Красный Дьявол и Каменная чаша

— Нет. Либо они очень опытные маги и скрывают свое присутствие, либо идут по ложному следу.

— Слышал, Мартин? Отдохни, если что, я разбужу тебя, — сказал Олаф.

Мартин не стал спросить и закрыл глаза.

Через полчаса, когда самого Олафа уже начало клонить в сон, Густав остановил карету и спрыгнул с козел.

— Что случилось? — спросил Стефан, высовываясь из окна.

— След пропал, — вкрадчиво ответил Густав, прохаживаясь возле кареты.

— Как пропал? — удивился Олаф.

— Сложно сказать, — задумчиво проговорил Густав, — такое ощущение, будто мы пересекли барьер. Всего несколько минут назад я хорошо чувствовал след, но затем он начал слабеть, а сейчас и вовсе исчез.

— Может, тебе нужно отдохнуть? — спросил Стефан.

— Не в усталости дело, — отрицательно покачал головой Густав, — я решил проверить местность, но тоже ничего не чувствую. Кажется, будто кто-то решил поиграть с ветрами.

— Сейчас же нет никакого ветра, — изумился Стефан.

— Нет, я говорю об иных ветрах. Они повсюду и движутся, не касаясь ветвей деревьев. Может разбушеваться страшная буря, а ни один листочек не дрогнет, и вряд ли ее заметит непосвященный. Сейчас бури нет, но ветра ведут себя очень необычно. В последний раз я видел подобное, когда один маг Песка сбил с пути наш разведывательный отряд. Мы даже не заметили, что идем куда-то не туда, только ветер был странным и все.

— Он завел вас в ловушку? — спросил Олаф. У него появилась нехорошая догадка.

— Нет, не успел. Искажать течение ветров очень сложно. Ему приходилось все время быть возле нас. Мы его заметили, и песчаник оказался слабым противником. Позднее, я многое узнал о магии Ветродувов. Они могут то, чему мы так и не научились, но и мы способны показать им пару фокусов.

— Мартин, ты слышал? — спросил Олаф.

— Да, конечно, — отозвался тот, открывая глаза.

— Задача не из легких, но постарайся осмотреть лес. Возможно, мы найдем этого Ветродува.

— Сейчас, попробуем.

Все вышли из кареты. Мартин немного прошелся, ища самое сухое место. Выбрав бугор посередине дороги, присел на корточки. Он коснулся рукой грязи и из земли появился небольшой светло-зеленый росток. Росток вытянулся, обвивая кисть Мартина, затем он начал набухать и менять цвет, становясь темно-зеленым. Через мгновение, росток стал уменьшаться, отпуская руку мага, и опять скрылся в грязи. Мартин встал, отряхивая руку.

— Нашел? — спросил Олаф.

— Даже не знаю, — задумчиво протянул Мартин, — вроде что-то нащупал, но затем это что-то взяло и исчезло.

— То есть, он ушел?

— Я раньше не встречал подобной техники. Кажется, да. Но такое чувство, будто его вообще не было. Просто показалось и все.

— Думаете, это один из братьев? — спросил Стефан.

— Нет, — ответил Густав, — я бы почувствовал.

— Тогда кто же? — удивился Стефан.

— Если не повезет, то узнаем, — усмехнулся Мартин.

— Я вновь чувствую след, братья, — проговорил Густав, — сейчас я могу сказать расстояние.

Он задумался, касаясь пальцами лба.

— Миль пять, — наконец сказал он, — может даже меньше.

— Поспешим, — скомандовал Олаф.

Братья сели в карету и тронулись в путь. Ехали молча. Стефан напряженно смотрел в окно, Мартин уставился в одну точку, видимо стараясь не уснуть, а Олаф думал. Пропадающий след, барьер, Ветродувы — не слишком ли много всего? Неужели, люди Уоррета сбились со следа и идут не в том направлении? Все это можно списать на череду случайностей, но Олаф не верил в простые совпадения. Он надеялся, что все обойдется, хотя и готовился к худшему. Если в отряде Уоррета будет несколько мрачных братьев, то придется сражаться в полную силу, которой сейчас осталось не так и много. Олаф недолюбливал мрачных братьев. В них было что-то непонятное и отталкивающее. Он многих знал, когда те еще были, как и он, простыми рыцарями. Но что заставило их отказаться от нормальной жизни и стать бездушным инструментом в чужих руках, Олаф никак не понимал. Алчность, жажда силы или же страх — что их толкало на это? Ведь верность ордену можно показать и так, не принося мрачной клятвы. Как можно жить, не управляя собственной жизнью, чтобы кто-то другой указывал, когда тебе стоит сражаться, а когда и умереть? На памяти Олафа было несколько неприятных случаев, когда ему приходилось брать в отряд одного или двух мрачных. Они были безучастны, пока дело не касалось битвы. Они не разговаривали с другими братьями, не отдыхали и даже, как утверждали некоторые, ничего не ели и не пили. Живые мертвецы — так их прозвали. "Если все же Уоррет отправил мрачных в погоню, то мертвецами можем оказаться мы", — подумал он, погружаясь в сон.

— Брат Олаф, — позвал Стефан.

Олаф открыл глаза. Карета остановилась. Возле двери ходили Густав и Мартин, что-то обсуждая. Над ним склонился Стефан.

— Почему остановились? — спросил Олаф.

— Брат Густав говорит, что приехали. Они где-то здесь.

Олаф вылез из кареты и подошел к братьям.

— Брат Олаф, — сказал Густав, — мне кажется, они где-то рядом.

Олаф огляделся. Дорога поворачивала за небольшую опушку и, продолжая также извилисто петлять, терялась вдалеке. Слева от них, над верхушками молодых осин, поднимался еле различимый дымок. Он был практически незаметен, но для мага Огня было достаточно и этого.

— Запах дыма, — сказал Олаф, — возможно, за той рощицей постоялый двор и те, кого мы ищем.

Они проехали немного дальше и за опушкой увидели почти неразличимую тропу, отделяющуюся от дороги и уходящую в рощу. Проехав мимо стройного рядка молодых осин, братья оказались у полуразрушенной изгороди.

— Какой странный трактир, — озвучил общую мысль Мартин, — и дорога к нему не лучше. Не похоже, что дела у них процветают.

— Может, это и не трактир вовсе, а чей-нибудь дом? — предположил Стефан.

— В такой-то глуши? — удивился Мартин.

— Может и дом, — сухо проговорил Олаф, — был.

— Почему был?

— Особенный запах дыма, — пояснил Густав, — так камины не пахнут.

Через пару минут им открылся вид на закопченный каменный дом.

— Здесь был пожар! — воскликнул Стефан.

— Верно подмечено, — хмыкнул Мартин.

Братья вылезли из кареты.

— Ты чувствуешь людей? — спросил Олаф, — в доме или где-нибудь поблизости.

— Нет, — покачал головой Густав, — здесь были люди, но сейчас их нет. Хотя, след свежий. Я был уверен, что они где-то рядом.

— Осмотритесь тут, а я проверю, что внутри, — сказал Олаф, направляясь к дому.

Дверь изрядно обгорела и, не желая испачкать руки, он, щелкнув пальцами, просто сжег ее.

— Брат Олаф, — послышался сзади голос Стефана, — вы хотите идти в это пекло?

Олаф улыбнулся. В пустыне маги Воды всегда были заняты поиском влаги и не видели половины тех безрассудств, какие творили маги Огня. Горящий дом? Для него это такое же неудобство, как для Стефана мелкая речушка.

— Конечно, — ответил он не оборачиваясь, — за мной следовать не нужно.

Стефан что-то пробормотал, но Олаф не разобрал слов — сейчас он был занят более важным делом. Находясь в своей стихии, всегда чувствуешь небывалый прилив сил. Будто энергия из неведомого источника наполняет тебя как сосуд. Именно про это и говорится в основном учении о Каменной Чаше, но все равно, каждый раз, Олафа охватывало приятное волнение.

В последний раз это случилось около шести лет назад. Тогда его окружили песчаники и решили поджарить. Олаф понял, что задумали хитрые бестии. Они думали, что от огня, опьяненный силой, маг сойдет с ума и с ним будет легко расправиться. Такое не раз бывало, но не с ним, Священным рыцарем Олафом.

Он вошел в зал. Кое-где огонь доедал остатки мебели. То, что некогда было большим столом, из хорошего крепкого дерева, сейчас чернело посередине комнаты, изредка помигивая красными прожилками. Олаф обратил внимание на камин, возле которого тлела низкая кровать. Для домов герцогства характерны маленькие очаги, ведь и зимы здесь не такие суровые, как на севере. Этот же был большим, с кладкой в стиле минувших Королей. Хотя, по дому не скажешь, что он настолько стар. Олаф подошел поближе, заглядывая в камин. В нем был закопченный котелок, должно быть, с выкипевшим варевом и прогоревшие дрова. Возможно, огонь из камина перекинулся на кровать и далее по комнате. Но Олаф понимал, что дом подожгли.

Каждый маг наделен определенной первоначальной способностью. Маги Огня уже в детстве разжигают хворост, вызывают искру или же могут безболезненно касаться пламени. Всего лишь небольшие способности, которые, со временем, опытные наставники ордена развивают в мощную силу. Конечно, необходимо читать заклинания, созданные много веков назад, но та, первая способность навсегда остается с магом. Стоит ему только захотеть и он может ею воспользоваться, не произнося при этом ни слова. У Олафа тоже была такая способность. В отличие от своих братьев по Силе, она была совершенно безобидной и все удивлялись, как великий Донован, искатель одаренных, обратил внимание на него, мальчишку Олафа. Он умел только чувствовать природу огня. Он всегда знал, как развели костер. Раздули ли лучину, принесли ли горящие угли или воспользовались огнивом. Поэтому, стоя у камина, Олаф понимал, от чего сгорел дом. Ни искра, ни упавшая свеча и, даже, не факел поджигателя. Дом сожгли магией. Впервые Олаф не знал, каким именно заклинанием. Еще ему показалось, что дом отчаянно сопротивлялся, прежде чем вспыхнуть.

Рыцарь отошел от камина и направился к проходу со сгоревшей дверью. Языки пламени доедали остов небольшой кровати. Почерневшие каменные стены, остатки маленького стула и стола. Детская? Олаф услышал потрескивание балок над головой. Он в последний раз бросил взгляд на горящую кровать и вышел. В следующий момент балки обвалились и засыпали комнату снопом искр. Рыцарь медленно вдохнул. Такой едкий для других дым, приятно пощипывал ему ноздри. Олаф еще раз остановился у камина, всматриваясь в него. Крюк, на нем котелок, остатки дров — ничего необычного. Из любопытства он поднял крышку котелка — в нос ударил знакомый запах. Как он и думал, это было жилище лесного знахаря или мага-отшельника, который доживал свой век вдали от всех. Подобный травяной отвар ему приходилось пить в горах к востоку от герцогства. Тогда он подхватил неприятную простуду, перебираясь с отрядом через горы, и уже готов был умереть, как они вышли к хижине старого знахаря. Спустя пару дней Олаф вновь крепко стоял на ногах и хотел щедро отблагодарить старика, но тот, как это часто бывает с отшельниками, куда-то исчез.

Олаф перевел взгляд на обгоревший остов кровати, стоявшей рядом с камином. В его голове появилась мысль. Возможно, кто-то из разбойников ранен, и отшельник лечил его, но зачем потом сжигать дом? Он огляделся по сторонам и направился к выходу.

Едва рыцарь достиг порога, как в лицо ему ударила струя обжигающе холодной воды. Гнев мгновенно охватил его. Олаф уже собирался произнести заклинание Снопа Искр, как услышал взволнованный голос Стефана.

— Брат Олаф, — сбивчиво лепетал он, — какое счастье, что вы целы! Я уже собирался пойти за вами. Успел залить только вход. Вы не представляете. Едва вы туда вошли, как огонь разгорелся еще сильнее. Когда я подошел вновь, вас все не было видно.

Олаф приходил в себя. Видимо, он слишком увлекся и не заметил, как огонь опьянил его. Еще мгновение и от этого увальня Стефана осталась бы горсть пепла. Он поспешно встряхнул головой. Раздражение прошло.

— Я же говорил, — хмуро ответил он, — что маги Огня не могут сгореть.

— А утонуть могут, — услышал он едкое замечание Мартина.

— Я же так волновался! — всплеснул руками Стефан.

— Ничего страшного, — почему-то начал успокаивать его Олаф, — только больше так не делай.

— Брат Олаф, — позвал Мартин, — кажется, я нашел корень этого барьера.

— Корень? — удивился Олаф.

Мартин и Густав сидели на корточках в десяти шагах от дома. Мартин что-то ковырял прутиком.

— Да, все эти барьеры, следы и прочая пакость, брат Олаф, — усмехнулся Мартин.

Олаф подошел к ним. Мартин аккуратно откапывал небольшой кристалл нежно-розового цвета.

— Вот он, паршивец. Я еще тогда подумал, что-то здесь не то. Насколько я могу судить, тут таких камушков зарыто превеликое множество.

— Это кристалл Вромена? — недоверчиво спросил Стефан.

— Он самый. Вы посмотрите, какой цвет! — улыбнулся Мартин, — стоит рядом с таким камушком прочесть даже самое слабенькое заклинание и будет большой бум. Просто чудо, что мы не наткнулись на него раньше.

— Ты думаешь, это природные залежи? — спросил Стефан.

— Под Доргхеймом залежи вроменских кристаллов? — засмеялся непривычно разговорчивый Мартин, — умеешь ты, Стефан, настроение поднять! Нет, их сюда специально принесли, а разместили-то как! Такое чувство, будто мы в паутине из кристаллов. Куда бы мы не пошли, чтобы не сделали, будем возле таких. Брат Олаф, я думаю, нам стоит убираться отсюда.

— Все осмотрели? — спросил Олаф. — Тогда в путь.

Они пошли к карете, оставленной у изгороди. Странное место. Все они только что использовали магию и, каким-то чудом, не затронули кристаллы. Те лишь немного порозовели. Нужно быть безумцем, чтобы закопать кристаллы возле своего дома. Мало того, что при них рискованно использовать магию, так еще они создают сильные искажения, как в случае с Густавом.

Внезапно, Олаф заметил в рощице промелькнувшую тень. Она пролетела в направлении кареты. Олаф замедлил шаг.

— Внимание, — шепотом проговорил он, — кажется, нас нашли мрачные братья.

— Сейчас опасно использовать магию, — отозвался Мартин, — сколько их?

— Видел пока одного. Он двигался к карете. Остальные либо где-то рядом, либо это разведчик.

— Хоть бы он оказался разведчиком, — с надеждой произнес Стефан.

— Нам и его одного хватит, — раздражительно ответил Мартин. — Не думал, что Уоррет пошлет за нами мрачных.

Олаф искоса посматривал по сторонам. Теней больше не было. "Значит, они уже на местах и приготовились к атаке", — заключил он. Олаф всегда предчувствовал, что когда-нибудь столкнется с мрачными. В походах, он внимательно изучал их особенности боя, подсознательно выискивая уязвимые места. Согласно инструкциям, мрачных братьев нужно было использовать для зачисток, когда врага слишком много, а времени мало. Он так и не нашел слабостей братьев. Быстрые, безжалостные убийцы отлично справлялись с возложенной на них миссией. "Если, — рассудил Олаф, — они хотели бы нас убить, то вряд ли я успел бы их заметить. Скорее всего, старый командор решил немного потешиться, и велел схватить нас, но оставить живыми. Должно быть, он уже представляет, как отправляет нас в столицу, закованными в цепи. Жалкий дурак".

— Они не будут нас убивать, — сказал он. — Попытаются схватить и дождаться остальных.