Проходя мимо Большого зала, вдруг услышал музыку, что само по себе было удивительно для Хогвартса с его овсянкой и тыквенным соком, а тут звуки вальса. Сильнее меня заинтриговать было невозможно. Они бы ещё мазурку сыграли! Я зашёл в зал, всего в нём было от силы человек двадцать разного возраста. Разделившись на несколько групп, они что-то праздновали, благо увешанный гирляндами и украшениями Большой зал к тому располагал. На столах я увидел карамельную шипучку и шоколад. Незатейливо, конечно, но всё лучше, чем тыквенное печенье. Фу. Рано я порадовался!
— Гарри! — радостно замахала мне отделившаяся от одной из групп Лиза Турпин. Я ей улыбнулся — она входила в не очень многочисленную группу людей, при виде которых меня неудержимо тянуло улыбаться. Она вскочила со своего места, взяла меня под локоть и повлекла к столу. К своему неудовольствия я обнаружил там же Джинни, которая в этот момент заливисто хохотала на ухо несчастному Майклу Корнеру. Я поздоровался:
— Падма, Парвати, Манди, Стив, Тони, Майк! Ну, и Джинни. Рад всех вас видеть! Что празднуем?
— Как — что? — радостно откликнулся Голдштайн. — Учёбе конец!
— А, это достойный повод, — согласился я. Лиза тем временем потащила меня дальше, где на пустом пространстве кружили несколько пар. — А я не умею, — признался я.
— Не можешь — научим, — оптимистично заявила она и принялась учить. Оказалось — не так уж сложно. Главное, не сбиться со счёта — раз-два-три, раз-два-три — и не обращать внимания на страдальческое выражение на лице партнёрши, когда она не успевает вовремя отдернуть ножку с того места, куда я собираюсь ступить. Когда я наступил на неё в третий раз, Лиза притянула меня совсем вплотную, чтобы я, по её словам, “чувствовал”, куда движется её нога. Надо сказать, что я сразу почувствовал. Так почувствовал, что она даже в испуге от меня отпрыгнула — чёрт его знает, что там такое лезет из моего кармана, и мне пришлось, скрючившись, запахиваться в мантию и крабьей походкой ползти из зала.
Она меня догнала уже в коридоре.
— А, вот ты где! — улыбаясь, сказала она. — А что это было?
Я закатил глаза. Змея у меня в штанах, разве не понятно?
— Пораспрашивай сестру, — посоветовал я.
— А куда ты убежал? — подошла она вплотную ко мне, просовывая руки под мышки. — Ого, — сказала она, ощупывая проявившиеся на спине и боках мышцы. Точнее, даже не мышцы, а, скорее, жилы, но всё не кости. — Кому-то занятия спортом идут на пользу!
Она встала на цыпочки, и её лицо оказалось так близко, что я в панике начал оглядываться, нет ли поблизости омелы. Убедившись, что нет, я поцеловал её.
Я довёл Лизу до башни Рейвенкло, а сам отправился дальше болтаться по школе. В какой-то момент мне показалось, что видел тень Снейпа, и я, накинув мантию, обрадованно побежал вслед, доставая на ходу палочку, но это оказалась ложная тревога. Было уже недалеко до Астрономической башни, я и решил было сходить туда — посмотреть, нет ли там наших голубков. До ступенек, ведущих наверх, оставалось совсем немного — пара шагов — когда на меня из-за угла вылетела Панси с залитым слезами лицом.
— Что? — спросил я её, попытавшись поймать.
Пятясь, она помотала головой, закрыв ладошкой рот, а потом развернулась и припустила от меня по коридору, так и не произнеся ни звука помимо сдавленных рыданий. Я посмотрел вверх, куда спиралью уходила лестница, и помчался вверх, перепрыгивая через три ступеньки. Кто бы ты ни был, я иду!
В конце последнего витка лестницы я перешёл на тихий шаг: во-первых, неожиданность — наш друг, а во-вторых, у меня просто кончилось дыхание. Надо бы включить Астрономическую башню в наш утренний маршрут — уж очень быстро я выдохся. О подошёл к проёму в помещение и замер, самым позорным образом отвалив челюсть. Спиной ко мне стоял студент Рейвенкло с седьмого курса. Высокий такой смазливый парень, но имени его я, хоть убей, не помнил. Одной рукой он упирался в стану как раз над плечом стоящего к ней спиной Малфоя, глаза которого сияли, как… Как раз сегодня Астория так на меня смотрела, когда лезла ко мне с поцелуями. Малфой прикрыл глаза и поднял подбородок, вытягивая губы. Я успел закрыть глаза, но не успел закрыть уши, до которых донёсся звук влажного поцелуя явно с применением языка. Какая гадость! Мерлин, меня сейчас стошнит! С трудом подавив желание броситься головой вниз в двадцатиметровый колодец, я скачками понёсся вниз, перепрыгивая через семь… нет, девять… двенадцать ступенек. В общем, не думаю, что спуск занял у меня больше двадцати секунд…
Я побежал в том направлении, куда скрылась Панси, стараясь поменьше шуметь — сейчас мне нужно слышать, что происходит вокруг. Где-то хлопнула входная дверь, и я со всех ног побежал туда, втайне надеясь, что это — она, и явно негодуя, что она отправилась наружу без верхней одежды. Как только открыл дверь, порывом ветра в меня бросило снегом, причём, у меня было такое ощущение, словно в меня попал сугроб — я был спереди полностью засыпан, а ноги мои по голень стояли в кучке снега.
— Панси! — заорал я, безуспешно пытаясь перекричать метель. — Панси!
Мне в глаза бросилась цепочка быстро заметаемых пургой следов, и я, вызвав Люмос, побежал по ним, надеясь, что они выведут меня к ней. К счастью, она, повинуясь духу момента, попёрла буром против ветра, и не успела далеко уйти. К несчастью, я передвигался с такой же скоростью, и следы, как только я немного отошёл от стены замка, стало заметать быстрее.
— Панси! — крикнул я, поняв, что моя удача сейчас кончится и следы исчезнут совсем — и чуть не врезался с размаху в неё. Она, похоже, успела выбиться из сил — а к моменту, как я её догнал, снег уже был мне по колено — и очередным порывом её просто бросило прямо мне в руки. С перепугу она попыталась драться.
— Панси! — крикнул я ей на ухо, пытаясь прикрыть сокровенное от коленок, которыми она научилась махать довольно-таки ловко. — Это я, Алекс!
Она начала вырываться ещё сильнее, что-то при этом крича, но, по крайней мере, прекратила пытаться приготовить яичницу всмятку. Я плюнул на всё, завернул её в мантию и закинул себе на плечо.
— Чёртовы пироженки, — кричал я на ходу, продираясь через сугроб с ношей на плече. — Чёрта с два ты их ещё получишь!
Она что-то кричала в ответ и пыталась бить меня по руке, которой я удерживал её на плече. Знаю, что был не очень деликатен, но по-другому мне было её никак не ухватить. Пусть скажет спасибо, что я не засунул окоченевшую руку ей под юбку — погреться. Визгу бы было! Я с трудом открыл дверь, которую прижимало силой ветра, и протиснулся внутрь, следя, чтобы моя Панси не стукнулась обо что-нибудь своей хорошенькой головкой. Дверь закрылась, отсекая вой ветра, и уши словно ватой заложило. Тишина-а-а! Я поставил Панси на пол, и она, ещё раз стукнув меня по руке, уселась в угол у стены. Мне было видно, что она дрожит, и я стал дуть на неё тёплым воздухом из палочки.
— Зачем… — с укором спросила она меня. — Зачем ты меня притащил? Я хотела…
Я притянул её к себе и прижал голову к груди.
— Ну вот, представь, — ласково сказал я, гладя её волосы. — Сначала — ты. Потом — я, из-за тебя. Потом — Дафна. Может, Астория. Потом — родители, наши и Гринграссы. Может быть, Сириус…
— Ты хоть представляешь, каково это — узнать, что парню, который тебе нравится, нравятся другие парни? — перебила она.
— Нет, — покачал я головой. — И не дай мне Мерлин когда-нибудь узнать, — я поднялся и взял её за руки. — Пойдём, посмотрим, может, в зале ещё не всё съели.
Мне пришлось практически волочь её за руку, поскольку сама она передвигать ноги отказывалась. Она заглянула в зал, увидела учеников в нём, и отшатнулась назад.
— Там же люди, а я наверняка растрёпана, — пояснила она, доставая зеркало и расчёску. — Мы же не хотим, чтобы я была похожа на Гермиону?
Нет, мы не хотим. И хотя она мне нравится любой, я всё же предпочитаю, чтобы от неё глаз нельзя было оторвать. Так что пришлось ждать, пока она высушивает и вычёсывает спутанные волосы, укладывая их, после чего она ещё и щёчки решила попудрить. И это — в пятнадцать лет! Безобразие. Когда мы появились в зале, нам помахали те же девушки от столика пятиклассников Хаффлпаффа. Естественно, Лизы с ними уже не было, а вот Джинни воспряла и с подозрением смотрела на Панси.
— Одну увёл — привёл другую, — с улыбкой прокомментировала Манди. Панси озадаченно посмотрела на меня. Я пожал плечами.
— Тут всем чаю дают? — спросил я у девушек. — А то мы что-то промёрзли.
— В снежки, что ли, играли? — хмыкнул Терри. — Выбрали себе погоду…
— Вроде того, — не стал спорить я. Парвати принесла нам по кружке горячего чая, и Панси сразу принялась греть о кружку руки. Замёрзла-таки. Мы пили чай, слушали болтовню одноклассников, а я любовался Паркинсон, которая, нахохлившись и завернувшись в мою мантию, держала в обеих руках кружку с чаем и периодически отхлёбывала, поблёскивая глазками в сторону собеседников.
— К-хм! — послышался приятный баритон, который вырвал меня из моего созерцания. — Прошу прощения!
Панси с интересом повернула голову в сторону подошедшего, и я невольно сделал то же самое.
— Да-да, — сказала она жеманно.
— Я просто хотел представиться, мисс… — семиклассник из Хаффлпаффа оказался приятным на вид малым с обезоруживающей улыбкой, весёлыми глазами и полубачками на открытом лице. Он был чуть выше меня — то есть, среднего роста, я-то ещё вырасту — и примерно одного со мной сложения, учитывая то, что за последние четыре месяца я заметно раздался в плечах — и, опять же, я не собирался оставаться на достигнутом. Конечно, такое лучезарное добродушие мне вовек на лице не изобразить, тут уж к бабке не ходи.
— Паркинсон, Панси Паркинсон, — она оторвала руку от кружки и протянула ему, выгнув тыльной стороной вверх. Он взял руку за пальчики и нагнулся поцеловать.
— Викэм, Джордж Викэм, — он даже слегка прищёлкнул каблуками. — Всецело к вашим услугам.
Он поклонился остальным, причём, я заметил промелькнувшую на губах Манди лёгкую тень презрения, а парни кивнули ему более чем сдержано.
— Мы с друзьями сидим чуть дальше, — повёл рукой Викэм. — И были бы рады, если бы такая блистательная особа разбавила нашу компанию.
— Я подумаю… Джордж, — кокетливо сказала Панси.
— О, я смею только надеяться, — засмеялся Викэм. — Ну, я не прощаюсь? Леди, джентльмены, — раздал он ещё несколько поклонов и отправился восвояси. Панси, закусив губу, горящим взором смотрела ему вслед. Я это уже видел однажды. В первый день школы.
— Надо же, а на тебя он — будто на пустое место, — хмыкнула Манди, повернувшись ко мне.
— Именно, — сказал я, поднимаясь. — Леди, джентльмены, — передразнил я Викэма, раскланиваясь и тщательно избегая смотреть на Панси, развернулся и пошёл на выход.
— Алекс! Алекс! — послышалось сзади, когда я уже вышел в коридор. — Стой! Алекс!
Она обогнала меня и обхватила руками. Я осторожно обнял её в ответ. Мы простояли так несколько минут. Она время от времени судорожно стискивала меня и отпускала, а я гладил её по голове.
— Вернись ко мне, Панси, — попросил я. Она помотала головой, не отрываясь от моего плеча. Я взял её за плечи и отстранил от себя, пытаясь заглянуть ей в глаза, которые она, прикусив губу, старательно от меня прятала. — Вернись, — повторил я.
Она вздохнула и наконец-то посмотрела на меня.
— Нет, — твёрдо ответила она.
— Нет? — на всякий случай спросил я, почувствовав, как у меня начинает бурлить кровь в венах.
— Нет, — снова помотала она головой.
— Ты точно уверена? — дал я ей последний шанс.
— Точно, — кивнула она.
Я понял, что у меня дрожат руки, и осторожно, чтобы не выказать слабость, снял их с её плеч. Меня колотило, словно на терминальной стадии магической лихорадки. Перед глазами всплывали красные пятна, загораживая мне обзор. Панси с ужасом смотрела на кисти моих рук, окутавшиеся зелёными и красными искорками. Я закрыл глаза и глубоко вдохнул. Мне совершенно не обязательно никого убивать. По крайней мере, не прямо сейчас. С трудом попав трясущимся пальцем в ноздрю, я с усилием выдохнул. Думать о чём-то светлом! Как яркое зелёное пламя срывается с моей палочки… Вдох. Нет, это — тёмное. О Дафне. О моей Дафне, милой и лучезарной, которая продолжает настаивать, что я должен терпеливо ждать… Выдох. Нет, так я только сильнее завожусь. О светлом. Вдох. Сириус проболтался, что папа приготовил мне подарок на Новый Год. Выдох. Интересно, что бы это могло быть? А чего бы мне самому хотелось? Вдох. Нет, Панси мне на Новый Год никто не подарит. Новую метлу? Вдох. Так у меня и так лучшее, что можно купить в принципе. Собаку? Вдох. Мне и Сириуса хватает за глаза и за уши. Кошку? Выдох. Мне кошки Дафны и так покоя не дают. Может, танк? Танку бы я был рад. Вдох. Зелёненькому такому… Настоящему. С пушечкой и гусеницами. Выдох.
В душе больше не было жажды убийства. Остался лишь один холод. Я открыл глаза. Панси стояла передо мной, бесстрашно нагнув вперёд голову.
— Всё, Панси, — сказал я тихо. — Прошла любовь, завяли помидоры. Я больше не буду думать о тебе, бегать за тобой и украдкой ловить твои взгляды. Я выкину тебя из своей головы.
Она оторопела набрала в лёгкие воздуха, задыхаясь от возмущения:
— Да… Да… Да ты меня уже выкинул, понял! — крикнула она, сжав кулаки и привстав на цыпочки. — Обменял на какие-то тупые принципы…
— Нет, Панси. Не обменял, — терпеливо объяснял я. — Ты помолвлена с Поттером, помнишь? С тем самым, тело которого лежит под капельницей в маггловской больнице в Лондоне. Я знаю, что сейчас он мёртв, но мы живём в волшебном мире. С кем ты будешь, если он вдруг очнётся? Со своей любовью или со своим долгом?
Она раскрыла было рот, чтобы что-то сказать, но я перебил её:
— Не отвечай. Мне это больше не интересно. В любом случае, это не буду я.
Пока она ошеломлённо смотрела на меня, я улыбнулся, сделал шаг вперёд, прижал её к себе и нежно поцеловал в щёку.
— С Рождеством тебя, сестрёнка!
Отпустив её, я, не глядя ей в глаза, развернулся и пошёл в сторону выхода.
