31 июня:
'Гарри, как ты там? Меня всю трясет от гнева, когда я думаю о твоем пребывании, у этих твоих Дурслей. Как я хочу увидеть тебя, обнять, пообщаться. Жаль, не могу писать много, Дамблдор запретил, все узнаешь при встрече, которая, уверена, состоится совсем скоро. Целую. Гермиона'
И вот ещё:
12 июля:
'Здоров братан, прости, но тут возникли непередаваемые проблемы. Скажу лишь, что мы с Гермионой вместе, и у нас все в порядке. Думаем постоянно о тебе, совсем скоро мы увидимся. В этом году хочу пробоваться в команду по квиддичу, круто, правда? Рон.'
19 июля:
'Гарри, ну прости-прости нас! Я не могу сдерживать слезы, понимая, что ты там совсем один-одинешенек. Рон не должен был рассказывать тебе о том, что я у него, не то, что я хочу скрыть, но тебе так было бы легче, правда? Плохая новость в следующем: наша встреча вновь откладывается по независящим от нас причинам. Мне так жаль, Гарри, прости нас. Твоя Гермиона.
P.S. Я боюсь читать твое следующее письмо. Не ругайся, Гарри.'
Как мне смешно, я даже потер руки от предвкушения. Нет, будь я действительно заброшенным пятнадцатилетним подростком, переживший величайший кошмар своей жизни, и забытым, возможно, мои очи воспламенились бы в гневе, а сердце сжималось в ожидании сладостной расплаты. Я уже рассчитывал, как использую подобное обращение в своих целях. Уйти в отказ — простейшее из возможных, а вы попробуйте доказать взбалмошному подростку, вбившему глупость в свою голову, что тот неправ. Но дальше — лучше:
31 июля:
'Гарри, поздравляю тебя сердечно с Днем Рожденья! ...' — опускаем поздравления, — '... я тут узнала, от Рона, как ты реагируешь на письма своих друзей. Гарри, слушай, веди себя хорошо, и достойно настоящего гриффиндорца, каким был и твой отец! Помни Гарри, мы все очень ждем и любим тебя, а вынужденная разлука — необходима. Сейчас, изъять тебя не представляется возможным. Мы все очень-очень много работаем ради общего блага и, хочу верить, ты уважаешь наш труд, ведь кто как не ты представляешь всю опасность, с которой столкнется магический мир в случае нашего провала. Дома ты в безопасности. Не вздумай наделать глупостей. Ещё раз целую, и крепко-крепко обнимаю. Молли Уизли.'
Мда-уж. А вот единственный человек, письмо которого вызывает неподдельное уважение:
12 августа.
'Держись, крестник. Все эти клуши вокруг кудахчут о своей необходимости. И только я знаю, как тебе хреново. Обрадую тебя, тем, что ты не один. Я, подобно тебе, заперт в одном месте, без права выхода и малейшего участия в помощи нашему общему делу. Мы с тобой узники, верю, что тебе легче от этого знания. Ты уже кое-в чем лучше Джеймса. Тот бы уже сотню раз свалил, куда глаза глядят. Держись, Гарри, рано или поздно это кончится. Всегда твой — Бродяга'
Последние пять писем датированы 20-м августа, буквально вчера. От Гермионы, Молли с Артуром, Римуса Люпина и Рона. Содержание у всех примерно одно и то же: пламенная реакция на последнее послание двойника. Как выдержку, приведу цитату Грейнджер:
'Гарри, что значит: 'Я сваливаю'? Гарри, не делай глупостей, молю тебя! Скоро конец лета, мы увидимся вновь, будь там, где ты есть! Гарри, мы не знаем, как вымолим твое прощение, но ради всего того, что мы делаем — останься дома! Так нужно Гарри, ты должен понять!'
Ну-ну. Поттер, может быть и должен, а вот я...
'Инсендио!' — пламя, созданное новоприобретенной палочкой, превратило все послания в невесомый пепел. Я несколько секунд простоял, взирая на развевающиеся черные хлопья, плавно спускающиеся на землю. Теперь Дурсли.
Петунья и Вернон продолжали сидеть за кухонным столом, как будто ничего и не случилось. Опустевшие глаза бессмысленно взирали перед собой. Все лето на Империусе? Мои соболезнования.
'Обливиэйт!' — глаза Дурслей ещё более сонно расширились.
-Вы будете помнить о том, как ваш племянник просидел все лето у себя в комнате, взаперти. Редко куда выходил, почти не ел, и больше отмалчивался. Сейчас, вы оба незамедлительно пойдете спать, и проснетесь вечером, с твердым убеждением, что племянник снова свалил в свою школу.
Чета Дурслей машинально поднялась, и направились в свою семейную спальню. Половина дела сделана, осталось собрать все вещи, и спокойно...
Резкий шум и шорох разрезал момент насквозь. Яркая, пышная сова влетела в кухонную форточку, сделала пируэт под люстрой и, просвистев над взлохмаченной макушкой, уронила сверток на правое плечо. Заинтригованно развернув послание, я углубился в свежие, изумрудно-зеленые строки.
'Гарри, будь у дяди с тетей. Группа уже выехала за тобой, никуда не уходи, ничего не предпринимай и, ни в коем случае не используй чары. Верю в твое благоразумие, объяснимся при встрече. Всегда твой: Альбус Дамблдор.'
Я расхохотался. Гляньте-ка, когда припекло, даже великий светлый волшебник готов пойти на уступки и сделать все возможное, ради безопасности Избранного, или как там правильно называть? Обреченного? Наверное, им всем там, на Гримо, очень досаждает отсутствие возможности связать меня, и оставить в хранилище Гринготтса, до поры.
Но я тут-же спохватился — группа то будет с минуты на минуту! Это вам не магловский мир, где всякие операции изъятия занимают часы, а то и более. Аппарируют к дому, и тут как тут. На секунду задумавшись, я начал использовать известные Поттеру бытовые чары, дабы скрыть хоть и немногочисленные, но все же заметные следы недавнего побоища. Стол на место, прикрепить ножку обратно, поправить побелку, восстановить обои и расколотую поверхность плиты. Общая очистка от пыли, зашить занавески, восстановить кафель... вроде все. Стремительный рывок наверх, обратно в комнату. Сумка-копия лже-Поттера валялась прямо на полу, полупустая и забытая. Мановением палочки, пошвыряв туда первые попавшиеся вещи, хватаю чемодан за ручку правой рукой, палочку во внутренний карман рубашки, до лучших времен, а в левую — клетку с Буклей, и все это тащу вниз. Оставив клетку на сумке у входной двери, я заглянул в спальню к Дурслям: спят голубки, и тихонько прикрыл дверь. Вроде бы все. А нет, не все — палочка из остролиста оказывается в нарукавном чехле, словно всегда там находилась. Теперь — точно все.
Фу-ух, присядем на дорожку. Я подобрал стул из кухни, вынес в коридор и, поставив его рядом с сумкой, присел. Мысли разбегаются, круговорот воображаемых явлений проносится перед глазами, словно карусель. Алхимик Роберт, двойник, Дамблдор. Волан-де-Морт. Сколько ещё предстоит работы. Схватка наглядно продемонстрировала: несмотря на новоприобретенные знания и навыки, просмотренные воспоминания и тренировки, мне жуть как не хватало реального боевого опыта. Я растерялся. Позабыв про защиту, принялся судорожно расколдовывать наложенные лже-Поттером чары, в это время он мог вернуться и закончить дело, при желании. Упустил контроль над проходами: в доме вполне могли остаться ещё заложники или сообщники. Воспоминания этого боя, мастеру не очень то и нужны, я думаю. Как и мне, часы дополнительной отработки.
В двери раздался неясный шорох, словно кошка скребла по деревянному покрытию. Я притих, и отошел подальше обратно, в проход, прикрывшись ниспадающей тенью. Остролистовая палочка твердо целилась на входной проем, готовая атаковать противника по первому зову. Дверь приоткрылась.
— Слушай, а мальчишка действительно заслуживает всех лестных отзывов, — гаркнул хриплый низкий голос, и внутрь вошел высокий черноволосый мужчина, потрепанный жизнью, с лицом, покрытым обезображивающими шрамами. Громадный, размером с мандарин глаз бешено вращался в глазнице, охватывая окружающее пространство. Сразу за ним, бесшумно и в правильном порядке втиснулось ещё несколько человек:
Невысокая, но очень привлекательная рыжеволосая девушка, с бледным красивым лицом и большими темными глазами задержала на мне взгляд, а затем повернулась к стоящему справа мужчине:
— Ты не говорил, что он настолько симпатичен, — возмущенно фыркнула незнакомка, — я представляла его гораздо младше.
Тот сделал шаг вперед, и на свет показалась исхудавшая, утомленная фигура в заплатанной, потрепанной мантии, и пробивающейся сединой в волосах.
'Ремус Люпин' — догадался я. Бывший Поттеров учитель был ростом с меня, мы смотрели друг-другу прямо в глаза.
— Он очень возмужал за то время, пока мы не виделись, — грустно вздохнул Ремус. — Что же тебе пришлось пережить, парень?
Оборотень подошел, и крепко обнял меня. Я, вначале не сообразив, как ответить на подобную нежность, все же достаточно по-дружески стиснул в ответ.
— Давай я тебя представлю остальным, — предложил Люпин.
— Здравствуйте, — деланно робко склонилась моя голова.
— Кингсли Бруствер, — лысый чернокожий колдун в фиолетовой мантии приветливо улыбнулся, и степенно кивнул. — Нимфадора...
— Не называй меня так, Ремус! — негодующе воскликнула девушка.
— Нимфадора Тонкс, предпочитающая отзываться только на фамилию.
— Неужели? А сам бы не хотел, назови тебя чокнутая мамаша Нимфадорой?
— Дедалус Дингл, — невысокий тщедушный человечек, вращающий котелок в руках, весело поблескивая глазами, махал мне рукой. — Аластор Грюм, бывший глава мракоборческого отдела, главный составитель плана нашей кампании.
— Поменьше болтовни, — резко оборвал разглагольствования Грюм. — У нас осталось от силы минут пять, где твои дядя с теткой? Уехали?
— М-м, да нет, спят наверху, обеденный сон. Такая у них привычка, — быстро смекнув, что к чему, ровно ответил я.
— Ну вот, — расстроилась Тонкс. — Мое гениальное письмо...
— Сейчас не об этом! — гаркнул Грозный Глаз. — Быстро поднимайся наверх, помоги Поттеру собраться, три минуты вам на все!
Я хотел окликнуть девушку, сообщить о готовности своих вещей, но та уже поднялась по лестнице. Коридор вообще опустел, члены ордена грамотно рассредоточились по дому, проверяя малейшие закоулки на возможную опасность. Видна школа Аластора Грюма, одного из немногих уважаемых Александром Гарфилдом мракоборцев, легенду Первой войны с Волан-де-Мортом, грозу всех пожирателей, и великолепного, но стареющего бойца.
Я бросился по ступеням наверх, быстро переставляя ноги.
— У меня все собрано... — начал я, открыв дверь, но наткнулся на шокировано взиравшую куда-то за кровать девушку. Тонкс перевела не верящий взгляд на меня, и снова обратно, нервно сглотнула и дрожащим голосом благоговейно прошептала:
— У тебя 'Молния'... — Нимфадора робко протянула руку вперед, но затем отдернула, словно боясь осквернить святыню. И хорошо, что отвернулась, не заметив мою отвалившуюся челюсть.
'Молния'. Метла, точная копия которой находится в Лютном переулке, лежала сейчас на подставке перед моим носом. Полированное, темно-бордовое древко, изогнутое перед седловищем, для удобства. Спортивная метла оказалась достаточно крупным средством, длинной более двух метров, как я раньше не заметил? Тончайшие, идентичные, подогнанные волосок к волоску прутья сжимались в тугой комок на конце. От метлы доносился приятный запах: за международной спортивной метлой экстра-класса явно ухаживали. Но как она оказалась здесь? Неужели хозяева двойника озаботились даже покупкой 'Молнии', дабы скрыть различие между нами? Видимо у них совсем денег куры не клюют. Это плохо: значит, организация серьезная, и так просто, от своих планов на меня, не откажется. Не знаю, что бы я делал, и как объяснял пропажу метлы, не окажись она тут. Сам план побега напрочь вылетел из головы.
— Да-а, это она, — гордо подтвердил я. — До ста пятидесяти миль за десять секунд. Крам на такой снитч поймал.
— Эх, а я до сих пор на Комете 260, — завистливо вздохнула Тонкс, — ну что ж, а где твои вещи, беглец?
— Уже собрал, — довольно сухо отреагировал я на подколку, — внизу, в коридоре.
Мы спустились по лестнице. Тонкс завершила свое шествие и, обратившись к Люпину, ожидавшему нас, отчиталась:
— У нас все готово. Мы с Гарри собрались, и ждем дальнейших указаний.
Люпин хмуро перевел взгляд с Тонкс на меня, и снова на девушку. Та невинно захлопала ресницами, и очаровательно улыбнулась.
-Отлично, — спокойно сказал оборотень, сейчас наши подтянутся. Твоим родственникам, Гарри, письмо я оставил, где просил не беспокоится о тебе, и ожидать приезда в следующем году.
Я утвердительно кивнул. В коридор вышли бойцы, у каждого в руке оказалась метла.
— Итак, Поттер, слушай и воспринимай следующий план, — басовито рыкнул Грозный Глаз. — Мы идем сплошной группой, ты сразу за Тонкс. Люпин прикрывает тебя снизу, остальные кольцом вокруг. Если кого-нибудь из нас прикончат, никто не рушит строй, летит на максимальной скорости к точке. Если убьют нас всех, то продолжай движение на восток, и запасная группа подхватит тебя.
— Грозный Глаз, не нужно шуток, а то Гарри подумает, что мы несерьезно относимся к делу, — фыркнула Тонкс. — Не нагнетай обстановку.
— Я лишь рассказываю парню план! — гаркнул Грюм. — Ожидая от вас полной отдачи, и готовности ценой наших жизней доставить парня в целости и сохранности.
— Первый сигнал, — густым, басовитым голосом прервал нервозное ожидание чернокожий Кингсли.
— Выходим в сад, — отчеканил Аластор.
Я подхватил левой рукой сумку, правой ухватил метлу за древко.
— Постой, Поттер, чуть не забыл, — остановил меня рычащий бас.
Головы коснулась палочка, и на макушке словно разбили холодное яйцо, льдистые потоки растеклись по телу.
— Класс, — отметила Тонкс.
— Ч-то это? — взглянув на прозрачные руки, как по писанному испугался я.
— Дезилюминационные чары, — ответила девушка, — не делают тебя невидимыми, но дают тебе определенную толику незаметности, необходимую при нашей миссии.
Я восхищенно поцокал языком, выражая неописуемое восхищение невиданным чарам. Нимфадора покровительственно улыбнулась, хитро подмигнула, и цвет её волос изменился с рыжего на фиолетовый!
— Метаморф? — удивленно-недоверчиво поинтересовался я, склонив голову набок.
Тонкс, слегка наморщившись, кивнула. Ей явно хотелось покичиться уникальными способностями, перед выросшим у маглов затурканным подростком.
— Сигнал номер два! — зычно оборвал разлагольствования Грюм. — На исходную!
Команда из нескольких человек поспешно проскользнула наружу, образовав правильное кольцо. Реальный пятнадцатилетний подросток ничего бы не заметил, но мне стали видны как на ладони в спешке наложенные защитные, антиапарационные и маглоотталкивающие чары.
Высоко в небесной синеве, на грани видимости вспыхнули и погасли ярко красные искры. Я закинул ногу через древко метлы, руки дрожали. Вот и предстоит освоить легендарные полеты на метле. Впрочем, я предпочел бы начать подобное знакомство с безопасной площадки, устеленной матрасами и посыпанной песочком. До попадания в Поттера я не очень-то дружил с высотой, никогда не прыгал с парашютом и истово ненавидел парковые громадины аттракционов.
Ну, а теперь предстоит та ещё прогулочка высоко в небе, на тоненьком древке метлы, среди самолетов и облаков. Только бы не свалится...
