"А я всё думал — и зачем я надеваю щитки на голени?" — промелькнуло в голове падающей девушки. Не успел Куно вскочить и поднять бокен — его соперница уже была на ногах.

— Куно, — её голос звучал насмешливо, — ты такой же подлец и негодяй, как твоя сестра.

— Не смей так говорить про неё, даже моей любимой девушке не позволено оскорблять мою семью!

— Твоя семья — сама сплошное оскорбление!

В воздухе коротко свистнуло, и Куно зашатался. На его защитной маске появилась свежая вмятина.

— Вот это силища! — пронеслось по трибунам.

— Дерись как мужчина! — презрительно протянула девушка.

"Я должен победить её! Любой ценой! Я не хотел применять мою коронную атаку, но она вынуждает меня!"

Бокен замелькал, нанося один укол за другим. Соперница уходила, парировала удары, но на её доспехе появилось несколько отметин.

Сделав сальто назад, девушка сорвала маску и оглядела последствия атаки.

— Сволочь! Ты поцарапал мой прекрасный костюм! Не прощу!!

Куно видел её прекрасные глаза, сверкающие гневом. В одну секунду она оказалась перед ним и ударом выбила бокен из его рук. Не успело оружие удариться о стену — следующий удар отбросил самого бойца в противоположную сторону. Парень застонал.

— Ты проиграл, Татеваки Куно. Ты никчёмен — ты не в состоянии победить даже миниатюрную девушку. Теперь ты оставишь в покое и меня и моего брата — Ранму Саотомэ.

— Милая, ты победила! Я верил в тебя!

Невзрачный паренек в несколько прыжков оказался возле победительницы и обнял её. Девушка сбросила перчатки и нежно, насколько позволяли доспехи, прижалась к парню:

— Спасибо тебе, любимый. Я верила, что ты смотришь на меня.

* * *

Вечером Ранма давилась за столом от смеха.

— Представляю себе, какую плюху сегодня получил Куно! Ах — он сейчас переживает!

Аканэ так и не переоделась, только сняла дома забавную панаму.

— Думаешь — теперь он отстанет от тебя?

— Надеюсь. Ведь он не просто побит девушкой — он видел её любимого парня. Ты здорово подыграла — я в восторге.

— Главное — чтобы он меня не узнал.

— Не похоже. Он смотрел на нас такими несчастными глазами.

— Ладно, "дорогая" — усмехнулась Аканэ. Давай ужинать. А то у меня уже нет сил смотреть на это великолепие. Как бы сообщить Татеваки, что его побила лучшая домохозяйка Большого Токио?

* * *

— Куно, ты всё еще не успокоился?

Ранма смотрел на Татеваки с удивлением. Тот снова стоял с бокеном наизготовку, преграждая путь к дверям университета.

— Она назвалась твоей сестрой, но я не верю в это.

— Ну-ну. И почему же?

— Прекрасная богиня-воительница не может быть сестрой гнусного колдуна! Я уверен — это ты трусливо скрывался под смешной панамой! И теперь я ненавижу тебя еще больше! И еще больше люблю её!

— Тьфу. Татеваки, ты напыщенный болван.

Раздался хруст и у Куно в руках остался короткий обломок. Ранма обошел замершего от неожиданности парня, как столб.

— Даже не хочу с тобой драться. Скучно.

Глава 19. Букет для женщины в черном

— Ранма, ты сегодня отправляешься тренироваться?

— Как видишь. — Ранма доставал из шкафа рюкзак с гидрокостюмом.

— Возьми меня с собой.

— Зачем?

— Люблю смотреть, как ты плаваешь.

— Я же уйду от берега надолго.

— Ничего. Я подожду.

— Ну смотри — потом не жалуйся.

* * *

Раздевшись на берегу, Ранма обмакнулся.

— Ну вот — теперь можно влезать в костюм, — подмигнула рыжая девушка.

Аканэ помогла застегнуть змейку на гидрокостюме, поправила на муже шапочку-маску.

— Удачи, дорогой. И будь осторожен.

— Я постараюсь.

Девушка в черном гидрокостюме улыбнулась и пошла в воду. Тихий океан сегодня и правда был тихим. Небольшие волны накатывались к ногам девушки, она играла с их гребнями. Одним прыжком девушка взобралась на большой камень, торчащий из воды неподалёку от берега. Посмотрев вдаль, она обернулась. Аканэ уже сидела на высоком камне на берегу. Помахав рукой, черная фигурка прыгнула вперед и ушла под воду. И словно маленький дельфин, выпрыгивая из воды, начала удаляться. Аканэ следила за ней, пока та вовсе не скрылась из виду.

* * *

— Черт бы побрал эту акулу. И за неё я упустил такой великолепный экземпляр. Ладно — другой найду.

Мимо прошла стайка дельфинов. Судя по некоторым знакомым свистам — они охотились.

— Во! Эти ребята наверняка выведут меня к чему-нибудь заслуживающему внимания.

К плывущей стае добавилась еще одна черная тень.

— Странно — они держат путь в бухту. Может быть — там рыбное место? Надо их опередить — иначе мне мало что достанется.

Но бухта оказалась практически пустой. Обследовав бухту, Ранма разочарованно выскочила на прибрежную скалу и уселась на ней, словно копенгагенская русалочка.

— Дурака кусок. "Опередил", называется. Похоже — придется начинать всё с начала.

В сумке одиноко лежала небольшая макрель.

* * *

— Как прекрасен океан в тихую погоду! Как спокойны его воды, как тихо шелестят они у берега! — Куно уже давно стоял здесь. Он пришел давно, еще до рассвета. Эта небольшая бухта всегда привлекала его своей красотой. Солнце уже поднялось высоко над горизонтом, но он всё не мог налюбоваться игрой света и тени на скалах и прибрежных камнях. Неожиданный всплеск нарушил его умиротворение. Татеваки провел взглядом по прибрежным камням.

— Что это было? Не может быть! Это же моя черная русалка с косичкой! Она приплыла — полюбоваться вместе со мной красотой этой бухты! Как величественна её поза, как смотрит она на океан! Какие же чувства будит он в её душе? Ведь это её родная стихия! Я должен подойти поближе к ней. Что она делает? Она достала из своей сумки небольшую рыбку? Как же скуден её обед! Неужели ей неизвестен изысканный вкус настоящей рыбной кухни? Я обязан что-то сделать для неё!

* * *

— А рыбёшка-то была — так себе. Конечно — тоже неплохо, если сравнивать с прежней стряпнёй Аканэ. Но сейчас даже у нее получается лучше. В следующий раз надо хоть приправы какой-нибудь взять.

Ранма поднялась на ноги. "Куда бы теперь направиться? Ладно — война план покажет". Девушка в черном чуть присела, готовясь к прыжку, но тут на её поясе замкнулось кольцо объятий:

— Русалка моя! — вскрикнул Куно, летя в воду вместе с предметом обожания.

* * *

"Кретин, идиот, дурака кусок! Откуда он взялся? И как он умудрился подкрасться так незаметно? Ну ясно — я чавкал рыбой, да еще волна шлепала об камень. Тут даже этот недоумок мог подойти не особо таясь. Ну ладно — я ему сейчас устрою!"

Когда девушка в черном очередной раз выпрыгнула над водой — Куно оглянулся назад. Берег быстро удалялся, а впереди были только волны океана. Татеваки стало по-настоящему страшно, но от этого он только крепче вцепился в везущую его русалку. Она то плыла быстрее, то опускалась к самому дну, будто ища что-то. Казалось — она не замечает его присутствия у неё на спине. Немного освоившись, Куно начал смотреть по сторонам.

— О — как прекрасен её мир! Какие удивительные рыбы плавают здесь! Что за удивительные растения я вижу на подводных скалах! Она ведь тоже порождение этого удивительного мира. Она не может не быть прекрасной!

* * *

"Как там поживает этот кретин? Вроде — пока держится, значит — не захлебнулся ещё. Опс! А вот и улов! Уже кое-что, по крайней мере — уже не с пустыми руками вернусь домой. Ну ладно — пора заканчивать обзорную экскурсию. Вон на том острове ты, дурень, и покукарекаешь".

— О — она везет меня к берегу! Возможно — здесь её дом? Может быть — она хочет уединиться со мной на этом живописном островке?

Девушка в чёрном выбралась на пляж, волоча за собой мокрого и продрогшего Куно. Резким движением расцепив его руки, она сбросила Татеваки и села на песок у линии прибоя.

"Только теперь чувствую, как я устал его таскать. Хорошо хоть время не терял — наловил кое-чего".

Татеваки хотел было снова обнять русалку, но пара смачных ударов изменила его решение. Он сел рядом и тоже устремил взгляд на волны.

— Как прекрасен твой мир, о — несравненная морская богиня. Я никогда не забуду этой удивительной прогулки, которую ты мне подарила.

Пинок вывел его из состояния мечтательности. Девушка в чёрном молча стояла рядом, строго глядя на него и указывая рукой куда-то вверх, на берег. Посмотрев туда, Куно увидел небольшой домик.

— О — ты приглашаешь меня туда? Ты хочешь уединиться со мной в этом уютном месте?

Раздался всплеск. Обернувшись, он увидел только черную фигурку, быстро уходящую в открытое море.

* * *

— Ранма, где ты так долго пропадал? Я уже начала беспокоиться.

— Ты не поверишь, но уже даже в море нет житья от этого недоумка Татеваки. Пришлось его немного прокатить, — Ранма устало сдернула черную шапочку и начала отстегивать сумку с рыбой.

— Надеюсь — он не пытался тебя поцеловать?

— Нет, но держался — как утопающий за соломинку.

— И где он теперь?

— Оставил на острове. Аэропорта там нет, но рыбаки живут. Как-нибудь доберется.

— Ты не слишком с ним?

— Зато я его почти не побил. И — кажется — он остался в восторге от путешествия.

— Тогда ладно. — Аканэ достала термос. — Еще горячая. Я боялась, что остынет.

* * *

— Братик, где ты был? Что с твоей одеждой?

— Кодачи, я был с ней...

— С кем?

— Прекрасная русалка показала мне свой удивительный мир.

— Какой?

— Она катала меня по океану.

— Целую неделю?

— Нет, она высадила меня на острове у рыбацкой деревушки. И я долго добирался оттуда. Но эти несколько часов...

— Это морское чудовище погубит тебя! — в отчаянии закричала сестра Куно.

— Оставь меня, сестрёнка, я в печали...

Куно медленно прошел в свою комнату. Со стен по-прежнему улыбалась девушка с косичкой. Парень подошел к афише женщины-дельфина и прижался к ней.

— Кто ты, о прекрасная морская дева? Действительно ли ты та самая богиня-воительница, что представляется сестрой страшного колдуна Ранмы Саотомэ? Но ты холодна и молчалива, а та — словно живой огонь. Вы обе так похожи и что-то связывает вас обеих с этим ужасным колдуном. Вас окружают загадки, и это делает вас еще более привлекательными. И я обязан что-то сделать для прекрасной русалки, подарившей мне незабываемое путешествие в глубины океана!

* * *

— Куно, как хорошо мне было без тебя всю прошлую неделю.

— Негодяй Ранма Саотомэ, что связывает тебя с Женщиной-Дельфином?

— Куно, ты дурака кусок. С чего ты вообще взял, что нас что-то связывает?

— Ты не введёшь меня в заблуждение, подлый колдун. Набики Тэндо была её помощницей на представлении — ты не можешь не знать её!

— Куно, отвали. Сестричка Набики готова продавать песок на пляже. И не моё дело — чьим импресарио она подрабатывала.

— Она похожа на богиню-воительницу, представившуюся твоей сестрой!

— Мало ли — кто на кого похож. И с чего это ты теперь объявил её богиней?

— Её красота божественна, её доспех спущен с небес, и только сверхъестественная сила могла победить меня так легко!

— Куно, её пластиковый доспех куплен в магазине и я сам покрасил его кисточкой. Отвали.

— Негодяй, ты насмехаешься над её красотой!

Куно поднял бокен — и так с ним и рухнул.

* * *

— Она строга и безмолвна, как глубины океана. Но теперь я уверен в её чувствах ко мне. И я обязан встретиться с ней и отблагодарить за прекрасное путешествие. Но что я могу подарить ей? Что из земных чудес оценит морская дева? О — кажется, я знаю, чем согреть её холодное сердце!

Наутро Куно вновь встречал рассвет над водами бухты. На этот раз он держал в руках необычный букет.

— Вот тот самый камень, на котором сидела прекрасная русалка. Неужели она не появится вновь? Но быть может — она знает и другие прекрасные места на этом берегу? Как же мне найти её? Ведь она женщина — а значит, она непостоянна — еще более непостоянна, чем изменчивые волны этого огромного океана.

Куно принюхался к букету.

— Да, я уверен — она сумеет оценить мой подарок. И он согреет её холодное сердце.

Татеваки побрел по берегу. Солнце давно уже перевалило зенит и от прибрежных скал протянулись длинные тени. Парень вглядывался в морскую даль, надеясь разглядеть знакомый силуэт, выпрыгивающий из воды. Несколько раз он видел плывущие стайки дельфинов, однажды тюлень выбрался на берег, заставив на секунду его сердце затрепетать.

— Я снова вижу всплески в волнах. О — теперь я уверен — это может быть только она! Она направляется к берегу. А вот и тропинка — я спущусь и встречу её на берегу.

* * *

"Чертов Куно — он всё-таки выследил меня. Придется искать другое место, где можно оставлять вещи". Женщина в чёрном гидрокостюме, скрестив руки на груди, сердито смотрела на спускающегося к воде парня.

Ступив на прибрежный песок, Куно остановился.

"Она ждет меня. О — как строга её поза, как она неподвижна — она будто изваяние из чёрного мрамора! Должен ли я заговорить с ней? Нет — я не должен нарушить этой торжественной тишины. Её язык — безмолвие, и я должен быть подобен ей в эту минуту. Мои глаза должны сказать ей всё о моих чувствах!"

Медленно сделав несколько шагов, Татеваки остановился перед черной русалкой. Она всё так же холодно смотрела на него. Опустившись на одно колено, парень протянул девушке свой подарок. Та осторожно принюхалась.

Бросок сильной руки отправил Татеваки в полёт. Плюхнувшись в воду, он замолотил руками. "Неужели ей не понравилось? Почему? Что я сделал не так?" Когда он выбрался на берег — пляж был уже пуст. Только на том месте, где она стояла — валялся странный букет. Рядом на песке было размашисто написано: "ИДИОТ!"

* * *

— Куно, дурака кусок. Это же надо было додуматься — букет из жареной рыбы. Мало того, что приготовлена неважно, да ещё и — небось — таскал её целый день по жаре. Уж лучше обойтись без таких подарков.

Глава 20. Новое превращение Рёги

Вот так всегда — стоит забыть дома зонт — обязательно пойдет дождь. Особенно это неприятно — когда оказываешься в другом конце Токио и под рукой ни чайника с горячей водой, ни другого удобного способа вернуть себе натуральный вид. "Хорошо хоть я успел сделать все дела до того, как превратился в девушку", — думала Ранма, шагая через парк к метро.

На скамейке посреди парка сидела в меру смуглая черноволосая девушка и тихо плакала. Ранма — может быть — и прошла бы мимо: мало ли — от чего может плакать молодая девушка, но её облик показался до боли знакомым. Огромный рюкзак, лежащий рядом на скамейке, прицепленый к нему зонт, а главное — вечная пятнистая повязка на голове, придерживающая не слишком короткую, но все же — мальчишескую — прическу.

"Сестра Рёги? Но у него ведь нет сестры. А сам Рёга превращался в черного поросенка. Что если он..."

Ранма присела на скамейку рядом с плачущей девушкой. Женский облик позволял не опасаться обвинений в грязном приставании. Собрав в нежном девичьем голосе всю свою миролюбивость, она осторожно прикоснулась к плечу девушки и спросила: