— Столько, сколько нужно! Поверь мне! Надо терпеть и ждать. Я знаю, что говорю. Ведь я уже третий раз за свою жизнь попадаю в рабы, и всегда до этого удавалось сбежать. Сбегу и на этот раз. Не сомневаюсь. Вместе сбежим. Что кстати с моим поручением? Разузнал что-нибудь интересное?

— Так рабы и слуги, похоже, и не знают ничего, Адель молчит, ничего не говорит. А прямо спрашивать я боюсь.

— Правильно! Поменьше говори, побольше слушай! — я взял яблоко с подноса. — Ну, давай иди. А то Адель разозлится на твое длительное отсутствие. Не такая уж я важная птица, чтобы ты обихаживал меня слишком долго.

Поль кивнул, взял поднос и с грустным выражением на лице побрел обратно в сторону кухни.

"Пришел, перебил сон, — думал я, хрустя сочным, кисло-сладким яблоком. — Тошно и тоскливо ему видите ли! А мне вот скучно и что теперь делать? Поля от камней идти очищать? Нет уж дудки! Днем делать в усадьбе совершенно нечего. Все работают, все при деле, а вечером, когда все развлекаются, каждый в меру своих возможностей и способностей, уже я приступаю к своей работе".

— И я понима-а-а-ю, что я пролета-а-а-ю... — пропел я на русском.

"Честное слово, кажется, что даже там, в замке Марианны у меня жизнь была гораздо более насыщенная. Да, хорошее, как и большое видится на расстоянии. Интересно, насколько еще у Марианны хватит терпения в отношении меня? Лучше не думать об этом. Лучше думать о том, как сбежать. Вот только сбежать отсюда проблематично. Не из усадьбы конечно, а из графства. Насколько я понял, никто кроме амазонок свободно по графству передвигаться не может. Мужики тут почти все рабы, женщины, которые не амазонки большей частью тоже. Никаких бродяг, бродячих музыкантов или разбойников тут не водится. Всех сдуру забредших в графство Кронберг моментально пристраивают к какому-нибудь полезному делу. Полезному для какой-либо синьоры. Стало быть, надо идти не по дороге. Идти в горы? Так там и сгинешь, не зная дороги... Придется ждать неизвестно чего, ждать какого-то мизерного шанса. Он должен быть рано или поздно. Лишь бы для меня не было слишком поздно".

Глава 11

— Послушай, Марк! А почему ты не снимешь этот свой ужасный ошейник? Он ведь не только не эстетично выглядит, так наверно еще и шею натирает?

Очень доброжелательно, и где-то даже ласково промурлыкала своим низким голосом нежащаяся в постели Лидия. Я, приходивший в себя после безумный `скачек`, пробормотал.

— Видишь ли Лидия, тут такое дело...— и задумался.

Сказать, что я не желаю вводить окружающих и в первую очередь ее саму в искушение мифриловым ошейником, который и прикрывал мой, так не нравящийся Лидии, ошейник из грубой воловьей кожи, я понятно не мог. И сослаться на то, что остальные рабы разгуливают в ошейниках, я тоже не мог, поскольку в графстве Кронберг очень немногие из рабов обладали ошейниками. Ни к чему ошейники рабам, раз они ни габаритами, ни полом не были похожи на хозяев, вернее хозяек местных феодов. И так не перепутают! Ошейники были у тех, кто уже раньше был рабом и прежние хозяева одарили его этим украшением: несъемным ошейником.

Надо было придумать что-то убедительное для обоснования моей столь сильной привязанности к этому куску кожи у меня на шее.

— Это единственное, что осталось на память о моей любимой госпоже Сабрине, первой моей хозяйке. Она за свои деньги купила мне этот ошейник и лично своими ласковыми, нежными ручками застегнула его у меня на шее...

— Вот значит как! — нахмурилась Лидия. — А я значит нелюбимая госпожа?! Я, которая так заботится о тебе, не нравлюсь тебе ни капельки? И чем таким эта Сабрина, простая сотница насколько я знаю, лучше меня?!

"Моложе и красивее. Причем намного", — следовало бы мне сказать, если бы я стремился укоротить или как минимум здорово осложнить себе жизнь. Но поскольку таковых намерений у меня не было, то пришлось выкручиваться.

— Нет, нет! Как ты можешь так говорить! Я тебя тоже сильно люблю, просто с Сабриной я пробыл намного дольше, привык, а с тобой мы знакомы всего несколько месяцев...

— Заметь, очень близко знакомы... — проворчала уже почти успокоившаяся после моих слов Лидия.

— Конечно, и ты станешь моей любимой хозяйкой. Я в этом нисколько не сомневаюсь! Это лишь вопрос времени... — разливался я соловьем, и Лидия перестала хмуриться. Для закрепления эффекта я поцеловал ее в губы и спросил, меняя скользкую тему любви на другую, мне более интересную.

— А если Сабрина появится в замке и предъявит свои права на меня? Всё же я ей прежде принадлежал...

Лидия презрительно скривила свои пухлые губы.

— Как только любой раб попадает на земли графства Кронберг, он немедленно становится собственностью Ее Светлости графини Изабеллы. И ты стал такой собственностью, а я тебя купила совершенно законно. И бумага с печатями имеется! А уж о сумме в пятьсот золотых, которые я за тебя выложила, и говорить не приходиться

— Кстати, Лидия! Мне вот интересно, а почему ты такие деньги за меня выложила? Рабы ведь столько не стоят!

Меня и в самом деле это интересовало. Но без повода ведь не будешь спрашивать. А тут и повод имеется и Лидия сегодня разговорчивая.

Моя сеньора помялась немного, но я выжидающе смотрел на нее, не отводя глаз, и она сдалась.

— Узнала я кое-что про тебя. Сабрину ведь устроили на лечение в лучшей гостинице

Вилла-Котре, там, где она жила вместе с тобой раньше. Вот хозяин ее и узнал. Да еще и пожалел беднягу. Дескать, совсем недавно, когда она была здорова, то никому в гостинице спать не давала, а сейчас такая тихая. Я и заинтересовалась: чего ей не спалось по ночам. Догадываешься, что он ответил?

— Догадываюсь... — вздохнул я.

А сам подумал.

"Комната хозяина находилась на первом этаже, а если и туда доставали вопли и стоны Сабрины... то да, такое запоминается надолго. Понятное дело, что Лидия, как всякая амазонка, озабоченная поиском подходящего партнера для постели, не могла не заинтересоваться".

— И как я тебе? Не жалко пятьсот золотых?

Лидия обхватила меня своими могучими руками, прижала к себе и выдохнула в ухо.

— Не было жалко тогда, а уж теперь и подавно не жалко! У меня никогда не было такого мужчины, как ты!

"Деваться некуда... После таких интимных признаний придется еще раз идти на штурм этой крепости. Вон уже улеглась, глаза прикрыла и ждет..."

Этот разговор происходил понятное дело в постели Лидии. Но сама постель располагалась не в усадьбе Лидии, а в замке Ее Светлости графини Изабеллы де Кронберг. Оказалось, что вообще-то свою усадьбу Лидия посещает очень редко. Большую часть года там руководит хозяйственной деятельностью Адель. И то, что Лидия прожила там целый месяц, было очень странно. Я придерживался приятной для себя версии, что Лидия просто устроила себе медовый месяц со мной. Но всё возвращается на круги своя. Вот и Лидия во главе целого каравана вернулась в свои апартаменты в замке графини. Откуда она и руководит своей тысячей.

Караван собрался не малый. Шесть телег с сундуками закрытыми на огромные замки. Что уж там перевозила Лидия, я не знаю. Может свою казну, может гардероб, а может и еще что. Сверху на сундуках устроились десяток слуг и служанок, Поль в качестве мальчика на побегушках и я в статусе постельной грелки. Пятерка охраны, адъютантка-секретарша Лидии молодая амазонка Клара и сама Лидия ехали верхом

Замок графини вблизи производил сильное впечатление. Он был раза в три больше бывшего моего, а ныне принадлежавшего Марианне герцогского замка.

"Богатые люди — эти графы Кронберг", думал я, оглядывая высоченные стены по которым легко могла проехать карета запряженная четверкой лошадей. Внутри этих стен наблюдалось смешение архитектурных стилей различных эпох. Высоченная башня — последний оплот обороны торчала по центру. Вокруг глухие стены с узкими щелями бойниц. И чем дальше от башни, тем окна в окружавших строениях становилось всё больше, их размеры увеличивались и под самой стеной окна, в огромном четырехэтажном доме, украшенном изящной каменной резьбой и лепными украшениями имели уже очень внушительные размеры. Все эти здания были соединены между собой переходами, крытыми галереями и образовывали изрядно запутанный лабиринт, заплутать в котором было пару пустяков.

Статус Лидии, как одной из десяти тысячниц Ее Светлости был высок. Двенадцать комнат предоставленных ей для проживания свидетельствовали об этом. Для замка это было очень много. Но самый главный показателем высокого положения в замковой иерархии было то, что Лидия со всеми ее слугами проживала на втором этаже того самого дома с огромными окнами. Зависимость здесь была обратно пропорциональная. Третий, четвертый этаж занимали сотницы, когда бывали в замке, благородные сеньоры прибывшие в замок по своим делам, благородные проезжавшие из Рангуна в Алисон и обратно и так далее.

А весь первый этаж занимала Ее Светлость графиня Изабелла. Само собой количество стражниц в коридорах замка просто зашкаливало. Я привыкший к беззаботной жизни в усадьбе Лидии, где в наличии имелись только три амазонки: сама Лидия, ее секретарша Клара и домоправительница Адель, изрядно шугался, сталкиваясь теперь с гигантессами на каждом шагу. Ведь это уму непостижимо: полный замок амазонок и практически каждой хочется потрогать меня, в одном определенном месте. Особенно этим грешили рядовые амазонки, скучавшие на постах. Спасала только возможность ускоряться с помощью магии. Интересно это выглядело со стороны. Вот иду я по коридору вальяжной походкой приближенного к самым верхам человека. Вот ко мне протягивается очередная могучая лапа очередной скучающей стражницы интересующейся, как там всё устроено у такого симпатичного юноши и желающей немного потискать этого симпатяшку в темном уголке. Я мгновенно накачав мышцы магией в несколько скачков, которым позавидовала бы и кенгуру проскакиваю опасную зону. Детское удивление появляющееся на лицах стражниц, после того, как они осознавали, что схватили пустоту, неизменно приводило меня в прекрасное настроение.

Поля, кстати практически не трогали, видимо считая его слишком юным для чего бы то ни было. Бесконечные рывки не то чтобы утомляли, но надоедали. Но куда было деваться, если единственное место, где мне можно было посидеть среди нормальных людей, поиграть в карты или кости, потрепаться на разные интересующие меня темы или даже развлечения ради потискать какую-нибудь симпатичную служаночку обычных человеческих габаритов, находилось в людской, рядом кухней, на изрядном расстоянии от покоев Лидии...

Но это вечером я в борьбе со скукой пробирался по коридорам в людскую используя боевые ускорения, а вот что делать днем? Это вопрос. Бродить по замку в поисках приключений? Так найдешь их, без всякого сомнения, на одно свое место...

И со слугами Лидии не поболтаешь. Все заняты или делают вид, что заняты. Уборка, стирка, шитье и еще масса других занятий, которые в наши дни свалили на умные машины и механизмы, в этом средневековье выполняли вручную. Вот и суетится вокруг Лидии куча народа. Один я страдал от дневного безделья и, как-то раз, умирая со скуки, забрел в приемную Лидии.

Распорядок дня у моей сеньоры давно уже устоялся. С утра и до обеда работа в кабинете, прием желающих пообщаться с госпожой тысячницей, составление разных указов и приказов для своей тысячи. После обеда инспекция подчиненных ей отрядов. На Лидии лежали полицейские функции: дорожная стража, заставы, поддержание порядка при прохождении торговых караванов и Алисон и обратно и много еще чего. И кстати, сюда входила и поимка беглецов недовольных своим положением и желающих сменить обстановку графства Кронберг на какую-нибудь другую, менее строгую. Такие непоседы в основном появлялись из числа занятых на тяжелых работах. Насчет меня таких подозрений не должно было быть. Считать, что я могу сбежать от такой сладкой жизни в постели, госпожа тысячница никак не могла, но искать меня в случае чего будут с такой тщательностью все подчиненные Лидии отряды, что сомнений у меня не было: найдут и очень быстро. Поэтому выяснив обстановку я снова принялся ждать своего шанса на побег, собирать информацию об окружающем мире. Для этого, помимо разговоров в людской, я днем стал проводить время в приемной Лидии. Где располагалась адьютантка Лидии Клара, через которую проходил весь бумажный поток из кабинета и в кабинет Лидии.

"Только телефона не хватает, а то была бы вылитая секретарша", — думал я, разглядывая в профиль сидевшую за столом в приемной Клару.

Но телефона у Клары не было и быть не могло. На дворе стояло махровое средневековье, так и остававшееся средневековьем, несмотря на наличие магии.

Клара, изучавшая очередной лист, на котором было начертано очередное распоряжение Лидии, внимания на меня подчеркнуто не обращала. Словно меня и нет здесь. И это было необычно, особенно если учесть, как на меня при встречах в замке реагировали рядовые и не только рядовые амазонки.

"Напрашиваются всего две возможности, — размышлял я, продолжая изучать профиль секретарши Лидии. — Или с ней была проведена разъяснительная беседа и ей под страхом страшных кар категорически не рекомендовано меня трогать или, как ни печально это предполагать, ей настолько нравится какая-нибудь из ее подружек-амазонок, что мужчины ей совершенно не интересны... Обе версии имеют право на существование. Интересно, какая из них истинная?"

Пока я раздумывал над тем, как бы половчее проверить обе версии, зазвенел колокольчик, висевший в приемной. Это был аналог отсутствовавшего здесь электрического звонка. К колокольчику был привязана тонкая веревочка. Второй конец веревочки висел над столом в кабинете Лидии. При необходимости Лидия дергала за веревочку. Колокольчик звенел, Клара со всех ног неслась к своей начальнице узнать чего той надо.

Вот и сейчас она умчалась, а я подошел к столу Клары и взял в руки желтоватый лоскут тонко выделанной телячьей кожи. Бумага была редка и дорога в этом мире, кожа же была наоборот довольно дешева, да еще и предполагала многократное использование. Ножиком можно было отскоблить ненужный текст и используй кожаный листок вновь.

Данный, конкретный кожаный лоскут, по моему мнению, можно было смело выскоблить. На листке было начертано торговое предложение о поставках пшеницы для тысячи Лидии от какой-то сеньоры Элеоноры. В верхнем углу листка была начертана размашистым почерком резолюция госпожи тысячницы: Дорого! Отказать!

Хлопнула дверь. В приемной возникла Клара с кипой новых листков и удивленно уставилась на меня всё еще державшего в руке торговое предложение сеньоры Элеоноры.

— Ты умеешь читать?

— Нет, не умею! — сразу отмел я подозрения в грамотности.

"Только стоит протянуть язык, что грамотный и меня, несомненно, сразу же запрягут на пару с Кларой сортировать бумажки".