Семья Саотомэ. Книга вторая.

— Я видела — он принимает какие-то таблетки.

— А какие?

— Понятия не имею. Я постеснялась спросить. Да он бы мне и не сказал. — повесила голову смуглянка.

— Ладно — подумай над моим предложением. Как надумаешь что-нибудь — звони.

— Набики, может быть всё-таки останешься — поужинаешь?

— Нет, поеду. Сегодня у меня праздничный ужин — в этот день Ранма познакомил меня с Такемото. Жаль — его самого не будет.

— Набики, Ранма замечательный.

— Я заметила. Всех вокруг попереженил. Даже Татеваки.

— Да ну?! Это он их познакомил?

— Ну он же устроил этого напыщенного болвана на работу — а тот первым делом познакомился с секретаршей моего свёкра.

— Здорово. А его сестра? Так и не замужем?

— Да вроде — нет. Хочешь — завтра у его жены спрошу.

— Ой — спроси. Мне уже интересно.

— Рико, ты настоящая женщина, — усмехнулась Набики, погладив смуглянку по щеке.

— Жаль — Ранма этого не хочет понять. — вздохнула она.

Проводив взглядом Набики, отъехавшую на небольшой спортивной Тойоте, Рико закрыла ворота, подошла к пруду и посмотрела на воду.

— Что же мне делать с этим превращением? Ведь на кухне всегда хватает горячей воды. Сколько раз я во время готовки вляпывалась! Ну посуду-то на передаче мыть не придется, да и руки у меня спокойно какую угодно терпят.

Она задумчиво отошла и села на порог.

— А от чего я перестаю превращаться? Снова завести ребёнка? Не вариант. Во-первых — Ранма меня не хочет, да его и нет. А во-вторых — это быстро станет заметно — придется бросить передачу. А что ещё? Снова перемёрзнуть? Но это опасно, а Ранмы опять же рядом нет, чтобы вовремя меня спасти. Да и тоже — ненадолго поможет. От силы — несколько дней, может быть — неделя. А потом снова рисковать? Ради чего — ради мелкого заработка? И я не могу рисковать собой — я нужна детям.

Поднимаясь, она вздохнула:

— Ранма, ну как же мне узнать твой секрет...

* * *

В ванной шумела вода. Стуча зубами, женщина стояла под холодным душем. От холода уже кружилась голова, руки едва слушались, она с трудом протянула руку и открыла горячий кран. Горячая вода быстро привела её в чувства, но, едва она немного отогрелась...

— Чертова дура! — хмуро произнёс Рёга, продолжая греться под горячим душем.

— Придумала тоже! Ну Набики — та ещё ладно. Она за деньги на всё готова. А я-то что творю? Дурища! Мало того, что перед камерой над сковородками щебетать — еще и ищет способа мной не быть. Тьфу!

Выйдя из под душа, он вытерся и оделся. Сердито засунув руки в карманы, вышел во двор к играющим детям.

— Дядя Рёга, что случилось? — осведомился маленький Саотомэ, заметив его хмурое выражение.

— Тётя Набики приходила.

— У неё что-то плохое случилось?

— У неё — ничего. А вот тётя Рико чуть глупостей не натворила.

Акари подбежала и подёргала папу за штанину.

— А каких глюпостей? Смесных?

— Не смешных.

Подумав, он взглянул на небо. Небо было голубым и безоблачным.

— Вот что — а пойдём-ка в парк.

* * *

Вернувшись с прогулки, Рёга долго и хмуро смотрел на ведро с водой.

— Чёрт... Сейчас опять превращаться в эту дуру. Ну да — ужин готовить, дочку переодевать, а потом и спать с ней в одной комнате... Зарраза... Во что я превратился... В домохозяйку! Ранма ведь уже всё сделал, чтобы я мог мужиком быть. Всё-таки он такой хороший... Стоп! Не надо об этом. Пока я парень — я хотя бы должен... А что я должен? Он мой лучший друг. Да — он замечательный друг. И он любит мою девочку. И моя девочка уже — похоже — любит его сына. Всё хорошо.

Зажмуриваясь, он поднял ведро.

— Всё хорошо...

— И я тоже его люблю, — прошептала мокрая смуглянка. — Милый мой. Хоть бы мои худшие предчувствия не оправдались! Ведь пока и у тебя там всё хорошо — я знаю, я чувствую это!

Она взглянула на свою одежду.

— Рёга, сволочь! Ещё и возвращать меня не хотел! А мне ведь детям готовить пора! Ну погоди — я найду способ...

* * *

Уложив детей, смуглянка погасила свет, тихо спустилась и села напротив пруда.

— Так что же делать? Нет — вариант с ещё одним ребёнком отпадает. Замерзать — тоже как-то не очень. Что же ещё было тогда — в ущелье? Я тогда впервые лежала так близко к нему... Любимый... Он отогревал меня своим телом. Да — это было чудесно... А потом мы сидели над озером, он потрогал меня, у него были такие тёплые руки... Он сказал, что я холодная... Стоп! Холодная! У меня была понижена температура! Мамочка моя! Как же я раньше-то не догадалась?!

Она вскочила.

— Он правильно называет меня дурой! Два с половиной года мучиться рядом с ним, всё время превращаясь в этого бесполезного дурака! Это же так просто! Таблетки! Он принимает жаропонижающее! Ну, Рёга, теперь ты узнаешь — что такое спорить с Рико Хибики!

Женщина бросилась наверх и схватила с полки свой навигатор. Надев очки в толстой оправе, привычным движением забегала пальцами по кнопкам выбора. Перед глазами появился пункт "Круглосуточная аптека".

* * *

Женщина постояла под горячим душем, опустилась в ванну. Блаженно погладила под водой своё смуглое тело.

— Какая же я — действительно — дура. Узнай я этот способ раньше — я бы больше никогда не боялась этого глупого превращения. Милый мой, ты бы поверил, что я женщина. И — кто знает — может быть мы уже были бы вместе, ты не отверг бы мою любовь. Ведь я люблю тебя сильнее, чем кто бы то ни было. И я привлекательнее других женщин, ухаживавших за тобой. Ранма! Счастье моё!...

Она вылезла из ванной и оделась. С довольным видом прошла в свою комнату и заснула со счастливой улыбкой.

* * *

Накупив кулинарных книг, смуглянка легла на свой матрас и медленно листала, разглядывая цветные иллюстрации. Дети лежали по бокам и облизывались.

— Тётя Рико, тут всё так вкусно выглядит.

— Хочешь — я что-нибудь из этого приготовлю?

— Хочу.

— И я хотю, — отозвалась с другой стороны дочурка.

Все трое спустились на кухню. Акира взобрался на стул и встал коленями, внимательно глядя на руки старающейся домохозяйки.

— Тётя Рико, а что ты сейчас готовишь?

— Капустный пирог по-аргентински.

— Нуу... Я думал — что-нибудь интересное будет.

— А ты не торопись. Это и так — быстрый пирог. И потом — для него ничего особенного не нужно. Смотри: кефир, яйца, мука, сода, соль, масло, капуста, тмин, укроп и петрушка. Всё есть.

— А что-нибудь другое приготовить — не всё есть?

— Если из этой книжки — не всё. В другой раз на рынок сбегаю — и сделаю.

— Мама, а он вкусьний?

— Должен быть вкусный. В книжках невкусное не посоветуют. Смотри. Теперь я беру ножик, который мне подарили. Он очень острый — так что капусту можно тонко порезать, тогда она лучше прожарится.

Нож весело захрустел молодой капустой.

— Акиря, посли побегаем, — дернула девчушка своего приятеля за рукав.

— Подожди. Давай посмотрим.

Женщина сгребла капусту на сковородку.

— Пока у меня капуста жарится — можно тесто подготовить...

Девочка зевнула, взялась за край стола и покачалась, поджав ноги.

— Акиря, ну посли.

— Подожди, мне интересно.

Обиженно надув губы, Акари вышла с кухни и ушла во двор. Оглядевшись, она позвала:

— Папа!

С кухни всё так же доносилось щебетание домохозяйки, увлёкшейся новым блюдом. В прачечной довольно мурлыкал что-то под нос Хаппосай. Походив с недовольным видом, маленькая смуглянка влезла на дерево, повисела на ветке. Осторожно спрыгнула, стараясь не испачкаться. Снова вернулась на кухню.

— Сейчас у меня духовка прогрелась — можно ставить туда пирог, — продолжала старшая Хибики.

— И скоро он будет готов?

— Минут через сорок.

— А это сколько?

— Ну вот смотри. На часах большая стрелка — она сейчас показывает на единицу, а будет показывать на девятку. Давай пока цифры поучим.

— Давай.

— И я хотю! — оживилась Акари.

* * *

Вечером снова приехала Набики.

— Ну что? Рассказывай — что придумала.

— Во первых — я узнала секрет таблеток. Гляди.

Наклонившись, смуглянка плюхнула на себя горячей водой из чайника.

— Видишь — я не превращаюсь.

— Порядок — один вопрос решили.

— Кстати — попробуй пирог. Это из книжки аргентинской кухни.

Откусив кусочек, Набики кивнула.

— Неплохо. Но простой пирог...

— А я уже на рынок сбегала. Можно сделать Пучеро Аргентино.

— Что-что?

— Жаркое по-аргентински. Смотри...

Слушая рассказ увлечённой домохозяйки, Набики тихонько достала из сумки видеокамеру, включила её и поставила на полку. Когда блюдо было готово, гостья отключила запись и зааплодировала.

— Рико, ты прелесть. Вот так и надо передачу вести.

— Как — так? Я же просто тебе рассказывала.

— Вот и отлично. Просто ведешь себя перед камерой так, будто рассказываешь про блюдо подруге. Ты ведь даже не заметила, что я тебя снимала.

— Ой — правда?

— Ага. Дома немножко подмонтирую и завтра покажу запись руководству.

— Ну что ты... У меня такой вид...

— Не переживай. Ты нормально выглядела. Ну и что — что по-домашнему. То — что надо.

— Кстати — ты обещала узнать про Кодачи.

— Не берут её пока никто. По правде говоря — жена Татеваки тоже та ещё стервочка, но даже она от Кодачи в ужасе. Все женихи от неё разбегаются.

— Ну и ладно. Главное — что она больше на моего любимого не покушается.

— Рико, но он ведь и тебе не достанется. У него Аканэ есть.

— Он иногда меня целует — и я уже счастлива. И Аканэ меня защищает.

— Ну и дела... — вздохнула Набики, укладывая камеру в сумку.

* * *

Вечером мама переодевала дочурку ко сну.

— Мама, а где мой папотька? Потему он сегодня не присёл?

— А тебе разве плохо со мной?

— Я по нему соскутилась. С ним весело. А ты на меня критишь. Завтря он придёть?

— Не знаю, доченька. Я не очень хочу, чтобы он приходил.

— Мамотька! Позалуста! Он хорёсий!

Глядя на грустные глаза готовой заплакать дочурки, Рико шмыгнула носом и погладила её по головке.

— Ну хорошо, доченька. Только не плачь. Завтра папочка придёт.

— Ты обесяес?

— Да, Акари, обещаю.

* * *

Накормив детей, смуглянка собралась снова засесть за изучение заморской кулинарии.

— Мама, а когда папотька прийдёть?

— Тетя Рико! Ну почему нет дяди Рёги?

— Ну вы что — не можете сами поиграть?

— Тётя Рико, ну дядя Рёга обещал приём показать.

— Мама! Я тозе хотю с папотькой позаниматься!

— Обойдётесь! — прикрикнула женщина.

— Мама, ти пляхая! — закричала Акари, выбегая из комнаты.

— Папотька!! — донесся из коридора голос плачущей девчушки.

Женщина закрыла лицо ладонями и заплакала.

— Ну зачем он ей?!

— Тётя Рико... — пацан стоял рядом и держался за её плечо.

— Что тебе, Акира?

— Ну пожалуйста. Когда ты дядя Рёга — с тобой так интересно.

— Ты знаешь? — ахнула женщина.

— Да. Я знаю, что ты болеешь. — опустил глаза мальчишка.

— А моя девочка?

— Папа сказал ей не говорить.

Рико прижала мальчишку к себе.

— Спасибо. Но если ты знаешь — разве тебе не всё равно — как я выгляжу? Ты же любишь и своего папу и тётю Ранко.

— Когда мой папа — тётя Ранко — он все равно мой папа. Он такой же добрый и сильный. А тётя Рико всегда кричит на Акари. А дядя Рёга — нет, он хороший.

Рико вскочила, схватила мужские вещи и бросилась в ванную. Сбросив с себя женское, она крикнула, открывая горячую воду:

— Будь — что будет!

— Дура! — рявкнул Рёга. — Сучка! Истеричка! Передачу ей подавай! Телезвезда хренова!

Одевшись, он вышел из ванной. Навстречу уже бежала Акари.

— Папотька! Я насла тебя! Потему ты втеря не присол?

— Акари, я не мог...

* * *

Разогрев кулинарные изыски Рико, Рёга накрыл на стол и угрюмо сел.

— Дядя Рёга, а теперь ты будешь готовить?

— Да.

— А где мама? — поинтересовалась Акари.

— Ты же на неё утром сердилась.

— Я серьдилясь, сто она тебя не пуськает. — опустила глаза девчушка.

Отодвинув тарелку с пучеро, Рёга оперся локтями на стол и обхватил голову руками. "Ну что мне делать? Акари нужна мама, но ей нужен и я... А я кто? Папа? Черт — я и есть её мама. Так кто же я? Рико, которая превращается в Рёгу? Или всё-таки наоборот? Если я Рёга — то почему я мама? А если я Рико, то... А Ранма что говорит? Что я придурок. Ну да. Придурок и есть. И дурой он меня тоже называл..."

— Дядя Рёга, тебе плохо?

— Да, Акира.

— Может — тебе доктор нужен?

— Боюсь — в этот раз я должен разобраться сам.

* * *

Рёга заперся в ванной.

— Рико, тебе что — так уж важна эта передача? Неужели ты ради этого готова навсегда стать женщиной?

Зашумела вода.

— Рёга! Скотина! Я и так женщина! Я мать! А ты — непонятно кто! Ты вообще не мужик! Ты даже не можешь толком денег заработать! А мне уже предложили реальный заработок! Постоянный! Что — нечего сказать?

— Дура! Из-за кого я сижу дома? Домохозяйка хренова! Вешалась Ранме на шею, строила из себя образцовую кухарку, пока Аканэ себе работу не нашла!

— Я люблю его! И я все равно должна была быть возле моей девочки!

— Идиотка! Какая к черту любовь? Ты — это я!! — одиноко орал в ванной голос Рёги.

— Нет, Рёга! Ты — это я! И нечего изображать из себя суровую невинность! Это ты обожаешь его! — отвечал женский голос после плеска холодной воды.

— Дура! Он мой лучший друг!

— У друзей не сидят на шее! Докажи, что ты мужик!

— Как я докажу, если ты не даешь мне быть собой?!

— А нечего было упираться! Я тоже хочу быть! Ты слышал? Акари нужна мама!

Вздохнув, Рёга задумчиво ответил.

— Я тоже ей нужен. Мы не должны ссориться. И так всё плохо.

— Ты прав. Раз мы не можем расстаться — нам придётся помириться друг с другом.

— Да. Поэтому больше не борись с превращением в меня.

— Хорошо. А как насчёт передачи? Признайся — тебе ведь тоже хочется хоть немного заработать.

— Ладно. Но если я найду постоянную работу?

— Посмотрим. Найди сперва.

* * *

Женщина в мужской одежде устало вышла из ванной. Акари стояла в коридоре.

— Мамотька, ты сто — ругалясь с папотькой?

— А ты слышала, о чём мы говорили?

— Неть. Я только слысала, сто вы критяли. Не крити на него, позалуста. Он хорёсий.

— Девочка моя, прости... Нам с твоим папой и правда очень тяжело.

* * *

Уложив детей, женщина снова села на пороге.

— Что же делать? Я хочу быть собой, и Рёга тоже. И он тоже нужен нашей девочке. Я должна спокойно подумать. Я не умею думать об этом спокойно! Рёга! Думай сам!

Она метнулась на кухню к горячей воде. Рёга вышел и сел на то же место.

— Ну вот. А то главной себя объявила. Постой-ка... Я — похоже — уже совсем с ума сошел. Я же один. Я уже сам с собой ругаюсь. Да что же это?! Ранма, ну как же не вовремя ты уехал! Неужели мне придется с этим разбираться без тебя?! А придётся...

Рёга вздохнул и прошелся взад-вперёд.

— Надо подумать спокойно. Почему я стал отделять себя от Рико? Потому что Ранма меня к этому приучил. А почему он так сделал? Он хочет, чтобы я снова стал мужчиной. А как я могу чувствовать себя мужчиной, если я — мама? Так вот оно что! Он придумал это — чтобы моё мужское "я" было само по себе, а женское — которое мама — само по себе. Нет — так не годится. Но если это один и тот же я — тогда что получается? Что я и его друг, и женщина, которая мама, и которая влюблена в него?