— И они тоже не совсем сами, а под присмотром, просто тебя страховать будут надёжнее. Это тебе уже не ишак, — на ишаке-то у меня и Волний, и Икер самостоятельно катаются, как и на смирной кобыле из конюшни, и это им уже не так интересно — хотят на полудиких табунных порассекать.
— А нам можно? Мы тоже хотим покататься! — напомнила ученица Аглеи.
— Вот именно, о чём я и говорила, — заметила массилийка.
— Вот кого об этом спрашивай, — я указал девке на наставницу, — Но даже если почтенная Аглея вас и отпустит, то в любом случае недолго и не на мелком жеребёнке.
— Мою Иру он должен выдержать, если выдержит Икера? — не упустила случая выдвинуть на передний план свою дочурку Юлька.
Они с Наташкой, конечно, тоже в Лакобригу проедутся, но попозже, когда уже номинальные каникулы начнутся. Вся школота раньше срока, конечно, хрен ответит, и им ещё с отстающими возиться. Наташка тоже задействована — младшим классам преподаёт природоведение, а пятому классу — уже и ботанику начала. А эти коротенькие осенние и весенние каникулы — прекрасная возможность провести для лучшей части учеников ещё и эдакую комплексную практику по нескольким предметам сразу — и по той же биологии, и пещерку там с какими-то древностями обнаружили, по которым Юлька хочет небольшой археологический ликбез преподать, а Серёга, даже и не направь она его, основы геологии детворе преподаёт, и по этой части там тоже есть интересные места. Ну, мануфактуры так и напрашиваются на производственные экскурсии. Девкам металл поглядеть и пощупать, возможно, и не так важно, но какие-то элементарные понятия о тяжёлой промышленности и им не повредят, а уж эвакуированную из Карфагена, но пока ещё не переброшенную на Азоры шелкоткацкую мануфактуру — в обязательном порядке. Мунни прялки колёсные им покажет, Рам — горизонтальный ткацкий станок, дадут им попрясть, да поткать на них — в этом шмакодявки соображать обязаны по определению. Ну а пацанам надо обязательно вытяжные штампы продемонстрировать, покуда я их на Азоры не вывез, иначе когда ещё они их увидят? Как раз отладили недавно и их, и саму технологию листовой штамповки...
Казалось бы, что тут сложного? Ну, это всегда так кажется, когда наблюдаешь со стороны отлаженный процесс, не вникая в его тонкости — ну, вложил работяга плоский кружок в гнездо, надавил мощным прессом, пуансон штампа продавил заготовку через матрицу, и при его обратном ходе вниз вывалился отштампованный колпачок. Но сколько же со всем этим геморроя, пока всё отладишь! Мыылять! Во-первых, сам металл должен быть пластичным, и это всегда компромисс между удобством производства и качеством его продукции. Лучше всего мягенький свинец было бы штамповать, но кому оно нужно, такое изделие, которое сомнётся и в слабенькой детской руке? Вот кричное железо — оно многих бы устроило, и лист-то из той крицы отковать можно, можно даже и толщину его откалибровать, да только хрен ты чего путного отштампуешь из этого кричного железного листа. Медь рафинированная штампуется хорошо, но для многих случаев и она слишком мягкая, а хорошая малоуглеродистая сталь хоть и подешевле той меди во много раз, да и попластичнее той крицы, но не до такой степени, чтобы годиться на всё. И если вытяжка требуется глубокая, а твёрдость изделия не свинцовая и не медная, то приходится плевать на дороговизну и применять латунь — семьдесят процентов меди и тридцать процентов цинка. Это оптимальный состав для вытяжной штамповки, но даже такую латунь далеко не за один раз вытягивают — металл нагартовывается, как и при ковке, становясь твёрже и хрупче, и его в штампе рвёт, и во избежание этого приходится в несколько проходов его штамповать, да ещё и снимать напряжения промежуточными отжигами. А во-вторых, тут и геометрическая точность процесса важна. Если не обеспечить соосности пуансона и матрицы — будет затирать заготовку с одного бока и тоже рвать, а как её обеспечить? Тут и направляющие колонки нужны, и втулки под них, и жёсткая плита для пуансона и тех втулок, и в результате этих мер простенькая в своей принципиальной схеме конструкция вырастает в громоздкий, увесистый и сложнонавороченный агрегат.
Есть и помимо этого тонкости. Для первой вытяжки, например, пуансон ярко выраженный радиус у торца должен иметь, а дисковая ещё заготовка — быть прижатой к матрице. Если радиус на пуансоне мал — он отрывает у колпачка его будущее донышко, то бишь как вырубной штамп работает, а не как вытяжной, а если прижим заготовки мал — её края сминаются в складки, образуя гофру, которая либо заклинит, приводя всё к тому же отрыву донышка или к обрыву стенок, либо замнётся при формовке стенок, образуя в них слабое место, которое ещё аукнется — в лучшем случае при последующих вытяжках, а в худшем — уже при эксплуатации готового изделия. Разрыв патронной гильзы, например, при выстреле — это во многих случаях как раз оно. Но если сильнее к матрице края той заготовки прижать, то радиус у торца пуансона увеличивать надо, чтоб не рвал металл, а это — если в готовом изделии острый угол требуется — дополнительные промежуточные вытяжки с дополнительными промежуточными штампами, и чтобы всё это более-менее оптимизировать, приходится и с радиусом пуансона возиться, и с усилием прижима, пока не подберётся их оптимальное для каждого случая сочетание. И это я ещё не всё, а только самое основное назвал, без тех узкопрофессиональных нюансов, которые только спецу по штамповке важны и для полного описания которых отдельный толстый талмуд нужен. И один хрен, хоть даже и отладишь ты сей процесс, семью потами изойдя и многоэтажными матерными конструкциями, а только и в отлаженном то и дело хрень какая-то происходит, и опять ломаешь башку, разбираясь — то ли штамп износился, то ли смазан хреново, то ли песчинка какая куда-нибудь не туда попала, куда её никто не приглашал, то ли сам металл заготовок не того состава, то ли отжечь его забыли, то ли отожжённый с неотожжённым второпях перепутали — всякое в реальном производстве бывает...
Соосность пуансона с матрицей обеспечить — особая песня. Оборудование-то у нас станочное не ахти — и точность станков не та, и жёсткость, да и не все их типы есть, какие хотелось бы в идеале. Если наружный диаметр мы прошлифовать ещё можем, то нутро — уже нечем, и из-за этого точную трущуюся пару — ту же направляющую колонку и её втулку, например — приходится не шлифовать, а притирать по месту, и в результате ни о какой их полной взаимозаменяемости не может быть и речи — подгоняется пара друг по дружке, да так парой и хранится на складе запчастей, дабы комплектность не нарушать.
Пока технологию отлаживали, да оснастку до ума доводили, брака наделали на несколько переплавок. В смысле, на несколько партий новых деталей того брака по весу хватало. Но весь брак тупо в переплавку отдавать я с самого начала запретил. По каждому случаю разбор полётов проводили с выяснением причин, составлялось описание ошибки, и к нему прикладывалась пара-тройка образцов брака — наглядное пособие для обучения работяг. Надо будет и мелюзге эту коллекцию обязательно показать, чтоб и поглядела, и пощупала, и пояснялку выслушала. Чтоб понимала, короче говоря, что такое реальное производство и с чем его едят. А то как вспомню ту прежнюю работу в том прежнем мире, этих сынков-зятьков-племянничков начальства с гуманитарным образованием, из офисов в кризис вылетевших и на завод на непыльную работёнку пристроенных, ни хрена по делу не понимающих, но мнящих себя стратегами, видя бой со стороны — на хрен, на хрен, тут мне такого не надо. Одна баба, двадцать лет в цеху отработав, с гордостью хвасталась, что научилась станки различать — если станок стоймя стоит, то это фрезерный, а если на спину запрокинут, тогда это токарный — вот мля буду, в натуре, век свободы не видать...
Штамповать я, конечно, вовсе не кастрюли всякие планирую — хватает как-то античному миру посуды, и не собираюсь я отнимать хлеб у античных медников, качество работы которых нареканий не вызывает. Да и не стал бы я такое посудное производство ни на Азорах ныкать, ни даже в Лакобриге — от кого её ныкать-то, ту посуду? Вот кое-что другое, ради которого я и заморочился той штамповкой — это да, ни разу не для римских завидючих глаз. Я ведь не вооружаю армию миликоновского царства ни капсюльными револьверами, ни кремнёвыми винтовками Холла — Фалиса, хоть физически и мог бы уже помаленьку этим заняться. Это как раз тот случай, когда можно, но не нужно. От римлян такое перевооружение на нашей Турдетанщине хрен скроешь, а вооружать огнестрелом ещё и их я уж точно не собираюсь. Как в нашем мире обошлись, так и в этой реальности обойдутся. Тем более не вышли они рылом и на продвинутый унитарный огнестрел. Это — только для наших и только там, где нет лишних глаз и ушей. А унитарный патрон — это прежде всего гильза, а гильзы для хоть сколько-нибудь массового валового патрона — это как раз листовая вытяжная штамповка. Будь цена вопроса только в вооружении узкого круга избранных, то бишь в паре десятков револьверов, то гильзы для них — по сотне на ствол максимум — проще было бы на токарном станке из прутка наточить. Револьвер ведь, в отличие от автоматического пистолета, стреляных гильз не выбрасывает, оставляя их в барабане, и если не лихачить и целенаправленно приключений на свою жопу не искать, то редко когда шестью выстрелами не обойдёшься, а значит, все гильзы в барабане останутся и домой вернутся — ага, для повторного переснаряжения. В таком режиме той сотни гильз на ствол на всю жизнь хватит и самому владельцу, и его ближайшему наследнику. Но за океаном, куда римские шпиены не добрались и едва ли доберутся, нам нет нужды ныкать огнестрел от никак не связанных с римлянами дикарей. Как раз туда и идут и кремнёвые винтовки, и капсюльные револьверы моей засекреченной оружейной мануфактуры, а где этой архаике применяться дозволено, там и унитару это не возбраняется. Начали-то мы, конечно, с себя любимых, то бишь обзавелись новыми револьверами уже под унитарный патрон, но в дальнейшем, как производство расширится, стволы под него не помешают и колониальным войскам Тарквиниев. Револьвер, однозарядная винтовка типа той же самой бердановской, многозарядный винчестер под револьверный патрон, а в перспективе — и многоствольная "картечница" под винтовочный патрон типа гатлинговской, когда руки до неё дойдут. В более отдалённой, когда дыры основные заткнём и сможем позволить себе работать медленно и методично, а удостоенные огнестрела элитные войска забудут, что такое патронный голод, можно будет уже и револьвер усовершенствовать, для быстрой перезарядки откидным барабаном его снабдив, и нормальную магазинную винтовку на смену однозарядной выпустить, и нормальный пулемёт типа того же "максимки".
Что общего у всех этих видов оружия? Тип патрона, точнее — гильзы. Все они нормально кушают архаичный фланцевый патрон, он же — рантовый, он же — с закраиной. Винтовочный он или револьверный — это уже исключительно полезным объёмом гильзы под пороховой заряд определяется, то бишь конструктивно это уже не столь существенно. Можно винтовку под револьверный патрон сделать, и она будет стрелять, просто не так далеко и настильно, как могла бы при своём весе и длине ствола. А можно и револьвер под винтовочный патрон соорудить, и он тоже будет стрелять, просто отдача у него будет немилосердной, а сам он — здоровенным и тяжеленным. Нерационально, но можно, если целью такой задаться ради чисто спортивного интереса. Это во-первых. А во-вторых, для античного мира мощь полноценного по нашим современным понятиям винтовочного патрона заведомо избыточна. Нет и не будет в античном мире ни таких щитов, ни таких доспехов, которые не пронизала бы навылет пуля промежуточного патрона типа нашего автоматного к тому же калашу. Так это если и дистанция автоматная, а на малой все эти кольчуги с тораксами и всеми прочими лориками сегментатами взяла бы и пистолетная пуля — не макаровская, так парабеллумовская. Ну а где прокатит мощный пистолет, так же точно прокатит и мощный револьвер. И тогда спрашивается, сильно ли нужна нашему винтовочному патрону гильза бутылочной формы? Это я уже плавненько перетекаю ко "в-третьих". Производство у нас ни разу не современное, и с завальцовкой или обжатием гильзы под бутылочное сужение — ну, я бы заморочился и с этим, если бы это требовалось позарез, но раз можно обойтись, то нахрена мне этот лишний геморрой? Напрашивается по нашим реалиям простая цилиндрическая — для винтовочного патрона подлиннее, для револьверного — покороче. С учётом же унифицированного калибра в 9 миллиметров и обрезки лишнего металла после последней вытяжки штамповка и вовсе унифицированной получается, а разница в длине обеспечивается обрезкой. И наконец, в-четвёртых. А на кой хрен, спрашивается, сдалась нам эта разница в длине гильзы, и не унифицировать ли нам нашу винтовочно-револьверную гильзу полностью?
Собака ведь, как всегда, порылась в нюансах. Ещё на капсюльном этапе нашего револьверостроения мы исходно стремились к универсальности нашего личного оружия, в том числе и на предмет его применения с глушаком. А глушак имеет смысл только когда все пороховые газы идут исключительно через него, что в револьверном случае требует полной и абсолютной обтюрации. Я ведь уже упоминал, кажется, что вовсе не Наганом и даже не Пипером изобретён принцип надвигания барабана на ствол? С шестнадцатого века известны отдельные образцы с таким механизмом и сопряжением ствола и барабана по конусу. И на аглицком кремнёвом револьвере Колиера это применялось, и на первых капсюльных револьверах Кольта, кстати. Вот и мы тоже эту схему использовали, добавив только на казённый срез ствола уминающуюся по месту прокладку-обтюратор из мягкого металла. Ну а в унитарном случае это классическая схема Пипера — Нагана с обтюрацией за счёт входящего в ствол дульца гильзы и с соответствующим патроном, в котором пуля утоплена в гильзу полностью. Вот этот-то нюанс и позволяет нам произвести полную унификацию нашей гильзы. В револьверной модификации патрона пуля в ней утоплена и наружу не торчит, а в винтовочной — торчит, как и в подавляющем большинстве патронов, оставляя в той же самой гильзе гораздо больше места для пороха. Берём, короче говоря, за основу нагановскую гильзу, тупо увеличиваем её пропорционально до нашего калибра и получаем 9 на 45. Буквально на три миллиметра длиннее, чем знаменитый американский "357 магнум" — с учётом его пули, конечно. Ну а с учётом выступания дульца гильзы из барабана мы, получается, и в длину барабана тех американских револьверов практически укладываемся и в принципе — только не сей секунд, конечно, а когда промышленность нашу усовершенствуем — сможем и сам наш револьвер в массогабарит "Кольта Питона" втиснуть. В перспективе — почему бы и нет?
Самое же интересное, что никакого велосипеда мы тут не изобретаем и никакой Америки не открываем — всё придумано до нас. Это в том смысле, что была в реале такая модификация нагановского патрона — немецкая, "наган длинный" называлась. У фрицев вообще под нагановский патрон несколько своих гражданских револьверов выпускалось, и сам патрон, ясный хрен, тоже производился — с дульцем гильзы, обжатым впереди пули под цилиндр. Но была и "длинная" модификация — с той же самой гильзой и торчащей из неё наружу пулей. Сделали её, естественно, не просто так, а по поводу — производился и револьвер под неё, один из многочисленного и разнообразного семейства германских "бульдогов". Славы особой эта модель не снискала, так и оставшись эдаким оружейным курьёзом, потому как от гражданского оружия такого массогабарита и останавливающее действие пули ожидается соответствующее — если и не слона оно должно останавливать, так хотя бы уж быка, а дыроколу калибра 7,62 полагается быть поменьше и полегче. Но так или иначе, из песни слова не выкинешь — были и такой револьвер, и такой патрон.
