Еще большую боль приносит мысль, что я предал его... Предал Стефана... Я был с его женой. Я достоин самого страшного наказания, что только он сможет для меня изобрести. Вы качаете головой? Да... Я знаю. Брат не скажет мне ни слова упрека. И в том весь ужас происходящего. Ему она не нужна. А мне она — необходима! Но ей-то... ей так же, если не сильнее, необходим он.
Не я...
Я не обольщаюсь на свой счет. Я — лишь эпизод в ее жизни. Просто она сейчас одинока и уязвима. Не уверенна в себе и в том, что будет с ней дальше... А ведь участь вдов не вызывает зависти... И дело не только в гибели дорогого человека или утрате источника доходов. Вдовы князей — самые бесправные существа в мире. Забавно, что у остальных, не обремененных княжеским титулом вдов, таких проблем нет. Они живут как вполне нормальные люди, и, относив траур в полтора года, отдав долг памяти ушедшему мужу, вполне могут делать все, что душе пожелается. Так разве же справедливо так поступать с княгинями? И за что ? Лишь за возможность изменить власть? Впрочем, я не собираюсь осуждать Всеблагую. Она хранит нас, и за этой ей огромное спасибо. А уж как это делать— ей виднее...
Я просто думаю, что хотя бы к Стефе она может быть немного милосерднее... Прошу вас... я готов исполнить все, что только может понадобиться... переговорите с Марой. Пожалуйста...
Хотя бы простое забвение. И пусть я даже никогда ее не увижу более. Мне плевать, что будет со мной дальше. Я прошу лишь за нее. Хотя бы небольшое смягчение участи. Вы же не такой, как все остальные, вы можете замолвить за нее словечко. Пожалуйста....
С надеждой буду ждать вашего ответа...
Из дневника Стефана
7 ночь путешествия
Едва мы подошли к берегу, как до сих пор подавленно молчавший ауреаке ловко соскользнул с палубы в воду.
— Держи! — рявкнул Эрлих, но парень оказался очень скользким типом в прямом смысле этого слова. Правда на его побег мы рассчитывали зря, вынырнув неподалеку, он указал нам на небольшую, уютную бухточку:
— Там можно подойти совсем близко. Вам будет удобно. — и кивнув, ушел на глубину. Пожав плечами, Эрлих направил лодку (из-за размеров просто язык не поворачивался именовать ее кораблем) к берегу. Правда я все же не выдержал и дал знак Караху, тот нырнул и разведав дно, дал нам добро, подтвердив слова туземца. Растительность в этом месте почти в плотную подходила к воде, оставляя лишь небольшую кромку, так что и закрепились мы довольно быстро.
— Что дальше? — Петрас всматривался в тихонько шумевший лес, так непохожий на наши родные деревья.
— Дальше мы сойдем на берег и подготовимся к ночлегу, а завтра, с утра... начнем исследовать местность на предмет добычи! — поучающее изрек Эрлих, чуть усмехаясь. Я, открывший было рот, чтобы ответить, вынужден был кивнуть, соглашаясь с этим очевидным планом. Обязанности распределили быстро. Двое остаются на судне и следят, чтобы чего не случилось (мало ли что, не очень-то я поверил в слова ведьмы. Уж больно она на нашего мага гневалась. Нет, обещать -то она обещала, да только осторожность все же не помешает). Я оставил мага и Цварха. Маг, если что, задержит нападающих, а Цварх сможет нас быстро найти и предупредить. Да и мага если что, выдернет на сушу без проблем.
Остальные, разбившись по двойкам, разошлись в разные направлениях — Я и Карах собирали хворост на костер, Зара и Петрас ушли чуть вглубь леса, посмотреть чего-нибудь на ужин(уж очень не хотелось вскрывать данные нам запасы еще толком не начав путешествие), Эрлих и Итан — готовили место для ночлега. Хотя... Лично мне казалось, что на судне все же безопаснее, в том смысле, что не стоит оставлять его в эту ночь...
Это я все про ведьму думаю...
Писал ли я уже, что тут очень быстро темнеет? Ночь наступает буквально за полчаса... А может и меньше. Солнце просто скатывается к горизонту и тонет в океане... Не могу никак привыкнуть к этому...
Что сказать? Вечер прошел спокойно, без происшествий. Зара выследила небольшую... будем считать козочку, хотя выглядело это существо, все в рогах и шерсти, несколько более агрессивно, чем мирное слово "козочка". А Петрас ее быстренько подстрелил. Еще быстрее ее пристроили на вертел над костром. Мясо у нее оказалось нежнейшее... Было вкусно даже не смотря на отсутствие соли и других специй. Распределили вахты и легли спать прямо на палубе, кое-как разобравшись со шкурами.
Я спал рядом с Карахом. Пожелав спокойной ночи, мой напарник тут же отрубился. Я же ворочался, пытаясь понять что меня тревожит. Ощущение весь день были не самые приятные, словно я простыл где-то и все кости ломило и тянуло мышцы, но обращать на это внимание было некогда. Зато теперь, предоставленный сам себе, я волей-неволей сосредоточился на неприятных чувствах. Чтобы хоть немного привести себя в порядок, занялся медитацией (да и уснуть так легче). Сосредоточился, открыл себя миру и принялся вбирать энергию, надеясь, что на меня просто так подействовало магическое истощение.
И сам не заметил, как уснул.
Видимо, все же помогло...
Мари
7 ночь плена
— Почему ты со мной разговариваешь? — я смотрела в поток. Жаль в темноте его не было видно. Возможно, на улице сейчас был день, но сюда ничего, что напоминало бы свет, не поникало. Помещение освещалось лишь факелами, что приносил кто-либо. Последний факел, что оставил вампир, что прибирал за кразликом, догорел около получаса назад...
— А с кем еще? — удивился кразли.
— Ну... не знаю. С кем-нибудь другим.
— Сварос злой. — Твердо и уверенно заявило существо. Мне было слышно, как оно переступает лапами в темноте, пытаясь устроиться поудобнее. На мгновение мне даже стало жалко его. Жуткое дело, он уже несколько дней стоит зафиксированный в одной позе! Кошмар! Изверги! Он, конечно, тварь и людоед, но это уж слишком. Мой собеседник тяжко вздохнул.
— Что? — автоматически поинтересовалась я и сама ужаснулась себе — "с кем я разговариваю?"
— Ноги устали. — тихонько пожаловался он. — Когда уже придет хозяин и отпустит меня? — при воспоминании о Вэрде я почувствовала легкий всплеск злобы. Такой... словно в тумане, где-то на границе сознания.
— А с чего это ты взял, что хозяин тебя отпустит? — ехидно спросила я, но удовольствия от его переживаний не испытала. Как будто ребенка ударила... С тех пор, как кразли начал говорить, я осознала, что его разум, видимо, довольно мал и соответствует приблизительно сознанию ребенка лет 6-8. Причем, не очень развитому ребенку, наивному и запущенному, не сказать еще хужей. Он пока только учился, запоминая слова и мог полночи изводить меня, прося объяснить что обозначает то или иное слово.
Надо ли говорить, что из учителей у него имелись я, Сварос и вампир, приносящий еду, да убирающийся в лаборатории? Последний, впрочем, был чаще всего молчалив. Я же, в процессе исследований, что мой враг с упоением проводил уже который день (а кстати, который?), редко контролировала себя, так что мозг бедного монстрика был полон дурных слов, которые я, краснея в темноте, напрочь отказывалась объяснять.
— Почему меня не отпустить? — многие слова он так и повторял, как слышал. Я не заморачивалась с падежами и окончаниями. Не из лени, нет. Просто на это не было ни сил, ни желания. Я иногда думала, а вот когда вампир устанет, вызнав все, что ему хочется, он меня сам убьет, или отдаст этому гаденышу на съедение? И эти мысли, да еще воспоминание о жутком голосе, и этом его "иди сюда", здорово мешали мне подружиться с собратом по несчастью.
— Да отпустит он тебя, отпустит. Спи давай. — тихонько "успокоила" я его, только бы не обсуждать Вэрда.
ВЭРД...
Как это ни странно, но я почему-то ненавидела его сильнее Свароса. Вампир что? Всего лишь тупая дохлая тварь. Но вот князь... Князь — тварь вполне живая! И вместо того, чтобы честно закончить все самому. Вместо того, чтобы посмотреть мне в глаза, он отдал меня этому покойнику... Отдал, как какую-то вещь! За эти дни мне стало казаться, что я лучше узнала его, стала понимать и вроде бы даже, испытывать какие-то положительные чувства...
И он ко мне...
Я просто уверена, что видела отражение вполне искреннего интереса и не только научного! И что? И где результат? Вот это? Это не результат так хорошо начавшегося романа. Вовсе нет. Это просто кошмар, который почему-то все никак не кончится. Я все жду, когда меня уже кто-нибудь спасет. И мне уже даже все равно, кто же это будет. Я согласна даже на какого-нибудь, совершенного постороннего субъекта. И пусть он даже не планирует в дальнейшем стать моим мужем...
Что я несу?
Мозги здесь совсем портятся. Мой вот, к примеру, практически перестал отзываться. Я даже скучаю по нему. Грустно все время говорить с кразликом...
— Спишь? — чудик опять активизировался. Видимо, забывшись, я что-то ляпнула вслух. Со мной теперь и такое случается. Интересно, а у них тут есть психиатрические больницы? Нет, оборотни, конечно, супер круты и совсем не болеют, но ведь половину населения составляют простые люди. А вот среди них психов должно быть просто полно! Я просто уверена, что учитывая разгул современной нечисти и нежити, на фоне магии и чудовищ, человеческая психика просто не может быть полностью стабильной и адекватной....
Должны быть у них психушки... Всяко, должны быть...
— Чего молчишь? Я же слышу, что не спишь... — вновь подал голос кразли. Тяжко вздохнув, я заставила себя повернуть голову на звук.
— Ну, не сплю. И что из этого? — стыдно признаться, но спать я просто боялась. Да и вообще меня тут изрядно мучила бессонница. Что и неудивительно на фоне постоянного стресса... Этак у меня скоро и дергаться что-нибудь начнет, глаз там или вот еще бывает, уголок рта дергается...
— Что ты несешь? — тихонько вздохнул мозг, порадовав меня своим появлением. — Слушать противно! Чего разнылась-то? Ты вообще психолог или кто? Напрягись уже, давай. Соверши что-нибудь этакое... раз уж чудища из тебя не получилось.
— Напрягись... ага. — я невольно всхлипнула. — что я могу? Что? Сварос со мной и не разговаривает даже. И потом, трудно давить на разумное, доброе, вечное, когда ты можешь только орать от боли. А в другое время он тут, Слава Богу, не бывает.
— Ты сейчас с кем говорила? — поинтересовалась темнота. Приплыли. Я что же, теперь все время буду вслух болтать? Этак меня упокоят еще до того, как изучат...
— Да так... мысли вслух. — попробовала откреститься я.
— Мысли? Вслух? Как это? Я не понимаю. Расскажи...
Тяжко вздохнув, я принялась пояснять, на время отключившись от собственных проблем. Не зря же наука говорит, что ребенку необходимо полно и развернуто отвечать на вопрос, и тогда он вырастит умным и развитым. Может быть, это и на кразликов распространяется?
— Что ты несешь? - в который раз уже поразился мозг.
А что я несу? Бред у меня...
Просто бред...
Из дневника Стефы:
Утро 8 дня
М-да...
Нет, мне и раньше случалось проснуться... скажем так, не одной, но вот такие чувства я, пожалуй, испытала впервые. Для начала думаю стоит упомянуть, что толком я ночью и не спала. Вовсе не из-за того, о чем вы сейчас подумали! Нет. Просто я постоянно чувствовала на себе его взгляд и невольно просыпалась. Он лежал , опираясь на руку и смотрел на меня в свете проникающего сквозь неплотно зашторенное окно, луча луны. Сначала я лишь улыбалась ему и засыпала, мне было слишком хорошо, чтобы как-то реагировать.
Потом удивлялась, но усталость брала свое и я снова дремала...
Уже под утро, я решилась спросить, отчего он не спит?
— Я ловлю каждое мгновение... — шепнул Тарис тихонько, словно боялся потревожить тишину. Его рука осторожно стала гладить мои волосы, лицо... В первый момент я подумала, что он просто дает мне понять, что хотел бы еще... Не совсем уверенная в своих ощущениях, я все же послушно приникла к нему, не желая отказывать. Даже странно. Такое у меня было лишь с мужем. На любого другого я бы рявкнула, не задумываясь. А тут... Не решилась. Словно его желания для меня были так же важны, как и мои... Разве такое возможно? Я ведь его совсем не люблю. Ну... то есть ... я уверена, конечно же. И одна удивительная ночь ничего в этом не меняет. Даже мои страхи не способны изменить существующего положения. Я не из тех женщин, что способны влюбляться и остывать по надобности или собственному желанию. У меня все спонтанно и неожиданно...
Все естественно, как вы бы сказали...
И я горжусь этим, в каком-то смысле. По-крайней мере я всегда честна!
Но Тарис и не пытался перейти к более активным действиям. Казалось, его переполняет нежность. У меня даже сердце почему-то защемило, столько нежности и ласки было в его прикосновениях, в легких поцелуях. Он словно бы баюкал меня, давая понежиться в предрассветной мгле, когда так хочется поспать, что даже испытываешь удовольствие от этого...
Кажется, он шептал мне на ушко всякие милые глупости, что-то типа:
— Ты мое солнышко... нежная, ласковая, самая красивая в мире девочка... ты сама не знаешь, какая ты замечательная... сколько в тебе света и тепла...
Представляете? Я просто таяла от всего этого. Даже не знаю, что сказать... Это просто было все хорошо, что не могло быть реальностью. И мне стало так себя жалко. Жаль, что в моей жизни не было такой ночи со Стефаном. Жаль, что у меня вообще никогда раньше такого не было....
Что со мной не так? Почему любимый мной, муж перед Богиней и людьми, не дарил мне такой нежности? Почему никто из тех, кто утверждал, что любит, что опьянен и сгорает от страсти, никогда не давал мне такой заботы? Разве я этого не стою? А враг... мой самый злейший, самый верный враг... и вдруг такое..
Все дело во мне? Да? Я веду себя с мужчинами как-то неправильно? Ведь с Мари, я точно знаю (сама видела в то, самое первое утро), князь был таким же. Я помню это выражение глаз... Стефан также смотрел на свою дайни. Так... словно в мире есть только она. И больше никого!
Или все дело в Тарисе? Может быть это он какой-то особенный? Не знаю. Не правильный, что ли... Или наоборот, самый что ни на есть правильный, такой, каким только и должен быть мужчина с женщиной? В чем тут секрет? У Стефана к Мари было сильное чувство, и его действия мне понятны. У прочих ко мне не было ничего кроме страсти или ...или... не будут писать этого слова, но вы итак все поняли. А у Тариса? Это не любовь. Я точно знаю, что любить меня он не может. Тогда что это? Откуда в нем столько нежности? И почему он подарил ее мне? Неужели он всех своих женщин так щедро одаривает? Или просто, как всегда хотел мне что-то показать?
