Глядя на вылупленные глаза нашего конституционного монарха, мы прыснули в кулаки все втроём. Потом, въехав во все нюансы, заржал он сам, и ржал не меньше, чем перед тем ржал Фабриций, когда мы с Васькиным, давясь от смеха сами, согласовывали с ним эту затею. Ну, нас только с ним они оба, конечно, в этом плане не превзошли. Самое же интересное, что я, придумав этот способ возмездия, настраивался на долгий рассказ Хренио о том, какой дубак бывал в наших современных подмосковных квартирах осенью, пока отопление ещё не включено, но оказалось, не надо ему это разжёвывать — он въехал сходу и ржал не меньше моего. Тёплый испанский климат имеет ведь и свою оборотную сторону — если мы, горожане холодной России, привыкли к центральному отоплению, то в субтропической Испании оно отсутствует как явление — слишком дорого, и если окна не на солнечную сторону или соседним домом затенены, то не жарко зимой в такой квартире даже в тёплой и солнечной Испании, и греются там либо электричеством, либо газом из баллона, и стоит это столько, что выйдя из дому на улицу, например, ни один испанец не оставит отопление включенным, а всевозможные ночные пижамы и одеяла становятся зимой в испанских магазинах весьма ходовым товаром. Короче говоря, у меня возникла мысля, и я заржал, начинаю объяснять ему суть, и он ржёт уже после третьей моей фразы, демонстрируя полное понимание, и разжёвывать в результате мне пришлось ему не это, а совсем другое — обоснование ареста версией злонамеренной провокации массовой бузы. Тут — опять же, по причине отсутствия в современной Испании центрального отопления — подобная ассоциация для него не была так самоочевидна, как для меня, но зато, когда я ему её растолковал, притянуть за уши чисто теоретически возможную связь "провокации" с недавно раскрытым и пресечённым вполне реальным заговором он сходу сообразил и сам. После этого мы с ним долго и дружно ржали, представляя себе в цвете и в лицах, как этот Олоник в кутузке дрожит не только от холода, но и от ужаса перед вполне логичным и правдоподобным обвинением, чреватым уже виселицей.
Я рассказывал уже о судьбе хреново кончившего Крусея, сына Януара? Ну так история с ним имела продолжение. В смысле, не с ним уже, конечно, потому как жмурики сами ни у кого уже под ногами не путаются, а с Януаром, папашей евонным. Тот, конечно, был свято убеждён, что с его отпрыском обошлись несправедливо, потому как где ж тут справедливость, когда с благородным человеком и целым "блистательным" обращаются как с каким-то грязным мужланом? Где ж это видано такое, чтоб законы, данные тупому и неучёному быдлу, были обязательны и для людей важных и уважаемых, не говоря уже о людях царских кровей? Когда же это такое бывало в старые добрые времена? В общем, изобиделся "блистательный" крепко, и осенила его гениальная идея, что так жить нельзя. Действовал старый бабуин, конечно же, не сам — ага, дурака нашли, своей собственной драгоценной шкурой рисковать. Подзуживал других, помоложе и поглупее, но с такими амбициями, что всегда будут чем-то недовольны, и сводился его гениальный замысел к эдакой сословно-самодержавной революции — все благородные люди жестоко угнетены неправильными законами, но больше всех угнетён ими царь, связанный этими законами по рукам и ногам — где ж это такое видано, и как с подобной несправедливостью можно мириться? Разве не на то и существует монарх, чтобы его воля была выше любого закона — его, а не этих проклятых олигархов, маскирующих под своими неправильными законами свою губительную для страны и народа волю?
Сдавая Фабрицию вышедших на него незадачливых заговорщиков, Миликон не строил из себя преданнейшего сторонника договора с Тарквиниями и ограничивающей его власть Хартии, подписанной им вынужденно, а был предельно откровенен. Он бы с удовольствием поддержал и возглавил ведущий его к самодержавной власти переворот, если бы за ним стояла сила, равноценная Тарквиниям — равноценная во всех смыслах. У Тарквиниев деньги, которых вечно не хватает оссонобской казне, у Тарквиниев планы — пусть и не во всём такие, как ему бы хотелось, но ведущие государство к процветанию, росту территории и росту культуры, у Тарквиниев и их правительства есть наконец те знания, которые и позволяют претворить эти планы в жизнь, а теперь ещё и заморские колонии, ничем не сдерживаемая мощь которых будет только расти, и эта мощь всегда будет готова оказать помощь государству, послушному воле Тарквиниев. А что у этих "державников" кроме их мечты о "правильном" государственном устройстве? Буквально на глазах усиливается Рим, и с каждым годом всё прочнее и прочнее его власть в Бетике, а с властью — и его культура, о которой с ним недавно говорил святейший Ретоген, и это тоже опасно — разве устоять перед ней куда более примитивной культуре турдетан? А из Бетики культура Рима неизбежно придёт и сюда, и долго ли после этого просуществует государство, народ которого захочет жить "как у римлян"? Тарквинии же и такую беду предусмотрели, и получается, что с ними турдетанское государство уж точно не пропадёт, а с государством — и его цари, пусть и не полновластные в нём, но и не те царьки-вожди, безраздельно правящие своими городами, но всецело зависимые от Рима, с каждым годом всё меньше и меньше нуждающегося в них. С Тарквиниями — надёжнее.
Васкес знал о зреющем заговоре задолго до того, как о нём узнал сам Миликон, поскольку две с лишним тысячи лет искусство охраны порядка не стояло на месте, а эти античные горе-революционеры были и конспираторами сугубо античными. Да и действия свои они планировали так, что их ещё добрых полгода можно было бы не арестовывать, а просто наблюдать, что и делалось до тех пор, пока в заговоре не отметились все наиболее обезьянистые среди "блистательных", а тут и венценосец наш правильный выбор сделал, и Фабриций после негласного совещания — раз уж и свидетелей, и доказательств у Хренио уже достаточно — решил, что хватит уже играть с ними в кошки-мышки. Накрыли их всех разом, в один день, и уже в тот же вечер многие на допросах запели соловьями...
И мы-то ржали с этих горе-конспираторов, слушая доклад об аресте их главных шишек, а уж как ржали сами арестовывавшие их бойцы! Так и ворвались со смехом, так и вязали их всех со смехом, так и вели их в кутузку, то и дело хохоча. Выдвигаются, короче, к и так давно уже засвеченной конспиративной хате, а там — прямо у входа совершенно открыто стоит их охрана, даже не пытаясь хоть как-то замаскировать свою функцию "на шухере", наши хату окружают, подходят, а их старший: "Стой! Пароль "царь настоящий" знаешь?" Умора, млять! Каковы сами "блистательные" вожди, таких же точно дебилов и в свиту себе набирают, гы-гы! Впрочем, окажись даже и поумнее старший их охраны, их бы это один хрен не спасло — как придумали эти оригиналы себе пароль, так и не меняли его с тех пор ни разу, так что за два с лишним месяца вызубрили его назубок как все рядовые участники заговора, так и работавшая с ними агентура нашего мента. Я хренею без баяна, как говорится. И эти человекообразные, млять, собирались на полном серьёзе захватить власть и управлять государством! Как раз пару недель назад осудили и вздёрнули шишек с их наиболее замаранными приспешниками, и только кое-какую мелкую шушеру Хренио ещё раскалывал на какие-то тонкости, такого уж принципиального значения не имеющие, но могущие пригодиться в будущем. Олоник к этим делам, естественно, никаким боком, иначе давно бы уже его сдали, и уже висел бы, но — удобный случай наказать раззяву по простому и понятному народу принципу "зуб за зуб, глаз за глаз". Официально-то такое в сословном социуме к "блистательному" хрен применишь, если тот совсем уж чего из ряда вон запредельного не отмочил, так что приходится, пользуясь случаем, вот так вот, слегка завуалировано. Это уж не столь важно — один хрен все всё поймут правильно. Поморозил людей, дубина — помёрзни теперь за это сам.
Как я уже упоминал, у нас похолодание климата наметилось — небольшое, если с хорошо известным Малым Ледниковым его сравнивать, и совсем уж смехотворное по сравнению с настоящими оледенениями типа Вюрмского, не говоря уже о Рисском, но и на сельском хозяйстве оно, конечно, скажется, и просто на погоде. И похоже, что это как раз оно и даёт о себе знать — сколько живём уже здесь, не помню случая, чтобы снег, едва выпав, не стаял бы в тот же день, а тут — на тебе, третий день уже и ветер промозгленький такой для субтропиков, и снег стаивать хрен успевает. Понятно, что это кратковременно, не бывает такого в средиземноморском климате надолго, но — всё-таки показатель. Ведь похолодание климата на полградуса, допустим — это в среднем по шарику и в среднем за много лет, а реально это значит, что где-то ни хрена не изменится, а где-то и на несколько градусов похолодает — хвала богам, Испании это не грозит, потому как Атлантика рядом. И это похолодание тоже нестабильно — не станет КАЖДАЯ зима холоднее ровно на эти положенные конкретному региону "по разнарядке" конкретные градусы, а станут чаще аномально холодные зимы и холодные не целиком, а за счёт вот таких кратковременных похолоданий вроде этого. По опыту Подмосковья — пик холодов, далеко не каждую зиму бывающий, редко когда больше недели длится, а вот характерные холода могут и на две недели затянуться, и на три. Сейчас, похоже, как раз один из таких пиков, который только пару-тройку дней от силы ещё продержится, но ведь и за несколько дней немало может случиться бед. И мёрзнут, и болеют, а у финикийцев в Старом городе и пожар случился оттого, что все жаровнями грелись, и кто-то не уследил за огнём...
Как раз для таких хоть и кратковременных, но вполне вероятных холодов у нас и предусмотрено отопление инсул, и в наших элитных кварталах оно показало себя очень даже неплохо. Всего полдня только и пришлось греться жаровнями, пока разогревались толстые стены, но это уж неизбежное зло, когда весь этот античный "прогноз погоды" — исключительно по "народным приметам", ещё более-менее адекватным для нормальной погоды, но уж никак не заточенным под аномальную. Вот накопится драгоценный опыт — будут, наверное, и такое предсказывать, и тогда заранее начинать топить будем, с учётом инерции процесса, а пока — ага, реагируем уже на свершившиеся факты. Детворе нашей по приколу, в снежки вон играет в кои-то веки, а озябнуть и не боится, потому как дома-то ведь тепло, и согреться недолго — особенно, когда матери их горячим травяным отваром с мёдом или вареньем напоят. И зло берёт, как прикинешь, что абсолютно то же самое было бы сейчас и в кварталах простонародья, не поленись один идиот элементарно проверить, поняли ли его люди, для чего им доставлен уголь и почему не поступил своевременно уже привычный им хворост. Ничего, с Васькиным договорились, что и он, отпуская через три дня продрогшего и простуженного Олоника, слово в слово то же самое и ему скажет — ага, в своём тёплом хорошо протопленном кабинете — что хворост-то кончился, нового так и не подвезли, а про уголь этим орясинам-истопникам — ага, именно в этом крыле с камерами — никто не объяснил. Если не совсем дурак — поймёт, а если совсем — тогда уж Миликон ему разжуёт подробно и популярно. Раз настаивал на назначении "блистательного" — пущай и учит тогда своего тупорылого протеже уму-разуму. Мы ж разве просто так предлагали из самих жильцов тех инсул кого-нибудь назначить, чтобы если облажается, так оказался бы и сам с семьёй в числе первых же пострадавших? Не май же месяц, млять, на дворе, и то, что нормально и естественно высоко в горах, ни разу не норма для прибрежной низины.
— А зачем вам ещё какие-то острова на юге? — спросил венценосец, имея в виду Острова Зелёного Мыса, а точнее — людей-переселенцев из Бетики, которых недополучит из-за их колонизации его материковое царство.
— Они на пути к нашей Тарквинее за Морем Мрака, и на них нашим морякам будет удобно набирать воду и свежую пищу на добрый месяц плавания, а заодно и чинить поломки, если корабли потреплет штормом уже в самом начале пути, — объяснил ему наш босс, — А кроме того, там можно выращивать те ценные растения из далёких жарких стран, для которых слишком холоден климат Островов на западе.
— Вроде тех бананов, которыми ты угощал меня, когда приезжал твой отец? Мне они не показались такими уж вкусными, чтобы ради этого стоило с ними возиться. Ну, я не хочу сказать, что гадость, всё равно вкусны, конечно, но по тем восторженным отзывам о них, которые я слыхал, я ожидал от них гораздо лучшего.
— Это оттого, великий, что они выращены вблизи Карфагена, — пояснил я царю, — Там хоть и гораздо теплее, чем здесь, и уж точно никогда не будет так, как у нас сейчас, но даже там не так тепло, как в Индии, и бананы из-за этого вызревают мелкими и не такими сладкими. Климат южных островов будет привычнее для них, и вряд ли они там будут вырастать хуже индийских.
— Хорошо, пусть так, и я желаю вам в этом всяческой удачи, но несколько сотен человек! Куда вам столько? Это же легионная когорта!
— Одинарного состава, великий, а не тройного, — уточнил Фабриций, — У тебя уже Первый и Второй Турдетанские укомплектованы полностью и с двойным резервом, а Третий — наполовину.
— У МЕНЯ или у нас с вами? Вот Острова — как раз у ВАС, а не у НАС, и эти новые тоже будут ВАШИМИ. Я понимаю ваши резоны, но для чего вам на тех островах нужны именно турдетаны? Почему бы вам не набрать туда тех же финикийцев, например? Я слыхал, что в Карфагене живут чуть ли не пятьсот тысяч человек — если это не выдумки, то как они все помещаются в ОДНОМ городе? Наверное, на головах друг у друга стоят? Ну, это я шучу, конечно, но ведь теснота же наверняка? Что вы, не найдёте там желающих переселиться туда, где попросторнее?
— Из Карфагена — вряд ли. Предложи своей семье переселиться из Оссонобы в глухую деревню, а потом расскажи нам об их реакции, — мы расхохотались все втроём.
— Ну, я же не о солидных людях говорю, а о той голытьбе, которой удобства большого города всё равно не по кошельку. Я слыхал, там сейчас не очень-то хорошо с работой и заработками для мастеровых.
— А в глуши её ещё меньше, великий. Но не в этом суть. Пусть и не из самого Карфагена, но из каких-нибудь захолустных финикийских городков и деревень мы могли бы легко набрать достаточно желающих — особенно с пограничных земель, сопредельных с нумидийцами, от которых только и жди, что очередного набега.
— Ну так и почему вы тогда не наберёте на свои острова этих финикийцев?
— Потому что тогда это будут ФИНИКИЙСКИЕ острова, а нам надо, чтобы они стали ТУРДЕТАНСКИМИ. Сколько-то финикийцев и сколько-то разноплемённых рабов мы туда, конечно, тоже отправим, но большинство должны составлять турдетаны.
— Вам-то это зачем?
— Не только нам, но и тебе, великий, — уточнил я.
— Мне?!
— Ну, не тебе самому, а твоим потомкам. Разве повредит им то, что далеко за морем будут жить СВОИ, говорящие со здешним народом на одном и том же языке и чтящие одних и тех же богов, которые уже в силу этого не откажут при необходимости в помощи? А через века она может оказаться немалой. Здесь культура, конечно, будет не ниже римской, даже немного выше — так, чтобы не проиграть ей, но и не сделать страну слишком лакомой ДОБЫЧЕЙ в римских глазах. А там, за морем, вдали от римских глаз, ничто не будет сдерживать развития переселившихся туда турдетан. На Островах у меня уже сейчас есть то, чего нельзя строить и разворачивать ни здесь, ни даже в Лакобриге, а будет ещё больше. Совсем другие знания, другие возможности, а значит — и другие силы. Разве тебе всё равно, финикийскими они будут или турдетанскими?
