— Я никогда до такого не опущусь!
— Может быть, может быть... Это твой отчет? — Лили указала взглядом на пухлую папку в руках Натали.
— Да! Тут все данные... Столько прохиндеев, столько нечестных магов... Всё тут отражено!
— Молодец. Оставь на столе, я потом полистаю. Больше ничего не случилось? В замке всё в порядке?
— Да, всё в порядке... почти в порядке... — замялась Натали.
— Рассказывай уж, — вздохнула Лили, поняв, что от проблем ей никуда не деться.
— Ко мне обратился Гийом. Это...
— Я знаю, кто такой Гийом! — поторопила ученицу Лили, всё еще надеясь закончить с делами до ужина.
— Ногу он повредил и серьезно. Что-то с коленной чашечкой. То ли трещина, то ли еще что, но моих магических сил вылечить его в короткое время не хватило, и теперь Гийом не может исполнять свои непосредственные обязанности и Ее Сиятельство может огорчиться.
— Ее Сиятельство накушалось этого всего досыта с любезной помощью Его Величества и скорее захочет ночку, другую провести одна. Отдохнуть от мужиков. Но вообще ты права. Гийома следует срочно лечить. Пригласишь его завтра с утра. Сейчас у меня тоже силы на исходе. Дорога была просто ужасная.
Натали кивнула.
— И еще одно. В этом случае я сама справлюсь, но вам надо знать. У нас в лазарете имеется пациент...
— Ну и что тут такого? Лазарет это лазарет. Кто это? Кто-то из благородных или...
— Это даже не слуга, а раб, — опустила в смущении глаза Натали. — Конечно, сначала я хотела отправить раба к Гонту, но оказалось, что это любимый раб госпожи герцогини. По крайней мере, так сказал Стог. Но одновременно этот раб и ему прислуживает тоже... В общем я взяла на себя смелость поместить его в лазарет, но если вы, госпожа Лили будете против...
— Этого раба зовут Марк?
Натали кивнула.
— Я не буду против его лечения в лазарете. Я даже, пожалуй, посещу этого любимого раба госпожи герцогини. Пошли! — и Лили шустро выскользнула из кресла, в котором она только что утомленно лежала и устремилась в лазарет. Натали поспешила за своей учительницей.
— Ого! Как здорово его отделали! И кто это его так? — поинтересовалась Лили, созерцая окровавленную спину, лежавшего на животе в забытьи Марка.
— Мерсье постарался, — вздохнула Натали. — Стогу, по его словам пришлось принять воспитательные меры к этому дерзкому рабу. Ведь это Марк повредил колено Гийому...
— Вот как! — улыбнулась Лили.
— Да и именно за это Марка приговорили к пяти ударам бича...
— Что-то для пяти ударов спина его выглядит страшнее, чем должна бы быть...
— Так произошла ошибка! Мерсье услышал совсем другую цифру: пятнадцать!
— А для пятнадцати ударов бичом его спина наоборот выглядит слишком хорошо. Но в чем проблема-то? Ведь я тебя учила, как лечить такие открытые раны!
— А проблема в том, что я не могу использовать магию: мифриловый ошейник не дает!
— Ах, да! Верно... Как он еще не умер-то? Удивительно! Я-то полагала, что это ты ему оперативно помогла магией.
— Нет, ничего не могу сделать, пока у него этот ошейник. Только традиционные средства можно использовать. А это долго.
— Ничего страшного. За месяц раны затянутся и без магии. Вот только таким, каким он был, уже не будет: шрамы, рубцы, бугры на спине — это всё останется. Всё это можно убрать только магией, а она будет недоступна. Жаль такой красивый молодой человек был... И мне очень нравился, — помолчав, добавила Лили.
— Вам нравился раб?! Но вы же главная магесса герцогства! Вы с вашей красотой можете с любым понравившимся вам благородным встречаться...
— Вот только благородные не спешат встречаться со мной, — вздохнула Лили. — Боятся нас, магесс, благородные. Дескать можем каким-нибудь нехорошим заклятьем наградить, если нам что-то не понравится в их поведении... И что уж скрывать: действительно можем...
— Но магессы ведь приравнены к благородным?!
— Да формально мы равны, а на деле... Мне пора на ужин к Ее Сиятельству. А ты присматривай за Марком. Это действительно любимый раб госпожи герцогини и его обязательно надо поставить на ноги.
* * *
Когда Лили появилась в столовой, то Марианны еще не было. За столом, развалившись на стуле, который был маловат для ее массивной, мощной фигуры сладко зевала Сабрина.
— Если бы не прямое распоряжение Марианны, я бы сразу завалилась спать. Настолько устала. Хотя кушать тоже хочется, — сообщила Лили, приготовившейся в очередной раз зевнуть Сабрине.
— Ты-то хоть в карете дремала, а я тряслась в седле под дождем, — лениво ответила Сабрина.
Только Лили открыла рот, чтобы привести доказательства того, насколько тяжело передвигаться в карете и насколько легче и удобнее ехать верхом (по крайне мере так ситуация выглядела с точки зрения обитателей кареты.), но не успела. В столовую быстрым шагом вошла Марианна.
— Начинаем! — на ходу отдала приказ слугам Марианна.
Сев за стол, она огляделась и вполголоса спросила, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Интересно, а где мой Марк? Я ведь ему уже дважды посылала сообщение, что хочу видеть его! Наверно стоит послать эту ленивому рабу, более убедительный приказ...
Лили поспешила просветить возмущенную герцогиню.
— Не может Марк прибыть к тебе и помочь с ужином. Лежит бедняга у меня в лазарете. Почти что при смерти...
Лили решила немного сгустить краски, чтобы понаблюдать за реакцией Марианны. И реакция конечно последовала.
— Что там еще с ним приключилось, пока мы были заняты в столице? — спросила Марианна, отправив в рот целую ложку суфле из белых трюфелей, не особо взволнованная перспективой возможной утраты своего раба.
— Мерсье по распоряжению Стога влепил Марку пятнадцать ударов бичом за драку со слугой.
— Суров, Стог, суров! Пятнадцать ударов бичом за обычную драку... А давно ли самого хлестали плеткой за то же самое. Мог бы быть и подобрее...
— Да не особенно Стог и виноват, — продолжила Лили, тоже уделяя в полной мере свое внимание белым трюфелям. — Это Мерсье кажется стареет и стал тугой на ухо. Сказано-то было пять ударов, а он услышал пятнадцать...
— Да, даже и пять много, за драку-то со слугой! Вот если бы он с благородным поспорил, тогда еще понятно, а так... действительно может помереть. Пятнадцать ударов у Мерсье немногие выдержат. Разве что ты его магией вылечишь, — прищурилась Сабрина на Лили.
— Не получится лечить его магией, если не помрет, то будет валяться с месяц в лазарете. Ошейник мифриловый мешает применять лечебные чары, — пояснила Лили в ответ на вопросительные взгляды сразу с двух сторон. — Так что придется тебе Марианна некоторое время самостоятельно питаться. Тем более рука у тебя зажила и помощь Марка уже не очень нужна. Или он настолько тебе нравится, что ты уже и жить без него не можешь? — улыбнулась Лили.
Марианна при этих словах сжала ложку, которой черпала суфле из чашки так, что побелели костяшки пальцев. Лицо ее покраснело. Она задышала часто-часто. А потом, спустя некоторое время процедила сквозь зубы.
— Я легко смогу прожить без него и при этом буду чувствовать себя прекрасно, но не будем спешить...
"Похоже, всё-таки Мари не присматривается к нашему красавчику с целью заполучить того в постель. Слишком уж она ненавидит его. Что кстати очень странно. Ну, прикончил Марк по пьянке стражника. Так за это стал рабом и пусть отрабатывает. Чего ж так его ненавидеть? Профессия такая у стражников: опасная. За это им и платят. А она переживает за стражника словно за родного, и забыть об этом никак не может. Остается надеяться, что со временем, разъяснится эта загадка. А пока главное для себя я выяснила: Марком можно будет заняться, не опасаясь перейти дорогу Мари. Если конечно он не сильно уродливо будет выглядеть, когда выздоровеет..."
— Жалко, красавчика! Ну поставил пару синяков слуге, так и тот наверняка в долгу не остался. И за это почти что прикончили раба! — не оставляла, видимо взволновавшую ее тему драки Сабрина.
"Воительница, одно слово! Им лишь бы подраться! У них свой взгляд на такие вещи" — подумала Лили, а вслух сказала.
— Не такая уж и безобидная драка. Слуга-то после драки охромел, еле ходит. И даже у Натали сил не хватило вылечить его. Вот завтра с утра сама займусь лечением.
— Надо же, сколько внимания к этому слуге, — удивилась Марианна, отодвигая от себя опустевшую чашку и беря в руку уже налитый кубок вина.
— Так ведь слуга пока неспособен выполнять свою работу. Колено сильно болит,— с ехидной улыбкой сообщила ей Лили.
— Пусть естественным путем, без магии выздоравливает... Что у нас слуг в замке мало? Заменить некем?— спросила Сабрина, уже давно очистившая свою чашку от суфле и теперь терпеливо дожидающаяся перемены блюд.
— Вопрос конечно интересный, но вот только заботить он должен не тебя Сабрина, а Ее Сиятельство!
— Я сколько раз тебе просила не навеличивать меня, когда мы одни ... — тут только до Марианны дошло. — А почему это меня должно волновать, а?
— Так ведь этот пострадавший слуга — Гийом! — выдержав эффектную паузу, сообщила Лили.
Только-только восстановившая свой обычный цвет лица после предыдущей вспышки ярости Марианна снова резко покраснела.
— Марк — негодяй, мерзавец, потенциальный висельник! Он посмел поднять руку на моего Гийома!? И это именно в тот момент, когда мне надо прийти в себя после жалких, слюнявых потуг Его Величества?!
— Завтра, Ваше Сиятельство! Завтра Гийом будет как новенький! Я ручаюсь за это, а Марк свое уже получил. Пятнадцать ударов бичом! Может и помрет еще кстати. Магией-то лечить его, как я вам говорила, нельзя. Разве что госпожа герцогиня снимет с него ради такого случая ошейник...
— Нет уж! — прошипела, никак не желавшая успокаиваться, Марианна. — Не сниму! Сдохнет, туда ему и дорога! За моего Гийома я этой сволочи и двадцать ударов не пожалею!
Марианна яростно подышала, затем одним глотком ополовинила кубок с красным вином и только тогда начала успокаиваться.
— Выздоровеет негодяй, я ему еще устрою! — закончила она уже почти спокойно.
* * *
Месяц в лазарете, под приглядом аж двух магесс, я валяться не собирался. Нет, сначала мелькали такие мысли: вылежать весь озвученный срок. Стог же раньше без слуги как-то обходился и сейчас обойдется. В принципе он сам виноват: нечего было укладывать меня под бичи Мерсье. Да и Марианна ложку мимо рта без меня не пронесет, поскольку у нее рука зажила.
Вот только лежать приходилось всё время на животе. На спину мне по понятным причинам было не перевернуться. Да и на боку не полежишь тоже. Мерсье так ловко отстегал меня бичом, что мои бока выглядели не лучше спины.
"Слышал я раньше, что женщины на последних месяцах беременности страшно мечтают о том времени, когда они смогут поспать на животе, — размышлял я про себя, лежа естественно на животе, уткнувшись носом в подушку. — Ах, как я их теперь понимаю, хоть и не собираюсь рожать. Нет, не хочу я тут валяться. Надо запускать свою регенерацию на полную катушку. А то полежал тут всего три дня на животе и на тебе: Стог уже не кажется мне такой законченной сволочью, а предстает в образе просто очень строгого и требовательного господина. А необходимость покормить красавицу Марианну с ложечки, налить вина в бокал или метнутся куда-либо по ее приказу вообще уже за радость представляется... А что со мной будет через месяц?
Нет, надо валить отсюда, хоть обе женщины и заботятся обо мне, как о родном. Они стараются, лечат, а я лежу, уткнувшись в подушку и симулирую, как мне плохо. А мне не плохо, а терпимо. Ведь я боль-то приглушил. Ладно, решено! Начинаю регенерацию. Конечно, магессы удивятся и могут начать задаваться вопросами: как и почему? Но сил уже нет, тут валяться!"
Когда у меня пошла регенерация, а раны на спине начали затягиваться прямо на глазах, то Лили и Натали начали по очереди сменять друг друга у моего ложа. Любопытство их, видите ли, одолело. Что такое происходит, понять не могут. Начали вопросы разные задавать, подозревать невесть в чем.
"Плохо дело, — думал я, лежа с закрытыми глазами и делая вид, что сплю, чтобы не докучали дурацкими вопросами. — Надо что-то придумать, а то ведь не отвяжутся. А если заподозрят у меня магические способности, то Лили вполне способна выйти с предложением к Марианне: освободить меня. Как же так, мага нельзя держать в рабстве! Марианна охотно согласится и не станет держать меня в рабстве, а сразу прикончит, озвученными уже способами. Закон не будет нарушен. Все будут довольны, кроме меня, понятное дело... И что можно придумать? А что тут думать! Надо заявить, что виноват во всём ошейник, этот редкий магический артефакт Ушедших. Все его свойства до конца не известны. Об этом так и написано в книжке мага Люциуса. Хоть какая-то польза будет от этого дорогущего украшения на моей шее".
И вот спустя неделю после попадания в лазарет, я сидел на своей больничной койке и глядел в стену. А сзади, на стуле сидела Лили и задумчиво водила пальчиком по моей гладкой, без единого шрама спине. Потом пальчика ей показалось мало и она начала уже всей ладошкой гладить мою спину. Изучала так сказать результаты своего лечения и еще бормотала при этом себе под нос.
— Странно это всё... Неделя и спина гладкая, чистая, словно никакого Мерсье с бичом и не было... Я с помощью магии не всегда укладываюсь в такие сроки... А тут... И истинным зрением не взглянуть, ошейник мешает...
"Если она в своем стремлении подробнее изучить такой уникальный феномен, начнет гладить мою спину обеими ладошками, да при этом продолжит также эротично вздыхать, то я ведь могу и не выдержать. Женщины у меня не было уже неделю. Да и не нужна была мне женщина в моем-то состоянии. Но вот теперь я выздоровел, и организм, особенно если его провоцировать таким образом, недвусмысленно дает мне понять, что он, против Лили ничего не имеет".
Хорошо еще, что я сидел, отвернувшись от исследовательницы, и прикрыл нижнюю часть своего тела одеялом. Но всё равно надо было принимать меры. Ведь грубо заваливать на больничную койку Лили в качестве благодарности за лечение было как-то неправильно. Да, кроме того, легко можно было снова очутиться на этой самой койке и снова в качестве пациента, если Лили разозлится на такое мое поведение.
— Гхм... — откашлялся я. — Уважаемая госпожа магесса, мне бы хотелось обратить ваше внимание на один момент. Я, несмотря на свой возраст уже немало поездил по...Рангуну и встречался с магами и магессами...
Лили молчала, видимо не возражая против моего монолога, но ладошкой гладить мою спину не прекращала.
— И кое-что слышал про мифриловый ошейник. Помимо своей феноменальной стоимости, как мне рассказывали за кружкой вина, он обладает еще одним интересным свойством. Он защищает того, на чьей шее находится. И не только от магических атак других магов, а также способствует ускоренному выздоровлению. По размышлению можно сказать, что это вполне логично: ошейник сохраняет собственность хозяина (а раб это его собственность!). Ведь только хозяин вправе решать: жить или умереть его рабу. Поэтому мне не кажется удивительным то, что я выздоровел за неделю.
