— Вижу, ты умеешь располагать к себе людей, — его холодные глаза скользнули по лицу блондинки, тут же устремившись на гауптштурмфюрера, — Ты подготовил мой танк? — его голос уже отдавал металлическими нотками.
— Д-да, — выпрямившись по "струнке", Уц кивнул.
В этот самый момент к нему сверху стала медленно спускаться петля-удавка. Заметив ее, девушки и полковник чуть рты не раскрыли от удивления, хотя первые все же сразу догадались, что происходит, и поэтому скрывали улыбки. Сидящий на ветке Штуббе, которого, к слову, Курт не видел из-за ветвей и листьев, злорадно скалился, опуская веревку все ниже и ниже. И вот петля пролетела мимо лица гауптштурмфюрера, щелкнув его по кончику носа. Побелев, Уц дернулся вперед, но тут же чуть не угодил в удавку, завопив так громко, что Айзенбах закрыла уши ладонями. Замахав руками, он побежал, не разбирая дороги, при этом оттолкнув плечом полковника.
— Что за черт?! — рявкнул тот, переводя взгляд с перепуганного мехвода на дерево.
— Уж точно не он, — гоготнул Рихард, поднимая веревку, — И что было так орать?.. Эй, шеф, — крикнул он, развязывая удавку, — А лесенку поставишь? Я спускаться как-то должен же...
— Я тебя сейчас сам спущу, — прорычал Курт, недовольный тем, что его солдаты перед важным сражением ведут себя, как дети малые, — Немедленно спускайся! А ты, — он резко повернул голову к летчице, — За мной, — и сказав это, он прошел мимо девушек.
Пожав плечами, Моргенштерн взглянула с виноватым видом на подругу, не понимая, что же так сильно разгневало командира, и посеменила за полковником. Оставшись одна, Айзенбах приблизилась к дереву, где все еще сидел одноглазый, и увидела, что тот снова курит. Затянувшись, мужчина выдохнул дым в сторону, после чего опустил взгляд на радистку.
— И какая его муха укусила? — хмыкнул и тут же осмотрел сначала веревку, потом землю под собой, размышляя, — Принеси из гаража доску... Они там в углу сложены. Сможешь? — девушка кивнула, но сделав пару шагов, была остановлена голосом одноглазого, — Эй, найдешь гараж, где мой танк стоит? — улыбнулся.
— Найду, — Мария-Елена обернувшись на секунду, нашла взглядом то место, где виднелись пара сапог, торчавших из ветвей, и тут же пошла, все так же держа руки скрещенными на груди.
Герцог вышел на главную улицу, ведущую к компункту, слыша, как позади ступает летчица; она не отставала, стараясь идти как можно тише; обернувшись только один раз, он увидел, что она снова подняла глаза к небесам, изредка поглядывая на дорогу." Опять витает в своих мыслях," — подумалось ему в тот момент; осуждающе покачав головой, мужчина остановился, но это произошло так резко, что блондинка практически врезалась в него.
— Простите, — чуть замявшись, она отступила, опустив глаза, но вновь устремила взор на него.
При свете фонаря, висевшего на углу дома, возле которого они стояли, ее лицо выглядело почти белым, а глаза — черными. Будто бы само небо отражается в ее глазах, меняя цвет с дня на ночь. И как только на ум пришло это странное сравнение, полковник отвернулся, начав идти.
— Ты не похожа на обычных девушек, — зачем-то начал он разговор, но переборов в себе желание замолчать, добавил, не оборачиваясь, — Зачем тебе все это?
— Я такая, какая есть, — пожала плечами та, поравнявшись с Куртом, — Не могу представить себя мирно сидящей за вязанием у камина и котом у ног, — усмехнулась, но в этот момент ее пальцы случайно задели ладонь мужчины; будто бы чего-то испугавшись, Эрика засунула руки в карманы, опустив голову, глядя под ноги, — Если возможно, то я хочу изменить историю для будущего, хочу сделать все от меня зависящее, чтобы это будущее было таким, чтобы я могла гордиться, что не отступила в трудные минуты. А, повторюсь, я не могу сидеть, сложа руки, и ждать; я не такой человек, — помотав головой, вздохнула, подняв голову к небу, улыбнувшись уголками губ, — Тем более у меня не было выбора, — но про то, что эти слова были сказаны, что она попала сюда из 21 века, промолчала, решив, что пусть Герцог сам вкладывает смысл, какой ему больше всего понравится.
Они подошли к командирскому пункту, полковник открыл дверь и, отойдя в сторону, пропустил вперед Моргенштерн. Та, уважительно, кивнув, вошла, по привычке оглядевшись. Все было на своих местах, как и вчера, даже карты и бумаги на столе лежали точно так же, все тот же запах, вдохнув который, девушка на этот раз расслабилась, почувствовав себя более уверенной. Ей начинал нравится запах растопленной печки, стоявшей сбоку от стола в главной комнате, смешанный с запахом смазки для оружия, видимо Герцог недавно чистил пистолет. Подумав об этом, летчица сделала пару шагов вперед, но тут мимо нее прошел мужчина.
— Я бы хотел, чтобы ты указала расположение танков русских, — бросил он, осмотрев карту, — Хартманн сказал, что видел их недалеко от города, — ткнул пальцем куда-то, указывая место, поднимая голову на стоявшую по ту сторону стола; расширив глаза, та кивнула, — Хорошо, — выпрямившись, Курт размял шею рукой.
Заметив это, Эрика приблизилась к нему, по пути разворачивая стул спинкой к себе.
— Садитесь, — как-то отстраненно проговорила она, но тут же добавила, — И лучше китель снять.
— Это еще зачем? — удивился полковник, напрягшись.
— Просто сделайте, как я прошу, — голос девушки стал строже, пока она расстегивала куртку, чтобы снять.
Приподняв брови, Герцог все же выполнил то, что говорила летчица, а когда сел на стул, то почувствовал, как ее ладони ложатся на его плечи, начав массировать их, разминая затекшие мышцы. Ее пальцы массировали шею, плечи, двигаясь умело, знающе, благодаря чему появлялось вместе с расслаблением приятное тепло. От этого наслаждения Курт закрыл глаза, чувствуя, как уходит головная боль. Он наклонил голову вперед, когда Эрика перешла к затылку, чуть приподняв в улыбке уголок губ.
— Это очень приятно, — признался тихим чуть сдавленным голосом.
— Вот после бани будет самое то, — ляпнула Моргенштерн, но тут же осеклась, понимая, что сказала, не подумав, — Ой... Я не то имела в виду, — покраснев, хотела отойти, как на ее одну руку, все еще лежавшую на плече мужчины, легла его ладонь.
— Иди сюда.
Когда девушка обошла стул, на котором сидел полковник, встав перед ним, он снова взял ее за руку, притянув к себе, усаживая на одно колено. Обняв рукой за талию, Герцог поднял глаза к лицу летчицы, заметив, как покраснели ее щеки. Чтобы было удобнее сидеть, Эрика обняла его одной рукой за шею. Она смотрела в сторону.
— Ты боишься? — почему-то сам вопрос заставил его улыбнуться, но, в то же время, пробуждая интерес к особе на его колене.
— Нет, — не поворачивая головы, девушка посмотрела ему в глаза, выдерживая холодный взгляд, — Мне нечего боятся, — может быть где-то в глубине своей души она врала, скрывая в себе трепет и страх перед этим человеком, пряча их в самом далеком уголке сознания, но, несмотря на это, ее тянуло к нему, и она не могла объяснить себе это.
Переведя взгляд с глаз блондинки на ее губы, Курт потянулся вперед, собираясь поцеловать ее. Она не сопротивлялась, повернув голову так, чтобы ответить на этот зов, как вдруг в дверь постучали. Вздрогнув, Моргенштерн встрепенулась, и от желания подняться ее остановила рука мужчины, лежавшая на ее талии, которая только сильнее прижала ее к телу полковника.
— Что? — прорычал Герцог.
— Герр оберфюрер, — сквозь дверь послышался чей-то знакомый летчице голос, — Разрешите войти.
Курт недовольно вздохнул, набрав полную грудь воздуха, подумав лишь о том, что не напомнил этим остолопам, стоявшим у дверей, что к нему никого нельзя пускать, и тут же рявкнул:
— Разрешаю, — делать нечего, тем более это и правда могло быть что-то важное; когда же дверь только начала открываться, он повернул голову к летчице, глухо сказав, — Иди в другую комнату и жди там, — его звериный взгляд манил, но в то же время пугал ее.
Поднявшись, Моргенштерн быстро обошла стол, по пути схватив куртку, висевшую на спинке стула, и, проходя мимо одного из старших офицеров, кивнула ему в знак приветствия, когда тот вошел. Она не слышала, о чем именно говорили мужчины, да и не хотела вслушиваться; пройдя через всю вторую комнату к окну, выглянула, но кроме ветвей деревьев ничего не было видно — те скрывали эту часть дома в своей темноте. По спине прошелся неприятный холодок, когда мысли о том, что должно произойти между ней и Герцогом, посетили голову. Обернувшись, пробежалась взглядом по мебели, будто бы искала место, где можно спрятаться. Да что ж такое-то?! Положив куртку на подлокотник кресла, летчица выдохнула через нос, отгоняя от себя пугавшие ее ощущения. Сняв Рыцарский крест, посмотрела на него, повернув так на ладони, чтобы свет отражался в металле. А может это ее судьба? Все это не случайно?
— Теперь нам никто не помешает, — голос полковника отвлек ее от разглядывания награды.
— Все нормально? — подняв голову на вошедшего в спальню, Эрика снова ощутила странный прилив желания к этому человеку.
Наблюдая за тем, как тот к ней приближается, Моргенштерн не глядя опустила руку с крестом вниз, разжимая пальцы, а когда тот соскользнул, упав на мягкое сиденье кресла, развернулась всем телом к Курту. Его руки вновь обняли ее, прижав к мощному торсу. Подавшись навстречу его поцелуям, Эрика обвила шею мужчины, прикрыв глаза от наслаждения. Когда от горячего страстного поцелуя стало не хватать воздуха, девушка отстранилась, облизав припухшие губы, нывшие от желания продолжения. Она отошла на шаг от полковника, расстегивая на себе рубашку, еле заметно улыбаясь. Последовав ее примеру, Герцог так же начал расстегивать пуговицы на рубашке, но не двинулся с места, смотря немигающим взглядом на летчицу. Отбросив рубашку в сторону кресла, она взялась пальцами за края штанов, но только было хотела их расстегнуть, как остановилась, повернувшись спиной к мужчине, а дойдя до кровати, села на ее край, закинув одну ногу на другую. Сняв один сапог, поставила его рядом, потом — второй.
— Если бы я боялась, — вдруг сказала, поднявшись, снимая брюки, — Меня бы тут не было.
Избавившись от штанов, Моргенштерн приблизилась к Герцогу, стоявшему уже с голым торсом, по пути расстегивая бюстгальтер.
— Надеюсь, девочка, — усмехнулся хрипло он, проведя костяшками пальцев по ее скуле к ключице, — Сегодня ты не будешь пускать в ход свои когти?
— Я подумаю, — как-то хитро улыбнулась летчица, ахнув, когда мужчина обнял ее.
И будто бы в усмешку его вопросу она легонько царапнула кожу на его груди. Подняв подбородок, Курт взглянул на девушку сверху вниз. Губы девушки осторожно коснулись того места, где провели ее ноготки, выдохнув горячий воздух:
— Почему тебя прозвали Дьяволом?
— Ты уверена, что хочешь это узнать? — в глазах Курта появился какой-то странный холодный огонь.
Схватив Эрику за волосы, мужчина оттянул ее голову назад, с маниакальным блеском оглядев ее лицо, криво и пугающе ухмыляясь. Чтобы не упасть, летчица впилась ногтями в плечи полковника, скорее на инстинкте, а не для того, чтобы причинить ему боль, видя те изменения, происходившие с Герцогом. Дернув верхней губой, будто скалясь, как бешеный волк, полковник кинул блондинку в сторону кровати. Упав на мягкое покрывало, она с уже нескрываемым страхом резко перевернулась на спину, слыша только собственное сердцебиение, бившее в висках.
— Что ж, девочка, — утробный страшный голос коснулся слуха Эрики, — Ты слишком любопытна, но я утолю твое любопытство...
Делая шаги по направлении к кровати, мужчина не сводил взгляда с блондинки, расстегивая штаны. И остановившись рядом с ней, наклонился, схватив одной рукой за лодыжку, подтягивая к себе. Моргенштерн взвизгнула, хотела было бороться, но пальцы Курта уже вновь сжали ее волосы, заставляя сесть.
— Ты будешь делать то, что я прикажу, — прошептал он, внимательно смотря совершенно безумным взглядом, не обращая никакого внимания на то, что девушка впивалась ему в руку ногтями.
Встряхнув ее, дал хорошую пощечину, от которой блондинка упала обратно на кровать, застонав. Прижав ладонь к щеке, Эрика приподнялась на одном локте, отползая к стене, но ее тут же снова потянули вперед. Кричать было бессмысленно, но к своему ужасу, она поняла, что не хочет этого; голосовые связки будто бы парализовало. Больно сжав запястье летчицы, мужчина потянул ее на себя, а когда та села на край кровати, выпрямился перед ней. Он хотел приказать ей, что нужно делать, но Моргенштерн сама все поняла, и к его удивлению она не стала умолять его прекратить или отпустить. Спустив брюки с бедер мужчины вместе с трусами, девушка обхватила пальцами член и начала двигать рукой. Проведя кончиком языка по уже ставшей твердой головке, подняла глаза на полковника, чье лицо не выдавало никаких эмоций, и вдруг до нее дошло, что он может вот так же себя вести на допросе какой-нибудь женщины. От этой мысли стало как-то мерзко, и только она на мгновение застыла, представив себе это, как Курт сжал ее волосы, до самого основания войдя в ее горло. Эрика только рот успела открыть в последний момент; из глаз тут же брызнули слезы, член был большим, от чего в глотке появилось неприятное ощущение, но девушке все же удалось справиться с нахлынувшим рвотным рефлексом. Впившись ногтями в его бедра, она сопротивлялась, но рука мужчины не позволяла ей, и член раз за разом входил так глубоко, что летчице казалось, что ее вот-вот вырвет. Наконец, отпустив ее, Герцог усмехнулся, когда Моргенштерн закашлявшись наклонилась к кровати.
— Нет, милая, это еще не все, — со злой ухмылкой бросил он, — Все только начинается.
— А я только уж думала, разочароваться в тебе, — хохотнула, все еще покашливая, та, вытирая рукой слюну с подбородка.
Довольно заскалившись, Курт перевернул наглую девицу обратно на спину, а когда та со всей дури оцарапала ему лицо, схватил ее за руки и, перехватив запястья пальцами одной руки, поднял их над ее головой, прижав к кровати, срывая с бедер нижнее белье. Это походило на какую-то странную игру, увлекшую их обоих. Брыкаясь, Эрика вдруг замерла, почувствовав, как головка члена упирается в ее промежность, смотря с интересом и страхом в глаза Герцога. Его взгляд был так же полон интереса, но таким, будто бы он изучал, наблюдал. Сделав рывок вперед, он вошел в ее лоно так сильно, что блондинка выгнулась, заскулив, но, казалось, это еще больше возбуждало Курта; сжав пальцами запястья, когда летчица хотела взбрыкнуть, мужчина жадно впился в ее губы, поглощая каждый стон, сопровождающий его толчки. Он входил все глубже и глубже, заставляя ее тело извиваться под ним. Она стонала, что-то кричала, но не от боли, а от наслаждения. Освободив одну руку, Эрика обняла Герцога за шею, прижавшись к нему, но не для поцелуя, как он сперва подумал, скользнув губами по его шее, девушка с яростью впилась в его кожу, оставив кровавый засос. Издав рычащий звук, полковник криво ухмыльнулся. Вытащив член из нее, он привстал и тут же рывком перевернул девушку на живот, сильнее оттянув ее на себя. Недовольно фыркнув, Моргенштерн приподнялась на локтях, но ее голову прижала к кровати рука мужчины.
