Так оно, в общем-то, и случилось. Мы сходили в Мунго, повидали Артура, встретились с Невиллом и вернулись на Гриммо. Сириус, пока мы отсутствовали, похоже, времени даром не терял, поскольку к нашему возвращению выглядел выжатым, как лимон, и счастливым, как Гермиона, откопавшая в библиотеке не читанную ещё книгу. Я украдкой кивнул ему, показал большой палец и вздохнул. Хорошо быть второстепенным героем — свободного времени больше. Одно плохо — заботливый автор всё норовит второстепенных героев в расход пустить…
На заглянувшую на огонёк Гермиону я чуть было не накинулся — до того было мне радостно наконец видеть хоть одну девушку рядом. Я внезапно поймал себя на мысли, что как-то уже втянулся всё время вращаться среди девчонок, и когда никого рядом нет, становится просто тоскливо. Так что Гермиону я прижимал к себе чуть крепче, чем обычно, что её весьма озадачило — настолько, что она потом весь вечер ходила задумчивая и сама не своя. Периодически поглядывал на неё и на Рона, и всё сильнее понимал — не быть им вместе, хоть ты тресни. Они просто сожрут друг друга с потрохами. А не дай бог дети пойдут — и куда им тогда деваться?
Как бы то ни было, но к вечеру после похода в Мунго моё желание оказаться подальше от этого табора уже превратилось в навязчивую манию. Я сказал Рону, чтобы он меня не искал понапрасну, поцеловал в щёку Гермиону, которая при этом пыталась подставить мне губы, дождался, пока рядом со мной никого не будет, и скользнул в потайную дверь в подземный ход. Очки исправно провели меня сквозь лабиринт в полном отсутствии света, каким-то непонятным образом подсвечивая мелкие препятствия — демон мне пытался что-то объяснить про инфракрасную подсветку, но я тогда был сильно с недосыпу и ничего толком не понял. Когда вышел наружу в том же месте, где в прошлый раз с Сириусом, обнаружил костёр, у которого грелась стайка подростков года на два или три старше меня.
— Эй, пацан, мелочь есть? — окликнул один.
Я обернулся, вежливо улыбаясь, и моё лицо осветило отблеском костра. Компания дружно шарахнулась в стороны. Кто-то жалобно заскулил.
— Прошу меня великодушнейше извинить, но денег с собой, увы, не ношу, — развёл я руками, улыбаясь как можно шире. — Разве что, может, у вас найдётся…
Приунывшие было подростки радостно закивали и начали выгребать из карманов всё, что в них было. Кто-то даже облегчённо перевёл дух. Я заметил среди них пару девушек.
— Я надеюсь, дамы составят мне компанию в прогулке? — спросил я.
“Дамы” испуганно замотали головами, но их сразу же поставили на ноги и толкнули ко мне.
— Давайте, — толкнул их в спину один из парней. — И деньги заберите.
Девицы откровенно дрожали от страха и идти отказывались.
— А то съем, — пообещал я. У одной из них закатились глаза и подогнулись ноги, и я, шагнув вперёд, поймал её за шиворот и поднял в воздух, перед этим незаметно произнеся заклинание. Со стороны это выглядело, как будто я удерживал её вес на вытянутой руке. Молодые люди, закончив выворачивать карманы, увидели эту картинку и начали скидывать с себя одежду.
— Только не ешьте нас, Мастер! — чуть не плача, сказал один.
— Почему ты меня называешь Мастер? — спросил я.
— Я слышал, что так нужно обращаться к вампирам, — пролепетал он.
— Я не Мастер, а Магистр, — улыбнулся я. — Мастером я был триста лет назад.
— Простите, Магистр, — заныл тот. — Только не убивайте меня.
— Не волнуйтесь, друзья, — сказал я. — На сегодня мне пищи хватит.
Тут вторая девица, которая до того сверлила меня злым взглядом, тоже приготовилась упасть в обморок.
— Если упадёшь, то сожру прямо здесь, — пообещал я.
Мне было видно, каких усилий ей стоило взять себя в руки, но она в итоге устояла. А то не знаю, что тогда бы делал. Не жрать же её, в самом деле? Я знаком показал, чтобы собранные средства передали ей, закинул вторую девицу на плечо и пошагал в сторону цивилизации. Она меня быстро догнала и пошла чуть впереди, заглядывая в лицо.
— Ваши деньги, Магистр, — напомнила она.
— Какие деньги? — поморщился я. — Ты что, не знаешь, что в старушке Англии уже сто пятьдесят лет как во все металлические деньги и в бумагу, из которой делаются банкноты, добавляют серебро? — я поёжился. — Специально, чтобы мы не могли ими воспользоваться…
Она раскрыла рот от удивления, а я невольно улыбнулся той благодарности, с которой она позволяла вешать себе лапшу на уши. В этот момент вторая девица у меня на плече зашевелилась, и мне пришлись убрать руку с её ягодиц и осторожно спустить её на землю, прислонив к стене. Она приходила в себя с трудом, так что я просто зачерпнул немного снега из ближайшего сугроба и сунул ей за шиворот. Она сразу же широко распахнула глаза и запрыгала вокруг меня, визжа и пытаясь дотянуться за спину. Ну, не так уж много и снега ей засунул! В ужасе от моей запредельной жестокости вторая замерла на месте ни жива, ни мертва.
Наконец обморочная перестала скакать и заметила меня. Она подбежала к подруге и обняла её, прячась за спиной.
— Ч-что вы буду с нами делать? — спросила она, дрожа от страха. И, может, немного от снега, тающего на её спине.
— Магистр, — добавила вторая, склонив голову.
— Как вас зовут, красавицы? — спросил я. Соврал, конечно. Та, что хлопнулась в обморок, максимум, на шестёрочку тянула по десятибалльной шкале, а стойкая — и вовсе на четыре.
— Меня зовут… — начала обморочная, но подруга её дёрнула за рукав:
— Молчи, дура, он только этого и ждёт, чтобы над нами власть получить.
— А безымянными вами я, типа, подавлюсь? — поинтересовался я.
Обе задрожали и дружно бухнулись на колени.
— Пожалуйста, не убивайте нас, мы всё сделаем, что захотите, только не убивайте! — запричитали они.
Я подошёл и грозно над ними навис.
— Имена! — рявкнул я.
— Меня зовут Абби, — пролепетала та, что получше.
— А я — Аннабель, — хмуро сказала вторая. — Можно просто Бель.
— Ну вот, — улыбнулся я. — Совсем и нетрудно оказалось, правда? Поднимайтесь! — они встали на ноги и в ожидании посмотрели на меня. Хотелось выяснить ещё одну вещь. То есть, ничего такого я делать, конечно, не собирался — слова Панси я воспринял очень серьёзно, — но очень хотелось проверить… — Посмотри, Бель, там денег хватит на комнату в отеле?
Она вытащила из кармана комок из бумажных денег и мелочи и начала считать, разглаживая купюры и укладывая их в пачку. Потом до неё начало доходить, она остановилась и беззвучно захлопала ртом от моей наглости, а потом… А машинально отклонился, пропуская перед собой ладошку, которой она целилась мне в глаза. Тут же она попыталась меня лягнуть в пах, но больно ударилась о незаметно поставленный щит. Аннабель просто стояла без движения, словно мышка, попавшаяся кошке на забаву.
— Тоже будешь трепыхаться? — спросил я. Она замотала головой. — Тогда пойдём, — позвал я.
— Нет, — ответила она, едва живая от страха. — Ни за что. Лучше умереть, — а потом затараторила: — У меня есть человек, которого я люблю. Отпустите нас, пожалуйста!
— Это не тот, что тебя в спину толкал, отдавая мне на ужин? — поинтересовался я.
— Ну, может, у меня больше нет любимого, — потупилась она. — Отпустите нас, пожалуйста.
— Хорошая девочка, — сказал я и посмотрел на Бель: — Ножку не сильно ушибла, каратистка?
— Нет, — ответила она и, помедлив, добавила: — Магистр.
— Меня зовут Гарри, — представился я, взял её за руку и рывком поставил на ноги. — Давайте, я вас до дома провожу.
— И потом придёте ночью, чтобы выпить нашу кровь? — спросила она.
— Во-первых, вампир не зайдёт в дом, если ты его сама не пригласишь, — просветил её я, утягивая за собой в сторону более оживлённых улиц. — Пригласишь меня к себе?
— Ни за что, — замотала она головой.
— А во-вторых? — спросила Абби.
— А во-вторых, я сыт и благодушен, — ответил я. — Я поставлю на вас свою метку, чтобы другие знали, что вы принадлежите мне. Если опять встречу с этими недоумками…
— Мы поняли, — быстро сказала Аннабель.
— Отлично, — кивнул я.
Мы проводили сначала её. Поглядев на меня и на свою подругу, она подозрительно спросила:
— Я могу вам доверять?
— Нет, — ответил я. — Определённо, нет.
— Не волнуйся, — успокоила её Абби, которая, похоже, уже совсем расслабилась ввиду отсутствия опасности.
— А деньги? — спросила Аннабель.
— Вампирам деньги не нужны, — сказал я.
Бель неопределённо хмыкнула и зашла в дом.
— Ты же ведь не вампир? — поинтересовалась Абигайль, когда мы дошли до её крыльца.
— Нет, — ответил я. — Я не вампир.
— Ты интересный. Я тебя ещё увижу? — спросила она, искоса на меня глядя.
— Вряд ли, — помотал я головой.
Она прикусила губу и вздохнула:
— До свидания, Гарри.
— Прощай, Абби, — улыбнулся я ей.
До дома было около двадцати минут ходу, и я очень неплохо разогрелся в пути. Когда дошёл, на месте казавшегося заброшенным сада совершенно неожиданно появился дворец. Я постучался, и меня впустил домовой, который был у нас привратником. Едва я ступил на порог, как попал в жаркие объятья мамы, и сразу почувствовал, что мне просто хорошо, а волнения и переживания отступили куда-то на задний план. Она отпустила меня, чтобы я скинул одежду, и наблюдала со счастливой улыбкой на лице. Я подумал, что вот он, человек, который всегда будет любить меня, что бы ни случилось.
— Как ты, любимый мой ребёнок? — спросила она, снова меня обнимая.
— Хорошо, мама, — ответил я.
— Ну да, — согласилась она, отстраняясь и разглядывая меня. — Подрос, в плечах раздался.
— Алекс! — послышался радостный голос отца, а затем и он сам зашёл в скромную прихожую с гардеробом.
— Папа! — воскликнул я, но маму выпустить не смог. Отец сразу правильно оценил ситуацию и просто обнял нас обоих.
— Я скучал, сын, — сказал он.
— Я тоже, — кивнул я.
— Девки тебя не сильно мучили? — спросил он.
— Девушки… — задумался я. — Ну, бывало.
— Не приставай к ребёнку, — сказала мама. — Пусть лучше про учёбу расскажет!
Она взяла нас обоих под локоть, и мы пошли в гостиную.
— Надеюсь, ты голоден? — спросила она, когда мы дружно уселись на диван.
— Я теперь всегда голоден, — ответил я. — Не пойму только, куда девается вся та еда, что я в себя постоянно запихиваю!
— Через двенадцать минут будем ужинать, — улыбнулась мама, взъерошила мне волосы, прижалась и положила голову на плечо.
— Панси здесь? — спросил я.
— Да, ещё вчера прибыла, — ответил папа. — Только вот ничего не рассказывает, — он строго посмотрел на меня. — Ты её не обидел?
— Пап, есть один аспект моих отношений с Панси, в которых мы уже взрослые люди, — сказал я. — Ну, почти. Ты понимаешь, о чём я?
— Я просто хочу, чтобы моя любимая дочь была счастлива, — вздохнул он.
Ужин прошёл в совсем узком семейном кругу — только Паркинсоны. По этому поводу был накрыт небольшой стол. Родители по традиции сидели по коротким сторонам друг напротив друга, а я сел напротив Панси. Совершенно не хотелось заглядывать в тот мрак, что сейчас клубился внутри меня в результате нашего последнего разговора, поэтому я просто отстранился от происходящего, не позволяя мыслям зацепиться за мою душевную рану. Панси, в свою очередь, избегала встречаться со мной взглядом, что, в общем-то, было правильно. Родители, похоже, почувствовали общий настрой, и пытались завязать разговор на нейтральные темы, который совершенно не клеился.
— Перри сказала, что нашла что-то, что может нам помочь, — вдруг сказала мама.
— Перри? — переспросил я.
— Твоя крёстная, — пояснила мама. — Не подумай, она только с виду такая безобидная.
— Я и не подумал, — буркнул я. Хотя, конечно, в какой-то другой роли, кроме как собирательницы ромашек на залитой солнцем лужайке, Перасперу мне представить было сложно.
— Алекс не помнит, — лениво сказала Панси. — Он же память потерял…
И тебе спасибо, что не упустила случая мне про это напомнить.
— Перри очень талантливая и сильная волшебница, — сказала мама. — Пожалуй, на голову сильнее любого из нас. Она в детстве провела много времени со своей прабабкой, которая, в свою очередь, была великой колдуньей, и успела унаследовать многие секреты… Конечно, в итоге это не помогло… — она замялась в раздумье.
— После завтрака мы это всё обсудим на свежую голову, — предложил папа.
— Конечно, дорогой, — улыбнулась ему мама.
После ужина мы снова расположились в гостиной, и снова я дождался, пока Панси усядется, чтобы самому расположиться в другом кресле. Может, она и не собиралась лезть ко мне, но мне не хотелось даже предоставлять ей такой возможности. Мама с тревогой наблюдала за моими манёврами, но ничего по этому поводу не сказала. Я им рассказывал про школьную жизнь, про одноклассниц, про утренние пробежки, про Краба с Гойлом и про проделки, которые мы устраивали. Услышав про проклятье, которое мы наслали на Снейпа с Амбридж, мама удовлетворённо поджала губы, добавив, что мы действительно нашли достойный способ проучить их. Папа был впечатлён моими успехами в спорте и в заклинаниях, по поводу чего я лишь скромно посетовал, что в этом направлении ещё работать и работать. Особенно, в свете того, что мой отец по-прежнему был на полголовы выше меня и вдвое — как мне казалось — шире в плечах.
В рассказах я старательно избегал тем, связанных с Панси и Малфоем. Малфой мне был безразличен, но я даже близко не хотел его упоминать, чтобы не травмировать Панси, а о наших с ней отношениях сказать было нечего. Родители поделились свежими новостями. Шрюзбери и Вустеры влились в число наших сторонников, точнее, сторонников Нарциссы, приведя с собой ещё несколько товарищей. Мама занималась поиском информации, которая могла бы пролить свет на то, как именно получилось возможным, что на мне оказался перстень Поттера. Папа был в процессе поиска сведений о Вуали в Камере Смерти. В общем, всё как-то куда-то двигалось, но пока было непонятно, куда.
