"А не подвергнуть ли мне мои теоретические выкладки проверкой на практике? — подумал я, разглядывая с близкого расстояния профиль Клары. — Ведь не такая страшная, как другие... выдержанная: ни разу свои руки не распускала в отношении меня... а завязать хорошие отношения с ней стоит. Можно тогда на законных основаниях торчать тут в приемной и читать всю корреспонденцию госпожи тысячницы. Может что-то интересное узнаю... Вот только реакция у нее может быть неадекватной моим намерениям... Ерунда! Там, за тонкой дверью сидит Лидия и если Клара начнет ломать мебель...об меня, то Лидия наверняка услышит, выглянет и спасет ..."

Я осторожно обнял увлеченно читавшую Клару за плечи, что было совсем непросто, учитывая их ширину и прижался к ней. Реакция на мою провокацию оказалась неожиданной: Клара вздрогнула всем телом, мышцы напряглись и закаменели. А сама секретарша казалось даже перестала дышать, но глаз от зажатого в руке кожаного лоскута не отводила. Своей неподвижностью и твердостью закаменевшего тела Клара сейчас очень походила на статую. Я подождал немного. Ничего не происходило. Тогда я приник к немаленькому ушку Клары.

— А что вы милая Клара, делаете сегодня вечером? Мы могли бы...

Тут естественно по закону подлости распахнулась дверь кабинета Лидии и в приемную вошла начальница со словами.

— Клара! Мне нужно...

Что было нужно Лидии от Клары ни она, ни я так и не узнали, поскольку увидев нашу скульптурную группу Лидия мгновенно покраснела, и явно не от стыда за нас. Я тут же отпрянул от так и продолжавшей сидеть неподвижно Клары, но похоже было поздно. Лидия уже сделала для себя выводы.

— Встать! — заорала она, на продолжавшую сидеть, словно в столбняке подчиненную. Та вскочила на ноги. Стул при этом полетел к стене.

— Ты что, хочешь отправиться послужить в какую-нибудь дыру лет на десять? — продолжила бушевать Лидия.

— Н-е-е-е-т... — испуганно пискнула без вины виноватая Клара. — Простите меня, пожалуйста...

Лидия еще некоторое время шумно дышала с яростью глядя на испуганную секретаршу, а потом вдруг переключилась на меня.

— А ты что тут делаешь?!

— Просто зашел... из любопытства... узнать, как тут обстоят дела...

— Бездельничаешь, значит! — мрачно сказала Лидия. — А дела обстоят неважно. Людей не хватает... Клара не успевает...

— Читать, а тем более писать я не умею! — заявил я, сразу заподозрив неладное.

— А читать тебе и не надо уметь, чтобы помочь Кларе! Будешь шкурки выскабливать и польза от тебя будет, и бездельем не будешь маяться!

— Но...

— Будешь! Я сказала! — снова сорвалась на крик Лидия.

"Эк, ее зацепили наши обнимашки с Кларой. Не стоит с ней сейчас спорить. Лучше это сделать ночью. Когда немного умилостивлю эту ревнивицу..."

* * *

Но после некоторого размышления пользоваться своим близким знакомством с Лидией, чтобы уклониться от выскабливания шкурок я не стал. Ведь скоблильщик шкурок может прочитать перед уничтожением написанный на них текст.

"Ты кажется хотел получать информацию? Тебе и предоставили такую возможность. Так стоит ли отказываться?" — спросил я сам себя, разглядывая выложенную Кларой передо мной стопку листов предназначенных для зачистки. Старые приказы, прошения, донесения не представляли интереса для амазонок, но для меня стали одним из важных источников информации о жизни графства Кронберг. А учитывая треп со слугами в людской, элементарное подслушивание разговоров амазонок, личное наблюдение за жизнью в замке уже можно было проводить анализ накопленной информации и делать кое-какие выводы.

Спустя месяц сложилось более-менее полное представление о том, куда я попал. Картина получалась интересная и необычная даже для этого мира, где магия была в порядке вещей.

Оказывается вот уже около двухсот лет владетели графства Кронберг сделали ставку не на обычную аристократию в качестве своих вассалов, как это принято во всем этом мире, а на амазонок. Только амазонки становились сеньорами, только амазонки приносили вассальную присягу графам Кронберг и только амазонки служили в графском войске. А самое главное отряды амазонок нанимались в охрану благородных по всему Рангуну и служили в войсках короля Золтана за очень и очень приличную оплату, большая часть которой поступала в казну графов Кронберг. Непонятно, как удавалось графам контролировать доходы выехавших с территории графства амазонок и как удавалось обеспечивать своевременные выплаты в казну графства, но удавалось. Все без исключения отряды амазонок, работавшие по найму по всему королевству раз в год обязаны были сдать в казну положенную часть своего заработка.

Всё это я выяснил довольно быстро. Это было несколько необычно, сделать ставку на женщин, но учитывая рост и силу этих женщин-амазонок в принципе объяснимо.

Непонятно мне осталось то, откуда берутся амазонки. Если бы у амазонок рождались дети таких же амазонских габаритов, то вопросов бы не было, но у амазонок рождались такие же дети, как у остальных людей этого мира. Лучшим доказательством этого была дочь Лидии Аннет, худенькая, миниатюрная девушка.

"Значит это не совсем естественный процесс, — размышлял я, лежа после обеда на кровати в спальне Лидии. Сама Лидия днем была занята, меня не домогалась, и размышлять мне никто не мешал. — Помнится и Сабрина упоминала, что ей `предложили` стать амазонкой... Точно, она ведь утверждала, что родилась в обычной крестьянской семье и только потом, и именно здесь, в замке Кронберг превратилась в амазонку... Магия? Возможно... Но тогда почему никто, нигде не использует эту магию, чтобы заиметь таких супербойцов? И почему только женщины обретают такие габариты? Тот же король Золтан наверняка не отказался бы превратить всё свое войско в непобедимое воинство, если бы это было возможно и то, что авторские права на этот процесс принадлежат графам Кронберг его бы не смутили. Отобрал бы секрет силой, да и весь сказ. Ведь если судить по количеству тысячниц, у графини де Кронберг всего десять тысяч амазонок. Пусть они и стоят двух-трех обычных воинов, но войско-то короля гораздо больше. Заявил бы, что это нужно на благо королевства и отобрал бы технологию производства... Никто бы и не пикнул. А раз не отбирает, значит не всё так просто...

С другой стороны, так ли уж важно, откуда берутся амазонки: вылезают из мамы, как у всех порядочных людей или это результат некоего загадочного магического процесса. Поможет ли мне сбежать знание этого? Пожалуй, что нет. Напротив, похоже, это графский секрет и если я разнюхаю подробности, то, скорее всего моя жизнь резко укоротится... Мне надо думать, как сбежать отсюда, а не совать свой нос, куда ни попадя. Вот только сбежать очень проблематично. Рабов попавших в графство Кронберг оказывается не продают за пределы графства. Все они остаются здесь навсегда. Дороги надежно перекрыты постами, засадами и конными отрядами моей уважаемой госпожи Лидии. Магией своей, как в предыдущих случаях, воспользоваться не могу... Проклятый мифрил на шее... единственный вариант — это как-то упросить Лидию взять меня с собой при выезде за пределы графства и сбежать уже там. Но когда она куда-нибудь поедет, может быть уже поздно для меня. И не факт, что возьмет меня с собой..."

* * *

Отношение Лидии ко мне в последние пару недель заметно изменилось. Это и начинавшие блестеть от радости при виде меня глаза госпожи тысячницы, это и непривычное для такой высокопоставленной госпожи оживление и повышенная болтливость в моем присутствии, это и согласие с моими доводами без малейшей попытки критического анализа, и отсутствие всякого желания `построить` меня и указать на мой статус раба, хотя поводы были... Примерно также вели себя Лили и Сабрина в первоначальный, так сказать, романтический период развития наших отношений.

"Влюбилась что ли? — хмуро размышлял я, сидя за обеденным столом рядом со своей повелительницей и поглощая фрикасе из барашка. — Но как же так? Я ведь был осторожен. Магию для усиления своих сексуальных способностей не задействовал. Пользовался только имевшимся у меня природным, правда, слегка модернизированным инструментом. Даже эротическим массажем не злоупотреблял, только поцелуи и поглаживания... Неужели и этого ей хватило?"

Я скосил глаза на выглядевшую очень довольной Лидию с аппетитом поглощавшую баранье фрикасе. Она, заметив, что я на нее посмотрел, радостно улыбнулась. Мне пришлось сделать то же самое.

"Точно влюбилась! Придется постараться не допускать досадных проколов, как это получилось с Кларой. Тогда едва смог убедить разозлившуюся Лидию в том, что это просто недоразумение. В следующий раз это мне может и не удастся. Пример мгновенно охладевшей ко мне из-за Нанси Лили не стоит забывать. А пока в принципе ее влюбленность мне на руку. Лидия не сможет надолго расстаться со мной и, уезжая из графства по делам, обязательно возьмет меня с собой. Это плюс, минусом будет то, что когда я сбегу от нее, то искать она меня будет очень и очень упорно, не жалея ни времени, ни денег".

Прислуживавший нам за столом Поль сменил опустевшие тарелки на горшочки с тушеным зайцем в овощах. Лидия продолжила так же бодро работать вилкой, как и в случае с фрикасе. А вот у меня скорость поглощения замедлилась. Я уже чувствовал подступавшую сытость и решил оставить место для десерта.

"Ну и прожоры эти амазонки! Что вообще-то неудивительно при их габаритах".

Поль стоявший в стороне и зорко приглядывавший за обстановкой мгновенно заметил, что я откинулся на спинку стула и взглядом спросил: не надо ли мне чего?

Я помотал головой и он остался стоять, где стоял. А у меня появилась новая тема для размышления.

"Каким услужливым, каким заботливым, каким предупредительным стал юный торговец за прошедшие месяцы. Эдак скоро вообще идеальным слугой станет. А ведь еще совсем недавно сам, небось, командовал папиными слугами и служанками, гоняя их за каждой мелочью. Может даже для Марии не делал исключения, чтобы его не заподозрили в благосклонности к служанке..."

По окончании обеда я подошел к Лидии, всё еще продолжавшей сидеть за столом, поцеловал в щеку и поинтересовался ее планами на сегодня.

— Сейчас я уеду и вернусь только вечером. Надо проверить посты на перевале, — виноватым голосом сообщила Лидия и вздохнула. Ясно: ехать ей никуда не хотелось, но видимо дела нельзя было отложить.

— Пойду, схожу тогда в людскую, — довел я свои планы на вечер до хозяйки. Она благосклонно кивнула и удалилась из столовой.

— Поль, пойдем, посидим в людской, развеемся немного. А то ты какой-то невеселый стал в последнее время.

— Достало меня всё тут уже! — пробурчал Поль, собирая тарелки, миски, горшочки со стола.

— Всё про Марию думаю, что с ней? Как живет? Не обижают ли ее или того хуже...

Что могло случится с Марией худого Поль озвучивать не стал, но и так всё было понятно.

— Пойдем. Вот только уберем и вымоем посуду...

Посуду мыли во дворе замка, около кухни. Так было проще, чем таскать воду наверх. Поэтому слуги, включая Поля нагрузили подносы грязной посудой и отправились вниз. На мою долю тоже достался поднос с кувшином из-под вина и мисками с остатками салатов. Я взялся помочь доставить грязную посуду на мойку во двор вовсе не потому, что так уж страдал от безделья.

Просто когда в замке ты идешь по делу, а не просто праздно прогуливаешься, то никто не делает никаких поползновений познакомиться с тобой поближе. Смотреть смотрят и очень призывно, но этим всё и ограничивается. Поднос с грязной посудой недвусмысленно свидетельствовал о том, что я иду по делу.

Вот только в этот раз подобная проверенная тактика не сработала. Мы с Полем специально слегка отстали от остальных слуг, чтобы те не мешали своим присутствием обсуждать интересные нам темы. У Поля, правда, была одна и надо сказать изрядно надоевшая мне тема: Мария и то, как Полю тяжко без своей любимой. Я со своей стороны тоже не отличался оригинальностью: советовал терпеть и ждать, попутно пытая Поля на предмет новостей, которые он узнал, снуя туда-сюда по замку. В замковом дворе холодного ветра с гор совершенно не ощущалось, что впрочем, и было не удивительно, учитывая невероятную высоту стен, которые, тем не менее, не были помехой заглядывавшему с голубых небес в замковый двор теплому солнышку.

Народу во дворе было много. Такие же слуги, как и мы с горами грязной посуды двигались в сторону водотока, бившего из-под земли и затем снова уходившего под землю. Приближенные графини, прибывшие с визитами сеньоры из феодов, какие-то заезжие купцы терявшиеся среди огромных амазонок, не отличавшиеся от слуг полом, но разительно отличавшиеся от них добротной одеждой и главное высокомерным видом.

Имелся здесь и отряд молодых амазонок. Молодыми таких амазонок я называл исключительно потому, что они не дотягивали до обычного стандарта амазонок сантиметров тридцать — сорок. То есть ростом они были всего лишь чуть больше двух метров. Правда нам с Полем и этого было много. Я со своим метром восемьдесят едва дотягивал им до плеча, а уж щуплый и невысокий Поль вообще мог проскочить у них под мышкой, не взлохматив свою прическу. Амазонки были именно отрядом. Одинаковые черные кожаные штаны, зеленые суконные куртки и круглые зеленые шапочки на головах это подтверждали со всей очевидностью. Из вооружения у них были только мечи. Строя они не держали, а разбившись на кучки болтали меж собой, не особо обращая внимания на окружающих. Я же задержал на них взгляд только из-за того, что они в отличие от подавляющего большинства амазонок практически не имели шрамов на лицах и, имея `всего` два метра роста, выглядели почти нормальными женщинами. А среди них я моментально выделил парочку даже симпатичных. Но слишком уж пристально и долго ни на одну амазонку пялиться не рекомендовалось. Могли неверно понять. Поэтому я, которого и без того этим вечером ждала встреча с гораздо более крупной и знатной, хотя и не такой симпатичной, как эти рядовые недоросли, амазонкой, отвел взгляд в сторону.

Поль продолжал увлеченно делиться услышанными кухонными сплетнями. Я слушал в пол уха и размышлял одновременно над тем, где бы мне достать вина, чтобы хоть как-то, на время понизить концентрацию скопившейся в организме горечи от окружающего мира. Лидия вино за столом употребляла и в немалых количествах, но мне наслаждаться им, было строго воспрещено. Она где-то подхватила идею, что увлекающиеся вином мужчины становятся менее состоятельными, когда дело доходит до постели, а рисковать Лидия категорически не желала. Понятно, что раз вопрос стоял именно так, то шансов раскрутить Лидию на вино у меня не было.

В людской же было только пиво, да еще ячменное, да еще слабенькое-слабенькое. Чтобы поймать от него хоть какой-то кайф, нужно было столько этой мутной жидкости пропустить через свои почки, чтобы дойти до нужной кондиции, когда на мерзости окружающего мира становится решительно плевать, сколько у меня ни разу не получилось. Хотя надо сказать, что на вкус это пиво было более приемлемым, чем та подозрительная жидкость, которую употребляли в замке Марианны.