Что-то уловив в моем взгляде, девушка отшатнулась, и напустив на себя деланно-спокойную маску присела.
— Лорд Поттер! — голос её вновь сорвался. — Вы должны победить!
— Должен?
— Я не смогу жить с этим... с этим чудовищем!
— Вам откуда знать-то, принцесса? Лица никто не видел, боец он отличный, быть может и человек неплохой. Жестокий правда, это да... — я сокрушенно покачал головой.
— Издеваетесь? — испытующе взглянула принцесса. — Он же монстр! Наверняка и не говорит-то по-нашему, с детства мордовался в каком-то шаолине, жизни не видел. Увечья скрывает под маской, быть может глаз выбит, или нос оторван! Только представьте!
— Есть вещи, гораздо страшнее физических увечий, — нравоучительно произнес я. Ну бывают такие эмоциональные однополярные фифы, подтрунивать над которыми истинное удовольствие!
— Не нужно здесь философствовать! Молю вас, победите!
— Ну, я сделаю все, что смогу. Преждевременная гибель не входит в мои планы.
— Вы не сумеете! Никто не сумеет! Все советчики как один говорят, что его мастерство немыслимо! Он далеко не был столь искусен в отборах, иначе мои люди позаботились бы о нем, — в пылу принцесса не заметила оговорки, а несколько нарочито неприметных 'слуг' за спиной многозначительно переглянулись. Ох, не было бы у меня проблем из-за твоего язычка, дорогуша. — Он скрывал свои силы!
— Поступил мудро, только и всего. Помилуйте, принцесса, неужто вы думаете, что я желаю поражения? Повторюсь...
— Вы не понимаете... я не смогу жить с ним! Никогда, ни за что! Невозможно! Вот, выпейте!
И протянула мне колбу с мутной, как кисель или смола, эссенцией.
— Что это? — нахмуриваюсь, не прикасаясь к склянке.
— Боевой коктейль, секретная разработка, — приубавила тон Айра. — через пятнадцать минут и в течении часа после приема — ускоряет восприятие и реакцию в несколько раз. Мы приберегали для Стефана... на финал. Мы недооценили... недооценили этого желтокожего. Джон вроде бы проверял всех кандидатов, но...
И яростно сплюнула. Черты её исказились, сейчас она напоминала скорее дикую птицу, чем человека.
И как граф влюбился в это?
— Сударыня, в любом случае допинг запрещен правилами, и у меня совершенно отсутствует желание...
— Плюньте на правила! После победы всем будет не до этого, свадебная церемония состоится тотчас же. Я буду достойно женой, клянусь, и постараюсь, чтобы наша жизнь была светлой и счастливой. Но не отдавайте меня чудищу! Выпейте, прошу вас! Ради вашего же блага.
Я недоверчиво покосился на склянку с мутной жидкостью. Финал-финалом, но вливать в себя невесть что... И тут, девушка, видя мое смятение, решилась на отчаянный шаг:
— Клянусь жизнью и магией, что предлагаю Лорду Поттеру сугубо боевой коктейль, без малейшего намерения навредить ему!
И магия приняла клятву.
Ну что ж... Принимаю склянку, и прячу во внутренний карман. Если все вышеупомянутое воспринимать всерьез, то пригодится малейший шанс на выживание. Поединок предстоит нешуточный. Хотя бы то, что сам наставник предложил мне немыслимую вещь — отречься и бежать, обрести позор, но выжить, свидетельствует о смертельной угрозе.
'Япошку' приветствовали громовым молчанием трибун. За эти несколько часов, разделяющих полуфинал с финалом внезапно выяснилось, что почти все его оппоненты плохо кончали. Нанесен непоправимый ущерб аристократии, в том числе психологический. Много девиц невольно утирали слезы платочком, с ненавистью глядя на убийцу всеми любимого МакГрэя. Айра — уже приодевшаяся в свадебный наряд нервно теребила край фаты. Волнуется, невестушка-то.
Как-то разом все вспомнили, что негоже отдавать принцессу за абы-кого и, не исключено, что новоиспеченный, вылезший не иначе как из самого ада дикарь увезет красавицу к черту на куличики. Посадит на цепь неподалеку от своего 'шаолиня', и продолжит заниматься любимым делом — выпусканием кишок невиновным.
А на арене все стихло. Мы застыли лицом к лицу, обнажив оружие. Сигнал только-только прозвучал, но ни один боец не сдвинулся с места. Ветер усиливался, превращаясь в слабую, но нарастающую пургу. Ветер крепчал, поднимая песок с залитого кровью круга, и спустя минуту казалось, что мы стоим по колено в золотистом бушующем море.
И ни звука с притихших рядов. Ни тени негодования или же роптания. И тут замурованное в металлическую, с узкими прорезями маску лицо склоняется в уважительном поклоне. Немного опешив, я замер на миг, а после по всем правилам скопировал жест оппонента. И ринулся в атаку.
Весь былой опыт, все схватки и противники, включая забытого где-то на краю вселенной Родольфуса Лестренджа пали ниц. Пали ниц перед искусством бога во плоти.
Не знаю, как называть это. Заранее взвинтив восприятие, разогнавшись до невозможного, прибавив ко всему этого предложенный Айрой допинг... я все равно уступал. Уступал настолько же колоссально, насколько уступает рисующий ребенок, силящийся повторить Леонардо. Как дикарь, верхом на ново придуманном колесе в попытках угнаться за звездолетом.
Спустя секунд двадцать я понял — смерть неизбежна. Нет ни малейшего шанса победить. Ни малейшего шанса выжить.
Но разве я могу разрешить себе сдаться? Позволить себе сложить лапки, и смиренно уйти из этой жизни? Нет.
Вспомнился прыжок с Астрономической башни. То самое чувство падения, приближение неотвратимого конца и мимолетная, сверлящая сознание мысль — неужто все?! Все муки и страдания, мое появление в этом мире и бесчисленные испытания ради вот этого бесславного конца?
Похоже, что да. Ведь враг ещё даже не атаковал. До этого момента.
Япошка словно размазался в воздухе. Шепчущий Ветер... нет, не так. Шепчущая Смерть, как свист клинка, витающего так близко от моей гибели, как только возможно. Ни хваленая демоническая ярость, ни допинг, ни изнурительные тренировки. Ничто не помогало против Истинного Мастера.
Удар, отбить, ещё удар. Полностью выкладываюсь сугубо на защиту. Меня теснят, гоняют по арене, как нашкодившего щенка. С ног до головы в мыле, с несколькими свежими ранениями... невольно осознаю, что 'япошка' проводит со мной ту же тактику, что и против МакГрэя. Я то чем заслужил?! А затем отстраненно осознаю — он разницы не делает. Ему все равно, кого и как побеждать.
Внезапно мастер приостановился и демонстративно повел маской рассматривая врага как диковинку. Потом, раздумывая, переводит взгляд на трибуны, и снова на меня. И отступает на шаг. Думает, не пожалеть ли? Меня? Меня?! Жалет-ть?!!
Щелк. Это не было похоже на прежние 'скачки', спасавшие несчетные разы доселе. Словно резкий переключатель, вырвавший дух из бренной оболочки. Взрыв невиданной гордыни, пришедший после осознаний намерений мастера словно сорвал мыльный пузырь с запертой доселе души.
Я ощутил себя древним исполином. Мрачной тенью, накрывшей арену и стадион, могущественной сущностью — огромной адской тварью, обвившей свое бренное тельце, и дергающего за ниточки. И две моськи. Одна совсем никчемная — другая вкусная, развитая, опасная, умелая... и такая слабая.
Секундный рывок. Мимолетный росчерк.
Прихожу в сознание опирающемся на одно колено, спиной к неверно застывшему мастеру. Гробовое молчание трибун. Услужливая память, словно обрезками кадров по капле выдавала информацию. Вот я замер на миг. А затем, ведомое неким тело взрывается, клинок, подобный лопастям вертолета рассекает воздух.
Слышу шелест ветра. Мастер осел на песок, пытаясь зажать несчетные раны.
Тело горит и стонет адской болью разорванных мышц. Тот 'Я' нисколечко не считался с возможностями и лимитом человеческого тела, наплевательски отнесшись к собственной оболочке. Растоптать букашку любой ценой. Лишь бы наказать посягнувшего на гордость.
А я не могу пошевелиться. Во мне осталась хоть одна целая мышца? Меч жжет ладонь — нагрелся от трения об воздух. Всего-то несколько сверхбыстрых движений. Вездесущая боль сковывает, пронизывает каждую клеточку многострадального тела. Япошке за моей спиной ничуть не лучше, но у меня есть преимущество — регенерация.
Поднимаюсь с колен и направляюсь к поверженному врагу. Осталось только добить. Но мастер — о чудо! Подымается из последних сил, трясясь и опираясь на клинок — видимо ранения не несут сиюминутной смерти. Неважно. Сейчас для победы хватит и прежних сил.
Слышу сдавленный стон сквозь сжатые зубы. Маска почти не приглушает звук. И несколько слов на неизвестном языке. Первый звук который я слышу от этого человека. И поражаюсь недюжинной воле и решимости.
А затем — словно ушат воды на голову. Я прокрутил в голове эти слова ещё раз. Даже не столько слова, сколько естественное звучание. Тембр и интонацию. И неверующе отшатнулся. А затем едва сдержал счастливый хохот.
Шагаю навстречу 'япошке'. Враг из последних сил наносит свой последний удар. Читаемый и прогнозируемый, совсем средненький по силе — и я его пропускаю. Клинок врага входит аккурат царапая правый бок, минуя важные органы. Падаю на колени, поникнув головой. Заодно старательно пытаюсь высмотреть — много ли крови натекло? Вполне достаточно. С деланной дрожью пытаюсь подняться..., а затем падаю ниц, раскинув руки.
Трибуны пораженно выдохнули. Не-ет! — показалось, или принцесса вскричала отчаянно? То-то тебя ещё ждет...
Гонг, свидетельствующий об окончании матча, толпа народу на арене, крики, доктора и толкотня. Тут как тут Гарфилд, бледный, взъерошенный хватает за плечо и взволнованно заглядывает в лицо.
— Все в порядке, — шепчу успокаивающе. Наставник кивает и отходит, а я позволяю целителям заняться собой. Какая все-таки хорошая вещь — колдомедицина! Раз, и ты уже почти отлично себя чувствуешь, а из глаз развеялась кровавая муть. Понятия не имею, сколько пришлось проваляться, пялясь в небеса.
Но с первым звучанием фанфар в приказном порядке разгоняю докторов и наслаждаюсь открывающимся действом. Дрожащая как осиновый лист, бледная и потерянная принцесса робкой, испуганной ланью подбиралась к застывшему, подобно каменному изваянию 'япошке'. Статный воин неподвижной скалой молча поджидал свою добычу, свой трофей. Вдруг громкий, изломанный голос разорвал тишину:
— Я требую проверки крови! Не в человеческих силах так сражаться! — заявила Айра.
Я откинулся на спину, хохоча. Ах ты ж маленькая сучка. Вот что меня ожидало в случае победы... запомним-с. Но тебя это не спасет.
Мигом выскочивший мужчина в белом халате провел неуловимые манипуляции над протянутой навстречу рукой. Выдохнул:
— Чисто.
Зрители пораженно выдохнули.
— А ну-ка не позорь себя, дочь, — грозно и железно изрек король, поднявшись. — С честью прими свою судьбу!
Принцесса, едва сдерживая слезы, сокрушенно кивнула.
Все завертелось и закружилось. Словно в тумане отец вел под руку дочь навстречу судьбе. Что-то говорил священник, народ окружил место священнодействия, но я все ждал...
— По нашим традициям, вы должны снять головной убор, — сказал служитель. — Если вам неудобно, можем поставить щит, оставив только нас троих, но таков обряд.
Отрицательно помотав головой, воин стянул вначале перчатки, затем скинул на песок наплечники. И повернувшись к принцессе, с ужасом ожидавшей узреть истинный облик будущего мужа, стянул маску.
Трибуны выдохнули и умолкли. Кто-то заголосил и оборвался. А затем все взревело!
Бледная как смерть, дрожащая Айра неверующе отшатнулась. Затем приблизилась на миг, прищурившись и застыла каменным изваянием. Глаза окружения вывалились, словно блюдца, а я вновь не смог удержать хохот. Пред лицом дражайшей публики предстал начальник безопасности, граф Джон Гранте, собственной персоной, спокойный и величественный, лишь глаза, сияющие мрачным торжеством, выдавали истинные чувства.
— Хорош, чертяка! — с довольнейшей ухмылкой до ушей, откинувшись, открываю докторам доступ к своему истерзанному телу. Теперь можно и отдохнуть.
Комментарий к Глава 26: Турнир
Всех-всех-всех с прошедшими Праздниками!!! Самая большая глава подъехала, прошу прощения за длительную задержку. Комментарии и отзывы приветствуются!! :-)
========== Глава 27: Откровения ==========
Мечты об отдыхе остались неисполнимыми грезами. Вначале — сумасшедшие хлопоты, свадебная церемония и вечерние празднества. В один момент граф Данте отыскал меня, откровенно скучающего, и выбил обещание остаться дня на три. Не видя причин для отказа соглашаюсь, рассматривая счастливчика. Улыбка до ушей, как у пылкого юнца, сияющий взор: граф будто помолодел на десяток лет.
— Свершилась мечта идиота, — говорил он. — Принцесса заперлась, и никого не пускает, но куда она денется!
— Когда разденется, — поддакнул я, и мы оба расхохотались.
На три дня отель омертвел. Гости скоро разъезжались по домам, забирая с собой вагон впечатлений, либо хватанув горя с лихом. Мы с Гарфилдом, упаковав чемоданы предавались заслуженному безделью. Три дня от новобрачных ни слуху, ни духу.
А ранним утром четвертого они вышли, сияющие, под руку. Жених и невеста, с королем и королевой за спиной в двух шагах. Особенно поразила счастливейшая, сияющая улыбка принцессы Айры, ухватившейся за графа обеими руками. Данте же, обрел некое внутренне спокойствие, уверенную мужскую стать, проявляющуюся в каждом движении, в каждом жесте и взгляде. Оставалось только порадоваться истинному счастью, немного удивившись: как Гранте удалось растопить сердце неприступной красавицы? Неужто она сумела разглядеть искренне любящую душу?
Джон, только лишь завидев меня, шепнул что-то на ушко любимой. Та, одарив меня благосклонным взглядом тихо кивнула мужу, мол — иди. Тот спустился ко мне, едва ли не перепрыгивая через ступеньку. Король за спиной довольно хмыкнул в усы, а великолепная, включившая на полную мощь ауру вейлы королева завистливо вздохнула, оглядев безразличного к её чарам дочкиного муженька.
— Друг мой, — тепло обратился граф, подойдя и поклонившись. — Приглашаю вас сегодня на тихий семейный ужин. Вы теперь для нас друг семьи, а я ваш должник навеки. Словами не передать мою благодарность, и то, насколько я нынче тепло и любяще к вам отношусь. Спасибо!
— Бросьте граф, право, не стоит, — я даже покраснел от неловкости. Однако, переполненный светлым чувством граф был неумолим.
— Сегодня! Вечером! — весело сказал счастливчик.
А позже вечером, когда мы с графом остались одни, добивая бутылочку коньяку, тот наконец поделился:
— Признаться, я думал, что все — мне крышка, — всмотревшись в огонь камина изрек Джон.
— Ну, не мог же я не опознать твое славное бормотание. Что ты кстати сказал тогда, на поле битвы?
— Да неважно... прощался с миром.
— Проехали... А что с принцессой-то произошло? Откуда такая разительная перемена?
— О-о, — протянул граф, закатив очи. И вздохнул: — Ох уж эти женщины... оказывается, у этой глупышки тоже были чувства..., но она, видите ли, выжидала, пока я не совершу какой-либо сумасшедший поступок. Что-то вроде похитить из дворца и, перекинув через попону коня, увезти прочь из отчего дома. 'И тогда, я была бы ваша навеки', — перекривил её граф. И передернулся.
