Дочитывая ее отчет, я напрягся, увидев имя Сета Харта.
Рука, с которой я был доселе незнаком, словно тень скользил по всей галактике, доставляя на Одессен необходимое. Оборудование, оружие, запасы... Везде у Харта имелись свои люди, подвязки. Именно благодаря ему, на базе стали появляться немногочисленные, но столь необходимые специалисты — наемники, технари, пилоты, бывшие военные... Зеврос прямо указывала, что Сет игнорирует ее, заявляя, что делает это во благо Империи.
Это не могло не настораживать. Не люблю хитрожопых в принципе. А когда хитрожопит за твоей спиной тот, кто должен тебе подчиняться, это откровенно злит.
Бесспорно — я отнюдь не против того, чтобы наша маленькая кампания пополнялась ценными специалистами. Но, какого хрена это делается без моего согласия? Кто кому начальник? Я ему или он мне?
Сила всколыхнулась, сообщив о внезапном вторжении.
Дверь в мой кабинет открылась, впустив внутрь мертвецки пьяного Птара.
Командир гвардейцев грузно опустился на диван, сжимая в своей мускулистой руке бутылку того пойла, что мы распивали до начала атаки.
— Две с половиной тысячи, Рик, две с половиной...
— Это безвозвратные потери?
— Почти, — гвардеец приложился к бутылке. — Человек пятьсот может и выкарабкаются, но не факт. Черт, будь у нас больше бакты!
— Имеем что есть, — пискнул наручная дека. Ага, пришло сообщение от Альфы. Что же, пора начинать. — Я потерял не меньше. И это едва не стоило нам всего.
— Их жертва не будет забыта, — пафосно произнес Птар.
— В их жертве не было бы нужды, если б твои механики включили защитное поле, — заметил я. — А они судя по всему впервые видели этот генератор!
— Ну,... — Жо непонимающе уставился на меня.
— Давай закончим этот разговор, — отрезал я. — Подготовлена похоронная процессия, мы должны оказать почести павшим...
— Сейчас?! — Сумасшедше вращая глазами уставился на меня Птар. Человек взирал на свой вид, свое состояние....
— Я, я не готов, — немного промямлил он. Затем, в его глазах промелькнула мысль, навеваемая алкоголем и Силой. — Скажи, что я на задании, поприсутствуй один...
И, первая часть Кристофсианского балета, завершилась.
* * *
Здание местного ВУЗа представляло из себя хорошо потрепанное внушительное строение, чем-то напоминающее сталинскую высотку МГУ. Правда, центральное здание возвышалось над землей метров на семьсот.
Территория вокруг университета имела некогда роскошные сады. С фасадной стороны полукруглый корпус университета обрамлял некогда дивную рощу фруктовых деревьев. Деревья погибли, а земля давно уже испещрена тяжелой техникой. Но, другого места не нашлось.
С импровизированной трибуны я взирал на стоящие передо мной силы 204-ого легиона.
Ровные ротные коробки клонов-пехотинцев, инженеров, медиков... Все свободные от вахты клоны, и примкнувшие к процессии местные выстроились так, чтобы братская могила оказалась в центре между мной и строем солдат.
Позади меня стояли командиры полков — Фоб, Фан, Руди, Мимо. Справа, закованная с ног до головы в мандолорскую броню, молчаливой статуей возвышалась Шей. Слева — Альфа и Балда. ЭРКи удерживали в руках древка знамен, свернутые до особого момента. Идея создать собственные флаги для легиона посетила меня давно. Но, вылилась в результат буквально перед объединением с ополченцами.
Взирая на огромный — около ста метров в диаметре и глубиной такой, то голова кружилась от одного взгляда, котлован, я наблюдал сотни одинаковых лиц и тел, аккуратными рядами уложенных друг на друга. Ополченцы хоронили погибших в другом месте, с недоверием относясь к нашему предложению — общего захоронения жертв в братской могиле. Ну да и черт с ними. Все равно пришли поглазеть — за спинами клонов я различал несколько сотен ополченцев — очевидно те, кто пережил дневную бойню.
Оглядев ряды безмолвных солдат, закованных в броню Фазы-1, я с некоторой отрешенностью заметил, как белоснежная экипировка демаскирует солдат в темноте. Сделав себе заметку в памяти — перекрасить доспехи, я активировал встроенный в наруч комлинк. Заранее настроенный на общий для всего контингента канал связи, я преследовал цель быть услышанным всеми — не только собравшимися, но и вахтенными, дозорными, разведчиками... Благодаря вмешательству наших спецов — мой голос дойдет и до местных жителей.
Я не готовил речь заранее, не репетировал. Хотелось выверить ее, конечно, но, стоило сесть за написание, сразу перед глазами вставали образы демагогов из моего мира. И такое отвращение накатывало...
Нет. Если я хочу быть услышанным своими людьми, если хочу донести до них суть своих слов, то должен говорить своими словами. Без высокопарных речей, без пафоса. Как равный с равными.
— Говорит генерал Рик Доуган, — спокойным голосом произнес я. Мгновенно я ощутил на себе десятки тысяч сконцентрированных глаз. Внимание, пролившееся на мою персону, едва не подкосило мои колени. Мощная штука.
— Вас не спрашивали, хотите ли вы сражаться за Республику — страну, которую никогда не видели. Вас отправили в бой под моим командованием. Клянусь Силой, я делал и делаю все для того, чтобы вы никогда не пожалели о том, что служили и служите под моим командованием. Несколько мгновений молчания. Легкая дезориентация в личном составе ощутимо отслеживалась в Силе.
— Сегодня мы понесли тяжелые потери. Наши братья, друзья, отдали свои жизни во имя дела нашей победы. Не щадя себя, они отстреливались до последней обоймы, до последнего детонатора. Сражаясь за мир и благополучие нашего государства. Мы все на этой планете — отрезанные от благ цивилизации, окруженные, но не сломленные, осажденные, но не сдавшиеся, сражаемся за тех, кого, вероятно, никогда не увидим. За сотни триллиардов людей, которые утратят свободу, если мы падем. Наши братья и друзья пали в славном бою, отдав свои жизни за дело освобождения Галактики от несправедливости и тирании. Я обещаю вам, что их жертва не будет забыта! Каждый погибший на этой войне солдат заслуживает того, чтобы его помнили, и не важно какой вклад он привнес в дело общей победы. Вместе — я и вы — мы разрушим оковы рабства и угнетения, которые нависли над этой Галактикой. Наши действия сейчас отзовутся в вечности! Слава о наших подвигах войдет в учебники истории. Будущие поколения будут восторгаться нашим героизмом и отвагой. Историю пишут победители. И будь я проклят, если не бойцы моего славного легиона наведут порядок на этой планете, в этом секторе, в этой галактике!
Гробовое молчание. Давление от пристального внимания лишь усилилось, практически невыносимо сдавливая голову. Эмоции, словно волна, захлестывали личный состав.
Возможно это не самая пламенная речь. Возможно даже не лучшая из тех, которая должна быть сказана в этот момент, но она отражала мое личное отношение. Я верил в каждого из тех, кто находился под моим руководством. И верил в свои слова.
Но, в глубине своей души, там, где клубилась тьма, расчётливость и прагматичность, черти довольно потирали руки.
Понятно, что погибших стоило похоронить — ничто человеческое нам не чуждо. Но, истинная причина крылась в другом.
Я подстилал соломку, чтобы мягче было падать, когда и если случится Приказ 66.
Операция 'Падение рыцарей' в известной мне истории, была выполнена неоднозначно. Конечно, клоны просто выполнили приказ — тот самый, что им отдал правитель государства. Выполнили они его хорошо — как и подобает верным и послушным солдатам. Их создавали для этого. Приказы, подчинение — вот основа их жизни.
То, что джедаи оказались бестолковыми командирами и закидывали противника тоннами трупов клонов — тоже факт, который хрен проигнорируешь. Расходный материал, у которого даже имени своего нет.
Но, например, тот же Скалолаз — клон-коммандос, не выполнил Приказ 66 и позволил джедаю Шрайку сбежать. Был ли это единичный случай? Не думаю. Закон Больших чисел говорит об обратном.
С третьей стороны, сериал 'Войны клонов' прямо указал — в мозгу клонов имеется био-чип, который подчиняет клонов и заставляет их убивать одаренных.
Чему верить? В историю о привязанности клонов к джедаям? Или в новоканоничную версию про чипы?
Лама Су не дал прямых ответов. Каминоанец был весьма откровенен в части производства клонов и договоренности с Тиранусом. Но, о чипах слышал впервые. К несчастью, он лишь поверхностно знал технологию производства, поэтому не мог гарантировать наличие или отсутствие этих лишних хреновин. Но, обещал во всем разобраться. Что ж, вскоре Атрокса нанесет ему визит и справится о выполнении нашей с ним договоренности.
Как говорится — рассчитывай на худшее и не будешь удивлен.
Но, те же люди говорили — не упускай возможность.
— Я горжусь вами. Вы — каждый кто состоит под моим командованием, и каждый, кто там, среди звезд, — в запале я вскинул руку вверх и указал на небо, — лучшие из людей, что я встречал за всю свою жизнь. Не забывайте тех, с кем вы сражались бок о бок. Кто спасал ваши жизни и рисковал наравне с вами. Мы можем опустить руки и залить наше горе алкоголем. Но, этого ли хотели погибшие? Только с оружием в руках и жаждой мщения в груди, мы может напомнить противнику о наших потерях. И воздадим ему сторицей! Пусть погибшие покоятся с миром. И пусть живые их никогда не забудут!
По команде, легион снял с голов шлемы. По очереди, каждый из них подходил, брал в бронированную перчатку комок земли и сбрасывал в братскую могилу. После этого, клон надевал обратно шлем и возвращался в строй.
Да, процессия оказалась затратна по времени, но оно того стоило. Я ощущал как эмоции клонов сменяются мрачной, холодной решимостью. Решимостью, которая словно цемент связывала их, превращая разномастную массу вояк в единый фронт. Я чувствовал, что солдаты как один повторяют погребальный обряд, но не по причине того, что это был приказ, доведенный до них командирами. Мои слова нашли в них отражение. Отклик в их душах в Силе резонировал с моей собственной эмоциональной прокачкой. Я ощущал волны некоторого одобрения моей персоне. Что ж, это уже прогресс.
Неожиданно, сквозь ручей белых доспехов, протекающий от строя до могилы и обратно, я заметил сперва несколько одиночных, затем все большее и больше, ополченцев, повторяющих ритуал с землей. Не было стычек и недовольства между клонами и местными. Все как один подходили, чтобы отдать дань памяти погибшим.
— Сэр, — Альфа приблизился ко мне, — Вы заметили, что количество местных прибывает?
А ведь действительно! Сквозь Силу я замечал, как от Центрального вокзала, где находился выход из подземной транспортной сети, движется нескончаемый поток местных. Дети, женщины, старики... казалось все население долины прибыло, чтобы проводить в последний путь павших героев.
Лишь в предрассветных сумерках закончилась процедура погребения. Все время — почти шесть часов, легион, местные, командиры и ЭРКи, провели на месте. Тяжелая техника которой предстояло засыпать братскую могилу, так и осталась не у дел. Вся извлеченная на поверхность земля была возвращена на место людскими руками.
Погребальный курган высотой в несколько метров теперь возвышался посреди сада. Инженеры в мастерских доделывали монументы — металлические плиты, которые будут врыты вдоль центральной аллеи, ведущей от транспортной магистрали к дверям ВУЗа. На каждой — личные номера клонов 204-ого легиона, погибших за минувшую кампанию.
Восток озарили первые лучи солнца системы Кристоф. Желто-оранжевые блики нелепыми мазками ложились на белоснежные доспехи клонов, отбрасывая нелепые тени на пермакрит.
— Каждое подразделение, — произнес я, — в бытность прошлого, имело свои отличительные знамена.
Вновь испытав на себе внимание собравшихся, я едва не застонал от энергии, обращенной на меня. Тяжело назвать это слепым обожанием. Нет, скорее вера, надежда, ожидания... тесный ком позитивных эмоций пролился на меня. В сотни раз сильнее, чем в начале церемонии.
Тысячи людей примкнули к нам, заполонили пустые этажи университета, сбились в группки и стояли за спинами штурмовиков, взирали на нас с окрестных крыш...
— Я горжусь тем, что сегодня, в рассветных лучах нового дня, я вручаю вам знамена, — Балда и Альфа шагнули вперед, обходя меня с обеих сторон, на ходу снимая чехлы с верхушки знамен. — Боевые знамена нашего, 204-ого легиона!
Словно по команде, оба коммандос закрепили в отверстиях на трибуне металлические древка знамен, на которых в не расправленном состоянии болтались черные знамена. С легким щелчком в верхней части раскрылись боковые держатели, и пятиконечные знамена раскрылись во всей красе.
По собравшимся прокатилась волна удивления, позже сменившаяся восторгом.
Я раздумывал над тем, каким будет знамя моей будущей Империи. Перебирая в памяти эмблемы всех известных мне государств ДДГ, я, наконец, остановился на пятиугольном полотне, которое использовал Орден Реванитов. Сперва хотелось оставить знамя черным, как я видел это в своих видениях.
Но, позже вспомнился эпизод из 'Голодных игр' с горящим платьем. У нас подобного не было, но все же... поколдовав с красками, немного химии — и вот, у нас есть состав матово-черного цвета, выгорающий под воздействием ультрафиолета.
Именно преображение черных знамен вызвало столько огромный шквал оваций.
Теперь, едва состав выгорел на солнце, любой видел перед собой пятиконечный штандарт с черной основой серебристым окаймлением. В верхней части серебром, гармонирующим с черным фоном, быв выведен шестиугольник, позаимствованный из Империи Вишейта, внутри которого располагалась столь же белоснежная республиканская восьмиконечная звезда. В нижней части штандарта остался массивный серебристый круг, скрепленный четырьмя такого же цвета перевязями, в центре которого имелась цифра '204'.
— Отныне и навсегда, — произнес я. — Это знамя будет вселять ужас во врагов и радость в сердца наших друзей и союзников! Ура!
Машинально я вскинул руку и кулаком ударил ее о центр нагрудника, вскинув ее в воздух.
Спустя секунду воздух вокруг нас сотряс рев тысячи глоток, скандирующих 'ура!' на все лады, и вскидывающих руки в новом для них жесте воинского приветствия.
* * *
К полудню сквер Знаний опустел от зевак. Клоны вернулись в казармы, местные жители, наделав голозаписей с войнами-освободителями, вернулись в долину.
Впрочем, сделали это не все.
Покидая магистрат утром, он с немым удивлением увидел сотни и тысячи людей — мужчин, детей и женщин, которые осаждали клонов-командиров с просьбой записать их в армию и выдать оружие. Чуть поодаль стояли те, у кого на руках виднелись черные повязки с серебристой эмблемой на ней — новое ополчение Кристофсиса.
И к своему ужасу, в рядах нового ополчения он увидел практически всех своих бойцов. Встречаясь с ними взглядом, он видел в их глазах лишь осуждение и презрение. Которого не мог понять, пока ему не посоветовали направиться в сквер перед Университетом Точных Наук.
Подставив свое пропахшее потом и пролитым на рубаху алкоголем тело солнцу, он сидел, откинувшись на спинку скамейки в сквере, с прищуром наблюдая за строками с номерами клонов.
