— Жарка, ну ты сама убежала, — завсхлипывала я, — а меня ...увезли, я же с людьми ехала...зачем? Не могу я тут оставаться...нельзя мне...
— Увезли, ну и что? Много кого увозят, — пожала плечами, мол, ерунда какая. — Женщин должно быть много, детей должно быть много в роду, тогда род сильным будет!
— Да ты что говоришь такое, каких детей? От арков, что ли?
— Ну конечно, — сообщила она, как само собой разумеющееся, — ты молодая, здоровая, дети будут хорошие! Но это — как решат, может, кому-нибудь отдадут в жены из других родов. — Деловито осмотрев меня, добавила, — ты красивая, за тебя много можно получить...а у нас овец мало...Если повезет, то не старому отдадут, но торги будут не скоро. Пока ты у нас поживешь, пообвыкнешься.
— Жарка...— жалобно протянула я, но она быстро оборвала мои стоны:
— Все, сиди тут. И не думай, что можешь убежать, самой же хуже будет. Посадят на цепь, тогда наплачешься. — И добавила уже поласковей, — будешь послушной, никто вреда тебе не причинит, ходи как хочешь.
Вот это был удар...Мне захотелось завыть, разбить что-нибудь в этом паршивом вонючем шатре, а потом бежать, сколько хватит сил. Но куда бежать, если я даже направления не знаю? Вот и сбылся жуткий розыгрыш Сайнира — арки все равно забрали меня, теперь весь мой удел — рожать им детей. Безусловно, можно и беременной свалить, но куда, куда? Или еще лучше — баранов у них, видите ли, мало, так они меня за этих баранов и продадут...
Все прежние беды показались мне теперь настолько мелкими, что я даже засмеялась — ну как я могла обращать внимание на то, что порвались ботинки, что Торкеш наплевал на меня, что я не знала, как буду добираться дальше в Аргор? Это же такая ерунда!
Истерический смех привлек внимание дедка с котелком, он злобно уставился маленькими глазками в мою сторону и теперь плевался и шипел, как змея. Очень хотелось пить, но в горле стоял такой комок, что даже глоток воды не прошел бы...от мыслей о еде, приправленных запахами внутри шатра меня затошнило и я стала хватать воздух ртом, как вытащенная на берег рыба. Вдох-выдох, вдох-выдох... немного отойдя от первых впечатлений, я уткнулась головой в колени и задремала.
Гомон и гул с улицы все нарастал, спина разгибалась с трудом, шею свело от неудобной позы — я потерла глаза, выковыряла засохшие сгустки пыли из уголков и стала разбирать грязные волосы. Скоро я стану такой же грязной оборванкой, как и они, перестану мыться за отсутствием воды, у меня выпадут волосы и зубы и меня сварят в голодный год на похлебку....у-у-у...ненавижу, всех ненавижу...я все равно убегу-у-у...
Подступающую истерику остановила Жарка, влетевшая в дверной проем.
— Собирайся давай! — женщина схватила меня за руку и потянула в дверь так сильно, что я повалилась набок. — Вставай, говорят тебе, да поживее! Муж за тобой пришел!
— Ка-ка-кой муж? — я вытаращила глаза. — Откуда муж? Ты же сказала, что торги...бараны...еще не скоро...почему пришел? Я не пойду...
— Еще чего, не пойдет она! Давай пошевеливайся!
Жарка тащила меня за руку, вокруг прыгали и визжали на все голоса те самые дети, которых так любят папы-арки, мальчишки носились, как заведенные взад-вперед, делая круги вокруг нас с Жаркой и ближайших кожаных вигвамов. Шатров в стойбище было много, в середине находилась импровизированная площадь и там уже собралась приличная толпа, гудящая и гомонящая, как улей. На краю площади был вбит деревянный столб с вырезанными на нем скалящимися клыкастыми рожами, а у подножия столба топтался дедок, оравший на меня. Увешанный с ног до головы всякой всячиной, он при каждом шаге бренчал и звенел амулетами, как новогодняя елка а чуть в стороне лежала старая темная шкура, куда Жарка и толкнула меня весьма ощутимо.
— Сиди смирно, видишь — народ собрался! И не дергайся никуда, если жить не надоело!
Дедок пронзительно заверещал, воздевая руки к небу, но небо отвечать не пожелало, только солнце начало клониться к закату. Это ж сколько я в том грязном чуме просидела, что уже день кончается? Толпа утробно завыла и образовала круг с шаманом, столбом и мной с одного краю. Аборигены стояли плотно, только милые детишки шустрили между ног взрослых соплеменников, попутно затевая драки друг с другом. Мужчины были все с бритыми головами, чуть выше среднего роста и отличались редкой кривоногостью, женщины с длинными черными косами и маленькими шапочками вроде были и ничего...пока не раскрывали рты — небольшие клыки вкупе с бесконечной болтовней пронзительными визгливыми голосами напрочь убивали даже минимальное очарование, а так все арки были скуластые с раскосыми черными глазами и татуировками на смуглых запыленных лицах. В толпе мелькали человеческие женщины, сразу отличающиеся цветом волос, кстати, у детей волосы тоже были не только черные — ну да, породу, видите ли, улучшают, воруя баб...Сидеть на шкуре было препогано — от нее несло кислятиной по жаре и от пота уже начало пощипывать пятую точку.
Шаман опять заорал, тыча грязным пальцем в мою сторону, в подтверждение его отношения я получила по плечу небольшим камнем. Сволочи! Детишки не теряли времени зря, набивая руку...Тронная речь шамана закончилась традиционным воздеванием рук к небу и топаньем ногами зрителей.
— Ничего не бойся и ничему не удивляйся, слышишь? — низкий хриплый голос над ухом показался райской музыкой. — Я сказал им, что ты — моя жена. Жди меня.
Арк шумно втянул воздух, сунув нос мне в волосы, поцеловал за ухом и пошел в центр круга. Поцеловал?...но раз он сказал, что я его жена...наверное, так и надо?
Вообще-то я колебалась — кто из двоих пришел сюда так неожиданно, но все-таки это был Схаркр..
Теперь он рычал в центре круга, а зрители опять топали ногами. Шаман мерзко захихикал, сделал неприличный жест и пожал плечами. Схаркр еще рыкнул и тоже ткнул пальцем в небо. Дедок не сдавался — он явно что-то выторговывал, подпрыгивая на месте, обводил тощими руками свои ноги и призывал собравшихся в свидетели. Мой арк пожал плечами и обратился к толпе. Заорали почему-то мужики, а бабье дико заверещало, как будто каждой в задницу впились муравьи. Шаман упер руки в бока и смотрел с нескрываемой злостью на окружающих, те же опять завыли и затопали ногами. При этом детишки оживились и из-под ног повылезали на первый ряд, шлепая руками по пыльной земле. Схаркр поманил меня пальцем и я подошла поближе, опасливо посмотрев на дедка.
— Поворачивайся ко мне задом и развяжи пояс у штанов, — сквозь зубы процедил мой "муж". — Тихо, я сказал! Показать им надо...
— Че-чего по-показать? Голый зад?
— Тихо, не дергайся, я сам покажу...штаны держи спереди, а то потеряешь...
К моему ужасу, "муж" действительно сдернул с меня штаны с одной стороны и показал обществу...большую родинку. Есть у меня на попе такая достопримечательность, только вот откуда о ней арку-то известно? Пока что я в голом виде тут не бегала... странно... Общество завыло и заорало, топая ногами, я побыстрее натянула штаны, но вредный дедок опять заверещал, потрясая сухонькими кулачками. Пантомима была предельно ясна — "муж" все врет, а небо — тому свидетель. Зрители успокоились, Схаркр стоял, как статуя Командора, сложив на груди руки, меня водворили на вонючую шкуру и теперь в окружавшем площадь кольце началась возня и взрыкивания. Завизжала баба и заткнулась, как будто ей с размаху влепили оплеуху, забегали дети под ногами, наконец аборигены расступились и на арену вышел местный Шварцнеггер в грязных штанах и неожиданно красивых сапогах из разноцветной кожи. Сложен был дядька неплохо, если бы только не кривые ноги, между которыми могла бы запросто пролезть даже я. Поджарый и загорелый степняк поигрывал мечом, откровенно рисуясь перед публикой и скалясь всеми клыками, вот у него-то они и были чуть ли не с палец длиной...Если учесть, что он на полголовы был выше Схаркра, то можно понять, что у меня заныло от страха внизу живота. Местные красотки пищали от восторга, махали руками своему кумиру и уже были готовы лечь под него прямо тут, на арене, посылая сладострастные взгляды. Схаркр тоже скинул рубашку и уже стоял напротив степняка в одних черных штанах и сапогах. По сравнению с ним мой "муж" казался чуть ли не изящным, как танцор, проигрывая по мужской стати и в плечах и в весе.
— Господи, пожалуйста, — тихонько запричитала я, — сделай так, чтобы Схаркр победил, я очень тебя прошу! Если он не поможет мне выбраться отсюда, я тут умру, я больше никогда не смогу вернуться домой...я не смогу помочь Андрею... пусть только Схаркр победит, пожалуйста!
Кому бы еще помолиться? Ирхану? Можно и Ирхану, тем более, что после его источника произошли некоторые непонятки...
Бойцы тем временем уже кружили по площадке, скаля зубы и рассматривая противника. Ощущение, что я тут сижу в качестве приза, было отвратным, но деваться было некуда и наблюдать бой пришлось вместе со всеми. Зрелище было еще то — пару раз степняк делал выпады, Схаркр уклонялся и пробовал защиту соперника, а потом пошел бой...Вцепившись зубами в собственную руку, я боялась даже пошевелиться, как будто это могло иметь какое-то значение. Схаркр двигался так плавно и изящно, что я против воли залюбовалась им — меч порхал в руке, дотрагиваясь до степняка то с одной, то с другой стороны, сам же арк внезапно то оказывался сзади, то сбоку, легонько чиркал мечом и вновь отскакивал. "Шварцнеггер" злился, промахивался, получал еще одно касание...наконец его меч со звоном отлетел в сторону, а Схаркр уже держал острие своего меча у основания шеи противника. Народ заорал, шаман начал плеваться, топать ногами и стучать кулачком по столбу, выражая свое негодование, а "Шварц" поднял ладони кверху, рыкнул и исчез в толпе, ловко подхватив свой меч.
— Схаркр, ты победил, ты...— я обняла арка, уткнулась лицом ему в грудь и едва сдержалась, чтобы не пустить слезу, только всхлипнула после всего пережитого.
— Рина, я очень польщен, что ты меня обнимаешь, но нам надо поскорее убираться отсюда, слышишь? Подай мне рубашку и вытри слезы, нам надо уходить.
"Муж" сунул меч в ножны, натянул рубашку, показав шаману при этом явно неприличный жест, подхватил меня на руки и размеренным шагом двинулся прочь из стойбища через расступившуюся толпу.
Вигвамы были уже достаточно далеко и слились для меня в единое темное пятно посреди выжженной равнины, когда я очередной раз посмотрела назад. Это ж сколько он уже прошел, да по этой жаре...да и за нами вроде никто не бежит и в бинокли не рассматривает...
— Схаркр, мы уже далеко, ты можешь меня отпустить...
— Нет. — Арк шел и шел, как будто не чувствуя тяжести. — Надо уйти подальше, за нами могут идти и если увидят, что я отпустил тебя, нам несдобровать. Против всех мне не выстоять. По обычаям я должен нести тебя до границ их рода, но сейчас за этим так строго не смотрят...
— Схаркр, тебе тяжело?
— Я могу нести тебя долго, — усмехнулся он, — но если хочешь, чтобы я меньше устал, можешь покрепче обнять меня.
Я уткнулась носом в шею мужчины, принюхалась — немного пахло потом, немного — пылью, тонкий горьковатый аромат, как от степной травы, смешивался с незнакомым, но приятным запахом. И это после такого боя на мечах, он что, не потеет вообще?
Арк чуть сильнее прижал меня к себе и сердце сразу заполошно заколотилось, а в горле стало очень сухо.
— Не прижимай меня так...я вся грязная и от меня пахнет потом...помыться бы...
— От тебя пахнет женщиной, — Схаркр сильно втянул носом воздух у меня за ухом. — Этот запах перебивает все остальные. А помыться мы сможем завтра, когда дойдем до реки, с которой ты и пропала.
— Обоз ...не уехал? Он стоит на реке?
— Обоз уже давно ушел, я сказал Джаниру, что пойду один и меня не надо ждать.
— Схаркр...я так тебе благодарна, что ты пришел за мной...я уже думала, что навсегда останусь в этом племени...меня хотели...ой...продать за стадо баранов...в жены в другой род...если бы не ты...
— Продать за баранов? Что ж, вполне разумно с их стороны. Правда, много бы они за тебя не выручили. Я бы тоже лучше продал женщину, которая не слушает меня...тихо, тихо сиди и обними, как было...вон, вроде, наблюдатели за нами идут...да покрепче обнимай, не стесняйся...
Ах это он издевается надо мной! Продал бы за стадо баранов?
— Идти можешь? А бежать? Бежать, конечно, лучше...но давай хотя бы быстро идти. Давай руку!
Арк тянул меня, как паровоз, в темноте я постоянно спотыкалась, цеплялась ногами за траву, налетала ему на спину, но молча шла, вцепившись ему в руку. Глупо ныть и жаловаться, раз он сказал, что надо уходить, будем терпеть усталость и неудобства. Вот только очень хотелось пить, а про еду я вообще старалась не думать. И как он держит направление в такой темноте, я бы уже давно сбилась с пути!
— Все, останавливаемся. Ты уже падаешь, надо отдохнуть. Почему молчишь и не просишь остановиться?
— Ты же...сказал...надо уходить....
— Ложись тут. Сейчас веревку размотаю.
То шершавое, что я приняла за особенные наручи, оказалось лохматой веревкой, намотанной от плеча до локтя. Схаркр мечом отгреб кустики травы и положил веревку кольцом вокруг меня.
— Спи, я покараулю.
— Ты устал...может, я посмотрю...
— Сейчас из тебя плохой охранник, — перебил арк. — Но я запомню, что ты обещала меня охранять. Запишем долг.
Проснулась я в полной темноте. Ни звезд, ни ветерка, такое чувство, что я ослепла и оглохла. Пошарила руками вокруг — пусто. Где я? А, вспомнила, я была у арков в степи, за мной пришел Схаркр, мы долго шли, остановились на отдых...где же он? Пошарила руками, поползла в кромешной тьме туда, сюда — никого нет. Господи, где же он?
— Схаркр...— позвала тихонько, потом громче и громче. — Схаркр!
Темнота зашевелилась, за спиной вроде шорох, обернулась — ничего, шорох сбоку — опять ничего! Что-то прошумело рядом и удалилось, потом мягко дрогнула земля, а вдали раздался визг. Замерев от ужаса и шаря в темноте руками, я судорожно всхлипывала, пытаясь совладать со страхом...
— Рина, тише, тише, я тут! Ну я это, я...успокойся, я никуда не ушел...
— Схаркр, это действительно ты? Не уходи, пожалуйста, только не уходи, не бросай меня здесь одну...Схаркр, милый, я очень тебя прошу...я так испугалась еще в стойбище, что я там умру, потому что я никому тут не нужна, что никто мне тут не поможет...ты даже не представляешь, как я тебе благодарна, что ты пришел за мной...Схаркр, я ничего не вижу, даже неба...так темно и страшно...а за спиной кто-то ходит...я звала тебя...где ты был...не уходи...пожалуйста...не бросай меня тут....
Я цеплялась за арка, боясь, что он опять уйдет, а я буду трястись в темноте от страха, тихо ревела, ненавидя себя, но не могла остановиться.
— Хорошо, я никуда не пойду, успокойся, иди ко мне, — мужские руки усадили меня на колени и оградили от всего света. — Вот так...успокойся...спи, еще есть время до рассвета.
— Спасибо, Схаркр...
Вроде бы он поцеловал меня в лоб, но я уже провалилась в сон.
— Рина, просыпайся, нам пора идти, пока нет жары. Рина, нам пора в путь!
