— Думаете я поверю этому бреду?
— Другого ответа у меня нет, — сухим тоном подвожу черту.
— Ну что-ж, Поттер, — холодно отстраняется Снейп, — директор узнает о ваших неизвестных талантах, не сомневайтесь.
— И о том, чем вы награждаете учеников на дуэлях тоже, — не упускаю возможность пригрозить. На что учитель лишь равнодушно скалится и разворачивается, давая понять — аудиенция окончена.
— Да такой щит заслуживает пятидесяти баллов! — раздается девичий выкрик со стороны гриффиндорцев. Снейп остановился, задумавшись на секунду и, не поворачиваясь, бросает:
— Тридцать баллов гриффиндору за отлично исполненное заклятие. Минус пятьдесят — за всеобщую слабую подготовку учеников. Мистер Поттер, вы могли бы подтянуть своих собратьев для всеобщей успеваемости, но видимо лишь хотите выглядеть лучше на всеобщем фоне неудачников и неумех? Все свободны!
Большинство гриффиндорцев буквально взбеленились от подобного обращения, что дало выход в швале эмоций сразу за дверьми кабинета.
— Откуда ты знаешь такие чары? — хмуро интересуется Рон, пристроившись слева. Гермиона снова куда-то пропала, видно до самого вечера собралась прятаться от рыжика.
— Помнишь, Рон, мы с Гермионой довольно часто готовились перед последним испытанием Турнира, ну, на четвертом курсе, — на ходу сочиняю я. — Вот тогда и увидел сие заклятие, но отложил, ввиду его чрезвычайной сложности. Но не забыл, а взял теоретические выкладки собой к маглам, и тщательно изучал на досуге.
— Сможешь научить?
— Вообще да, но за один день чары такого уровня не освоить. На сегодняшней дуэли это тебе не поможет, лишь голову забьет лишними знаниями.
Рон обреченно кивнул.
В гостиной друг предпочел отмалчиваться, а затем вообще поднялся в спальню — побыть наедине. Поглощенный нервотрепкой предстоящей дуэли, да и расстроенный прятками Гермионы, рыжик совершенно замкнулся в себе.
Ближе к полуночи, сидя возле камина и попивая горячий кофе для бодрости, слышу шебуршание со стороны портрета. Гермиона подходит к нам, и бескомпромиссно заявляет:
— Я иду с вами!
Рон поперхнулся кофе.
— Гермиона... — робко касается руки девушки, — там будут только дуэлянты и секунданты. Девушке там не место.
— А как это будет выглядеть, кем Рон будет смотреться, если возьмет ещё и тебя, сама посуди, такое впечатление будто притащил дополнительную защиту.
— А мне плевать, что подумает Малфой и компания! — рьяно отрезает девушка. — Я не останусь в неизвестности, пока мои друзья на верхушке Хогвартса! У вас нет выбора, так и знайте.
— Похоже, так оно и есть, — со вздохом соглашается Рон, и внезапно притягивает девушку для страстного поцелуя.
Тактично отворачиваюсь. Вон, какие замечательные картинки на стенах...
— И кстати, если не хотим опоздать, пора выдвигаться, — минутой спустя опомнилась Гермиона. — Уже половина, а до башни путь неблизкий.
— Сейчас, только схожу за мантией и Картой, — сказал я, направляясь к мальчишеской спальне. Душу грызло неприятное предчувствие.
*
Верхушка Астрономической башни — не самое приятное местечко, особенно в ночное время. Оказавшись под открытым звездным небом, мы сразу ощутили морозящее дыхание осеннего ветра, пробиравшегося под мантии, залезавшего под кожу, вызывая мурашки и невольную дрожь. Ничто, помимо завывавшего в замковых низинах воздуха, не нарушало стылый покой полночной тишины.
Малфой и Крэб поднялись первые, пробираясь сквозь узкий выход на опасную верхотуру. А следом пролезла и наша троица, мигом ощутив на себе весь спектр ощущений ночного Хогвартса. Мерзло съежившись и плотнее укутавшись повторили пройденный слизеринцами путь.
Ровная, гладкая площадка с небольшим парапетом, диаметром метров десять. Слететь — раз плюнуть. Ой погорячился Рональд, выбирая местом дуэли наивысшую точку Хогвартса.
— Почему вас трое? — завывания ветра приглушали звуки, но голос Драко мы услышали, и тот явно недоумевал.
— Не бойся, Малфой, больнее не будет! — огрызнулась Гермиона. — Если ты думал, что я оставлю ситуацию без присмотра, то...
-Ой, да я не тебя спрашивал, грязнокровка, заткнись, не с тобой говорят, — злобно отвечает Малфой, -, а с предателем крови. Что, Уизли, решил, что Поттеровой славы тебе мало? Необходимо спрятаться за девичьей юбкой?
— Довольно, — бескомпромиссно прерываю зарвавшегося слизеринца. Тяжелый день, холод, стужа. А тут ещё этот выродок. Я сам не заметил, как планка моего гнева поднялась до уровня бешенства. — Ещё одно оскорбление, Малфой, и никакой дуэли не состоится. Я просто вышвырну тебя через парапет. И либо ты научишься летать без метлы, либо твоя пожирательская мамуля получит повод для слезок.
— Не смей трогать мою мать, Поттер!
— Ещё одно слово?! — яростно взревев направляю палочку на грудь Драко. — Ну?!
Малфой скривился, но ничего не сказал, лишь буркнул что-то неразборчивое под нос.
— Жалкий слизняк... — прошипел неподалеку Рон.
— Соберись, лев! — развернувшись к противникам спиной, кладу руку на плечо товарищу, желая поддержать. Уизли нешуточно трясло и, несомненно, не только от холода. Малфою тоже несладко — вот как перекосило, хотя и не трясло: сын Люциуса держал марку семьи.
— Слышишь, Рон? — заглядываю другу в глаза. Тот неуверенно глядя в пол кивает.
— А ну-ка соберись! Вспомни, сколько мы пережили всего! Тайная комната, магические шахматы..., а сколько заклинаний выучили?! Ты сделаешь этого слизня, и мы пойдем отпиваться горячим шоколадом в теплоте уютной гостиной. Ты сильнее! И победишь!
Уизли, приободрившись, боевито стискивает кулаки. И мужественно кивает:
— Я покажу ему, Гарри. Отойди.
-Удачи тебе Рон, — чуть слышно, одними губами шепчет Гермиона. Девушка явно напугана и переживает. Дрожит и безостановочно грызет ногти, моргая часто-часто, а грудь неровно вздымается вверх вниз. Подхожу, и приобняв сокурсницу за плечи успокаивающе внушаю:
— Все будет хорошо.
Тем временем дуэлянты вышли на центр площадки. Ветер к тому времени и не думал утихать, а напротив: усилился до сильного порывистого. Капюшоны мантий нещадно срывало с головы, а кроны деревьев далеко внизу грозили встретиться с землей.
— Не передумал, Уизли? — натянуто улыбается Драко.
— Не передумал, Малфой? — не остался в долгу гриффиндорец.
Тот скупо кивает и разворачивается, отходя на свою половину площадки. Рон, постояв немного в ступоре, повторяет маневр оппонента. И вот, противники лицом к лицу, на противоположных краях Астрономической башни готовы к самому безрассудному поступку в своей жизни, под аккомпанемент штормовой стихии. Мы с Крэббом — между дуэлянтами, возводим последние приготовления. Маскировочные чары, чары отвода глаз, звукоизоляция. Стало тихо, как в вакууме. Только шумные вздохи участников, будто волны прибоя, разрезали установившееся молчание.
Отходим с Крэббом к парапету, я слева от бойцов, он — справа. Гермиона, к слову, осталась позади Рона, облокотившись на самый край каменного балкончика.
— Готовы? — зычно спрашивает Крэбб.
— Готов! — спустя минуту, закончив небольшую гимнастическую разминку подтверждает Малфой. Рон, тем временем, презрительно косился на слизеринца, давая понять свое отношение к подобной клоунаде. Ох, лучше бы ты тоже размялся, рыжий...
— Просто жажду! — отрезал Уизли.
Мы встретились взглядом с Креббом. Винсент показал три пальца, я утвердительно киваю. Волшебные палочки секундантов устремляются в беснующиеся небеса.
-Три... — прокричал Крэбб, — Два! ... Один! ... БОЙ! — сдвоенные искры из двух волшебных палочек: красные — мои, зеленые — слизеринца ознаменовали начало битвы. Да начнется битва...
Три подряд заклинания, явно оглушающих, Малфой банально проигнорировал, не став утруждаться на щит, а элегантно отошел в сторону.
-Ступефай! Петрификус Тоталус! Силенсио! — надрывал горло Рон размахивая палочкой. А ход с немотой неплох: идея заткнуть противника неспособного к невербальной магии — разумна и уместна. Жаль, исполнение подкачало.
— Протего! Ступефай! Инкарцео! — не остался в долгу Малфой, начав свою контратаку.
— Протего! — принял на щит вылазку врага Уизли.
Поединок грозил затянутся. Дуэлянты обстреливали друг друга несложными заклятиями, постоянно перемещаясь по площадке, а пролетающие вблизи лучи неизменно отражались щитом. Но меня не переставая грызло дурное предчувствие, заставив сжать покрепче волшебную палочку в кармане мантии. Краем глаза отмечаю, что Крэбб уже давно обнажил свою, жадным взором наблюдая за разразившейся схваткой.
Бойцы разошлись на полную. Пучки самого разного цвета со скоростью пули пролетали мимо секундантов, дабы врезаться в щит или скрыться во мраке ночи. Кружась по арене, они превратили ночь в какофонию взрывов и вспышек, причем Рон пытался все более агрессивно атаковать, а Драко предпочитал уходить с линии атаки, изредка прикрываясь щитом. В течение сражения Гермиона, незаметно (она так считала) прогуливалась вперед-назад, желая постоянно находится за спиной Рона, дабы подстраховать в случае чего.
— Импедимента! Протего! Экспеллиармус! — отчаянно надрывался Рон. Я поморщился. Вряд-ли в арсенале Уизли найдется хоть что-то, способное пробить хорошее Протего. А вот Малфой, вероятно, имел возможность взять парочку уроков у Пожирателей, о чем я, памятуя о нестабильности психики товарища, Рона не предупредил.
Я покосился на Крэбба, и дождавшись ответного взгляда, приподнял бровь, мол, ну и чего, разнимем? В ответ тот презрительно скривился и кивнул на сражающихся, как бы говоря: смотри не пропусти. А смотреть было откровенно не на что. Да, конечно зрелищная с точки зрения спецэффектов драка пятикурсников могла восхитить незрелое одиннадцатилетнее чадо, но лично мне...
А в следующий миг произошло то, чего я в глубине души больше всего боялся: Малфой проявив недюжинную смекалку и слизеринскую хитрость, впредь заставив себя уважать.
Только начало казаться, что дуэль пошла на спад: бойцы перестали кружить по площадке, да и обмен заклинаниями стал реже, произошло непоправимое.
В течении поединка Драко судорожно искал путь к победе, ведь он начинал выдыхаться, а вся известная ему магия пропадала втуне. Наконец, бойцы остановились, но один маленький нюанс играл немаловажную роль: штормовой шквальный ветер впивался Рональду Уизли в лицо, а слизеринцу, соответственно в спину. Рыжый тратил усилия, для сохранения устойчивости. Это был первый звоночек.
— Серпенсортиа! — не знаю, какую змею призвал Малфой на втором курсе, но с того времени он очевидно практиковался в подобной магии. Неестественно громадная пятиметровая кобра взвилась между бойцами, угрожающе зашипела и, распахнув цветастый багрово красный воротник, бросилась на Уизли. Рон попросу сжег возникшую угрозу банальным 'Инсендио', но ползучий гад уже отыграл свою роль. Пара секунд испуганного столбняка, ещё немного времени для принятия решения и уничтожения змеи... Подаренное время Малфой использовал впрок. Неистовым градом, со скоростью, недоступной для большинства учащихся в Хогвартсе юный слизеринец произвел свою сокрушительную и катастрофическую атаку:
— Глиссео! — поверхность под Роном становится покатой, как ледяная горка. Парапет, подобно ступеням в Отделе тайн исчезает, образуя с основным покрытием Астрономической башни единое целое.
— Бомбарда Максима! — взрывное заклятие оставляет лишь память от Ронового щита, и в тот же миг:
— Флипендо! — простенькое отталкивающие заклятие первокурсников, вкупе со взломанной защитой и инерцией взрыва сыграло ужасающую роль. Уизли буквально отшвырнуло назад, прямо на Гермиону, которая судорожно вцепившись в плечи товарища попыталась предотвратить скольжение по трансформированной поверхности. Неудачно. С жалким вскриком, подобно раненой птице, Рональд Уизли и Гермиона Грейнджер перевалились через край.
— НЕ-ЕТ! — яростный полурык-полурев заглушил испуганный вскрик Малфоя, насмерть перепуганного содеянным. Секунда тянуще-вязкой мертвящей тишины, и я в одном стремительном рывке преодолеваю расстояние до края и сигаю вниз, в пустоту. Ледяные воздушные потоки бьют в лицо, разрезая кожу на скулах. Сам не осознаю, как хватаю падающих друзей, Гермиону левой, а Рона правой рукой. Крепко сжимаю, со всей силы, в единственно стремлении если не спасти их, то как минимум разделить судьбу.
Зачем я прыгнул на смерть?! Что я наделал! Только сейчас, на полпути к неумолимо приближающимся кронам, приходит страх. Время замедлило свой ход, сознание словно хотело подольше протянуть оставшиеся секунды, максимально прожить жалкие крохи. Рональд, счастливчик, падал без сознания, запрокинутая голова не выдавала никаких признаков жизни. Слева же, Гермиона, бедная девчушка, вопила не прекращая, зажмурив глаза и разрывая связки, все сильнее и сильнее, искренне веря в скорое пробуждение. Палочка из остролиста покоится в глубинах мантии, а черная и подавно в потайном нагрудном кармане.
Я не могу умереть вот так! Попав в иной мир, в тело всем известного героя, в мир магии в конце концов! Не исполнив предназначения, не разгадав тайн! НЕВОЗМОЖНО!
Что-то изменилось. Мир изменил краски. Тело пронзила судорога невыносимой боли, я подумал о встрече с землей, о конце всего..., но нет, мы ещё падали. А нет, не падали — летели. Летели?!
Я вскинул голову и ошеломленно ахнул, по левую и правую руку раскинулись громадные, иссиня-черные крылья! Кожистые и перепончатые преграды, размером с автомобиль каждая, создавали непреодолимую стену для воздуха. Вынутые из кипящей смолы, два паруса, окруженные темными парующими облаками источали жар, а огненные прожилки вен и сосудов тлели как в кипящем горне. Дымовой шлейф тянулся за крыльями, оставляя развеивающийся след в пространстве. Черная палочка на груди ощутимо нагрелась...
Но падение продолжалось, хоть и не столь стремительно. А ну, поднапрячься... ещё больше распахнуть объятья, наполнить крылья воздухом...
— РРах! — заорал я от невыносимой боли. Такое чувство, будто из спины на уровне грудной клетки заживо сдирают мускулы — настолько сильным оказалось напряжение. Краснота схлынула, я открыл глаза в ожидании встречи с землей и, пораженный, замер...
Мы летели. Кроны деревьев Запретного леса проносились буквально в нескольких метрах подо мной, не приближаясь ни на йоту. Словно падение, но горизонтальное. Ветер обдувал новоиспеченных птиц, совсем не ледяной, а ласкающий и прохладный. Несравнимо с полетом на метле. Хотелось кричать от счастья, купаться в воздушных потоках, наслаждаясь минутами истинной свободы! Забывшись, я взмахнул новоприобретенными крыльями, но вновь взорвавшаяся непереносимая боль вынудила сдаться — ещё не время.
Внизу, очень кстати обнаружилась небольшая полянка, крошечный островок в зарослях Запретного леса. Спустившись как можно ниже, я попытался сложить крылья полностью расслабив спину, и тут же пожалел об этом. Земля, ринувшись навстречу, пребольно ударила по падающему летуну, да ещё нагруженному парочкой бесчувственных товарищей. Из последних сил оглядываюсь и сгружаю осточертевший балласт на землю.
