Собака быстро взяла след. Русские не опасались, что за ними пойдут так скоро или же не собирались оставлять полковника в живых. Последнее, как заноза сидела в мозгу Эрики, пока она пробиралась через заросли кустарника, росшего среди деревьев, следуя за разведчиком. Тот успокаивал, что скорее всего человек, шедший позади всех, который должен заметать следы, был ранен, и его слова подтвердил солдат, что находился при охране Герцога. Но это лишь только нервировала девушку, она знала, что Курт в плену, а не на курорте и не принимает СПА, попивая слабо-алкогольный коктельчик.
— Мы не вернемся, — вдруг проронил солдат, отстав.
Остановившись, Гюнтер увидел, что сопровождающий полковника эсэсовец делает шаг назад, не поднимая головы.
— Они поймают нас, расстреляют, как собак, — бубнил тот себе под нос, — А ее, — он ненадолго замолчал, после чего истерично рассмеялся, — Они нас всех перережут, как свиней.
— Ты что, солдат? — прошипел Вольф, обернувшись к нему всем корпусом.
— Я не хочу, — продолжая смеяться, эсэсовец поднял голову, — Я хочу домой.
Все остановились. Отто переглянулся с механиками и разведчиком, Эрика покачала головой, наблюдая.
— Я должен вернуться домой, — издав истеричный вопль, солдат кинулся назад в чащу, продолжая орать.
Один из механиков поднял автомат, собираясь выстрелить. Но вдруг скользящим движением Война достал кинжал, подкинул его не высоко, поймав пальцами за лезвие и тут же кинул в убегавшего, попав ему в спину.
— Падла, — прошелестел Гюнтер, подходя к упавшему телу, которое все еще дергалось, придавив ногой, — Сбежать хотел, — наклонившись, мужчина вытащил кинжал, вытерев лезвие об одежду убитого, — Выжил он... Сбежал он, бросив Герцога, — чуть повысив голос, объяснил летчик, встретившись взглядом с Моргенштерн, — Иногда мне кажется, что тебе здесь не место.
Как только грузовик остановился, Штуббе, открыв дверцу, спрыгнул на землю, махнув ехавшим позади солдатам, чтобы те последовали его примеру. Вместе с ними из грузовика стали выпрыгивать собаки, громко и радостно лая, нарушая вечернюю тишину. Оглядевшись по сторонам, майор подошел к бронеавтомобилю Курта, заглянув в него. Кровь. При виде ее, мужчина нахмурился. Герцог ранен, но все еще был жив. Отойдя от машины, одноглазый присел, проведя кончиками пальцев по земле.
— Ты был жив еще, — пробубнил себе под нос он, пытаясь разобрать следы, — Где собаки? — поднявшись, громко позвал солдат, что толпились у грузовика.
Несколько эсэсовцев, держа на поводках немецких овчарок, кинулись к командиру, а, когда тот дал каждому указание, что делать, все ринулись в сторону леса, именно тем же путем, что и дезертиры.
Собака привела к нескольким домам, окруженных редким лесом, некоторые из домов оказались настолько разрушены, что больше представляли из себя груду бревен, а в некоторых виднелся слабый огонек света, судя по всему свечи. Было тихо, сколько бы Эрика не напрягала слух, она не могла услышать ничего, чтобы помогло бы понять, сколько там людей. И вдруг что-то коснулось ее плеча. Вздрогнув, девушка резко обернулась. Рядом стоял Гюнтер, показывая куда-то рукой. Посмотрев туда, летчица увидела нечеткие силуэты на фоне одного из разрушенных домов; и как только она увидела их, Вольф, все еще держа руку на ее плече, потянул вниз.
— Не высовывайся, — прошептал он, присев на корточки, не сводя напряженного взгляда с той стороны, — Если заметят, нам точно несдобровать, — Моргенштерн кивнула; и, хотя мужчина не видел этого, продолжил, — Будем действовать тихо, — в этот момент к ним подкрались и остальные беглецы, слушая летчика, — Надо узнать, сколько у них людей и в каком из домов они держат оберфюрера.
— Ридель, — подал голос Отто, прятавшийся за деревом, обращаясь к разведчику, — Пойдешь туда...
— Пойду я, — пошоркав висок ногтем указательного пальца, Эрика подняла брови, пытаясь представить себе, что делать.
— Куда?! — расширив глаза, Гюнтер покачал головой, — С тебя хватит того, что ты все это затеяла. Идет Ридель.
— И что он там делать будет? — фыркнула блондинка, смотря уже на Войну.
— Эрика, не делай из себя дуру, — прошипел Рихтер, — Не высовывайся и жди тут.
— Чем больше мы тут припираемся, тем больше проходит время, — толкнув Отто в плечо, девушка приподнялась, осматривая дома, — А его нельзя терять. Иду я, и это точка.
И не дав кому что-либо сказать, блондинка рванула вперед, пригнувшись, не заметив, как Вольф попытался ее схватить, но не успел, так как девушка уже отбежала на приличное расстояние. Прячась за кустами и стволами деревьев, она подобралась к первому разрушенному дому, от которого осталось всего одна стена и бревна, что когда-то были крышей. Прижавшись спиной к стене, Моргенштерн закрыла на мгновение глаза, восстанавливая дыхание; сердце в груди так и колотилось, готовое вырваться. Осторожно выглянув, летчица тут же спряталась, прислушалась. Пахло дымом от сигарет, но откуда шел запах, разобрать было трудно. Втянув в себя воздух, блондинка задержала дыхание, снова выглянув, прислушиваясь.
— Блядь, — раздался глухой, сдавленный голос, говоривший на русском, напугавший девушку, что она вновь спряталась, — Сейчас Алексеич с подкреплением придет, и отгоним фашистов к чертовой матери. Только бы продержаться...
— Продержимся, — поддакнул второй, прокашлявшись, — Еще месяцок и можно будет спокойно вздохнуть.
— Если бы не наша Катенька, — после недолгого молчания начал первый, — Хрен бы мы эту мразину взяли. Вот девка молодец. Выследила же.
— Да, ох шустра девчонка.
После этих слов наступила тишина, и Эрика начала нервничать, колеблясь между тем, чтобы еще посидеть в засаде или же пойти искать Курта, как вдруг она услышала отчетливые шаги, шаркающие по земле, будто бы человек, идущий в ее сторону, сильно хромал. Расширив глаза, девушка быстро вытащила Маузер, чувствуя, как по спине к затылку пробежали мурашки. Сильнее прижавшись к стене, она задержала дыхание. Минуты казались вечностью, сдавливая нервы в тисках. И вдруг из-за угла появился невысокий щупленький мужик, прихрамывающий на правую ногу. На резком выдохе, Моргенштерн рванула к нему, схватив одной рукой за шею в захват, приставив пистолет к виску русского.
— Замри, — прошипела она на русском, разворачиваясь вместе с заложником в ту сторону, откуда он пришел, опасаясь, что позади находится второй, — Только пикни — бошку прострелю, — но собеседника мужика не было, видимо он уже ушел, оставив этого хилого одного; оттащив свою добычу к стене, Эрика задала единственный важный для нее вопрос, — Где немец?
— К-ка-ккой? — заикаясь, провыл русский.
— Тихо ты! — шикнула блондинка, — Тот, которого вы сегодня взяли.
— Там, — как-то сдавленно ответил мужик, указывая на один из уцелевших домов, — Отпусти. У меня два сынка дома.
— А какого хрена ты поперся сюда? — нахмурилась летчица, — Сидел бы дома, — вздохнув, она отступила назад, наставляя на заложника Маузер, — Сколько вас тут?
— А ты кто? — с укоризной спросил русский, — Вроде наша, а носишь "кресты"...
— Это мое дело, что носить, — хмыкнула девушка, — Меня интересует лишь тот немец. Я заберу его и уйду.
— Если он еще жив, — хрипло рассмеялся мужик.
— А это в твоих интересах, — криво улыбнувшись, блондинка качнула дулом пистолета, указывая то, чтобы заложник пошел вперед.
По дороге в сторону Тальвика картеж генерала был встречен машинами солдат дивизии "Мертвая голова", отправленных Штуббе, чтобы те сопроводили Штрассе и груз до базы без каких-либо происшествий. Как только машина остановилась, Вильгельм приоткрыл окно, к которому подошел встречавший офицер, а узнав от того, что Герцога еще не нашли, задумчиво что-то проговорил себе под нос, но что именно, Алекс не расслышал. Дав указание, чтобы первые машины, что вез с собой генерал, были доставлены прямиком на базу, Штрассе приказал офицеру показать то место, где напали на полковника. Он не боялся, что русские нападут и на него; нет, Вильгельм совершенно был уверен в своих элитных солдатах, которых сам же и разработал; опасения были лишь в том, что Курта больше нет в живых.
— Я отпущу тебя, — прошептала Эрика, подходя к окну дома, откуда виднелся свет, именно сюда и указывал ее пленник, — Как только заберу немца. Остальное меня не волнует. Можете сидеть тут до скончания веков, — шумно выдохнув через нос, она встала под окном, прислушиваясь.
Ее провожатый теперь не издавал ни звука, так как во рту у него был кляп, а оружие летчица, конечно же, забрала, и тащился за ней со связанными своим же ремнем руками.
Не дождавшись сигнала от Моргенштерн, Вольф махнул головой, давая всем понять, что им нужно идти. Приготовив пистолет, мужчина на корточках двинулся вперед, за ним последовали Ридель и Рихтер, а прикрывали их механики. Они даже не слышали, как позади в их сторону уже шли солдаты "Мертвой головы", возглавляемые Штуббе.
50.
Подойдя ближе к окну, Эрика, все еще держа одной рукой пленного за воротник кителя, а во второй — Маузер, услышала громкий смех, принадлежавший мужчине.
— Что падла?! Что ты на меня скалишься?! На, сука, получай!
Звук чего-то упавшего на пол.
— Там тебе и место.
Решив, что нужно попытаться разглядеть хоть что-нибудь, блондинка не знала, куда деть пленного. Отпустить она его не могла, так как он тут же предупредит остальных о том, что она тут, убить тоже не могла, так как он сейчас был безоружен. Уставившись на русского, Моргенштерн скривилась. Осмотревшись, ища что-нибудь взглядом, что могло бы ей решить эту проблему, услышала позади себя шум. Испугавшись, летчица чуть не вскрикнула, наставляя Маузер туда, откуда шел звук. Из тени деревьев к ней крались Война и Раздор, а за ними виднелись и остальные; увидев, что блондинка держат их на "мушке", Гюнтер остановился, вытянув руки в стороны, показывая, что никакой опасности нет. Переведя дух, Эрика помотала головой, а когда друзья подошли ближе, показала на окно, прошептав, что Герцог скорее всего там.
— А это кто? — поинтересовался один из механиков, кивком указывая на стоявшего рядом солдата.
— Пленник, — пожав плечами, ответила девушка.
Услышав это, Вольф расширил глаза, подняв брови, смотря на хиленького мужика, не веря тому, что особе прекрасного пола еще удалось захватить "языка". А вот Рихтер только улыбнулся, сдержав себя, чтобы не рассмеяться. Проигнорировав взгляды и улыбки звена, Моргенштерн подошла к окну, встав так, чтобы можно было видеть то, что происходит внутри, но прячась в тени.
— Сука, — огромного роста мужчина с рыжей длинной бородой со всей силы ударил носком сапога лежавшего на полу пойманного немецкого офицера, про которого давно ходили байки, — Там тебе и место, — скривил губы он, наблюдая за тем, как связанный пленник корчиться от боли, но крайне удивлен тому, что тот продолжает молчать, — Эй, Ванька, — крикнул Степан, подзывая сидящего за столом, который что-то старательно писал в блокноте, — Как эту мразину звать?
Тот неспешно отложил карандаш в сторону, беря документы, лежавшие перед ним, долго всматривался, а потом медленно читая по слогам:
— Курт Герцог, — с довольным видом поднял глаза на командира, — Вроде шишка большая.
— Без тебя вижу, — бросив косой взгляд на него Степан, снова нанес удар ногой в живот пленного, — Скольких наших ты убил?! Что смотришь?.. Жить хочется? — но немец продолжает молчать, чем сильнее злит присутствующих, в особенности Ставарина; хватая обеими руками офицера за грудки, он швырнул его в сторону стула, но немец, не долетев, упал на пол, сильно ударившись плечом о стену, — Я разговорю тебя, фашистская падла, — подходя к нему, Степан достал из ножен на поясе небольшой нож.
Отшатнувшись от окна, Эрика закрыла рот ладонями, испугавшись увиденного. Делая шаг назад, она чуть не споткнулась о свою же ногу и, если бы не вовремя подошедший Ридель, то летчица упала бы на землю. Придержав блондинку за локоть, он вопросительно на нее посмотрел, заметив, как ту сильно колотит, будто на улице не летний поздний вечер, а настоящая зима.
— Он там, — прошептала летчица сдавленно.
— И что делать будем? — спросил Джерхардт, придерживая собаку, которая начала тихо рычать, будто что-то почувствовала, но он списал это на то, что вокруг много русских, а пес почуял их запах.
— Ворвемся штурмом, — предложил Гюнтер, — Сколько там иванов?
— Видела двоих, но скорее чуть больше, — пройдясь до угла дома, Моргенштерн выглянула осторожно, — Нет, в лоб не пойдем. Слишком опасно. Не известно, сколько их там на самом деле, а этот, — она показала на пленного русского, теперь сидящего на земле, — Не говорит...
Она снова выглянула. Напряжение росло.
— Эрика, не молчи, — позвал ее Отто.
— Надо отвлечь русских, — начала соображать она, — Чтобы большая их часть была чем-то занята, а мы смогли пробраться в этот дом, — пройдя мимо своих друзей, выглянула с другой стороны, — Хм... Вот там еще один жилой дом, — показав на еще одно уцелевшее строение, летчица пробормотала, — Подожжем тот дом, и тогда у нас будет возможность проникнуть сюда. У кого спички есть и что-нибудь, что можно использовать в качестве зажигательной смеси? — обернувшись на товарищей, Моргенштерн нахмурилась, — Бензин, водка, шнапс... Хоть что-нибудь? Спирт?
Мужчины сначала переглянулись, а потом с недоверием покосились на Эрику.
— Что? — тут же выпалила та, не понимая ничего.
Поискав по карманам один из механиков протянул коробок спичек, пожимая плечами. Взяв их, девушка машинально кивнула, рассматривая коробок. У разведчика нашлась масленка с маслом для чистки оружия.
— Думай, — бормотала она себе под нос, вышагивая до угла дома, чтобы еще раз осмотреться, — Думай... Ну же, — обернувшись к друзьям, прохрипела, — Быстрее соберите хворост, любые ветки, что будут хорошо гореть, сухая трава, если найдется, шишки — они хорошо должны гореть!
Казалось бы, это осенило каждого из мужчин. Все кинулись собирать ветки и шишки, оставив собаку караулить пленника, и вскоре у задней стены второго уцелевшего дома был собран приличная куча хвороста. Посматривая, чтобы никто не обнаружил их раньше времени, Ридель протянул Вольфу масленку, который плеснул масло на хворост и немного на стены, потом поджег. Джерхардт и Гюнтер только успели отбежать на приличное расстояние и спрятаться за валяющимися бревнами, что когда-то представляли из себя добротное строение, как стена дома заполыхала.
Наклонившись с ножом к лежавшему офицеру, Ставарин поставил ему колено на шею, чтобы тот не дернулся и то, что было задумано не случилось раньше времени. Прижав кончик лезвия к щеке немца, Степан криво ухмыльнулся, начав резать кожу. Но и тут пленный молчал, он не кричал, не умолял, только тяжело хрипел, сжав зубы. Проведя ножом еще немного в сторону глаза, лейтенант надавил сильнее, наблюдая, как струя крови стекает по бледной коже фашиста. Еще одно движение, и эта падла лишиться глаза. От той мысли, что вот-вот и пленник запоет, как миленький, Степан не удержался и заулыбался, как вдруг дверь распахнулась, впуская в душный дом, пропахший сыростью и плесенью, свежесть и запах огня.
