"Лидия — страшная скупердяйка! Вина не дает. Купить не на что... Украсть? Без моих магических способностей — чревато неприятными последствиями для организма. Воров нигде не любят... Похоже вина нет и не будет, из женщин — одни амазонки, сбежать пока нет никакой возможности... Как бы по примеру Поля не впасть в депрессию..."
Внезапно я получил сильнейший толчок в плечо. Толчок настолько сильный, что я вместе с подносом оторвался от земли и пару метров, до того, как встретился со стеной, провел в полете. Каменная стена дома легко выдержала сдвоенный удар меня и подноса с посудой. Я
ударившийся боком о стену ничего себе не сломал, хотя синяки несомненно будут. А вот посуда не пережила встречи со стеной и осыпалась на землю грудой довольно мелких глиняных черепков.
"Какая сволочь так нагло на меня напала? Пожалуюсь Лидии! Пусть примет меры!" — так думал я до тех пор, пока слабость и головокружение не утихли настолько, что я смог подняться на ноги и взглянуть на своего обидчика. Вернее обидчицу или еще вернее обидчиц. Когда я оценил ситуацию, то выяснилось, что на меня вообще-то никто и не нападал. Просто я ненароком оказался на пути движения двух молодых амазонок, которых очень заинтересовал Поль. Помеху на своем пути в моем лице амазонки смахнули мгновенно, словно крошки со стола и теперь увлеченно делили Поля между собой. Обе они были черноволосые, с заплетенными толстыми длинными косами, свисавшими до лопаток и в своей одинаковой униформе на первый взгляд казались близнецами.
Процесс деления Поля между конкурирующими сторонами был в самом разгаре. Каждой из амазонок досталось по руке и ноге Поля. Они увлеченно тянули Поля за ноги и за руки в разные стороны, громко ругаясь, злобно шипя и яростно сверкая глазами друг на друга. Поль висевший в воздухе имел немалые шансы раздвоиться в самое ближайшее время. Амазонки явно пытались разорвать его надвое. Поль же от боли даже кричать уже не мог. Надо было срочно спасать парня и кроме меня это, похоже, сделать было некому. Рабы, сновавшие до этого момента по двору в огромных количествах, мгновенно исчезли, словно цыплята, узревшие тень коршуна над птичником. А амазонки, что из числа приближенных графини, что молодые сослуживицы из того же отряда с азартом следившие за процессом дележа добычи, лишь смеялись, подзуживали спорщиц, да делали ставки.
— Оставьте парня в покое!
Мой голос не был подвержен тому загадочному процессу, из-за которого я теперь выглядел восемнадцатилетним юношей. Во всяком случае, менялся он гораздо медленнее и на ломкий, тонкий голос юнца не походил нисколько. И никто в отряде у де Вильнев, да и до де Вильнев тоже, не пытался ставить под сомнения мое право командовать, поскольку голос у меня как был, так и остался громкий и э-э-э... убедительный, командирский, одним словом голос. Вот и сейчас он подействовал так, как надо, то есть перетягивание Поля соперничающими девицами прекратилось. На лицах зрителей возникло удивление вперемешку с недоумением.
— Как такое может быть?! Раб приказывает сеньорам!
Но никто даже с места не двинулся, чтобы призвать нахального раба к порядку. Все явно считали, что этим займутся обе спорщицы вместе и приготовились к новому развлечению.
Меж тем на лицах споривших меж собой амазонок вначале тоже, как и у всех остальных при взгляде на меня возникло удивление. Вот только оно быстро прошло, сменившись кривыми злобными ухмылками.
— Он мой! — заявила та амазонка, которая была чуточку повыше и лицо которой было покруглее. — Я вобью его в землю за все его проделки!
— Нет! Это у меня к нему имеется счет! Это я размажу его по стене! — не согласилась та, которая была на пару сантиметров ниже.
Услышав, что со мной собираются сотворить эти, разозлившиеся из-за моего вмешательства в их развлечение, мегеры (слова насчет проделок и какого-то мифического счета ко мне я пропустил мимо ушей), я поторопился выложить свой козырь, на который и рассчитывал вмешиваясь в разборки благородных.
— Мы принадлежим уважаемой сеньоре Лидии, госпоже тысячнице. Если вы попортите имущество госпожи Лидии. Она будет вами очень-очень недовольна!
К моему сожалению, это заявление смогло лишь ненадолго притормозить агрессивно настроенных в отношении меня амазонок.
— Ты, раб оскорбил благородных и понесешь наказание немедленно! — оскалилась на меня `высокая` амазонка.
— Ты должен навсегда запомнить, что в присутствии сеньоры раб должен молчать, пока его не спросят и это я собираюсь донести до тебя сейчас! Сеньора Лидия это только одобрит! — поддержала свою соперницу `низенькая` амазонка.
Они синхронно повернулись ко мне и также синхронно выпустили из рук конечности висящего в воздухе Поля. Тот ожидаемо брякнулся на землю, где так и остался лежать, лишь слабо шевелясь: растяжку ему обеспечили знатную.
Амазонки дружно ринулись на меня и также одновременно замахнулись своими огромными кулачищами в попытке размазать по стене и вбить в землю, как было обещано. У меня переход из состояния изумления тем, что упоминание имени Лидии не охладило страсти, в состояние паники свершился мгновенно. Выброшенный в кровь адреналин без всякого содействия со стороны мозга вызвал мощнейший прилив магической энергии. Я на одних рефлексах мгновенно метнулся вбок от атакующих меня слоних, и также споро подсек опорную ногу `высокой` амазонки.
Бумс! Это лоб падающей амазонки встретился со стеной дома.
"Проклятье! До чего же у них лбы-то крепкие!" — с досадой подумал я, наблюдая за тем, как `высокая` поднимается с земли, озадаченно потирая лоб. Встреча с каменной стеной завершилась вничью: ни лоб, ни стена нисколько не пострадали. `Низенькой` амазонке подсечку я провести не смог, и она успела затормозить, но меня из виду потеряла. Озадаченно повертев головами из стороны в сторону они, наконец, установили мое местоположение. Я стоял позади них и ждал. Вот только чего я ждал, мне и самому было непонятно. По-хорошему надо было бы смыться. И я бы так и сделал, но зрители стояли плотной стеной: не сбежишь. Было и еще одно соображение: если я сбегу, амазонки снова займутся Полем и поделят-таки его на две части.
После первой, неудачной попытки моего воспитания, амазонки переглянулись и неспешно начали новый маневр. Они разошлись в стороны и начали надвигаться на меня с двух сторон. Я стоял неподвижно, придерживая до поры, бурлящие в теле магические вихри. Амазонки остановились в недоумении. Жертва не суетится, не убегает, а покорно ждет, когда начнется воспитательный процесс. Я бы может и хотел побегать, но только вот бегом этих монстров не утомишь, да еще и зрители потихоньку подходившие всё ближе и ближе к месту действия, чтобы увидеть всё во всех подробностях, просто не оставили мне места для пробежек.
Амазонки снова шагнули вперед и оказались практически вплотную ко мне. На сей раз, последовали удары без замаха. Очень сильные, очень быстрые и такие же синхронные. Очевидно, амазонок научили работать в паре, вот они и применили эти знания на практике. Я не знаю, что стало бы со мной после таких ударов. Подозреваю, что ничего хорошего. Возможно, что и ускоренная регенерация не помогла бы. Но я не стал дожидаться, когда кулаки амазонок сокрушат мне ребра, а выскользнул из-под удара в самый последний момент. Что, в общем было не очень сложно, учитывая то состояние ускорения, в котором я находился. Даже молниеносные удары воспринимались мною, как замедленное кино, а уж зрители вообще стояли не шевелясь и кажется даже не дышали. В результате два могучих кулака просвистели мимо друг друга на встречном движении и поскольку меня там уже не были, продолжили далее движение без помех. В какое там место амазонки врезали друг другу, я не видел, но результат оказался впечатляющим. Обе со стонами свалились на землю и застыли там без движения с закрытыми глазами.
Мне можно было начинать радоваться, поднимать вверх обе руки, праздновать победу, так сказать, поскольку я завалил двух противников, вернее противниц, но... делать, так не следовало. Болельщицы, ожидавшие совсем другого исхода, мгновенно пришли в ярость. Против этой толпы стоявшей плотной стеной у меня не было шансов.
"Затопчут... как пить дать затопчут...своими ногами-тумбами", — обреченно думал я.
Казалось, еще секунда и эта разъяренная толпа накинется на бедного раба, вся вина которого состояла в том, что он не дал себя убить.
Но тут в тишине, за спинами уже готовых накинуться на меня зрительниц раздался громкий, недовольный голос, женский понятное дело голос. Голос был мне незнаком, но властности в нем было с избытком.
— Что тут происходит?
Толпа зрительниц мгновенно расступилась, образовав широкий проход. Свою спасительницу я, конечно, узнал, хотя видел ее всего несколько раз и только издалека. Ее Сиятельство графиня Изабелла де Кронберг собственной персоной заинтересовалась толчеей во дворе замка. Это была явно необычная женщина. Хотя по внешности этого и не скажешь. Графиня Изабелла была не амазонка. Она была на голову ниже меня и совсем неубедительно смотрелась на фоне даже обычных амазонок, не говоря уже об ее личной охране, где ни одной амазонки ниже трех метров просто не было. Но слушались ее ого-го как! Дважды она ничего не повторяла.
Ее черное платье, с глухим высоким белым кружевным воротником, почти касалось земли. Полностью седые волосы графини были уложенные в замысловатую прическу...
а лицо... лицо было впечатляющее. Узкое, вытянутое вниз с острым подбородком, тонкими бледными губами, явно не знакомыми с губной помадой и длинным крючковатым носом лицо графини не вызывало ни малейшей симпатии. В общем вылитая Гингема. А уж если добавить, что ее темно-коричневая кожа была буквально испещрена глубокими, словно трещины в коре векового дуба, морщинами... Да и небольшие черные глазки графини смотрели очень и очень недобро, то легко можно было понять, почему я не испытал особого облегчения, увидев, кто предотвратила расправу надо мной. Как бы лекарство не оказалось хуже болезни. Внимание повелительницы здешних земель к ничтожному рабу могло сильно осложнить ему жизнь, до сего момента по большому счету довольно-таки праздную и приятную.
Графиня некоторое время озадаченно рассматривала интригующую картину, представшую перед ее глазами. Две амазонки в отключке лежали в живописных позах на земле. На заднем плане, постепенно приходящий в себя Поль уже уверенно опирался на четыре точки (руки и колени) и явно планировал в ближайшее время встать в полный рост. А на переднем плане я, бодренький, чистенький, согнувшийся в самом глубоком из возможных поклонов.
— И что всё это значит? — вопросила графиня. Уж не знаю, был ли это риторический вопрос или Изабелле на самом деле было интересно, но в любом случае вопрос был не ко мне, поскольку я разгибаться без прямого указания графини не собирался.
Прояснить ситуацию нашлось немало желающих, поскольку раздавшееся в ответ на вопрос графини — `бу-бу-бу` донеслось сразу с нескольких сторон.
Понятно, что я был представлен строптивым, нахальным рабом совершенно не уважающих благородных сеньор, злодеем, который каким-то неведомым, но несомненно случайным образом смог перехитрить доверчивых и благородных амазонок. Теперь вот они бедные лежат на земле без сознания, а этот раб нагло ухмыляется. Далее следовали предложения насчет меня, которые особым разнообразием они не отличались. В основном мне предлагалось поставить клеймо на руку. Я вспомнил Брона, тоже заполучившего клеймо на руку за свои шалости и решил, что заиметь такое клеймо не сулит мне ничего хорошего. Вот только как избежать этого я не знал и напряженно ожидал вердикта графини. Если она согласится, что такого отношения к сеньорам стерпеть нельзя...
На мое счастье графиню одолело любопытство: как же всё-таки я смог выйти победителем в противостоянии с двумя амазонками? Ведь это я должен был валяться там, на земле без сознания...
— Выпрямись! — графиня явно обращалась ко мне.
Я поспешил исполнить приказ.
— И как тебе удалось справиться с двумя воительницами?
Маленькие, хитрые черные глазки графини внимательно разглядывали меня.
— Я и не справлялся с ними. Я их даже пальцем не коснулся. Они сами друг дружку отчего-то стукнули. Я лишь пытался объяснить этим сеньорам, что я собственность госпожи тысячницы Лидии и порча чужой собственности не приветствуется. Но он не пожелали меня слушать, а начали размахивать кулаками
— Значит ты раб Лидии? Как тебя зовут?
— Зовут меня Марк и да, я принадлежу госпоже Лидии.
Наступило молчание. Графиня о чем-то размышляла, оглядывая меня с ног до головы и обратно. Какой-то особой кровожадности в отношении меня на лице Изабеллы я не заметил, но это ничего не значило. Поскольку на этом лице вообще мало, что можно было прочитать.
Такое лицо великолепно подходило для покера.
— Так вы, девочки значит, сами друг друга стукнули? — вдруг нарушила молчание Изабелла.
Я оглянулся. Две мои обидчицы уже пришли в себя, сидели на земле и, морщась от боли, потирали свои рельефные мускулистые животики.
Соврать они не посмели и на вопрос графини лишь молча кивнули, мол, да было дело.
— Тогда так, — приняла решение графиня. — Ты, Марк иди, куда шел. Вины твоей нет, но впредь вежливее разговаривай с сеньорами. В следующий раз я ведь могу и не успеть вступиться за тебя...
Я мгновенно сломался в еще более глубоком поклоне.
— Несомненно, Ваша Светлость! Теперь я всегда буду вежлив, предупредителен и почтителен с любой сеньорой!
Графиня кивнула мне и занялась поднимавшимися на ноги амазонками.
— А теперь вы двое... Я так понимаю, что в ближайшее время вас планировали отправить на службу в войска за пределы графства?
Две амазонки уже стоявшие с опущенными головами, коротко кивнули, а находившаяся рядом с графиней могучая амазонка с седым ежиком волос и шрамом на правой щеке, вероятно командир, пробасила утвердительно.
— Да, Ваша Светлость! Через месяц. Куда именно еще не определено.
— Ну что ж время еще есть, чтобы подтянуть их технику и физику. Двое с одним слабосильным мужиком не справились! Уму непостижимо! Наниматели, если узнают об этом, зададутся резонным вопросом: за что они платят такие деньги нашим девочкам? Может, подумают они, стоит нанять вместо каждых двух наших воительниц одного такого Марка за те же деньги? Усилить тренировки для этих двоих! Минимум сна, максимум тренировок! И питание без излишеств! Это рассллабляет! Простая, суровая пища будет способствовать усердию на тренировках...
— Как скажете, Ваша Светлость! — склонилась седая командирша.
Я дернул за рукав рубахи незаметно подобравшегося ко мне вплотную Поля и мы торопливо пошли по остававшемуся свободным коридору в толпе прочь отсюда, провожаемые мягко говоря не ласковыми взглядами амазонок.
— Пойдем в людскую, — пробурчал я вполголоса.
— Может вернемся обратно к госпоже? — простонал Поль. — Я еле иду. Да и все эти...сеньоры могут подстеречь нас...
— Не говори ерунды! — отрезал я. — Только что сама госпожа графиня де Кронберг заявила, что мы ни в чем не виновны. И до людской совсем немного осталось. Надо снять стресс!
