— Да, — с готовностью ответил Алекс.
— Хорошо, — прищурился Курт, — Будем считать, что это мой личный приказ. Поедешь завтра утром. Это все.
Узнав, что местные по приказу приготовили для солдат бани, Эрика уже успела не только занять одну из бань, но и договориться на чистое постельное белье, которое должны были принести прямо в дом. Взяв чистую одежду, она подождала подругу, и они вместе пошли по улице в сторону бани.
— А все-таки хорошо тут, — улыбнулась блондинка, вдыхая ночной воздух, в котором чувствовались запахи костра, свежеиспеченного хлеба и растопленной бани, — Если не брать во внимание, ну что мы... — покосилась на Марию-Елену, — Ну ты поняла.
— Мне тут тоже нравится, — кивнула та, придерживая обеими руками одежду, в которую переоденется позже, — Тут красиво.
Всю дорогу девушки разговаривали, обсуждая то красоты Норвегии, то Герцога и Штуббе, не смотря на всю суровость и жестокость одного, а также бесшабашность и дурость второго, они были самыми заметными мужчинами среди остальных, по мнению говоривших. Войдя в баню, они быстро разделись и отправились в парилку, мечтая о том, как помоют голову.
Спустя час или полтора девушки начали одеваться. Надев нижнее белье, Мария-Елена потянулась за рубашкой, а в это время Эрика только натянула брюки, как вдруг дверь в баню открылась, выпустив часть пара и тепло. На пороге стояли Герцог и Штуббе. При виде полураздетых особ, одноглазый, стоявший позади командира, разулыбался, а вот сам полковник только чуть приподнял брови, не ожидая увидеть тут девушек. Испугавшись, даже скорее от неожиданности, чем от того, что на нее смотрят, Айзенбах схватила свой китель, прикрывшись им. Моргенштерн стояла боком к вошедшим, тем плечом, где не было рисунков, поэтому она даже не пошевелилась, лишь скрестила руки, прикрывая грудь.
— Какого хрена?! — возмутилась радистка.
— Господа офицеры, — усмехнулась блондинка, подернув бровью, — Я понимаю, что вы желаете уединиться, но можно мы хотя бы оденемся? — вздернув при этом подбородком, встретившись взглядом с Куртом.
Усмехнувшись, Герцог кивнул майору, чтобы тот вышел, не обратив внимание на недовольное лицо того, так как сам же Рихард рад был остаться, идя прямо за ним. Эта девчонка не боится его, каждый раз, будто бы намеренно бросая ему вызов, не исполняя приказы, раз за разом нарушая правила. Захлопнув дверь, полковник подвигал челюстью, думая. Заметив это, Штуббе встал рядом, уже успев закурить.
— Курт, — улыбнулся одноглазый, — А фройляйн оказалась куда наглее, чем мы думали... Но надо признать, она вполне хороша собой, все на своих местах, — взяв сигарету в зубы, он показал ладонями грудь девушки, хищно ухмыляясь, а когда Герцог со скептическим выражением на лице повернулся к нему, загоготал, — Признай это! Она встала у тебя поперек горла. И Райль это знал, — сплюнув на землю, усмехнулся.
— И что ты от меня хочешь? — раздраженно спросил тот, — Займись ей, если тебе по душе.
— Нет, — протянул одноглазый, делая затяжку, — Я лишусь второго глаза, если эта девчонка окажется в одной постели со мной.
— Если я окажусь в одной постели с ней, то она оторвет мне яйца, — покачав головой, полковник, приподняв в ухмылке один уголок губ.
— Неужели? — не унимался Штуббе, — Да я вижу, что яйца тебе дороже твоей репутации, — выкинув бычок на землю, майор притоптал его.
Но стоило ему поднять голову, как Герцог одной рукой схватил Рихарда за грудки, притянув к себе.
— Что ты сейчас сказал? — прошелестел Курт, заскрежетав зубами.
— Эй, остынь! — одноглазый не на шутку перепугался, — Тебя так сильно задела эта баба? — и как только полковник разжал пальцы, майор отошел на пару шагов от греха подальше, поправляя китель; некоторое время они оба молчали, пока одноглазый не нарушил тишину, — Предлагаю пари.
— Тебе нечего мне предложить, Рихард, — как-то устало заметил Курт, уже готовясь к очередной глупой фразе, — Успокойся уже.
— А как же твоя гордость и репутация? — гоготнул одноглазый, но поймав на себе злой взгляд Герцога, быстро закончил, — Если летчица по доброй воле не переспит с тобой, я признаю, что ты неудачник... — но тут же полковник сделал всего один шаг, снова поймав назойливого майора за грудки, но на этот раз тот не брыкался, а злорадно ухмылялся, — Ну же, Курт... Ты можешь отказаться, но тогда ты станешь неудачником.
Смотря на одноглазого, Герцог был сам готов выколоть ему глаз, но тут он услышал голоса девушек. Отпихнув от себя Рихарда, полковник отошел в сторону. Дверь распахнулась. Первой вышла из бани Эрика, влажные волосы были зачесаны назад; один рукав рубашки был закатан, второй же — застегнут на пуговицу, и Курт сразу же догадался, что девчонка прячет свои татуировки. Смерив взглядом мужчин, блондинка подождала подругу. Мария-Елена накинула на голову полотенце, но поймав на себе взгляд Штуббе, почему-то улыбнулась. Одноглазый приподнял уголки губ в улыбке, не сводя взгляда с сержанта, пока она проходила мимо; девочка была невинна и привлекательна, да и он сам часто ловил себя на мысли, что мог бы приударить за радисткой.
— Хорошего вечера, герр оберфюрер, — в полумраке синие глаза Эрики казались черными, — Приятно Вам провести его, — говоря это, девушка чуть не смеялась.
— Не играй со мной, девочка, — прохрипел Курт, говоря это так тихо, чтобы услышала только та, к кому были адресованы эти слова, — Я не люблю этого.
— А я не играю, — подернула бровью блондинка, а потом позвала подругу, — Мария-Елена, пойдем.
— Доброй ночи, — на прощание улыбнулся Рихард, кивнув Айзенбах.
— И тебе, — ответила ему девушка, заметив, как изменился взгляд мужчины, став более заинтересованным.
Герцог проследил за тем, как мимо проходит сначала одна девушка, потом — вторая, и только сейчас обратил внимание на походку летчицы. Не смотря на мешковатые брюки, бедра плавно покачивались из стороны в сторону, притягивая взгляд. Поступь была уверенной, но в то же время женственной, и Курт поймал себя на мысли, что слишком долго смотрит на нее, признав, что одноглазый придурок прав — у девчонки было на что посмотреть. Будто бы ощутив это, блондинка, не останавливаясь, повернула голову, встретившись взглядом с полковником, довольно мило улыбнувшись ему перед тем, как скрыться за поворотом. "Чертов придурок! — мысленно выругался Герцог, подходя к двери бани, вспомнив Рихарда с его спорами, — Надо раз и навсегда проучить его, чтобы больше не раскрывал рта в неподходящий момент, — и тут же мужчина задумался, — Если мне удастся принудить эту наглую особу лечь со мной, то потом смогу заставить заткнуться его, так как у него не хватило духа соблазнить ее," — на губах появилась недобрая полуулыбка.
17.
— Командир, — крикнул Отто стоявшему рядом с Герцогом Алексу, — Мы готовы!
Добежав до танка, Хартманн буквально с ходу запрыгнул на броню. Забравшись внутрь "Кеннинга", он дал команду мехводу начать движение. "Королевский тигр" заурчав поехал, сопровождаемый мотоциклами, оснащенными пулеметами, двумя бронеавтомобилями, одним "PzKpfw IV" и ехавшим позади грузовика с солдатами. Вылазка не должна была быть сложной — ничего особенного в том, чтобы добраться до города и уничтожить оставшихся в живых иванов. По словам полковника, в Мелсвике были замечены 10 или 15 русских, в том числе и Ставарин, о котором Курт так злостно отзывался, да оно и понятно, именно он и стрелял в Герцога, и теперь на командира "красных" имелся зуб. Полковник приказал взять Ставарина живьем, если это будет возможно, так как хотел лично разобраться с ним.
Ближе к полудню, колонна уже въезжала в Мелсвик. Дав указания к рассредоточению, Алекс, смотревший по сторонам, прислушивался, заметив, что жителей на улице нет и в помине, казалось, город вообще вымер. Первыми поехали вперед бронемашины и "ПЗ-4", "Кеннинг" продвигался медленно по улицам, крался, выслеживал, но никакой цели поблизости не было. Парни настороженно молчали, и их настроение передалось и Хартманну. Он знал, что город не мог так просто опустеть, а жители — испариться, это была ловушка. Но откуда ждать удара?.. И вдруг раздался взрыв. На соседней улице виднелся черный дым, поднимавшийся вверх, как столб. Эхо, пронесшееся по округе, рассеялось, но тут же прозвучал еще взрыв и выстрелы.
— Поворачивай! — крикнул подполковник мехводу.
Тяжелая машина развернулась, выезжая на соседнюю улицу. Но стоило танку выехать на дорогу, как под гусеницы попали тела эсэсовцев, как тряпичные куклы, разбросанные по земле тут и там, покареженные мотоциклы, объятый огнем грузовик... Засада... Осматриваясь, Алекс уже мысленно пытался понять, откуда велся огонь, внимательно высматривая противников в окнах или закоулках между домами. Напряжение росло.
— Командир! — сухо позвал радист, показывая куда-то рукой.
Не говоря ни слова, Хартманн посмотрел туда, куда указывал Штейн. Его взору предстала одна из бронемашин: сама техника стояла, упираясь в стену, на капоте лежал водитель с простреленной головой — видимо, пытаясь спастись, он полез через машину, но стрелявший застал его врасплох, рядом на земле лежал стрелок — он первым попал под обстрел.
— Что же это такое? — донесся до подполковника голос наводчика.
— Не расслабляться! — пригрозил Алекс.
"Королевский тигр" немного сбавил ход, объезжая трупы. "Нужно было остановиться и забрать их жетоны и кольца," — промелькнула мысль, от которой Хартманн снова посмотрел на мертвецов, но не успел он закончить ее, и вновь впереди послышались выстрелы. Короткая автоматная очередь, прерванная слишком быстро. Крик. На том конце улицы пробежало несколько человек. Не дожидаясь приказа, Фридрих начал стрелять из пулемета.
— Прекратить огонь! — рявкнул Алекс, надеясь, что пробежавшие окажутся своими, но все же понимал, что это были русские, — Не тратьте патроны в пустую.
Солнце уже начало палить, нависая над землей. Голубое небо за считанные минуты превратилось в белое марево, пронизанные черными иглами дыма от горящих машин. В воздухе, пропитанным гарью, чувствовался страх. "Кеннинг" проехал последний дом, и только сейчас Хартманн понял насколько может сильно ошибаться разведка. Прямо перед ним в пяти метрах стояло с тридцать танков с красной звездой на бортах.
— Разворачивай! — крикнул он, — Уходим в город. Здесь у нас нет шансов.
Выругавшись, Майер развернул руль, уводя танк от прямого прицела противников. Скрывшись за домом, "Königstiger" так лихо развернулся, что задел угол дома, от чего тот немного осыпался. Вступать в бой на открытом пространстве было смерти подобно, надо было увести врагов за собой в город, тут можно найти укрытия, чтобы выслеживать их. Как и планировал Хартманн, Ставарин послал несколько танков за ними. И в этот момент мимо пробежал один из рядовых СС. Заметив это, подполковник даже рта не успел открыть, чтобы вернуть его, как бежавший упал, получив с десяток пуль в грудь.
— Засада! — раздался вопль Штейна.
Русские палили, казалось, со всех сторон, пока Алекс не догадался, откуда именно велся огонь.
— Осколочно-фугасный по зданию слева!
— Есть осколочно-фугасный, — отозвался заряжающий.
Выстрел. От попадания снаряда здание сложилось, как карточный домик, похоронив под собой несколько иванов. А тем, кто все же успел выпрыгнуть, Фридрих Штейн — стрелок-радист, как одержимый стрелял, попадая им в спины и в головы, не зная пощады.
— Огонь по ним.
Еще выстрел из пушки и пехота разлетелась, как игрушечные солдатики, в разные стороны.
— Смотри вокруг, — прохрипел подполковник, услышав приближение танка, — Вперед.
Проехав немного, "Кеннинг" повернулся к углу здания, и в этот момент Алекс понял, откуда именно в их сторону движется танк. Русские остановились за соседним домом, поджидая. Надо было их обмануть, и дав команду на заход, Хартманн будто бы кожей почувствовал, как по ним стреляют.
— Мощный обстрел с тыла! — донесся голос Штейна.
Остановившись, "Королевский тигр" развернул башню в сторону, откуда стреляли. Из-за угла полуразрушенного дома на них "смотрел" "БТ-7", из-за росшего рядом дерева он был мало заметен. А правее от него стояла противотанковая "М-42".
— Огонь по танку! — прорычал подполковник.
Выстрел. Но легкий танк быстро спрятался.
— Блядь! — выругался Хартманн, в этот момент заметив противотанковую пушку, нацеленную на них, — Арно, войти в зону поражения, — еще выстрел, стена.
Ответный огонь пушки, но снаряд прошел по косой. Это была удача, и она была на стороне экипажа "Königstiger".
— Уничтожить цель. Огонь!
Выстрел. Выпущенный осколочно-фугасный со свистом ударил по сидящим за "М-42". Комья земли разлетелись во все стороны, осыпаясь на уже мертвых солдат. И тут же по ним проехал "БТ-7", прячась от прямого попадания, но это не спасло — мощный выстрел, заглушивший приказ Хартманна, и легкий танк взорвался, объятый пламенем.
— Быстро поехали, — Алекс знал, что скоро им снова придется отстреливаться, и нужно было как можно скорее занять удобную позицию для этого.
Тяжелая машина развернулась, и в этот момент к ним побежали иваны, как ошалевшие они стреляли по танку из ТТ и ППШ. У этих людей не было страха, они понимали, что умрут, и все-равно шли в бой.
— Справа! — крикнул Крамер, наводя прицел.
— Разрешаю, — кивнул подполковник.
Все, что осталось от иванов, это черная воронка от снаряда. И тут танк содрогнулся. Боком к ним стоял "Т-34", попавший прямо под гусеницу, чудом не повредив ее.
— Твою мать! — рявкнул Шварц, — Откуда он вылез?
— Заряжай! — перекричал его Алекс.
— Эй, Отто, — протянул наводчик, — Смотри на мой меткий выстрел.
— Закрой хлебало, Генрих, и стреляй, — отозвался тот.
Выстрел.
— Двигатель на полный ход, — скомандовал подполковник.
"Королевский тигр" рванул вперед. Прямо на врага. Те только отвечали быстрой стрельбой из пулемета, видимо перезаряжая пушку.
— Они ничему не нау... — начал было Алекс, но его перебил Шварц.
— Заряжено!
— Огонь! Вперед.
— Есть огонь! — подтвердил команду Генрих.
"Т-34" не выдержал напора и загорелся. Но стоило Хартманну выдохнуть, как слева выехал еще один легкий танк, уже целившийся по ним.
— Новая цель на 8, левый фланг. Огонь на поражение!
— Есть левый фланг!
Комбашня развернулась. Выстрел. Снаряд попал точно в цель.
— Отлично! — улыбнулся Алекс.
И будто бы по злому замыслу небес, к ним выехал еще один "Т-34", попав в борт.
— Сука! — замотал головой Арно.
— Отто, готовь! — крикнул Хартманн.
— Ну же! — рассмеялся Генрих, наводя пушку, — Иди к папочке!
Противник проехал слишком близко, чтобы снаряд задел его.
— Огонь! Быстро.
Советский танк объехал "Кеннинга", и только разворачивался, как вдруг получил сильнейший удар в комбашню.
— Готовь, — глухо скомандовал подполковник, — Мы не должны расслабляться.
Из-за угла торчала "морда" "БТ-7", притаившегося перед нападением, но из-за своей слишком медленной реакции, он так же был уничтожен. Еще выстрел — стоявший недалеко от него еще один легкий танк отправился к праотцам. "Королевский тигр" не ехал, он крался по улицам, сметая под собой небольшие машинки местных, стоявшие на пути.
