Красный Дьявол и Каменная чаша

Путники шли по тропке около получаса, непрестанно петляя. Кроме деревьев, кустарников и небольших лесных лужаек, еще только обрастающих сочной травой, ничего не было. Ни дороги, ни трактира, ни людей. Ингрид молчала, но всем видом показывала свою правоту. Обстановка стала немного легче. Если Алан ошибся, то у Ингрид появится лишний повод, чтобы подтрунивать над ним, чем она и будет заниматься добрую половину пути. Ночью, когда Ингрид уснет, Клод планировал поговорить с Аланом и попытаться ему объяснить, что, на самом деле, его промашка очень удачный ход, способный обеспечить Ингрид хорошее расположение духа на несколько дней. Главное — вяло оправдываться и, в конце концов, признать, что допустил ошибку. Но поймет ли его Алан и не услышит ли Ингрид? Клод определенно не любил политику.

— Там что-то белеет! — сказал Алан. — Кажется, какой-то большой дом. Значит, мы на правильном пути!

— Может, это заброшенный замок? Их тут больше, чем деревьев, — пробурчала Ингрид.

Тропка привела их к небольшому особняку, обнесенному частоколом. Бревна успели обветшать и служили скорее предупреждением, нежели преградой. Но дом выглядел жилым. Крепкая, массивная дверь не заросла плющом, в отличие от стен. Ингрид надвинула на глаза шляпу, пропуская вперед Клода.

— Запомни, магистр, — почти шепотом проговорила она, — если выкинешь какой-нибудь фокус, то тебе даже Дафна не поможет.

— Я буду молчать, — обиженно ответил Алан.

Клод подошел к двери и дернул за висевшую веревку. За дверью что-то глухо ухнуло и затихло. Клод выждал пару минут и дернул еще раз. Было бы неприятно, если бы хозяин особняка куда-нибудь ушел. Им не мешало бы поесть и спросить дорогу. После третьей попытки в доме послышался какой-то шум и шаркающие шаги. Скрипнул засов и дверь приоткрылась.

— Кто вы и что вам нужно? — спросил скрипучий голос.

— Мы простые путники, — начал Клод, — ищем дорогу на Рендвилль, может, вы поможете нам?

За дверью гулким эхом прозвучали приближающиеся шаги.

— Том, отойди!

Дверь распахнулась, и перед Клодом предстал облаченный в доспехи рыцарь. Приглядевшись, Клод увидел ржавчину на шлеме и боках панциря. В руках рыцарь сжимал внушительных размеров арбалет.

— Грязные попрошайки! — загромыхал он, — решили поживиться в глуши? Нет! Вы не получите ни единой крошки с моего стола! Убирайтесь!

Рыцарь направил арбалет в сторону Клода.

— Убирайся! — он гневно потряс головой и помятый плюмаж прикрыл ему забрало.

— Пф! Пф! — попытался сдуть перо рыцарь, — Том! Убери его!

— Кого, сэр? — услужливо спросил скрипучий голос. Из-за двери показалась лысая голова старика.

— Перо, чертов дурак! — прогудел рыцарь.

Скрюченный старик в потертой ливрее, короткими перебежками обошел хозяина, стараясь не попадать под арбалет, и встав, справа, протянул узловатые пальцы.

— Сейчас, сэр, — проскрипел он, — я его за спину уберу.

— Что? — прогрохотал рыцарь.

— Уберу за спину! — прокричал слуга.

— За спину? — задумчиво спросил рокочущий голос, — ты разве не помнишь кодекс, глупый оруженосец? Там же сказано, что п-плюмаж всегда должен быть по правую руку! И открой мне забрало, совсем дышать нечем.

Слуга выполнил приказания и на Клода воззрились два ледяных глаза, выделявшихся на морщинистом бледном лице.

— Все, отойди, — с открытым забралом он больше не громыхал, а немного шепелявил, — а ты, грязный попрошайка, убирайся и больше не подходи к моим владениям! Иначе!

Руки его затряслись, и что-то просвистело возле уха Клода.

— Черт! — крикнул старый рыцарь, — Том, зачем ты дал мне этот тяжелый?

— Вы сами его взяли, сэр, — поспешил ответить слуга, вынимая из рук хозяина разряженный арбалет.

— Есть же легкий, тот, подаренный герцогом. Ты должен помнить, что у меня руки, — проворчал он. Потом, словно внезапно вспомнив о Клоде, он гневно смерил его взглядом и добавил: — это будет тебе уроком!

За последние четыре года Клод привык рисковать жизнью. Он рисковал ей, даже когда служил у графа, но никогда не рисковал столь бессмысленно. Быть застреленным старым безумцем в глуши — вот кончина, которой Клод никак не желал. Он всегда представлял себе, что умрет в теплой постели собственного дома, в окружении внуков и детей, но так как ничего из выше перечисленного у него не было, то о смерти он задумывался крайне редко.

Клод провел рукой по щеке, возле которой только что пролетела стрела. Крови не было, ухо на месте.

— Старый дуралей, — не сдержался Клод, — я тебе сейчас покажу попрошайку!

Он пошел на рыцаря, прикидывая в голове, что может сделать старику, не способному даже держать оружие.

Старик попятился, но под тяжестью доспехов не смог дойти до двери. Клоду стало стыдно.

— Рыцарь, — прокричал он в самое ухо старику, — мы не попрошайки, а путники. Мы заблудились!

— А? — промычал старик.

— Сэр, — вмешался слуга, — это недоразумение! Господин неправильно вас понял, конечно, мы вам поможем.

— Вы сбились с пути? — медленно проговаривая слова, спросил рыцарь.

— Да, — громко сказала Ингрид. Клод и не заметил, как она подошла вплотную и уже разжимала его руку на запястье старика.

— Так вы заблудились! — засмеялся рыцарь, — и давно тут бродите?

— Второй день, — терпеливо ответила Ингрид, отталкивая Клода в сторону, — позавчера вышли из Доргхейма.

— Много же вы прошли, — покачал головой рыцарь и перо, опять съехав, закрыло ему половину лица, — Пф! Пф!

Ингрид аккуратно убрала перо. Старик внимательно посмотрел на лицо девушки. Его холодные глаза вспыхнули, и Клоду показалось, что на щеках старика появилось подобие румянца.

— Спасибо, — поблагодарил он, — вы, должно быть, устали. Не хотели бы вы немного отдохнуть в моем замке?

В его голосе появились неуловимые нотки, говорящие Клоду, что в молодости этот ржавый рыцарь слыл сердцеедом.

— Мы не можем обременять вас, — сказала Ингрид, — прошу, только подскажите нам дорогу к трактиру и мы уйдем.

— Нет, я не могу просто так отпустить вас, — заявил рыцарь, — после того, что я тут учинил. Вы, должно быть, голодны. Идемте, я устрою пир в вашу честь! Знаете, ко мне сейчас редко кто заглядывает.

Он приосанился и, беря Ингрид под руку, повел к двери.

— Прошу, проходите, — сказал он, пропуская Ингрид вперед. Она вошла. Старик повернулся к Клоду, — сударь, прошу и вас. Будьте моим гостем.

Глава 9

— Братья! — проговорил командор, поднимая руки ладонями вверх, — на меня возложена крайне трудная задача и я обязан ее выполнить. Разобраться в смерти младшего магистра Фостера, обладая клочком бумаги — это сложность материального порядка. Другая же сложность — наблюдать, выискивать и, что самое неприятное, подозревать братьев моих. Вот тяжкий труд! Оружие наше — Истина! Перед вами двенадцать братьев. Все они многие годы верно служили нашему ордену, но совершенное преступление разом перечеркнуло их заслуги. Откройте свои лица, братья, перед взором настоятеля вашего, Верховного магистра!

Двенадцать человек, почти одновременно, сбросили капюшоны и по залу прокатился ропот. Священный рыцарь сэр Роджер — легендарный воин, прославившийся далеко за пределами ордена. Брат Джон от Покоя и Послушания — всем известный своей праведной жизнью. Сэр Николас — полностью освоивший силу Воды и создававший собственные заклинания. Остальные братья были моложе, но все отличались доблестью и заслугами.

Патрик участвовал в задержании каждого из них и записывал первые показания. Сэр Бернард настоятельно просил ничего не докладывать магистру Гилкристу, пока они не будут полностью уверены в виновности подозреваемых. Теперь в кладовых закрывать не стали. Для следственных нужд был выделен верхний этаж крыла Покоя и Послушания. Большую трудность представляла охрана заговорщиков. Они были настолько умелыми магами и опытными воинами, что даже дюжина братьев-рыцарей не выстояла бы против каждого из них. Сэр Бернард решил разделить братьев и, так как свою вину они отказывались признавать, взял с каждого слово чести, не оказывать сопротивления. Просмотреть их мысли при помощи братьев-дознавателей было запрещено уставом, потому что все подозреваемые являлись уважаемыми братьями ордена. Даже если переступить через порядки и правила, вряд ли дознаватель смог бы что-нибудь найти, ведь всех старших братьев обучают защите души от проникновения, чтобы никто не выпытал у них тайных знаний. Сам сэр Бернард признавался Патрику, что уповает на величие магистра Гилкриста.

— В вещах покойного младшего магистра Питера Милтона, был найден журнал, — сэр Бернард вынул из складок мантии небольшую тетрадь, — в ней говорилось о грядущей справедливости и милости старших. Я спрашивал себя, неужели это заговор? Но кто может оспаривать решение Верховного магистра? В течение суток я искал и нашел улики, обличающие двенадцать уважаемых братьев, столпов нашего ордена в тайном сговоре. Не секрет, что покойный магистр Фостер не вызывал у вас теплых чувств. А после избрания его преемником, вы даже ходили к Верховному магистру, советуя ему пересмотреть свое решение. В качестве лучшего кандидата вы предлагали Питера Милтона.

Патрик отчетливо слышал растекающееся по залу слово "заговор". Ошеломленные смертью Фостера, братья теперь были сражены другой новостью. Заговор старших.

— Это нельзя считать уликой, — произнес со своего места Верховный магистр, — они действительно спрашивали, почему мой выбор пал на Фостера, но все это было предано огласке, причем самими братьями.

— Да, Верховный магистр, — кивнул, принимая возражение, сэр Бернард, — это никак нельзя считать доказательством вины, также как и записи покойного Милтона. Но есть и иные, более веские доказательства. Вы спросите, что можно найти всего за одни сутки? Да еще сразу на двенадцать братьев ордена. В записках Милтона было сказано еще кое-что. Конечно, он не называл имен, но упомянул о тайной комнате, в которой однажды ему удалось побывать. Ведь он один из достойнейших кандидатов в преемники, ему просто обязаны были оказать такую "честь". И я нашел эту комнату. Да, сэр Роджер, ту самую комнату, в которой вы и ваши единомышленники разработали свой план, а в этот раз вы решили собраться, чтобы обсудить свои дальнейшие действия!

— Я не понимаю, о чем вы говорите, сэр Бернард, — сухо произнес брат Роджер, — вы, как командор резиденции, должны отлично знать все потайные ходы и скрытые комнаты. Я не принимал участия в том, что вы тут рассказываете. Я просто пришел из-за письма.

— Также как и я, сэр командор, — сказал брат Джон, — я знаю этих братьев уже очень много лет, и нас связывает служение ордену, а ни какие-то там заговоры. В день, когда меня задержали, как уличного воришку, и учинили допрос, вы все выпытывали у меня, откуда я узнал про комнату. Но я показывал вам записку, из-за которой явился туда.

— Какую записку, брат Джон? — спросил Верховный магистр Гилкрист.

— В моей келье лежала записка с просьбой явиться в комнату Радуги, — пояснил он, — когда я туда пришел, там уже были сэр Роджер и брат Вильям. Они тоже, решительно ничего не понимали, а как только пришел сэр Николас, тут же явились братья-дознаватели. Из ниши же, где обычно стояла старая ваза корцейской школы, вылез, весь в пыли, сэр Бернард с выпученными глазами и обвинил нас в измене.

— О чем говорилось в записке? — продолжал спрашивать Гилкрист.

— Ничего особенного, просто просьба прийти в комнату, где, якобы, будет совершен совет.

— Совет! — вскричал сэр Бернард, — вы говорите совет?

— А что вы так удивляетесь? — изумился брат Джон. — Неужели сами ни разу не были в комнате Радуги? Не понимаю, почему молодежь перестала ее использовать? Там всегда проводили тайный обряд распределения. Вы же были послушником Покоя и Послушания и должны были пройти этот обряд. Его всегда в шутку называли советом, и приглашали в верховные члены старших рыцарей, пользующихся глубоким уважением среди братьев ордена. Я просто не мог не прийти, ведь я бы нарушил традицию, когда ее хотели вновь воссоздать!

— У меня было точно такое же письмо, — закивал головой брат Вильям, — и я тоже вам об этом говорил.

— Именно! Вы все, как один, твердили про письма. И письма действительно были написаны, — сэр Бернард поднял со стола несколько листов, — вот ваши письма. Вы написали их для собственной безопасности. Чтобы, в случае чего, сослаться на них и выйти сухими из воды. Обряд посвящения в комнате Радуги? Конечно! Но почему, скажите мне, письма были написаны при помощи Силы Огня, а именно, заклинания Тиснения Букв? Чтобы не опознать руку автора?

— Сэр Бернард, простите меня, но вы несете несусветную чушь! — сэр Роджер побагровел, — вы обвиняете нас в какой-то нелепице! Зачем нам убивать Фостера? Вы, правда, думаете, что мы, двенадцать братьев, взяли и послали письмо с приметами каким-то наемным убийцам?

— Сэр Роджер! — вмешался Гилкрист, — прошу вас, сохраняйте спокойствие!

— Разрешите, я продолжу, — сдержанно произнес командор. — Я не говорил, что вас было двенадцать, сэр Роджер. Разумеется, вы не посылали никакого письма. К слову, о письмах, давайте вернемся к письму Священного рыцаря Олафа Колхайна.

Он пробежал пальцами по столу и грациозным движением подхватил лежащее письмо.

— Братом-рыцарем Мартином Хайнсом было установлено, что на месте преступления использовалась Сила Земли, а именно, заклинание Глиняных Кирпичей, чего сделать покойный Фостер никак не мог...

Командор отложил письмо и внимательно обвел взглядом присутствующих.

— Братья, — проникновенно сказал он, — я прочел строки этого достойнейшего рыцаря, где он упомянул о Глиняных Кирпичах! У меня есть другое письмо от командора Уоррета, в котором говорится, что на момент убийства Фостера, Мартина Хайнса, мага Земли, под крышей резиденции не было!

— Сэр Бернард, — вмешался Гилкрист, — брат Мартин Хайнс охранял магистра Фостера. Это естественно, что его не было в замке. Вы сами прекрасно знаете, что по уставу, телохранитель обязан всегда быть рядом. Брат Олаф указывал на свою, как он выразился, непростительную ошибку. Да, Мартин Хайнс, а также Густав Мейер, в ту ночь негласно сопровождали Алана, — Верховный магистр вздохнул, — магистра Фостера. Но Фостер сам избавился от наблюдения и был найден уже мертвым. Все это есть в отчете.

— Командор Уоррет провел свое собственное расследование и сообщает, что братья скрылись в тот же день. Они заявили о, якобы, оставшемся в живых исполнителе, и пошли по его следу. Это еще не все, также командор Уоррет сообщает, что сразу, после осмотра места преступления, они отправились в некий трактир в сопровождении стражников города. После чего трактир, — сэр Бернард прищурился, напрягая зрение, — "Пегий Хвост", сгорел дотла. Причина пожара осталась неизвестной, но есть предположение, что тут замешана магия! Прошу вас, сделаем перерыв.