на кандалы, всё под контролем. Первого из отправляемых освободят от оков прямо перед входом в Арку, а остальных освободят уже он “на той стороне”. При упоминании “той стороны” оба весело рассмеялись. Завершив переговоры, папа легко взвалил меня на плечо и доставил прямо к дверям моей спальни. Машинально пожелав спокойной ночи, — а небо на востоке уже алело, — я дополз до своей кровати и прилёг с краешку, чтобы не ворошить клубок сонных змей.
По крайней мере, мне дали выспаться. Даже никого не оставили сторожить — ни змей, ни кошек по пробуждении я рядом не обнаружил. Умывшись и одевшись, я пошёл искать, куда подевались мои обычно донельзя любопытные девушки, и нашёл их на лужайке перед дворцом играющими в крикет на мётлах. Залюбовавшись, я уселся прямо на крыльце, и с удивлением буквально через пару минут обнаружил перед собой столик с завтраком и ароматным чаем. Мама села рядом со мной на ступеньку, коротко обняла за плечи и потрепала по голове.
После того, как Скримджер озвучил новые условия, Волдеморт тоже поменял планы — ему совсем не было интересно остаться без своих верных слуг, которых авроры просто переловили бы без сопротивления. В общем, ему понадобился живой щит, а точнее — заложник. Кандидатуры отца и Дэниела он отклонил с лёту и заявил, что на эту роль годится вообще лишь один человек, и другого он не примет. Причём, поскольку обещание не причинить мне вреда прямо противоречило бы смыслу захватывать заложника, то он такого обета давать и не стал. Именно это всё мама мне объяснила, пока я с неторопливостью торнадо втягивал в себя завтрак. А что поделать — карма такая. В каком-то отношении подобный исход — следствие всех роялей, что мне щедрой рукой отсыпал демон. Кстати, о роялях…
— На тебе лица нет, — вздохнул я и потёрся лбом о мамин висок. — Не переживай, не убьёт он меня. Может Круциатусом потрепать, но там же будут авроры…
— На тебе перстень Поттеров, — вспомнила она.
— Ну да, снять-то его я не могу, — ответил я, демонстрируя ей перстни с изумрудом и рубином.
— …И Паркинсонов, — удовлетворённо улыбнулась она.
— Я ещё надену цепь Смагардины Блэк, — добавил я. — Это всё предоставит мне достаточно времени…
— Я всё равно буду волноваться, — покачала головой мама.
С этим ничего поделать было нельзя. Дай ей волю, она вообще бы меня никуда не пустила… Но мы оба прекрасно понимаем, что это невозможно — я просто перестану быть собой.
Несмотря на мамины — и мои тоже — волнения, проводы Пожирателей Смерти прошли скучно, можно сказать, буднично, что в первую очередь указывало на прекрасную организацию мероприятия — причём, с обеих сторон. То, что Волдеморт сумел “построить” Пожирателей так, что те даже не думали пикнуть, спокойно, с пустыми глазами позволяя себя заковать в кандалы, затем двигаясь к Арке и безропотно туда шагая… А ведь наверняка он не стал им сообщать подробностей, — и во избежание утечки лишней информации, и просто из-за пренебрежения мнением червей, — и по их мнению они просто отправлялись на убой… Так вот, меня не очень удивляло покорное шествие Пожирателей на убой, но вот то, что авроры вдруг ни с того, ни с сего, стали в точности исполнять предписания, не дёргаясь даже, чтобы совершить праведную месть по отношению к одному из известных душегубов… Впрочем, тому тоже могло быть своё объяснение — новый начальник аврората, который стоял за моим левым плечом, отслеживая малейшие движения того, кто стоял за правым. Впрочем, Волдеморта это мало волновало — если Амелия Боунс и могла биться с ним на равных, то вот Кингсли Шаклболт пока до этого не дотягивал.
— Я их отлично выдрессировал, не правда ли? — проскрипел он, поглаживая размещённый на его предплечье пульт управления Пожирателями. — Ты должен признать, Поттер, что в Тёмной магии есть своя прелесть.
