— Мне бы сейчас мои ракеты, — как бы невзначай заметил Вольф, вспомнив, что они теперь стоят на другом самолете.
— О! — раздался довольный смешок блондинки, — Спасибо, что напомнил. Смотри, как могу!
"Ме-262" летел прямо в бок огромному бомбардировщику, бортовые стрелки которого отстреливались как могли, и тут же из немецкого самолета вылетели две ракеты попав аккурат в них. Бомбардировщик разорвало пополам, а "Швальбе" наклонился в бок, облетая горящие обломки, летевшие вниз.
— Нет, ты посмотри только! — наигранно-сердито проговорил Гюнтер, обстреляв противника, заметив то представление, что устроила летчица, — Она еще и издевается!
— Пять! — отозвалась Эрика.
— Считать учишься? — рассмеялся Рихтер, выстрелив несколько раз в кабину еще одного тяжелого бомбардировщика, от чего тот начал снижаться, — Тогда вот тебе еще одна цифра — шесть!
— Как?! — удивленно фыркнула блондинка.
— Мастерство! — хмыкнул Война, — Догоняйте. Восемь.
Один из истребителей противника начал преследование реактивного самолета, открыв сильный обстрел, но тот начало бросать из стороны в сторону, как заяц, удирающий от гончей. Наклонив штурвал в сторону, Эрика перевернула свою машину, дернувшись вниз, юркнув боком между двумя бомбардировщиками, летящими близко друг к другу, на секунду подумав, что врежется в них, но быстро развернув самолет, пролетела под днищем одного из бомбардировщиков, резко потянув штурвал на себя, чуть не зацепив крыло того, тяжело дыша от перегрузок. В глазах потемнело. Где-то рядом слышались выстрелы и скрежет железа.
— Мне... голова... кружится, — наклонив голову, девушка запаниковала, слыша позади сильный взрыв.
Ей казалось, что это взрывается ее самолет, и еще немного она полетит к земле с невообразимой скоростью. Паника становилась все сильнее и сильнее, вырывая сознание, но девушка упорно хваталась за реальность, боясь потерять контроль над собой, как вдруг услышала друга.
— Восемь, Смерть, восемь! — кричал в ушах Рихтер.
— Не могу... помогите, — сердце блондинки билось так сильно, что готово было вырваться из груди, а из горла вырывался слабый хрип, — Дышать... Воздуха не хватает, — хотелось сорвать маску, вдохнуть поглубже, чтобы расправить легкие, сжавшиеся внутри грудной клетки, причиняя невообразимую боль.
Прислушиваясь к разговорам, что вели летчики, Герцог со злостью сжал микрофон, да так, что тот затрещал:
— Смерть, — не смотря на бушевавшие в душе чувства, его голос не дрожал и был спокоен, — Приди в себя. Немедленно возвращайся. Это приказ!
А что, если она разобьется?.. Курт уже представил, что лишиться не только улучшенную модель самолета, которую ему доверил фюрер, как потерял ранее "Королевский тигр", но и пилота... Он потеряет ее — девчонку, спасшую его от долголетних мучений, и снова к нему вернуться кошмары, снова брат будет тянуть к его шее костлявые руки, снова он будет кричать, каждый раз просыпаясь в мокром поту.
— Возвращайся!
— Дыши, — прервал голос командира Гюнтер, видя, как "Ме-262" летит вверх, — Смерть, сделай вдох, — его голос был ледяным, полным равнодушия, — Штурвал от себя. Выравнивай, — пролетев немного вверх, самолет с мечом, находился как раз рядом с реактивным, когда тот выровнялся, — Хорошо. Теперь медленно сделай вдох, — в наушниках послышалось громкое сопение, — Медленно штурвал от себя.
— Что вы там творите?! — прорычал полковник, — Смерть, возвращение!
— Слушай меня, — Вольф вновь перебил его, заметив приближавшегося к "Швальбе" врага, — Мой голос. Закрой глаза.
— Что?! Всем! Возвращаться! — гремел Герцог.
— Война? — позвала Эрика, с огромной неохотой выполнив то, что тот сказал.
— Вдох... выдох. Успокойся. Слушай меня. Открой глаза. Вниз!
Резко распахнув глаза, девушка еще не успела подумать, как ее руки сами наклонили штурвал вниз, только услышав, как над головой что-то просвистело. Сообразив, что это другой самолет, Моргенштерн огляделась, крутанув головой, и тут же развернула "Schwalbe" влево, последовав за врагом. Перед глазами все еще была пелена полумрака, но смутные очертания окружающего мира разглядеть было можно. Пролетевший над ней, противник разворачивался, чтобы совершить маневр, но попал под обстрел Раздора, страховавшего "Ме-262", успевшего долететь до товарищей. Взяв левее, противник хотел облететь самолет Отто, развернув его боком, но подставился под огонь "Швальбе", успевший развернуться.
— Девять, — прохрипела Эрика, дыша так, что каждый слышал ее вдох и выдох, облизав перемазанные в крови губы под маской, — "Всадники", приказ. Возвращаемся, — дышать все еще было тяжело, но перед глазами начало все проясняться.
Оставшиеся немногочисленная часть нападавших на Тромсе уже пересекла границу города, удаляясь к горизонту, смысла догонять их не было, они получили хороший урок и должны запомнить его, и точно такой же урок получили "викинги", чуть не потерявшие занятое ими место. Подумав об этом, Моргенштерн отдала приказ о возвращении на базу, чувствуя сильную усталость.
Полковник стоял сбоку на аэродроме недалеко от ангаров, уже видя, как к базе приближаются самолеты, возвращаясь с задания. Он был вне себя от гнева, бушевавшего внутри, но все же ему удавалось сохранять внешнее ледяное спокойствие, не сводя глаз с приближавшихся трех точек в небе.
— Лишь бы села, — рядом стоял Штуббе, докуривая сигарету; он уже был наслышан о том, что творилось в Тромсе; прищурив глаз, он смачно сплюнул, — Не бабье это дело... Не бабье.
Курт не ответил. Он не намерен был продолжать этот разговор, начатый не им, и тем более с Рихардом, чтобы вновь услышать от него очередную чушь. Сжав кулаки, Герцог следил за тем, как "Ме-262" начал снижаться. Машина, снизив скорость, выпустила шасси, приближаясь к взлетно-посадочной полосе. Ниже, еще ниже. Самолет чуть покачивался из стороны в сторону, но, как только шины коснулись поверхности земли, дернулся, начав тормозить. Через несколько минут рядом стояли и другие машины "Всадников". Открыв кокпит, Эрика глянула на выбиравшихся на крылья пилотов, сняв маску, а потом прислонилась затылком к спинке кресла, чуть запрокинув голову. Закрыв глаза, она жадно вдыхала начавший остывать воздух. Близился вечер, хотя солнце было еще далеко от горизонта, но начавшие собираться облака загородили землю от его лучей.
— Вылезай, — сухо сказал, подошедший Вольф, вытирая пот со лба, — Тебя уже ждут, — показав взглядом стоявшего в тени дерева полковника.
— Не меня, — отозвалась Моргенштерн слабым хриплым голосом, приоткрыв один глаз, глянув на друга, но потом закрыла его.
— Не уверен, — хмыкнул Война, покачав головой, — Но дело твое.
Где-то далеко отсюда девушка слышала, как заржали кони. Много. Табун промчался по полю за проселком редкого леса, отгораживавший аэродром стеной, следовавшие за вожаком, напуганные ревом самолетов. Их гривы развивались по ветру, копыта поднимали комья земли, а ноздри жадно раздувались от дыхания. Представив себе это, блондинка приоткрыла глаза, во рту снова почувствовалась горечь. Шмыгнув носом, ощутила, будто потекли сопли. Нахмурив брови, летчица вытерла тыльной стороной ладони нос, оставив на перчатке кровь. Левая часть головы сильно болела, будто в мозг воткнули раскаленный кусок металла. Сняв шлем, приподнялась, чуть не упав обратно в кресло, кинув на него шлем. Медленно перекинула одну ногу через кокпит, поставив ее на крыло, придерживаясь обеими руками за самолет, перекинула вторую. Разжав пальцы, отпуская опору, Эрика тут же упала, сорвавшись с крыла. Мир на мгновение померк, но не угас.
— Эй!
— Что такое?
— Эрика!
Голоса, как звуки грома, обрушивались со всех сторон. Лежа на земле, летчица перевернулась на спину, открыв глаза, видя голубые куски неба между облаками. Слыша, как к ней кто-то приближается, подняла вверх руку с оттопыренным указательным пальцем, как будто намереваясь проткнуть небосклон.
— Все нормально! — вполне четко и чуть рассерженно проговорила по слогам Моргенштерн, — Так и было задумано. Со мной все хорошо.
Столпившиеся над ней мужчины, среди которых были не только пилоты, но и механики, удивленно смотрели, не понимая, что делать дальше, но многие расступились, пропуская подошедшего полковника.
— Что здесь происходит? Эрика? — на долю секунды в его голосе промелькнула тревога.
— Все... нормально, — приподнявшись, та села, потом медленно поднялась на дрожащие ноги, придерживаясь за крыло самолета, — Я просто хочу пить, — в глотке и правда пересохло, но больше хотелось спать.
Алекс шел отчеканенным шагом по уже ставшему привычным коридору, оканчивавшимся огромной железной дверью, возле которого стояли два унтер-солдата, охранявшие лабораторию генерала. Остановившись, подполковник громко произнес: "Пропустить!" Роботы молча разошлись в стороны, давая парню возможность приблизиться к двери, где стоял специальный кодовый замок, ключ от которого был только у самых доверенных лиц. Достав ключ, Хартманн открыл дверь, и тут же ощутил неприятный запах медикаментов, смешанный с трупным разложением. Штрассе стоял над операционным столом, занимаясь очередным экспериментом, облаченный в халат, поверх которого был надет специальный фартук-мясника, на руках — длинные резиновые перчатки, а глаза защищали очки. Покосившись на Вильгельма, Алекс не стал отвлекать его, зная, что тот увлечен новой разработкой, поэтому молча прошел к своему столу, где лежали чертежи будущей серии "Е". Развернув один из них, подполковник бегло осмотрел его, думая над тем, что можно после этой серии заняться еще более продвинутой, но занимавшей больше времени по разработке. Механический протез, созданный генералом, уже не так сильно болел, как раньше, и подполковник уже почти полностью овладел им, но, чтобы меньше привлекать внимание, носил на правой руке перчатку.
— Алекс, — нарушил молчание генерал, не отрываясь от работы, — В ближайшие две недели инженеры должны воссоздать первую машину по твоим чертежам, ты должен будешь проверить ее.
— Так скоро? — удивился парень, обернувшись, но увидел лишь спину Вильгельма.
— У меня нет времени ждать долго, — взяв скальпель, генерал склонился над столом, — Инженеры трудятся день и ночь. Как только работа будет закончена, ты поедешь на завод. Кристель сопроводит тебя.
— Хорошо, — кивнув, парень отвернулся обратно к чертежам.
Какое-то время тишина нарушалась лишь тихим шелестом бумаги, когда подполковник брал новый чертеж, разворачивая его, а просмотренный убирал в сторону, и быстрым звяканьем хирургических инструментов, когда Штрассе менял их. Несколько дней назад Хартманн связался с базой в Тальвике и даже смог немного поговорить с подругами, те обрадовались, услышав голос друга, полностью рассказать, что произошло, не было возможности, но он пообещал, что, как только вернется, они смогут обо всем переговорить; упоминать про серию танков "Е", Алекс не стал, зная, что Курт и так все поймет: раз парень жив, то скоро начнется работа над техникой. И она началась.
— Алекс, — вновь прозвучал голос Вильгельма.
— Да?
— Как только закончатся работы над машинами, — напомнил генерал, — Нужно будет показать их фюреру. А уже после того, как они пойдут в серийное производство, мы можем уехать из Германии.
— Да, — подтвердил парень, свернув чертеж в трубу, — Я готов к этому, — уже не один день Вильгельм упоминает о том, что им нужно в ближайшее время покинуть страну; подумав об этом, Хартманн вдруг вспомнил, что Штрассе редко выходит из замка, даже к окнам старается подходить реже, а если и отлучается куда-то, то берет с собой столько охраны, что сам Гитлер мог позавидовать; это смахивало на паранойю; думая об этом, парень в полоборота повернулся к мужчине, краем глаза посмотрев на его спину, — Вильгельм, у Вас, наверняка, есть модернизации для танков. Было бы неплохо их установить и опробовать, — губы сами собой расползлись в улыбке.
— Да, герр Хартманн, — протяжно отозвался Штрассе, не отвлекаясь от своего дела, — Есть. Пока только новые бронебойные снаряды, — положив инструмент в специальную ванночку со спиртом, мужчина обернулся, наконец, снимая перчатки.
Кинув использованные перчатки в ведро, генерал подошел к столу, а открыв ящик, положил на столешницу какой-то журнал. Заинтересовавшись, Алекс проследил за тем, как Вильгельм возвращается к операционному столу, не понимая, но все же приблизился, открыв тот самый журнал с пожелтевшими страницами, местами на краях порванными от времени и сырости, так как на них еще виднелись пятна. На первой странице сразу попались на глаза записи о неких снарядах, при попадании поджигающих броню до 300 мм. Пробежавшись взглядом по строкам и спешным зарисовкам, подполковник сразу же понял, что речь идет о кумулятивных снарядах, которые 27 мая этого года приняли на вооружение в СССР.
— Но, герр Штрассе, — сорвалось с языка Харманна, нашедшего недочеты, — Но они не могут прожигать броню в 300мм, похожие снаряды уже есть в СССР!
Тишина. Не получив ответ, парень поднял голову, оторвав глаза от записей, переведя его на генерала. Тот стоял, внимательно смотря на подполковника.
— Оберштурмбаннфюрер, а откуда Вы знаете о снарядах в СССР? — колкий взгляд медленно становился злым.
На затылке неприятно приподнялись волосы, и подполковник, имея неосторожность взболтнуть лишнее, начал думать, как выкрутиться.
— Вильгельм, — в горле появилась сухость, но Алекс старался говорить увереннее, чтобы не вызвать подозрений, — Я видел такие снаряды в 41 году у нашей армии, — он опустил взгляд на записи, делая вид, что сравнивает или проверяет что-то, но это только для того, чтобы не смотреть в глаза генерала, — Но эти... намного эффективнее. И я считаю, что русские уже узнали об этом... Тем более, — он все же поднял голову, — Они, скорее всего, основываясь на тех, что были у нас, усовершенствовали свои снаряды.
Прищурившись, размышляя над словами парня, Штрассе с неохотой повернулся к нему спиной, вернувшись к операционному столу, бросив:
— Тогда эти снаряды считаются уже устаревшими, Алекс.
Чуть выдохнув, чувствуя, как гора свалилась с плеч, Хартманн покачал головой:
— Ни в коем случае, 300мм — ни один снаряд их не пробивает, — как-то неубедительно выдавив это из себя, парень осел на стоявший рядом стул.
— Полистайте журнал, — посоветовал Вильгельм, взяв пилу, — Может, найдете что-то полезное для себя, а теперь прошу меня извинить.
Наблюдать за тем, что делает генерал, у Алекса не было желания; повернувшись всем телом к столу, он положил записи так, чтобы было удобно читать. Пролистав еще немного, парень остановился, увидев странной формы машину, чем-то напоминавшей "Horten Ho-229", но до разработки "Крыла" еще должен был пройти год, а тут машина была оснащена модифицированными пушками и ракетами, которые превосходили даже те, что сейчас стояли на "Швальбе". Чуть дальше были записи о роботах и механических костюмах, способных не только заменить броню солдата, но и увеличить его физические показатели. Новое оружие, в котором подполковник узнал лазерные установки и ядерные бомбы. Какие-то записи о лекарственных препаратах на основе "Первитина", а также способных подчинять волю солдата.
