— Жаль, что его нельзя убить.
— Боюсь, желающих на одного Северуса слишком много.
— Давай быстрее, — сказала она. — Представляешь, каково ей сейчас? Представляешь меня на её месте?
Я представил. И как представил! Панси с хвостиком, лапками и ушками собирает шарики по комнате. Боюсь, что я даже слишком хорошо представил, поскольку из транса меня вывело её шипение, которое я даже поначалу принял за деталь своей фантазии:
— Поттер! Ты что, всерьёз?
Дафна едва слышно хрюкнула:
— Панси, у нас с тобой жених такой извращенец — это что-то!
— Только у тебя! — возразила Панси.
— Да ну! — развеселилась Дафна. — Ты что, уже попросила отца расторгнуть помолвку?
— С чего бы? — едва слышно ответила Панси. — Слизеринка я или нет?
— Конечно, дорогая. Как я тебя понимаю! Терять такую выгодную партию…
Как раз в этот момент я доделал последний сапфир и выложил его к остальным. Панси с хмурым лицом к ним подошла и стала обволакивать варевом сразу все — технология это позволяла. Я тем временем начал делать ещё один алмаз.
— Ты что это? — спросила Дафна, бросив быстрый любопытный взгляд мне через плечо.
— Не пропадать же добру, — кивнул я на оставшиеся в банке две горошины слезинок.
— А, ну да, — согласилась она, вспомнив, что они через неделю превратятся в обычный раствор солей. Снейп делал вид, что что-то показывает Гермионе на своём столе, и ей пришлось сильно к нему наклониться, чтобы разглядеть. От его масляного взгляда за отворот её рубашки меня бросило в дрожь.
Когда я закончил с ещё тремя бриллиантами, большие кристаллы уже остыли. Теперь каждый алмаз оказался заполнен тем же самым туманом, что ранее был в приготовленном Дафной и Панси зелье. До полного остывания сапфиров оставалось ещё две минуты, и я сделал знак Герми закругляться. Она тут же радостно выпалила:
— Профессор, наше занятие закончено, не так ли? Спасибо, было очень интересно.
— Я рад, мисс Грейнджер! — отозвался Снейп с кислой рожей. Интересно, он на что-то ещё рассчитывал? Панси подхватила девять малых камней, и мы пошли на выход. — Молодцы… Все остальные! — махнул рукой Снейп и ломанулся к себе в подсобку. Ага, срочно спустить пар!
— Что смеётесь? — строго спросил я дружно прикрывших ротики кулачками девушек и грозно насупил брови. — У человека, можно сказать, трагедия! Что за бесчувственность, в конце концов?
— Поттер, не нервируй меня! — устало сказала Панси. — А то мы трагедию ещё и тебе устроим!
— Это как же? — оторопело сказал я.
— Ну-у, — задумалась она. — Мы привяжем тебя к стулу и снимем трусы.
— Зачем привязывать? — спросил я. — Я и сам могу снять.
— Не твои трусы, Поттер! Свои! — надменно сказала она. Герми залилась краской.
Думал я недолго.
— Привязывайте! — радостно махнул я рукой.
— Но юбки поднимать не будем, — добавила Дафна. — Ну что, девочки, привязываем?
— Лучше уж сразу убейте, — вздохнул я. Мы вышли за дверь, и я протянул Гермионе бриллиант.
— Ой, какая прелесть! — сказала она и потянулась к нему. — А можно посмотреть?
— Это, вообще-то, тебе, — мягко сказал я, наслаждаясь ставшими совершенно круглыми глазами Гермионы. А она, оказывается, вполне себе даже ничего! Особенно когда не замечает, что на рубашке расстёгнуто на целых две пуговицы больше, чем позволяют правила приличия в красном квартале Шеффилда.
— Думаешь, Грейнждер, брюлики он тебе просто так дарит? — усмехнулась Панси, правильно прочитав мой взгляд. — Нет, тут всё с дальним прицелом!
— Смотри, как прицелился! — хихикнула Дафна.
— А пусть целится! — заявила покрасневшая Гермиона. — Может, я вовсе и не против?
— Ну-ну, — покачала головой Панси, тоже заметив избыток расстёгнутых пуговиц. — Вот увидишь — поматросит он тебя и бросит.
— Да ты… — вскинулась Герми. — Да ты сама…
— Герми! — предупредил я её, не желая доводить дело до скандала. — Паркинсон, попридержи язычок!
— Мне-то что, — пожала плечами она. — Твоя жизнь, Грейнджер.
— Ну хватит! — взмолился я и протянул ещё один бриллиант Дафне. — Вот, это тебе!
— Спасибо! — ответила та, разглядывая подарок.
— Смотри-ка, Дафна, он и к тебе клеится. Одной ему, видать, мало!
— А я тоже не против, — пожала та плечами.
— Паркинсон, я поначалу хотел и тебе один подарить, — начал было я.
— А я — что? А я — ничего! — тут же невинно захлопала ресничками Панси. — Я только хотела подруге помочь, — подхватила она под локоть Герми, и та сразу начала недовольно вырываться.
— Ну, если только подруге, — сказал я, передавая ей камешек. — Ловлю тебя на слове!
Панси взяла бриллиант и сразу начала им любоваться.
— Ну и кто к кому теперь клеится? — насмешливо спросила Гермиона.
— Ну ты, Поттер, и кобель, — восхищённо протянула Панси, разглядывая камень на свет. — Кобелище!
Утренняя история с зарядкой получила продолжение тем же вечером, когда Краб, ласково массируя мой корпус своими кулачищами, вдруг перевёл свой монолог на рассуждения по этому вопросу:
— Скажи, Поттер, а что у тебя с математикой, сложности какие-то?
— Не… Хы… Хы… Понял! — ответил я, успевая резко выдохнуть, получая по рёбрам.
— Завтрак у нас когда?
— Во… Хы… Семь, — ответил я.
— А зарядка когда заканчивается?
— Шесть… Хы…!
— И что после этого два часа делать?
— Брейк! — сказал я, делая шаг назад. Краб опустил перчатки. Я наклонился к своему стакану и выплюнул каппу — оказывается, эта резинка в зубы именно так называется. — Ты что хочешь сказать?
— Я хочу сказать, что, если ты будешь вставать в семь, то будешь заканчивать зарядку как раз к завтраку, и тебе не придётся искать, на что убить две часа до него.
— Если мы будем вставать в семь, то Рону не придётся с утра от нечего делать заниматься домашними заданиями, и он опять начнёт получать двойки и колы, — ответил я. Краб открыл рот.
— Прикинь, Винс, — ощерился Гойл, вставляя каппу мне обратно в рот. — А ты удивлялся, отчего ты сегодня ни с того, ни с сего пятак по заклятьям словил, а я — по трансфигурации. Видишь, Поттер не такой уж и тупой, как нам с тобой до сих пор кажется!
В среду мы в темпе пообедали и разошлись по исходным позициям. Не все, конечно, а только непосредственные участники. Участницы. И я. Краб с Гойлом, казалось, так и не поняли, что половина кружка куда-то умотала, поскольку как раз в этот момент Луна со звонким смехом слушала что-то, что ей рассказывал Гойл. Мне вообще было неведомо, как она ухитрилась заставить одного из них выдавить из себя хоть слово. Вот что значит настоящая волшебница!
Я спокойно шёл в сторону выхода из замка. Судя по времени, все уже должны были оказаться на своих местах. Мимо пронеслась Гермиона, крича на ходу:
— Скорее, профессор! Я её видела там, на лужайке!
За ней, словно на крыльях, летел Снейп. Мантия его развевалась почти параллельно земле, разметавшись назад и в стороны, делая его походим на огромную летучую мышь. Сегодня Дафна оторвалась по полной программе. Юбку Гермионе она укоротила так, что ещё немного — и стали бы видны трусы, на ногах — белоснежные гольфики, в волосы вплетены огромные банты… Мечта, в общем, озабоченного маньяка. Я невольно поймал себя на том, что сам ускорил шаг, стараясь за ней поспеть. Мы вышли из замка и поспешили по дорожке к хижине Хагрида. На меня, торопящегося сзади, Снейп не обращал никакого внимания.
На полпути к хижине лежали два тела — коротенький бочонок в кричаще-розовом и ещё кто-то в чёрном балахоне с капюшоном, скрывающем голову. В пяти метрах от этих двух фигур стояли Панси и Дафна, а в небе точно над ними редкие облака собирались в какое-то подобие воронки, которую пока, кроме меня, никто ещё не заметил. Амбридж, связанная по рукам и ногам, хрипела и тянула к Снейпу пальцы рук, пытаясь что-то сказать, но было сразу ясно, что на неё наложили Мимблвимбл.
— Финита! — на бегу взмахнул палочкой Снейп. — Финита!
Да что тут прекращать-то? Старушку Долорес связали обычной верёвкой и заткнули рот кляпом. По крайней мере, именно так мне описывал свой план исполнитель. Естественно, Жабридж продолжила мычать и бешено вращать своими глазками, которые сразу налились кровью, как только она увидела меня. Что-то, видать, ей подсказывало, что день может закончиться не совсем так, как она планировала. Когда Снейп подошёл почти вплотную, фигура в балахоне вытянула палочку:
— Петрификус!
— Протего! — моментально среагировал Снейп. — Экспелиармо!
— Петрификус Тоталус! — тихо произнёс я, ударяя ему в спину. Вчерашний вечер я провёл, пару тысяч раз повторив это заклинание с Доктринаматриксом, и осечки произойти не могло. Снейп трагически вскинувшей руки статуей завалился на траву рядом с Амбридж.
— Дьявол! — потирая руку, сказал мужчина, выглядящий как Карадок Дёборн, поднимаясь, и принялся выковыривать свою палочку из скрюченной конечности Снейпа.
— Ага, — согласился я. — Резкий он какой-то. Даже я не ожидал. Видать, что-то почуял, вот и среагировал так быстро. Давай скорее за круг!
Гермиона уже заняла свою позицию, и вместе с Дафной и Панси они образовали равносторонний треугольник, в центре которого лежали нынешний и будущий преподаватели защиты от Тёмных искусств. Девушки подняли руки, и в камни, которые она держали на кончиках пальцев, ударило по три лучика белого света от внешнего кольца, где по кругу радиусом сто метров были расставлены наши одноклассницы с малыми камнями. От каждого из больших камней туда, где высоко в небе медленно раскручивалась воронка облаков, ударил толстый луч такого же белого света, и вдруг резко потемнело. Небо заволокло облаками, и подул колючий холодный ветер. Устье гигантской воронки начало снижаться вместе с точкой, где скрещивались лучи, пока не замерло буквально в двух метрах над землёй, зловещим раструбом вращаясь над жертвами.
— Фламма Дилектио! — закричал я, взмахнув палочкой. Ну, то есть, я понимал, что кричать вовсе и не нужно, но так, в конце концов, было драматичнее. Грянул гром, и от воронки в Снейпа и Амбридж ударило по очень толстой молнии — в руку толщиной каждая. Потом нас ослепила вспышка, ещё раз прогремело так, что заложило уши, и размётанные по всему небу клочья облаков вдруг начали таять, пока не пропали совсем, оставив нас наслаждаться девственной чистотой голубого неба. Снейп по-прежнему лежал, как бревно, а Амбридж мычала так, что начала дрожать земля под ногами. Ну да, они же рядом лежат. Мучаются, небось?
— Ступефай! — не отказал себе я в удовольствии пнуть мерзкое создание. Ей проволокло по земле пару метром, отдаляя от Снейпа достаточно, чтобы обоих перестало корчить.
— Герми, — тронул я за плечо подругу, вырывая её из ступора. — Бери девочек под руки и топай…
— Я никуда не пойду, — упрямо сцепив зубы, сказала она. — Если уж я всё это сделала, то просто обязана увидеть результат своими глазами.
Сириус пошёл развязывать Амбридж.
— Кто это? Что за человек? — спросила Герми. Мы заранее договорились с Бродягой, что капюшон он снимать не будет, причём, частично из-за нежелания лишний раз светить лицо колдуна, которого нет, перед Гермионой.
— Друг, — коротко ответил я.
— Понятно.
К нам подошли Дафна и Панси. С остальными мы договорились, что они обойдут нас достаточно далеко и не будут смотреть на происходящее. Я мотивировал это тем, что, если попадусь — а я непременно попадусь, просто уверен, — то никакой сильный легилимент не рассмотрит в моей голове тех, кого я не видел. Это было второй причиной Сириусу не снимать капюшон. С другой стороны, капля Веритассиума — и я всех сдам гарантированно.
— Финита! — сказал крёстный, отпуская Снейпа. Тот сел со страдальческим лицом, покрутил головой и увидел Амбридж. Лицо его просветлело. Она тоже его увидела и сразу к нему потянулась. Как только их руки пересекли невидимую границу, обоих скрутило болью. Она завизжала, как свинья, которую режут тупым перочинным ножиком. Снейп терпел несколько секунд, а потом тоже заорал, катаясь по земле. Я слушал их агонизирующие крики, и на какой-то миг мне стало противно от того, что делаю, а потом просто вспомнил Поттера. Того самого, которого эта гадина пытала вечерами. Того самого, в результате гибели которого этот гад убил двоих детей и искалечил жизнь третьего… Нет, я ни о чём не жалею.
Стоящих рядом девушек колотила крупная дрожь. Я оттащил Амбридж в сторону Левикорпусом и отпустил на траву. Тяжело дыша, оба приговорённых приходили в себя, снова бросая полные отчаяния взгляды друг на друга. Снейп поднялся и поковылял в сторону Долорес.
— Пойдёмте, — тихонько сказал я, подталкивая девушек в сторону замка. Сириус должен был произвести зачистку. Мне совершенно не хотелось, чтобы Снейп вспомнил, кто на него напал. А уж в том, что Амбридж и не минуту не задумается, прежде чем отправить всех не просто в Азкабан — а на поцелуй к дементору — сомнений не было никаких.
— Обливиэйт! — послышалось сзади. Я не обернулся.
Когда мы зашли в Хогвартс, Гермиона молча кивнула и пошла в сторону Гриффиндора. Дафна и Панси выразительно на меня посмотрели, прижимаясь друг к другу. Я пошёл по коридору, выискивая свободный кабинет. Когда нашёл, то посторонился, пропуская девушек, и зашёл сам, прикрыв за собой дверь. Они тут же повисли на мне с двух сторон.
— Ужасно! — сказала Панси. — По-моему, милосерднее было бы убить.
— Ты же знаешь, что мы не можем их убить! — пробурчала Дафна, пряча носик у меня на груди.
— Я себя так мерзко ещё никогда не чувствовала! — пожаловалась Панси, снова начав дрожать. Я крепче прижал к себе обеих. — Скажи что-нибудь, Поттер!
— Что ты хочешь, чтобы я сказал?
— О чём ты сейчас думаешь?
Я вздохнул:
— Это совершенно не имеет значения в данный момент.
— В данный момент — имеет. Говори!
Я снова вздохнул:
— Я хочу, чтобы ты вернулась.
