Меня опять долго вели по длинным и плохо освещенным каменным коридорам. Но в конце концов мы вышли в ночь. Несколько шагов, и мы остановились перед богатым шатром, возвышающемся метра на три. Вокруг него полыхали костры. Я спокойно огляделся. Похоже, здесь собралось все племя. Может, я что-то неправильно понял, и меня сейчас тупо принесут ей в жертву, так сказать... в прямом смысле слова? Как там говорят легенды?
"И эти грубые островитяне вырезают ножами куски и приносят в дар своим богам".... Кажется так сказано в записках одного известного, но не дожившего до старости путешественника. Вот это будет номер. А я даже нож не прихватил... Правда тогда медлить не стану, сразу перекинусь, решил я, как только запахнет жаренным. Доберусь обратно до своих и верхами уйдем...
Краем глаза я заметил какое-то движение в быстро темнеющем небе. Присмотрелся внимательнее и почувствовал, как радостно забилось сердце. В небе, совершенно не скрываясь, кружил знакомый силуэт — нашлась наша пропажа! Мантикора скользнула в тень от шатра. Я позволил себе немного расслабиться. Как ни крути, а иметь рядышком союзника очень приятно...
Передо мной распахнули шатер. Толпа, что колыхалась вокруг нас, пока мы к нему шли едва слышно что-то бормотала себе под нос. Я не очень-то прислушивался, справедливо подозревая, что они так своеобразно молятся своему божеству. Внутри убранство было не менее роскошным по местным меркам. Никаких тебе камней, сплошь шкуры да дерево. Сам шатер больше напоминал походное жилище с континента, чем все вокруг, что лишь подтвердило мои сведения о том, что раньше они были частью одного из материков.
— Теперь господин будет жить здесь. — жрица повела рукой, показывая мне шатер. — Вам положен слуга и служанка.
Она прищелкнула пальцами и внутрь бочком вошел уже знакомый мне старикашка. Кивнув, моя спутница величественно выплыла и мы остались одни. При ближайшем рассмотрении, он оказался не таким старым, как мне показалось вначале. Хитро усмехнувшись, мой слуга придвинулся чуть ближе. В руках его была странная чаша с дымящейся дрянью, которой он принялся меня старательно окуривать.
Мой чувствительный нюх тут же взбунтовался:
— Прекрати это, пожалуйста. — Я попробовал отмахаться от навязываемого "аромата". — Мне это совершенно не надо.
— Очень даже нужно, господин. — ухмыльнулся хитрец. Потом подмигнул мне и, низко склонившись зашептал едва слышно. — Не знаю уж как и благодарить вас за нож. Я такого почитай с самой юности не видал. — Когда я осознал, что он мне сказал, чуть со скамейки не рухнул.
— Так ты не местный? — изумился я.
— Нет. С островов. Наш корабль разбился у этих берегов протараненный какой-то громадной дрянью. Вернее сказать, она нас задела мимоходом и всего лишь самым краешком, но нашей "Красотке" и этого хватило с лихвой.
— Подожди... -я всмотрелся в него. — но ведь ты... не оборотень?
— Нет. Самый натуральный человек! А что? Удивлен? — я только кивнул. — Я с островов. — усмехнулся он. — из "Вольного Братства". Слыхал про нас? — я смог лишь покачать головой.
— Ну, да и не важно... — вроде как обиделся он.
— Как же ты так долго прожил? — спросил я, переходя к главному, так как за пределами шатра послышалось явное оживление — никак за мной идут.
— А вот как! — мужик приблизился почти к самому моему уху. — Она не может ничего взять от того, кто уже занят!
— Как это? — переспросил я, не уверенный что правильно его понял. Полог в палатку распахнулся.
— Надеюсь, у тебя есть та, что тебя ждет... — шепнул мой собеседник и щедро пыхнул мне в лицо. Невольно я сделал глубокий вдох и закашлялся, чувствуя, как сладковато-горькая дрянь проникает в легкие. Почти сразу же голова стала кружиться и зрение начало подводить. Я осознавал, что меня слегка траванули чем-то, чтобы вызвать видения, а может и сны. Это было очень неприятно, особенно в ситуации полного бездействия Лунастефа. На все мои призывы камень молчал.
Я чувствовал, как меня поднимают и, кажется, украшают цветами. Поход в сам храм я почти не запомнил. Просто из темноты вдруг полыхнул свет и я увидел на троне ее... Наверное, многим она показалось бы прекрасной. Высокая, хрупкая, словно экзотический цветок, она была так необычна. Татуировка вилась по скулам лишь подчеркивая необычность лица. Необычность и ... чуждость...
Рядом со мной заголосили изрядно напугав меня. Этот гадкий дым явно не пошел на пользу моему организму. Отравить они меня, конечно, не смогут, но голова, чувствую, завтра будет раскалываться, как после недели пьянки.
Состояние было очень странным — с одной стороны я осознавал происходящее (то, что мне было доступно) и злился, с другой — я находился в мире видений и чем дальше, тем реальнее они становились...
Вот все вышли, повинуясь взмаху изящной руки и мы остались одни.
Потом она встала и поманила меня к себе. Я приблизился. Одно прикосновение... и мне показалось что я ... то ли падаю, то ли лечу...
— Не бойся.... — шептал мне призрачный голос. — Я не причиню тебе вреда... Я лишь хочу любить тебя... только любить...
Я смотрел на нее, чувствовал ее руки на своих руках...
Глаза Окаяси приблизились, словно затягивая меня, и мир померк...
ГЛАВА 19
Из дневника Стефании:
Вечер 6 дня погони
Даже не знаю, что мне вам рассказывать, уважаемый архивариус. Событий в эти дни почти не происходило. А говорить о своих ощущениях... Хотя, почему бы и нет? Я ведь все время только это и делаю, да? Что ж, вы совершенно правы. Как и всегда.
Так вот. Никаких особенных событий в эти дни не произошло. Мы не поубивали друг друга за эти вместе проведенные часы. Я даже была вежлива! Это было несложно. Тарис большую часть времени молчал, заполняя дневник, тренируясь или просто что-то записывая и читая какие-то бумаги, привезенные с собой или доставленные одним из его людей. К великому моему удивлению, его человек не остался в доме, а уехал, судя по всему, жить в деревню. Мне это показалось любопытным, но спросить я не рискнула.
Смею вас заверить, что ни секунды не думала, что советник так поступил исключительно ради меня. Нет. Так сильно я не заблуждалась. Но в целом...
Его поведение кажется мне очень странным. Я часто ловлю на себе его пристальный взгляд, когда он думает, что я достаточно чем-то увлечена. Что самое удивительное, он не сказал мне ни одной гадости (а ведь раньше частенько так делал!), даже когда я не выдержала и ехидно поинтересовалась что же его так заинтересовало в моей персоне? Он не огрызнулся. Более того, окинув меня внимательным, совершенно серьезным и почему-то вовсе не обидным взглядом, от которого все внутри меня буквально замерло и даже как-то... не знаю, задрожало что ли, советник вполголоса заметил, что просто никогда раньше не смотрел на меня... всерьез...
Вот тебе и раз! И что это значит? Он развернулся и ушел, а я осталась размышлять. Не столько даже над его словами, сколько над странным эффектом, что оказал на меня простой пристальный взгляд этого мужчины. Отчего-то мне хотелось вновь оказаться под взглядом этих глаз... хотелось почувствовать странную волну тепла, что прошлась по телу. Что это? Что со мной происходит? Это какой-то новый вид издевательств? Он что-то замышляет! Не может не замышлять! Уж я-то его хорошо изучила за эти годы.
Я твержу себе это... Но это не помогает. Совершенно не помогает. Более того. Все становится только хуже! Пару часов назад, когда мы ужинали, он задел меня... случайно, просто одновременно потянулись к сахарнице... Но рука в том месте, где коснулись и задержавшись на мгновение, легонько , словно невзначай, погладили его пальцы... рука в том месте все еще горит, как от ожога. Мне даже стало казаться, что я еще чувствую это легкое, мимолетное прикосновение...
Что он делает? Это какой-то вид яда? Умоляю вас, дорогой архивариус, помогите мне! Мне больше не к кому обратиться! Я здесь совершенно одна, и уже не столь смела, чтобы обвинять его в лицо. Я думаю... он решил избавиться от меня. Определенно, советник хочет воспользоваться столь удачно подвернувшейся возможностью. И лишь я виновата в том, что дала ему в руки такую возможность....
Сейчас, когда никто не знает точно — где я... Когда никто не станет меня искать, потому что меня ищет он.... Что может помешать ему ...
Устранить меня?
Из дневника Тариса:
Вечер 6 дня погони
Я остался в доме...
Это было самой большой моей глупостью. Да, я делаю вид, что ничего не изменилось, что все в порядке — просматриваю отчеты, что привез мне Астарк. Вот сейчас пишу вам... ем... сплю...
Какая разница? Мне начинает казаться, что это уже вовсе не я! Что я делаю? Я... предаю собственного брата! Да... Предаю... и зашел в этом предательстве уже так далеко, что не только почувствовал и понял его, но даже принял...
Я — предатель...
Видимо, по прибытии Стефана, мне надо будет во всем признаться и, если даже не последует наказания за то, что я совершил... совершаю... стоит уйти в отставку. Не знаю, как я смогу после этого смотреть ему в глаза. Я думаю о нем... И, клянусь Всеблагой, мне стыдно и горько, но...
Это сильнее меня. Я уже не властен над своими мыслями, своими чувствами... что будет дальше... Поступки? Вернее, один... тот единственный поступок, что завершит все.... Заклеймит меня, как предателя в глазах окружающих, но главное — в глазах братьев... в моих собственных глазах...
Знаю, что вы мне ответите...
Бежать! Я должен срочно уехать отсюда. Оставить ее в покое и никогда больше ни мыслью, ни словом, ни взглядом не обращаться в сторону этой женщины, что является моей государыней... женой моего брата... по сути своей — моей сестрой... Да... вы правы...
Но я... я не хочу. Я понял и принял это... Я готов к тому наказанию, что за этим последует. Я готов заплатить... хоть плата и непомерно высока... Что ж... жребий брошен... Пусть случится то, что должно...
Видимо, это — моя судьба...
Так стоит ли сопротивляться?
Высокий темноволосый мужчина отложил перо и закрыл небольшую скромную тетрадку на аккуратный замочек. Еще одно прикосновение к хитрому устройству, и тетрадь с прикрепленным к ней письменным набором уменьшилась в разы. Теперь ее можно было спокойно спрятать в кошель на поясе. Отвернулся от стола и долго смотрел в окно на то, как на землю опускаются сумерки. Словно отвечая на его невысказанный монолог, вдалеке раздался пронзительно — тоскливый волчий вой...
Решительно сжав зубы, он направился прочь из дома, лишь на мгновение остановившись возле одного из основных несущих столбов. Сильные пальцы уверенно прошлись по гладко отполированному дереву, находя такие знакомые, хоть практически и незаметные выемки. Небольшое усилие... и открывается дверка замаскированного тайника....
Достав ритуальный нож, он всмотрелся в волчий оскал, словно впервые его видел. Волк сверкнул на него краснотой глаз. Вздохнув, Тарис, советник и брат подлунного князя, молча вышел. Не стоило торопится, но и медлить больше нельзя...
Из дневника Стефании:
Я смотрела на него. Внимательно следила за каждым движением, спрятавшись за окном. Он долго и сосредоточенно заполнял дневник. Странно. Мне казалось, что проклятию подвержены только члены княжеских семей. Выходит, Тарис имеет возможность однажды занять трон? Но это же невозможно! В нем нет крови подлунных князей! Правда он сын Зотара... и значит, в нем все же есть кровь первого короля, пусть и очень — очень сильно разбавленная. Но разве это дает ему право на трон? Или дело в чем-то еще? Не понимаю...
Закончив, Тарис ушел, а я отправилась побродить в тишине. Вокруг поместья, лишь по недоразумению называемого избушкой, расстилаются леса и поля. Природа дикая и безусловно прекрасная в своей первобытности. В лес идти, даже с учетом того, что я никого не боюсь, мне все же не хотелось, но поле, между забором и лесом вполне располагало к неспешной прогулке. Солнце медленно садилось. Трава, щедро украшенная дикими полевыми цветами доставала почти до пояса. Я шла и чуть касалась верхушек ковыля руками...
Итак, что мы имеем?
Возможно, что младший из рода Девларт (а по сути-то, Лартас!) имеет какие-то виды на трон. Князь пропал и будет ли найден — еще неизвестно. Тарис кратко рассказал мне о результатах поисков и они, прямо таки скажем — неутешительны. В этой ситуации встает вполне реальный вопрос — что будет с княжеством? Кто сядет на трон? Я знаю, что вопрос этот вовсе, по сути, уже и не наш. Если нет официальных наследников, то все переходит в ведение вполне конкретной персоны....
Вопрос в другом. Если нет князя, то что будет с его женой? То бишь, со мной... Если бы у меня было дитя, не важно какого пола, этот вопрос бы даже и не возник. Но в данном ракурсе проблема выглядит почти не разрешимой. Давно поженившаяся пара... так и не имеющая наследников...
"Прелестно" выглядит, не правда ли?
Сама знаю. Обо мне уже, по-моему, даже не судачат — надоело. Но дело даже не в том, как это выглядит, а в том, что я сейчас, числясь на троне, по сути своей уже... мертва?
Почти вижу вашу мягкую улыбку, что иногда рождается на этих тонких губах... Да-да! Не смейтесь! Кому-то придется освободить от меня трон. Я выросла в княжеской семье и не сомневаюсь в своей участи и нисколько не обольщаюсь. Конечно, еще есть небольшой шанс, что Всеблагая меня защитит...хотя... для чего? Быть вдовой князя... все равно, что самой умереть... Вдова не имеет право на жизнь, и живет лишь милостью своих детей. А если она бездетна...
Кажется, я смеялась...
А может быть плакала. Даже не знаю, кого мне было больше жаль — себя или мужа. В целом, наверное, все же себя. Вы скажите — как же так? И я отвечу вам, ибо для себя уже нашла ответ на это несоответствие. Просто я не верю в его гибель. Кто бы что не говорил, но поверить в гибель Стефана лично я смогу лишь когда сама, своими глазами увижу тело и ...пощупаю, что ли... а пока... Пока я имею реальные шансы "освободить" трон до того, как удостоверюсь, что действительно стала вдовой.
И в этом нет ничего удивительного. Я всегда знала, что Тарис занимается всей грязной работой. Глупо было давать ему такой удобный шанс. И с чего бы ему не воспользоваться этой возможностью? Брат его со мной несчастлив и никогда не скрывал этого. Да, он не демонстрировал этого открыто и на людях, всегда оставаясь неизменно вежлив и ... добр. Но это вовсе не означает, что советник не в курсе наших отношений....
