Но пускать в ход магию для укрощения своего естества и не потребовалось. Когда я любезно помог графине избавиться от платья, то мне пришлось использовать не свои магические способности, а способности к лицедейству, развившиеся под чутким руководством Марианны. Улыбка осталась на лице и дрожь в руках не появилась, хотя зрелище было кошмарное.
И мое тело оказалось полностью согласно с моей головой: оно не воспринимало это существо, как женщину. Что бы ни делала графиня в постели, а фантазия у нее оказалась очень богатая, ублажить ее я не смог. Вот только по итогу огорченной графиня не выглядела.
— Ничего страшного, Марк! Не ты первый, не ты последний, кто не может сделать это у меня в постели. Причина тут та ж, что и у других бывших здесь до тебя: тело у тебя хочет и может, (Лидия тут лучшее доказательство) а вот голова тормозит весь процесс. Но это дело поправимое, — заявила мне графиня. — Есть у моей магессы одно заклинание подчинения, полного подчинения, после наложения которого, ты запросто, без раздумий и колебаний спрыгнешь с самой высокой башни замка, если я прикажу тебе. Но я прикажу тебе другое, совсем другое и тогда даже Лидия позавидует твой исполнительности и старательности. Будешь меня радовать своей потенцией, — графиня помолчала, а потом добавила едва слышно. — Вот только, к сожалению недолго. Почему-то под таким заклинанием рабы у меня долго не живут. Скоро снова надо будет искать нового...
Я на слух не жалуюсь, поэтому и услышал это лицемерное сожаление графини. Во рту у меня пересохло, сердце застучало словно бешенное, а в животе образовался какой-то холодный тяжелый ком.
От неожиданности я растерялся и не смог сразу решить, что мне делать: попросить дать мне шанс исправиться или упираться до конца, наплевав на возможные нехорошие последствия? Пока я судорожно перебирал все за и против обоих вариантов, графиня дернула за свисавший над кроватью шелковый шнур колокольчика.
Мгновенно возникшей в опочивальне графини амазонке было приказано передать меня замковой магессе.
Легким движением амазонка выдернула меня из постели, под мышкой вынесла в соседнюю комнату, прихватив по пути мою одежду. Там я оделся и под присмотром уже двух амазонок был доставлен к жилым покоям магессы замка Кронберг.
Встретившая меня в дверях магесса тоже, как и хозяйка замка не была амазонкой. Но если Изабелла внешне была похожа на сушеную селедку, то эта ведьма напротив отличалась пышными формами. Круглое, в мелких морщинах лицо было темно-коричневого, почти черного цвета. Мелкие седые кудряшки на голове составляли почти идеальный шар. Просторное бархатное зеленое платье не могло скрыть складки жира, и это при том, что здесь, в этом мире существуют магические средства, как для похудения, так и наоборот. Это свидетельствовало только об одном: ведьма любит плотно покушать и ни в чем себя не ограничивает, а внешний вид ее совершенно не волнует.
— Ее Сиятельство велела передать Вам этого раба, госпожа Лора, — амазонка подтолкнула меня вперед.
Маленькие черные глазки Лоры оббежали меня сверху донизу.
— Ведите его в мою башню. Я подойду попозже.
Разговор был окончен. Дверь захлопнулась.
Личная башня замковой магессы оказалась самой старой и самой низкой из всех башен замка. Круглая, приземистая башня, сложенная из коричнево-красных каменных блоков, была уже изрядно погрызена временем, во многих местах украшена буровато-зеленоватым мхом и увенчана красной черепичной крышей. Вход в башню, толстая деревянная дверь, усиленная отнюдь не ржавыми, а выглядевшими новыми блестящими стальными полосами, охранялся.
Трио амазонок вооруженных короткими копьями, мечами и небольшими круглыми щитами дежурило около двери.
Внутрь башни был допущен только я. Там меня встретила другая тройка амазонок, вооруженных попроще: только мечами и деревянными дубинками, обтянутыми кожей.
По освещенному факелами коридору меня отконвоировали в круглую комнату в центре башни. По окружности комнаты тянулись двери-близнецы, с одинаковыми засовами, замками и, решетчатыми окошечками. Друг от друга они отличались только цифрой имевшейся на каждой двери. Для меня открыли дверь под номером десять, и отвесили легкого пинка для придания ускорения. Я влетел внутрь, позади хлопнула дверь, лязгнул засов и наступила тишина.
Очередная тюремная камера, которую мне, похоже, предстояло обживать, ничем особенным меня не поразила. Узкое окошко-щель под потолком, через которое сочится слабый свет, охапка соломы, крепление на стене для отсутствующего на данный момент факела, да пахучая бочка в углу для сбора естественных отправлений организма, вот и все удобства.
После мягких кроватей Лидии и Ее Сиятельства графини Изабеллы это был значительный шаг вниз. Я сгреб солому в кучу и улегся, памятуя о том, что в ногах правды нет.
Но долго разлеживаться мне не дали. Только-только я начал задремывать, как дверь распахнулась. Густой бас охранницы прогнал весь сон.
— Выходи!
Пришлось выйти. Обратно по коридору к входной двери в башню, а затем по лестнице на второй этаж меня конвоировала все та же тройка амазонок. Небольшая комната, в которой я очутился резко отличалась от того, что я видел в этой башне. Обитая темно-синей тканью, освещенная десятками ароматных свечей она явно была предназначена для высокородных.
Из трех больших удобных кресел с мягкими спинками и подлокотниками два были заняты. Изабелла и Лора, графиня и магесса сидели там, о чем-то вполголоса переговариваясь. Присесть рядом с ними в пустующее кресло мне понятное дело не предложили. Мне было предложено еще более комфортное положение — лежачее, на огромном дубовом столе, занимавшем почти четверть комнаты.
— Ложись на спину! — прорычала старшая из сопровождающих меня лиц.
Спорить с этими монстрами было себе дороже, поэтому я молча устроился на столе. Мои руки и ноги были немедленно притянуты кожаными ремнями к столу, как впрочем, и голова. Еще пара ремней стянула мое тело в районе груди и живота. В общем, я мог теперь только водить глазами по сторонам, да высказываться без помех, поскольку кляп мне не вставили, но я предпочитал помалкивать. Ситуация совершенно не располагала к болтливости. Да и остальные присутствовавшие в комнате молчали. Похоже, все было уже обговорено еще до моего прибытия. Амазонки, зафиксировав меня на столе, мигом исчезли из комнаты. Скосив глаза я увидел, как Лора подходит ко мне со странным предметом в руках. Круглый обруч с семью острыми зубцами и семью разноцветными, несомненно, драгоценными камнями на первый взгляд был похож на корону. Вот только камни располагались не между зубцами и не на зубцах, а с другой стороны обруча. Да и сам обруч был изготовлен из темного, почти черного метала. Совершенно не выглядевшего благородным. Стало быть, это был какой-то артефакт. Какой именно я сказать не мог, поскольку в справочнике по артефактам из библиотеки Марианны, который я штудировал, про такой артефакт Люциус не упоминал.
Лора пристроила сей артефакт у меня на голове. Причем зубцами вниз! И затем еще и стянула ремешком у меня под подбородком настолько сильно, что казалось острейшие зубцы проткнут мою голову насквозь. Я зашипел от боли, но мучительница не обратила на это никакого внимания.
Пока я корчил рожи и шипел, словно целый клубок змей, Лора с какой-то приличных габаритов книгой в черно-зеленом кожаном переплете устроилась на прежнем месте в кресле. Она открыла книгу и начала чтение вслух. К сожалению, язык был мне незнаком и понять, что там она декламирует, мне было решительно невозможно. Но она меня отвлекла от сосредоточенности на острых шипах впившихся в мою голову. Монотонный речитатив Лоры подействовал на меня как анестезирующее и как снотворное одновременно. Книжка была толстая, голос Лоры монотонный, наливка Лидии пусть и в слабой концентрации, но еще присутствовала в моем организме и я благополучно задремал.
Когда я пришел в себя, то обнаружил, что левая щека у меня горит огнем. Не успел я установить причину этого, как неслабая пощечина по правой щеке сняла все вопросы. Кто-то не жалея сил лупцевал меня. Я открыл глаза. Надо мной, распустив свои длинные седые волосы нависала Изабелла.
— Готов ли ты повиноваться мне во всем?! — торжественным, громовым голосом спросила она, глядя мне прямо в глаза.
— Да, Ваше Сиятельство! — немедленно ответил я, а про себя подумал.
"Интересно, неужели она всерьез думает, что я, раб, честно отвечу `нет` на ее вопрос? Конечно этот убогий средневековый мир не вызывает у меня особого энтузиазма, но и помереть на дыбе или на виселице желания тоже нет".
— Запомни навсегда — я твоя хозяйка! — все тем же торжественным голосом продолжала высказывать и без того очевидные вещи Изабелла.
"Может возраст сказывается? Крыша потихоньку едет у Ее Сиятельства?" — подумал я, но вслух конечно ответил утвердительно на ее вопрос.
— Вы моя хозяйка, навсегда!
При этих моих словах и без того огромное количество морщин на лице Изабеллы по меньшей мере удвоилась. Это она так радостно улыбнулась и, отвернувшись от меня, спросила.
— Достаточно, Лора?
— Да, Ваше Сиятельство, привязка осуществлена. Он теперь ваш со всеми потрохами.
— Мне нужны не его потроха, а только одна, небольшая часть его тела... Развязать!
— приказала Изабелла кому-то.
Набежавшие амазонки быстро освободили меня от ремней, от впившейся в голову псевдо короны и поставили на ноги около стола. Не перестававшая улыбаться, и из-за этого смахивающая своей физиономией на печеное яблоко Изабелла кивнула мне.
— Иди за мной, раб! Продолжим с того места, на котором закончили...
Идя за старушкой, устремившейся к выходу из башни, я размышлял.
"Это что — они наложили заклятье полного подчинения? Как-то не так я представлял себе это заклятье. Совершенно не ощущаю в себе никакого желания исполнять ни сексуальные, ни любые другие фантазии этой престарелой графини. Но может для срабатывания заклятья необходим прямой и недвусмысленный приказ?"
Голая Изабелла раскинулась на своей огромной кровати, эротично разбросав седые волосы по сторонам. Ее высохшие сморщенные груди, висящая складками, словно после длительного голодания старческая кожа, покрытая темными пятнами не вызывала ничего кроме отвращения, впрочем, хорошо маскируемого мною из чувства самосохранения.
— Приступай, раб! Сделай мне также хорошо, как ты это делал Лидии! — отдала приказ Изабелла и закрыла глаза, видимо уже предвкушая неземное удовольствие.
Ничего во мне не откликнулось на этот приказ: сделать ей хорошо. Самым большим моим желанием в данный момент было наоборот сделать ей очень плохо. Но и с этим желанием я справился без труда.
— Где ты там застрял? — пробормотала, не открывая глаз, Изабелла.
— Ничего не получается! — самым жалобным голосом, на какой только был способен, ответил я. Изабелла резко открыла глаза, рывком села на постели и оценила ситуацию.
— Я приказываю: немедленно поднять вверх этот твой... — далее в изложении Изабеллы пошли сплошь непечатные выражения. — Да не руками его надо поднимать, идиот! Он сам должен подняться!
— Но сам он... не хочет...— дрожащим голосом сказал я.
На некоторое время наступила тишина. Изабелла молчала и злобно глядела на меня. Затем, судорожно ухватившись за шнурок звонка начала дергать его так, словно задалась целью оторвать его. Но прежде, чем шнурок оторвался, в спальню ворвались дежурившие за дверями амазонки.
— Лору ко мне! Немедленно! — проорала злющая, как голодная волчица графиня.
Бухая по полу своими огромными мускулистыми ногами, обутыми в сапоги, очень напоминая при этом сваезабивочную машину, амазонки выскочили из спальни.
Прошло немного времени, и я услышал мелкий частый топоток магессы, торопящейся к своей хозяйке.
Второпях натянутое платье топорщилось по всей длине, не зашнурованный корсаж, вываливающиеся из него неожиданно пышные груди, растрепанные волосы вместо идеального шара на голове, такой предстала перед нами запыхавшаяся от быстрого бега Лора.
— Что...случилось...Ваше...Сиятельство? — делая паузы на то, чтобы вдохнуть немного воздуха, спросила Лора.
— Он! — Изабелла обвиняюще ткнула пальцем в мою сторону. — Отказывается подчиняться мне!
— Нет! Нет! Нет! — я поторопился отвергнуть возведенный на меня поклеп. — Я очень-очень хочу выполнить приказ моей госпожи, но вот он, — я взглядом указал на виновника, уныло висящего у меня между ног. — Это он отказывается...
Удивление возникшее на круглом лице Лоры, через некоторое время сменилось задумчивостью.
— Заклятье было наложено правильно. И не один раз я это делала ... ошибок быть не может... — бормотала она. — Может аномалия какая... Для проверки, надо, чтобы вы, Ваше Сиятельство приказали рабу сделать что-то опасное для его жизни. Пусть, например, спрыгнет с башни на каменные плиты во дворе и если он согласится и выполнит приказ, значит, заклятье было наложено правильно, а если...
— Если он спрыгнет с башни, то разобьется и в результате я лишусь раба, — перебила ее недовольная таким предложением Изабелла.
— Пусть тогда зарежется, — с воодушевлением продолжила придумывать пакости для меня Лора. — В этом случае я успею его спасти... наверное... — прибавила она уже не таким уверенным тоном.
Изабелла что-то прикинула про себя, недовольно посопела и приказала присутствующей в спальне амазонке из охраны.
— Дай ему свой кинжал. Пусть разрежет себе горло от уха до уха.
Огромный, обоюдоострый кинжал был немедленно вручен мне. Я тупо посмотрел на тусклое лезвие, на обмотанную узкой полоской кожи рукоять. Затем зачем-то проверил пальцем остроту кинжала. Кинжал был заточен на совесть. Зарезаться им была пара пустяков. Вот только резать самому себе горло не было ни малейшего желания. Кому-то другому, например этой вредной магессе... не вопрос, но себе?! Нет и еще раз нет!
— Я крови боюсь! — испуганно округлил я глаза. Больше ничего не в голову не пришло. Я тянул время, в расчете сам не знаю на что.
— Разрешите ему помочь? — услужливо предложила амазонка, преданно глядя на графиню.
— Нет! Нет! Он должен сам... — начала разъяснять ситуацию амазонке Лора.
— Заткнитесь обе! — рявкнула Изабелла и, глядя на меня, внятно, чуть не по слогам приказала.
— Перережь себе горло! Я приказываю!
— Э-э-э...а может не стоит? — робко спросил я. — Может я еще раз попробую и он согласится...— я с надеждой посмотрел вниз на своего дружка.
— Ты видишь! Ты видишь! — заблажила Изабелла, обращаясь к Лоре. — Он отказывается! Где твое заклятье? В чем дело?
— Да, да, Ваше Сиятельство! Вижу, что что-то пошло не так. Вы совершенно правы!
— Вот то-то, — весьма довольная тем, что так наглядно была доказана ее правота, графиня откинулась на подушки, нисколько не стесняясь своей наготы и велела Лоре. — Давай, исправляй брак в работе!
Магесса с озадаченным выражением на лице разглядывала меня, что-то прикидывая про себя. Я, как и графиня был совершенно голый. И также как и графиня этого совершенно не стеснялся. Наконец магесса перестав меня созерцать, начала перетряхивать мою одежду, валявшуюся кучкой на полу.
