Вслед за остальными, мои ноги, в свою очередь, оттолкнулись от поверхности. Земля внизу начала стремительно уменьшатся, проезжающие машины становились все более крошечными, блестели стремительно проносящимися вдали огоньками. Я нервно выдохнул и перевел взгляд на спину парящей впереди, словно птица, девушки. Та, без видимых усилий витала в воздухе, приклонившись к древку метлы, стремительно набирала высоту. Я следовал за ней.
Окружающий воздух стремительно леденел, ветер свистел в ушах и едва не сбрасывал вниз. Оказалось, на уровне облаков летать не так уж и весело: холодно, дышать тяжелее, пальцы сводит от напряжения и страха свалится. Конечности заледенели, а в одном интересном месте, казалось, останется вечный синяк.
Наконец, Тонкс взмахнула рукой, и наша группа начала стремительное снижение в сумеречный, вечерний город. Огромное скопление фонарей внизу свидетельствовало о громадном населении, возможно, неподалеку центр Лондона, или что-то вроде этого. Шум автотрассы начал долетать до наших ушей, ветки деревьев колыхались все ближе и, наконец, онемевшие ноги коснулись долгожданной земли. По инерции я пробежал по траве несколько шагов, прежде, чем остановился. Дышалось с трудом, нервный шок сковал мой разум и тело. Все-таки, подобные прогулки не для меня. Полагаться на кусок тоненькой деревяшки под тобой, когда слева и справа бездонные провалы, как минимум небезопасно. А значит — глупо.
— Поттер, давай сюда, — прорычал низкий бас. Я подошел к Грюму, и он, ударив меня палочкой по макушке, снял наложенное ранее заклятие.
— Прочитай, — я ухватил протянутую израненной рукой бумажку.
'Штаб-квартира Ордена Феникса находится по адресу: Лондон, площадь Гриммо, 12.'
— Пошли, — не терпящим возражения голосом, потребовал мракоборец.
Еще несколько минут ходьбы, и мы оказались перед двумя массивными домами. Слева, на здании выгравировали? 11, справа -? 13.
— Вспомни, что ты только прочел сейчас, — шепнул на ухо Люпин.
Я мысленно повторил увиденное, и только дошел до слова 'Гриммо', как между домами начала образовываться некая массивная субстанция. Из нее появилась видавшая виды дверь, грязные, закопченные стены и запыленные окна. Дом номер двенадцать, взбухал прямо на глазах, и это смотрелось гораздо зрелищнее, чем в фильмах, или казалось на словах. В каждом течении происходящих чар, таилось древнее могущество, некие тайны, способные ворочать материи и менять окружающий мир.
Я потрясенно выдохнул. Занятия занятиями, но вырос я среди маглов, не зная чар до нынешнего лета, и развернувшееся предо мной зрелище завораживало своим шармом, и мощью творящихся заклинаний. Настоящее произведение искусства.
— Пойдем, чего застыл столбом, — проворчал Грюм, — насмотришься ещё.
Мы поднялись к возникшей из ниоткуда двери. Черная краска на ней потрескалась и местами осыпалась. В центре располагался серебряный, изысканный дверной молоток, в виде извивающейся змеи. Ни замочной скважины, ни ящика для писем не было.
Люпин один раз стукнул в дверь волшебной палочкой. Раздался длительный скрежет многочисленных, скрытых механизмов, и звяканье цепочки. Дверь, поскрипывая, отворилась.
— Быстро входи, Гарри, — прошептал оборотень, -, но не уходи далеко, и ничего не трогай.
Я понятливо кивнул, стопроцентно не желая будить славную мамашу крестного. За порогом оказалась скрытая полумраком прихожая, очевидно, долго пустовавшая, и лишь недавно отдраенная до состояния относительной чистоты. Пахло какими-то химическими чистящими средствами, пылью, и чем-то гниловатым.
Обернувшись, я увидел, как Люпин и Тонкс левитируют наши чемоданы и метлы. Кингсли и Грюм стремительно прошли мимо нас, скрывшись в одной из многочисленных боковых дверей. Едва они удалились, в глубине дома раздался заглушенный расстоянием и стенами вскрик. Послышались торопливые, семенящие шаги, и передо мной, возникла невысокая, пухлощекая, рыжеволосая женщина средних лет. Она пораженным взглядом окинула впередистоящее тело, а затем крепко сжала в объятьях.
— Ох, Гарри-Гарри, как ты вырос, возмужал, бедненький мальчик, как я рада, что ты уже здесь, — запричитала Молли Уизли.
Мне ничего не оставалось, как терпеть телячьи нежности, по сути незнакомой для себя фурии. Казалось, только удалось обрести свободу, но не тут-то было. Откуда-то справа послышался грохот, вскрик, и на мою голову свалилось нечто большое, тяжелое и, что примечательно, рыжее.
— Гарри, братан! Как же я рад тебя видеть, — заголосил Рон. Ростом почти с меня, рыжеволосый, веснушчатый подросток сильно хлопал по плечу. Здоровый, довольный пацан, явно не стеснялся выплескивать на окружающих свои эмоции.
— Здравствуй, Гарри, — раздался тихий, нежный голосок. Я обернулся на звук.
Сразу за младшим из братьев Уизли, стояла девушка. Чудесные каштановые волосы обрамляли хрупкие плечики. Глубокие как озера, сияющие глаза с острасткой и боязливо взирали на меня, в ожидании гнева.
Гермиона Грэйнджер. Телом уже полноценно сформировавшаяся девушка, по повадкам оставалась сущим подростком, которая скромно потупившись, стояла в стороне, сцепив смущенно руки перед собой. Одетая в какой-то замызганный, залатанный фартук из арсенала Молли, девчонка вызывала некую жалость, или даже умиление. Отчего-то защемило в груди. Я подошел, и обнял подругу Гарри Поттера.
— Привет, Гермиона, — прошептал я ей в самое ухо, девушка тихо спросила:
— Ты сердишься?
— Очень.
— Ты так вырос за лето, возмужал, и вообще... — слегка покраснев, признала Гермиона.
— Мы все растем и развиваемся, — невзначай многозначительно заметил я.
Тут же влез Рон, положив руки нам на плечи, с ухмылкой оглядел меня и Грэйнджер.
— Ну что, закатим пир на весь мир? — радостно воскликнул рыжий.
— А что, неужто есть повод? — криво ухмыльнулся я.
— Конечно, — не понял шутки Уизли, — нас с Гермионой сделали старостами! Круто, прикинь?!
Я мысленно застонал, негодуя на эту глупую детскую назойливость. Да хоть папой Римским, мне то что? Но, по правде нужно выглядеть шокированным, а затем огорчится.
— Неужели..., а я совсем забыл про это, — растерянно пролепетал я.
Рон сиял, впервые обойдя друга, а Гермиона нахмурилась. Ей явно не хотелось говорить об этом сегодня, опасаясь моей возможной реакции на прошедшее лето. Для нее значок старосты значил много, и девушка не хотела расстраивать друга в день единения, а упомянуть об этом позже, невзначай.
— Рон, — начала она, — Гарри только что с дороги, давай о чем-нибудь другом?
— Да о чем же ещё, это ведь главная супер-новость! — голосил Уизли. — Сама ведь прыгала от счастья, когда получила значок, скажешь, нет?
— Ну было, и что...
— Кстати, ты же писала сейчас письмо своему Виттику Краммику? Уже закончила?
Гермиона вспыхнула, быстро бросила на меня смущенный взгляд, и разозлившись стиснула кулаки:
— Рон Уизли, ты... ты... — и, развернувшись на негнущихся ногах, убежала наверх.
— И чего это она, — несказанно удивился Рон. — Ведь только что сидела, строчила свой талмуд, листов по пять исписывает ей-богу.
— Ладно, оставь Рон, — похлопал я по плечу горе-друга. И повернувшись к Молли, спросил:
— А когда будет ужин, я сегодня не обедал, да и дорога выдалась не из легких.
Молли Уизли расцвела, словно махнула стакан феликс-фелицис.
— Конечно-конечно, Гарри, ты же явно проголодался, — защебетала матрона, — ужин через полчаса, потерпишь? Как раз многие будут, со всеми встретишься, познакомишься, а пока можешь помыться с дороги, Рон тебе покажет твою комнату.
— Да, кстати Фред с Джорджем придумали такое...
— Ро-он... — предостерегающе начала Молли.
— Ничего такого, — быстро поправился Рон, — в общем, пошли, Гарри, все покажу наверху.
Мы начали подниматься по скрипящей, старой, видавшей виды лестнице. Наверху стало ещё более душно, затхло и мрачно. Рональд приоткрыл невзрачную дверцу, и мы оказались внутри небольшой комнатки, пережившей Армагеддон. Друг Гарри явно не утруждал себя уборкой, если вообще имел подключенную библиотеку с такими функциями.
На краешке не заправленной постели сидела хмурая Гермиона. Девушка, скрестив руки на груди, мрачно уставилась на Уизли. Я сам не мог разобраться, что же к ней ощутил. Какая-то необъяснимая родительская жалость, симпатия покровителя на глазах которого расцветает небывалой красоты бутон. Если мне не изменяет память, в каноне, гриффиндорка была заносчивой надоедливой зубрилой, сражающейся за права эльфов-домовиков, хроническая бука и начинающая феминистка. А сейчас, передо мной находилось совсем иное существо, казалось её что-то разъедает изнутри, особенно это заметно в её взглядах, бросаемых на меня. Будто вынули стержень. Так смотрят на абсолютного незнакомца, с которым вынуждена находится долгое время вместе. Таким взглядом девушка может смотреть на нервирующего её мужчину, с которым она случайно застряла в лифте. Невероятно, но может ли она знать правду обо мне? Я вопросительно посмотрел на Гермиону. Та, стрельнув взглядом на Рона, едва заметно покачала головой: не здесь.
Я облегченно перевел дух, хоть какая-то определенность. Вдруг меня треснули по плечу: оказывается Рон уже довольно долго разглагольствовал на некую квиддичную тему. Грэйнджер морщилась, но молчала.
========== Глава 9: Площадь Гримо ==========
— Ну, как там лето? — не задумавшись ни на секунду, энергично воскликнул Рон, — что интересного?
Я мрачно уставился на друга, давая понять неловкость данного вопроса. Надо заметить, рыжего ничего не смутило, тот даже не понял намека. Я вздохнул. Нелегкий мне предстоит учебный год. Хорошо, хоть старостой не буду.
Раздался громкий хлопок, и на диван, неподалеку от раздраженно нахмурившейся Гермионы, бухнулось рыжеволосое, конопатое нечто. Аналогичное существо, практически копия предыдущего, хлопнуло меня по плечу и устроилось на пододвинутом стуле.
— Фред, Джордж, когда вы уже перестанете так делать! — гневно процедила девушка, — ваша мать уже устала вас упрашивать.
— Вот видишь, — оскалился близнец, — она устала, и ты не начинай. Устанешь.
— Ага, у нее хоть опыт есть, — поддакнул второй.
Я кивком поприветствовал возникших гриффиндорских шалопаев. Те, в свою очередь, любезно помахали в ответ.
— Как лето, Гарри? — немного заинтриговано, вопросительно глядя на меня, поинтересовался Фред.
— Как ещё может быть? — хмуро буркнул я. — У маглов, взаперти...
— Наверно, настоящий кошмар, — сокрушенно покачал головой Джордж. — Бедный Гарри...
— А все из-за этого Ордена...
— Из-за их скрытности...
— Из-за их таинственных, неприкасаемых планов.
— В которых, ты, Гарри, играешь едва ли не исключительную роль.
Знали бы они, насколько 'исключительную' роль предстояло играть мальчику Потти, дабы избавится от последнего крестража Волан-де-Морта. Чего, хочется верить, не доведется делать мне.
Дело в том, как я не раз замечал за собой ранее, шрам, клеймивший чело Героя, не болел. Абсолютно. Не явилось никаких видений, ни жжения, ни бессонных ночей, пронизанных воспоминаниями о кладбище или Седрике, никакой таинственной чёрной двери в Отделе Тайн. Наиболее кажущаяся разумной версия: дементор, вместе с душой Поттера, пожрал и кусочек принадлежавший Темному Лорду. Что меня абсолютно устраивало, ибо класть голову на плаху, или подставляться под смертельное заклятие... ну уж нет, увольте.
— А что там с Орденом? Какие новости, чём заняты? — невинно поинтересовался я.
— На заседания пускают только членов Ордена, — хмуро начал Фред, -, но нам удавалось некоторое время, с помощью специальной разработки улавливать часть сообщений. Если кратко: они выискивают любых сообщников Сам-знаешь-кого, и по возможности нейтрализуют последствия его деятельности, или выслеживают, пытаются взять на крючок. Вести открытую войну против аристократичных денежных мешков: — тут близнец зло сплюнул, — у большинства наших нет возможности.
И вправду, с чего бы это? Мне, конечно, не хотелось никого обидеть, но равная конкуренция Ордена Феникса с такими личностями как Люпин или Артур, против политически-бандитской группировки Темного Лорда, поддерживаемой состоятельными влиятельными семействами, невозможна. Как правило, те, у кого больше денег и влияния, выигрывают информационную войну. Что в итоге и произошло. Но удивительно, как Ордену удавалось так долго выглядеть 'хорошими', даже в глазах пропаганды. Наверняка, время победы закрепило за Альбусом Дамблдором, Аластором Грюмом и прочими незыблемое звание светлых победителей, которое не удалось выкосить из сознания людей за время активной деятельности Пожирателей.
— Угу, только ради этого приходится якшаться с особами вроде Наземникуса Флетчера, — скривилась Гермиона.
— Или Снейпа, — угрюмо вставил Рон.
— Снейпа?
— Да-да, Северус Снейп, сейчас едва ли не главный двойной агент в стане Сам-знаешь-кого.
— Причем он такой хитрюга! Темный Лорд тоже уверен, что тот двойной агент и играет перед нами роль, — добавил Джордж.
— Удобненько, таким образом, исключительно он знает, кому на самом деле служит. Что не помешает ему в решающий момент выбрать победителя.
— Дамблдор ему верит! — решительно отрезала Гермиона.
— Ай, Гермиона, ну сколько можно! Разве не ясно, что Снейп гадюка подколодная, ну скажи ей, Гарри, — воскликнул Рон.
Я неопределенно пожал плечами, не желая вступать в свару между спорящими голубками. То, что этим двоим, обречено быть вместе, стало очевидно практически сразу. Такое чувство, они буквально подпитываются друг от друга, от этих искр, возникающих во время трения собственных убеждений. О чем не стоит забывать: вокруг меня — дети. Пятнадцатилетние подростки со своими упрямыми мыслишками, комплексами и тараканами. Связываться с такими ой как не хочется — себе дороже.
— Рон, как всегда, не видит дальше своего носа, — упрямо вскинулась Грэйнджер.
— Так, ладно, — прервал я их разглагольствования, — Фред, Джордж... так что там ещё?
— Ну-у, так-то ничего особенного. В принципе, нам и не дают ничего узнать, мало ли, какой легилимент окажется в школе.
Внезапно всё стихло, когда дверь комнаты чуть слышно приоткрылась: народ явно боялся Верховную Молли. Но вместо нее в комнату проникла невысокая миловидная девушка. Прямые рыжие волосы выгодно оттенялись зеленой блузкой, бледное английское лицо привлекательно контрастировало с цветом, а глубокие карие глаза, мазнув взглядом по комнате, на мгновенье остановились на мне. Дольше положенного.
— Ты так вырос, Гарри, — тихонько пробормотала впечатленная Джинни Уизли.
— Привет, Джин, — небрежным кивком поприветствовал я девчонку. Только вот романтичных рыжих барышень для полного счастья и не хватает... От нее же за версту несет влюбленностью, и как Поттер не замечал на четвертом-пятом курсах? Джинни прошла мимо, нарочито взрослой походкой, и приземлилась на диване, закинув ногу за ногу.
— Через пять минут ужин, — провозгласила младшенькая из семи Уизли.
