— Поживем-увидим, — хмуро отвечаю.
— Брось, Поттер! Я ещё ни разу в жизни не видел подобного прогресса за такой срок. Куда уж обычным людишкам тягаться за тобой?!
— Он потягается, — киваю в сторону холодно-невозмутимого япошки, застывшего изваянием в тени своего укрытия. Признаться, душа до последнего надеялась, что опасный противник не доберется до финала, одновременно предчувствуя неизбежность схватки.
Лицо Гарфилда омрачилось. Нахмурив брови тот присмотрелся к замурованному с ног до головы азиату.
— Уверен, ты справишься. Главное — верь в себя и выложись на полную. В случае чего, получив ранение, падай, и не рыпайся. Грядущие сражения гораздо важнее этого турнирчика.
— Сам не знаю, что тут забыл. Жениться не хочу, известность и популярность хоть отбавляй... разве что пожирателя угрохать.
— Тоже достойный повод. А по поводу этого... — учитель кивнул на япошку, — не дрейфь, быть может его остановит этот франт, как его...
— Стефан МакГрэй, — вспомнил я знакомое имечко.
— Ну вот он и...
— Учитель, вы сами хоть в это верите? МакГрэй, безусловно, хорош, и талантлив, но обучался скорее искусству, и в довольно свободном режиме. Этот 'Джекичан', натаскан убивать, и убивать без жалости и промедления — невооруженным взглядом же видно!
— Отставить пораженческий настрой!
Я с содроганьем вспомнил кишки на песке, и моментальную вонь, донесшуюся с порывом ветра. Япошка же, будто учуяв, о чем я думаю, повернул голову в мою сторону и снова вперился в меня прорезью маски. Предпочитаю не замечать его маневра, учитывая, что герольд все ближе подводит свое монотонно-восторженное повествование к кульминационной точке.
Итак, на постамент, подобно прекрасной нимфе, или же разряженной курице, прекрасной, элегантной походкой вытекает Главный Трофей. Дыхание публики сперло от восхищения, половина мужчин истекала слюной, тут же злостно одергиваемая женушками, неприязненно косящимися на полувейлу.
— Итак, многоуважаемые дамы и господа, леди и джентльмены! Четыре сильнейших мужа стоят пред вами, дабы сразиться в смертельной схватке за красивейшую принцессу Старого света! — герольд надрывался, с каждой фразой увеличивая громкость и краснея как свекла. — Первая пара полуфинала, достопочтимый герцог МакГрэй!
Ситуация повторилась с точностью до наоборот. Теперь уже мужья недовольно хмурились, бросая косые взгляды, отслеживающие реакцию жен. Последние же тянули шеи дабы высмотреть как самого красавчика, так и его изысканное и со вкусом подобранное облачение.
— И против него! Загадочный и смертоносный представитель страны восходящего солнца, незнакомец, представившийся как 'шепчущий ветер'.
Я с удовольствием отметил, как вытянулось прекрасное лицо МакГрэя, буквально на секунду, и тут же приняло обычное надменно-слащавое выражение. Высокий светловолосый красавчик, расхититель сердец и дамский угодник явно приковывал внимание женской половины местной богемы. Да что тут говорить, даже принцесса появлялась почти на всех его поединках, редко удостаивая внимание кого-нибудь ещё. А затем, перед возвращением в светлицу оглядывала ряды претендентов, с выражением 'вы поняли, кого я выбрала, а кто посмеет выиграть, того ждет не жизнь, а пытка'.
'Поживем-увидим, что ты сможешь мне предъявить, принцесска', — внутренне ухмыляюсь.
— И вторая пара нынешнего полуфинала: дуэт из прекрасной и далекой Британии — Лорд Родольфус Лестрендж и его противник — Лорд Гарольд Поттер!
Ухмыльнулся иронии — в преддверии конца никто не считал нужным старательно называть псевдоним Руди. Выпавшие на мою долю овации существенно перебили несколько жидких хлопков в честь заморского пожирателя. Де юре на турнире ничего 'лишнего' значение не имело, но 'де факто' все знали 'ху из ху'.
Длинные, до плеч светло-каштановые волосы обрамляли худое, в какой-то мере красивое и одновременно исковерканное некоей внутренней злобой лицо. Несколько незначительных, но пролегающих в нужных местах морщинистых складок являли миру не яркого мужчину, а откровенного злодея. Кривая ухмылка, кривящая губы в пошлом, сладострастном изгибе и глаза садиста, словно желающего сию минуту содрать кожу с собеседника. Я внутренне передернулся от омерзения.
Полуфиналисты встали лицом к лицу.
— Смерть уже близко, птенчик-Поттер, — на грани слышимости прошипел Родольфус, — и от жены тебе привет. Она жутко расстроилась, узнав, что не сможет порадовать тебя своим фирменным Круциатусом.
В груди колыхнулась ярость.
— Я передам привет лично, — скрещиваюсь с ним взглядом, будто в поединке, — когда приду вешать её на твоих кишках.
И что-то в глубине моих глаз заставило пожирателя неверующе содрогнуться.
Первый полуфинал разразился ожидаемым скандалом, криками и всеобщей истерией. Ну, как сказать 'ожидаемым'? Однозначно ожидаемым мной и наставником исход однозначно шокировал местную публику.
Началось все как будто бы невинно, но с намеком. Уже после нескольких разведывательных движений я припомнил ту насмешку и игру, которую позволял себе МакГрэй с наиболее неопасными оппонентами. Как отплясывал вокруг них по кругу, становясь в издевательски выверенную, искусственно напряженную позу фехтовальщика-шпажиста.
Теперь, с точностью до наоборот, 'япошка' в издевательской манере повторял с герцогом его былые 'подвиги'. Издевательски бегал и подпрыгивал вокруг красавчика каждый второй промах отмечая новой отметиной на все более устающем теле. Вспоминая всю силу и умение, с которым МакГрэй расправлялся с предыдущими сильнейшими противниками, невольно изумляешься реальности существования настолько огромной пропасти теперь. И впрямь: нет предела совершенству. То, с каким хладнокровным энтузиазмом азиат сейчас потрошил МакГрэя, однозначно наводило на мысль о высотах мастерства этого убийцы. И даже старательно копируя издевательскую манеру герцога оппонент ясно давал понять всем, что нисколько не наслаждается происходящим действом. Это урок, или даже суд, но никак не представление.
А потом ему просто надоело. Сразу никто ничего и не понял. Мастер словно размазался в воздухе, его меч три раза рассек воздух, и трижды за долю секунды живот МакГрэя пробился насквозь. Сила и скорость ударов поражали. Пробить тело — нелегкая задача, вытащить клинок бывает ещё сложнее, но тут, словно три невидимых глазу молнии наносят жалящий, смертоносный удар.
В гробовой тишине всеобщий любимец покачнулся. Он наклонился вниз, недоуменно взирая на свои кишки, и словно озадаченный подобной неправильностью: неким несоответствием шаблона, как должно быть, и реальности. Нахмурившись, сосредоточенно попытался вставить внутренности обратно. Раздался первый женский вопль. МакГрэй рухнул на колени, зажимая руками живот, и с какой-то вымученной жалостливой улыбкой на красивом лице посмотрел на своего убийцу.
Р-раз!
Неуловимым для глаз движением просвистел клинок ещё раз, и голова красавчика и балагура покатилась подобно футбольному мячику прямо в сторону ложи принцессы.
Гробовое молчание тут же сменилось гневными воплями, свистом и оскорблениями. В победителя полетели огрызки и клочья мусора. Последний, застывший неподвижным изваянием поклонился королевской чете, затем принцессе, причем даже в поклоне сумев передать некую издевку.
— Победитель — 'Шепчущий ветер', — мертвенно пророкотал, будто эпитафию, глашатай. Тут же в круг бросились слуги, оттирать то, что осталось от человека. Отвратительное зрелище. Отскабливание прилипших кусков человека.
Сделали вынужденный перерыв — многим дамам сделалось дурно. А что вы хотели? Турнир это вам не романтические шашни разводить, захотелось последовать старинным традициям? Кушайте, дорогие, кушайте.
Наконец — час пробил. Конечностями пробежала невольная дрожь: одно дело схватки среди кучи претендентов, совсем другое — бой один на один, в центре освещаемого десятками прожекторов стадиона, окруженного ревущей толпой и высокородной знатью.
Родольфус выглядел бледнее обычного. Изначально уверенный в собственном успехе, тот не допускал и мысли о поражении. Да и шанс выслужиться перед Лордом, уничтожив злейшего врага Поттера, посмевшего наглым образом явиться на состязание — беспечным и открытым. Впервые жена Беллатриса позавидовала нелюбимому мужу.
Но затем события понеслись необоримой лавиной. Вначале — необъяснимое мастерство малолетнего сопляка, разделывающегося с противниками, как с букашками. Затем загадочный монах — один из худших раскладов. Ему только мастеров с дальнего востока не доставало для полного счастья! Да и МакГрэй — не пальцем деланный мужик и умелый фехтовальщик. Лестрендж до последнего надеялся, что последнего не выпустят обстоятельства с родины, и даже Лорд подсуетился, через знакомых создавая проблемы серьезному противнику. Но — не сложилось.
А сейчас пожиратель благодарил всех богов за столь удобный расклад перед матчем — жеребьевка явно благоволила их замыслам. Особенно в свете последних событий — 'япошка' выпотрошил герцога Стефана как курицу.
'Быть может слить финал'? — закралась в голову трусливая мыслишка. Ну, а что? Поттера он убьет — хозяин уже будет доволен, как удав. А по-тихому слить такому страшному врагу не позорно, а разумно. Сомнений в исходе полуфинала у Лестренджа не возникало. Кто он, и кто Поттер? Родовитый аристократ и профессиональный фехтовальщик, против юноши, воспитывавшегося у маглов. А рядом нет ни волшебной палочки, ни ненавистного Дамблдора, ни сборища мусорщиков — Ордена Феникса. Любое вмешательство будет грозить международным скандалом. Родольфус довольно оскалился шагающему навстречу противнику. Поттер действительно попал.
Сигнал к началу боя прозвучал утробным предсмертным воем. Клинки, как и взгляды скрестились над желтым песком арены. Толпа взревела. Толба бесновалась, глядя как двое мужчин убивают друг друга.
Лестрендж опасен. Я постиг эту простую истину после первого небольшого ранения — клинок вскользь оцарапал плечо. Помимо великолепной техники, силы и скорости — трех китов, на которых зиждется основа любого бойца, пожиратель владел редким талантом — предчувствием успеха. Как в редких случаях зеленый новичок ошарашивает мастера незамысловатым прямым ударом — простым и посему смертоносным. Никакой зубрежки шаблонных техник на сверхскоростях. Нет — все это было, но, главным образом развитое до совершенства ощущение победы, чутье 'истинного удара' возвело стену между теми, кто был до, и самим Родольфусом.
Напряжение витало в воздухе. Даже трибуны притихли, осознавая мастерство сражающихся на песке воинов. Смертоносный танец завораживал, увлекал, гипнотизировал, а бойцы проявляли все оттенки песни под названием битва. Я чувствовал биение крови в висках, на лбу собрались морщинки крайней сосредоточенности и одновременно свободы, когда отпускаешь на волю все свое искусство, свою душу, дабы она пела. Пела, ведя замысловатый танец жизни и смерти. И тот, кто поет искренне, отдавая всего себя и не ведая страха — тот получает драгоценную награду — жемчужину, кульминационную точку оформившегося танца — Победу.
Итог сражения определила случайность. Одна из множества слагаемых составных её величества Судьбы, которая определяет жить тебе или умереть.
Песня оборвалась очень некрасиво. Как некрасива сама смерть — обрывающая бытие, вываливая наружу все самое уродливое и омерзительное что есть в этом мире. Завораживающая тысячи зрителей песня в один миг обратилась банальным убийством.
Все очень просто — клинок Родольфуса прошел вскользь, слегка оцарапав правый бок. Мой — вошел тому в левое подреберье.
Я вынул клинок и молча стоял над поверженным противником. Пожиратель — первый убитый мной собственноручно. Не застреленный впопыхах Авадой, в пылу сражения вылетающий, словно мишень компьютерной игрушки.
Трибуны ревели и бесновались с пеной у рта. Все поздравляли молодого, амбициозного и подающего надежды Лодра, радуясь гибели пожирателя.
И я в один миг отчетливо понял, обводя взглядом трибуны — эти люди радуются смерти. Кричат ей приветствия. Воспевают ей здравницы. 'И последний враг падет — смерть' — вспомнилась далекая и полузабытая цитата. Да разве она враг им? Тем, кто радостно оглашают криками колизей. Тем, кто отсылает ей на алтарь тысячи невинных жизней. Либо тем, кто в пылу за мимолетными радостями отправляют за грань оппонентов.
'Поделом', — и я помотал головой, отмахивая незваное наваждения.
— Лорд Поттер! Лорд Поттер!
Поворачиваю голову. Рядом уже суетятся доктора с перевязкой, и ещё один тщедушный человечек мнется, намереваясь передать послание. Полное лицо, обливаясь потом, дрожало на ветру, а бегающие глазки старались на напороться на истекающий кровью труп.
— Говори.
— Принцесса Айра... желает видеть Вас, мой Лорд.
— Это может подождать... до конца турнира?
— О нет, ни в коем случае! — испуганно залепетал посыльный. — Она тотчас же требует вас к себе, и обязательно до боя!
— Ведите! — и отмахиваясь от назойливых врачей, удовлетворившись перевязкой, следую за проводником. Путь оказался недолгим: за пределами арены расположились в ряд величественные расписные шатры, и около самого безвкусного остановился толстячок.
Уже собираясь войти внутрь я оказался схваченным за локоть крепкой рукой. Гарфилд, более бледный и серьезный чем обычно, наклонился к самому уху:
— Гарри... пойдем отсюда?
— Извини, что?!
— Этот япошка тебе не по зубам. Ты видел, что он вытворяет?! Я бы с ним не справился. А ты...
— Я не использовал ту самую силу.
— Неважно. Он — Мастер. А наше дело гораздо больше и важнее какого-то там турнира. Гарри, я не шучу, — учитель схватил меня за плечи и встряхнул, заглядывая в глаза. — Урон по чести ничто, по сравнению с тем, что тебя ожидает.
— Нет, — просто сказал я, и Гарфилд как-то сразу сдулся. — Я не допущу. Даже представьте свершение наших чаяний и победу над Волан-де-Мортом. Лорд Поттер — который струсил и сбежал? Такому никто не пожмет руку, и никто не предложит должность. А за спасение из рук труса благодарность одна — ненависть и травля. Вот как я это вижу.
— Я понял, — скупо кивнул Александр. — Прости мне минуту слабости. Но то, что я видел... никто такого не ожидал. Как вообще служаки его проворонили?!
— Все его проворонили, — невозмутимо сказал я. — Но мне с ним драться. Я не хотел участвовать изначально, помните? А теперь позвольте довести начатое до конца. — и, поворачиваясь, добавил: — Да и принцесса ожидает. На пару слов.
И кивнув на прощание обеспокоенному донельзя Гарфилду, скрываюсь в шатре.
— Невозможно-невозможно-невозможно!!! — причитала принцесса Айра, носясь по комнате и разрывая в клочья подол когда-то прекрасного платья. Я недоуменно осмотрел ситуацию, переводя взгляд с отчаявшейся девушки на её окружение — нескольких охранников, слуг и помощниц.
— Что именно кажется вам невозможным? — мягко вопрошаю, — вызывали, принцесса?
— О, лорд Поттер! Вы моя последняя надежда! — принцесса кинулась на меня как утопленник на спасательный круг. Глазки её сияли, а зрачки расширились, призывно поблескивая. Если она снова попробует...
