— Да хер с ними, — фыркнул Алекс, выпрямившись, — Пошел в паб, а вы как хотите...
Проводив его взглядом, радистка встала со стула, но пошла не к выходу, а к Рихарду, довольно улыбавшемуся, наблюдая за тем, как повара и работники кухни убирают кашу со столов. И как только девушка оказалась рядом, майор приобнял ее одной рукой за плечи, мурлыкнув, но обращаясь ко всем стоявшим рядом:
— А может лучше по-семейному закончим завтрак? В нашем тесном кругу, — но тут он оглянулся на стол, за которым они все обычно сидят, — А где Алекс?
— Он в паб пошел, — ответив, шатенка подумала, что стоит и правда туда наведаться.
Осторожно взяв Курта за руку, так, чтобы никто не видел, Эрика подняла на него глаза, зная, что мужчину надо как-то успокоить. Со стороны это казалось, что она просто ждет того, что скажет командир.
33.
В столовой творился настоящий ад, устроенный Герцогом. Полковник метал молнии взглядом, находя что-нибудь такое, чтобы его не устраивало, орал на каждого, кто попадался ему на пути; устроив проверку на кухне и, убедившись, как именно хранятся продукты, приказал немедленно приготовить новый завтрак, и если он будет таким же, как и этот, то неминуемые наказания ожидали каждого. Но потом в голове Курта появилась мысль, что если такой беспредел твориться на кухне, то что происходит в его части в целом. Бегая за Герцогом, летчица не отставала от него не на шаг, где-то раздобыв небольшой блокнотик и карандаш, записывая все указания и недочеты, которые в последующем нужно будет исправить и проверить. Мысленно Курт оценил это, все-таки девушка сама догадалась о необходимости этих записей, благодаря которым он потом сможет вспомнить все, о чем говорил, и тем более она не путалась под ногами, а иногда и сама указывала то, чего он не заметил с первого раза, но внешне мужчина оставался все таким же непреклонным.
Выходя из столовой, полковник продолжал орать, местами даже не стесняясь выражений, теперь уже указывая о том, что следует сделать работникам кухни, которые совсем обленились, раз считают, что его солдаты должны есть помои, если они не выполнят его приказы, и что их в этом случае ждет. Наконец, переведя дух, Герцог обернулся, забрав у Эрики блокнот:
— Оповести всех ответственных, что через полчаса я планирую провести масштабную проверку. Кого не будет, пусть пеняют на себя.
— Хорошо, — кивнув, блондинка спрятала карандаш в нагрудный карман кителя.
Мельком просмотрев написанное в блокноте, мужчина развернулся и быстрым отчеканенным шагом направился в сторону компункта.
А вот Штуббе и Айзенбах присоединились к Хартманну, в тот момент завтракавшему в баре. Узнав от них, что Курт устроил в столовой, Алекс предположил, что, скорее всего, теперь их всех ждут проверки. Как и ожидалось, в подтверждении его слов вскоре их нашла Эрика. Запыхавшись от бега, она рассказала, что Герцог сейчас мало того, что не в духе, он был просто взбешен, увидев в каком состоянии кухня.
— А теперь, мальчики и девочки, — протараторила Моргенштерн, похлопав пару раз по столешнице ладонью, стоя возле и опираясь второй рукой о край стола, — Бегом! Курт предупредил, чтобы я вам передала, что он решил проверить всех.
— О, черт!.. — протянула Мария-Елена, смотря поочередно на друзей.
— Нет, чтобы тебе молча съесть ту кашу, — как-то обиженно ответил одноглазый, с огромной неохотой поднимаясь.
— Я не ем каши! — рявкнула на него блондинка, но только она хотела убежать, как повернулась, схватила булочку со стола, усмехнувшись, — А я вот до сих пор не завтракала, — и вместе с ней побежала к двери, чтобы найти летчиков.
— Сама виновата! — рассмеялся ей вслед Рихард.
Друзья так же поднялись со своих мест, решив, что не будут тратить время на пустые разговоры, а подготовят технику к проверке; зная о том, каким полковник бывает в гневе, ни у кого не было желания злить его еще больше.
Весь день Герцог проверял боеспособность части, не щадя никого, досталось даже Вигману за то, что он вовремя не утилизировал лекарства с истекшим сроком годности. Проверял все: как хранятся боеприпасы, почищено и смазано ли оружие у солдат; один из офицеров попался на то, что его Люгер был в ржавчине и, получив выговор, тот сразу же принялся исправлять замечание, так же, как и несколько рядовых, пойманных на той же проблеме. Проверил технику, начиная с танков, заканчивая мотоциклами. В каком состояние форменное обмундирование. Знание устава. Пошел с проверкой на пост и, когда рядовой не остановил его окриком — "Стой, кто идет?"— снял с поста нерадивого солдата и отправил зубрить устав. Но каким-то чудом ни Эрику, ни Марию-Елену, ни тем более Алекса не мучили вопросами о правилах и уставе, тут скорее всего сыграло то, что эта троица хорошо себя показала, не смотря на некоторые моменты, произошедшие ранее. От лишних вопросов избавили и Штуббе — несмотря на то, что по большей степени Рихард был распиздяй и плут, его экипаж и танк были в идеальном состоянии, правда на тот момент машина стояла на ремонте после Мелсвика.
Сидя в комнате Курта, Эрика старательно выписывала каждую букву, пока писала доклад по Мелсвику, переписывая на чистовую с черновика, который Курт продиктовал ей. В это время в соседней комнате Герцог орал на подчиненных, указывая на проблемы в части и на базе в целом, что не хватает дисциплины, о которой все, видимо, позабыли; он даже заметил, что сказала ему ранее летчица: не хватает охраны и прожекторов по периметру полигона и аэродрома; и в случае ночного нападения с воздуха тех же Союзников база может сильно пострадать. Отметил еще слова Хартманна о том, что необходимо установить по периметру границ города высокие заборы с колючей проволокой, установив несколько вышек для охраны, а на них загнать патрульных с карабинами с улучшенной оптикой, перед этим провести им углубленный инструктаж, как пользоваться оружием.
— Раз вопрос о самолетах уже был, — продолжил Алекс, сидя на стуле, — То для "Ме-262" нужно построить ангар-бункер. Этот самолет в единственном экземпляре, и при бомбежке Союзников нам нельзя его потерять...
— Тогда нам вообще нельзя потерять ни один самолет! — раздался голос Моргенштерн из соседней комнаты, — Если строить бункеры, то уже для всех.
Выслушав ее, Штуббе, сидящий на другом стуле, что стоял напротив подполковника, повернулся к Хартманну, подернув бровь, при этом чуть кивнув.
— Нам бы вообще заняться укреплением базы, — заметил он, хлопнув себя по нагрудному карману, а, убедившись, что пачка сигарет на месте, перевел взгляд на Герцога, — После того, как мы побывали в Мелсвике, наш автопарк немного уменьшился, и часть машин находится в ремонте. Нам нужна техника, — с долей злорадства проговорил.
— Об этом я и хотел сказать, — кивнул Хартманн, — Нам нужны не только новые машины, но и хорошо модернизированные. И тем более нам нужно улучшить то, что уже имеем...
— Пока мы дождемся новых танков, те же иваны нападут на нас, — фыркнул Рихард, доставая сигареты, — Это я молчу про Союзников, которые имеют технику намного лучше, чем наша в данный момент. А если к русским придет подкрепление..?
— Хватит трепаться! — осадил его Курт, чувствуя, как от головной боли начинают сжиматься виски, — Давайте, по существу.
— Я бы еще задумался над укреплением портов, — как бы напомнил Алекс о том, что они чуть не лишились линкора, — Да и вообще присмотрелся бы к жителям. Вполне возможно, что у них есть огнестрельное оружие, многие занимаются охотой. И тем более почаще устраивать внеплановые проверки личного состава.
Это заставило полковника задуматься. Ему давно бы не мешало провести обыски у мирных, особенно у тех, кто был недоволен, и лучше всего установить новый режим в городе, ужесточив правила.
— Если уж строить "башенки для пернатых", — нахмурился одноглазый, выдохнув дым вверх, — То надо бы и танки спрятать, — сначала посмотрев на подполковника, затем перевел взгляд на полковника.
— Какие, к черту, "башенки"? — не поворачивая головы, Курт посмотрел на майора.
— Я про ангары, — улыбнулся тот, при этом, пока он говорил, дым вылетал из его рта, — Под землей.
— Все приготовления займут у нас долгое время... — будто бы оправдываясь, заметил один из офицеров, стоявший перед столом.
— А ты куда-то торопишься? — довольно оскалился Рихард, резко повернув к нему голову.
— Нет, но... мы не можем отправить всех солдат на строительство...
— А зачем всех? — улыбка майора стала еще более широкой, — Заставим провинившийся состав офицеров поработать руками, раз они не могут работать мозгами, — вот теперь Штуббе не скрывал своего сарказма, — Вот ты, например, — он ткнул в офицера пальцем, — Пойдешь рыть бункер для моего танка, — и тут же довольно рассмеялся.
— Рихард! — сквозь зубы прошипел Курт, а потом, посмотрев на офицеров, рявкнул, — Осмотреть каждый дом на наличие оружия, несогласных запереть до дальнейших распоряжений, остальных — на постройку укреплений.
— Но сейчас ведь ночь, — промямлил еще один офицер.
— Если тебе темно, включи лампу, — гоготнул Штуббе.
— ТАК! — прорычал Герцог и, окончательно устав от дибильных вопросов своих офицеров, долбанул кулаком по столу, привлекая всеобщее внимание, — Первое, завтра прочесать весь город и изъять всё оружие! Второе, всех недовольных под замок! Третье, отобрать из жителей города работоспособных мужчин и отправить на строительство бункеров. Баб, детей и стариков не брать, только работоспособных мужчин! — сделав короткую паузу, осмотрел присутствующих тяжелым взглядом, — Четвертое, провинившиеся офицеры и солдаты, отправляются строить бункеры. Я ясно выразился?
Стоявшие офицеры выпрямились, прижав руки "по швам", даже Рихард и Алекс напряглись.
— Будет сделано, шеф, — заскалился Рихард, поднимаясь.
— Сидеть! — рявкнул полковник, — Я еще никого не отпускал! — проследив яростным взглядом за одноглазым, пока тот сядет, продолжил, повернув голову к подполковнику, — Сейчас собираешь вещи, чертежи и на рассвете отправляешься в Берлин. В ближайшие часы сюда прибудет грузовой корабль, который должен будет доставить тебя и будущий "Е-75" в порт Германии, оттуда поедешь поездом до столицы вместе с грузом. Я дал уже распоряжение обо всем. Как доедешь до Берлина, отвезешь груз на завод, где тебе помогут закончить начатое.
— Будет сделано! — кивнул Алекс.
— Свободны! — отклонившись к спинке стула, Курт с раздражением следил, как из компункта выходят подчиненные.
Покормив Гретель и, убедившись, что со щенятами все хорошо, Мария-Елена отправилась по улице, думая о том, что нужно как-то перенести собаку под крыльцо их с Эрикой дома, но этого не сделать, пока щенки не окрепнут или хотя бы Гретель не будет доверять, а она пока только-только начала привыкать к девушкам, сторонясь других людей. Смотря себе под ноги, чтобы не оступиться, девушка услышала, что за ней кто-то идет.
— Что-то ты припозднилась? — улыбнулся Рихард, догнав ее.
— Я собаку кормить ходила, — ответила Айзенбах, взяв мужчину под руку, когда тот предложил, — И нужно было проверить щенков. Все ли с ними нормально...
— Что с ними будет? — усмехнулся майор, — Может прогуляемся, если ты не торопишься? — вышагивая по дороге, он быстро повернул голову к шедшей рядом, одарив ее довольным взглядом, будто был уверен, что получит утвердительный ответ.
Девушка согласилась. Единственное место, где они могли бы поговорить, было как раз те качели за ангаром. Рихард не возражал, когда Мария-Елена предложила пойти туда, на самом деле ему тоже хотелось бы побыть наедине с ней. По пути они просто молчали, наслаждаясь легкими прикосновениями, быстрыми взглядами, как будто двое влюбленных, и если девушке, то было простительно, то Штуббе не мог понять, что с ним не так. Дойдя до качелей, радистка села, оттолкнувшись от земли, начав раскачиваться. А одноглазый сел на землю, прижавшись спиной к стволу дерева, согнув колени и положив на них руки, сцепив пальцы в замок.
— Тебе тут нравится? — как-то неожиданно спросила она, глядя вперед на лес и горы.
— Не знаю, — признался мужчина, наблюдая за тем, как качается радистка, — Я никогда не задавался вопросом о таком.
— А мне тут нравится. Тут красиво, — улыбнувшись, она повернула к нему голову.
— Как вернемся в Берлин, — приподняв один уголок губ, Рихард наклонил голову немного, — Отвезу тебя к своим родителям. Познакомишься с ними. Я уверен, ты им понравишься.
— Хорошо, — Айзенбах кивнула, не переставая качаться, одарив его взглядом.
Когда же, наконец, все ушли, Курт какое-то время сидел, не шевелясь и смотря невидящим взглядом перед собой, не думая ни о чем. Головная боль уже сдавила виски, а значит, этой ночью он вновь не сможет отдохнуть из-за кошмаров. Открыв ящик, мужчина достал бутылку шнапса, конфискованную у офицера, подумав, что стоит пополнить запасы коньяка или хотя бы в ближайшее время найти что-то более крепкое, чем шнапс. В горле появилась какое-то неприятное жжение. Подвигав челюстью, Курт осмотрел бутылку, держа ее в одной руке и проведя по этикетке большим пальцем. Резко выдохнув через нос, поднялся. Но стоило ему подойти к проему в стене, как тут же вспомнил, что в доме была летчица. Девушка мирно спала; она так и уснула, сидя за столом, положив руки на столешницу, уронив на них голову. Подойдя ближе, Герцог увидел, что доклад был написан и лежал в стороне, а по столу были раскиданы несколько рисунков. Поставив шнапс, взял папку с докладом и прочел его — все то, что он продиктовал ей, слово в слово. Опустив взгляд на спящую, хмыкнул, но подумав немного, взял ее на руки и отнес на кровать, снял сапоги, после накрыв покрывалом. Зачем ему все это? Зачем эта странная девица? Да, с ней ему стало хорошо, но с ее появлением что-то изменилось в привычной жизни. Сев в кресло, Курт потянулся было к бутылке, как заметил рисунок, лежавший на столе. Что-то привлекло его внимание. Взяв его, присмотрелся. На листке был изображен самолет — в этом вопросов не было, — но какой? Это не походило ни на одну известную мужчине машину. Сам самолет был более вытянутым и "острым", реактивные двигателя располагались у фюзеляжа, а крылья находились под углом, а не прямо, хвостовое оперение же не было привычным взгляду, это скорее походило на раздвоенный птичий хвост, а вот "морда" напомнила собой "Швальбе". Взяв еще один лист, полковник приподнял брови, разглядывая рисунок солдата в какой-то странной броне, не похожей на то, что носили ни в ту войну, в которой участвовал Курт ранее, ни сейчас; броня была цельной, но выполнена щитками, покрывавшими все тело, на голове был странной формы шлем, а на лицах были противогазы, которых не было ни в одной армии мира. В руках нарисованный солдат держал оружие, целясь в кого-то. И можно было бы сказать, что это всего лишь рисунки, но они были выполнены с такой детальной точностью, что казались разработками чего-то нового. Это показалось мужчине странным. Забыв о выпивке и кошмарах, в которых все чаще стал появляться брат, Герцог рассматривал листки с изображением той или иной техники, солдат в странной форме, были и лошади, и собаки, но все же его привлекли именно те, что были посвящены военной теме. Еще раз взяв тот листок с необычным самолетом, мужчина нахмурился, вспомнив, что пару месяцев назад Вильгельм Штрассе показывал ему наброски чертежей одного из самолетов с реактивными двигателями, утверждая, что эта техника пойдет в серию. "Как-то все это странно, — мысленно начал рассуждать Герцог, — Как же информация о разработках просочилась из стен лаборатории?... Неспроста все это, — подумав о том, чтобы прямо сейчас разбудить летчицу и устроить ей хороший допрос, поднял глаза в сторону кровати; Эрика спала, обнимая подушку Курта, — Ладно, пусть спит. Утром посмотрим, что из этого всего выйдет."
