— Да...ик...подумаешь... король...— раздалось из-за их стола нечленораздельное бормотанье и громкое шиканье более трезвых сородичей. — А нечего мне...плевать...я сам себе великий...король...
— Заткнись! — здоровенный подзатыльник только раззадорил пьяного парня и тот вскочил на ноги, разлив по столу кружку и шатаясь, вцепился в край стола.
— Пошел ты ...и твой король! — парень повернулся и встретился взглядом с Гэрком, пошатнулся и схватился за стол второй рукой, чуть не упав спиной в пивную лужу. — Чего...уставился...и ты...тоже пошел...
— Ий-е-хх-шш! — гоблин метнулся смазанной тенью к парню и тот согнулся пополам от резкого удара, а потом медленно осел вниз. Длинные сухие пальцы мелькнули у шеи и потянули скандалиста за ворот рубашки подняться на ноги, а вторая рука шарила у пояса в поисках ножа.
— Только не убивайте его! — завопил пожилой мужик, кидаясь на парня и колотя его по спине, — прошу вас, он дурак, пьяный да молодой! Хотите, я его сам сейчас выдеру при всех за такое поношение!
— Отставить драку! — вскочил из-за стола Схаркр. — Гэрк!
— Он оскорбил Великого короля, — подвижное лицо гоблина меняло выражение каждую секунду, — все это слышали!
Пожилой при этих словах взвыл и дал пинка парню, который стоял на четвереньках, не в силах даже подняться на ноги.
— Все, чем могу...— начал упрашивать второй мужик и полез трясущимися руками куда-то за пазуху, — простите его, недоглядели...недосмотрели...и что вас облаял...
— Послушай, — гоблин уже остыл и бросил тянуть парня за воротник, отчего тот повалился на пол, изрыгая съеденный ужин, — то, что он меня облаял, как ты выразился, я ему завтра напомню, но это больше никого не касается, кроме нас. Но за оскорбление Великого Короля, которое слышали все, он должен ответить и прямо сейчас. Деньги свои убери, иначе я сочту это еще одним поводом...
Теперь на полу валялись оба мужика, разве что не вытирая собой то безобразие, которое разлилось вокруг.
— На улицу его, — Схаркр приподнял голову парня за волосы и кивнул замершим от страха более трезвым товарищам. — И вы оба тоже...Гэрк! Пошли.
Все в трактире притихли, провожая взглядами селян, выносящих своего незадачливого собутыльника и арка с гоблином, вышедших следом. Служанки унесли остатки ужина, убрали битые кружки и замывали пол, подоткнув длинные подолы. Ни одна рука не протянулась, чтобы ущипнуть девушек за оттопыренные зады или дернуть за рукав и только в дальнем углу очередная полупьяная троица о чем-то спорила, воровато оглядываясь по сторонам.
Постепенно в зал вернулась та же атмосфера, что положена в придорожном трактире — раздались шутки, служанки заметались с кружками и блюдами, как будто ничего и не произошло. В дверь проскочил Гэрк, приглаживая на ходу мокрые волосы, заулыбался и стал что-то обсуждать с Кирком. Бочком вошли трое здоровенных мужиков и сели за тот стол, где до этого происходила разборка. Пошумели, посмотрели на окружающую публику и один, покачиваясь, двинулся к хозяину выяснять обстановку. Двое оставшихся попытались поймать служанку за подол, но она вильнула задом и пробежала совсем рядом с наемниками, показывая свое предпочтение. Мужики обиделись, но, осмотрев посетителей зала, спорить по этому поводу не стали — кто выйдет победителем из подобной стычки было видно и без прогноза, погомонили обиженно и успокоились, поглядывая на солдат и наемников за столами. Незаметно вернулся Схаркр и я с некоторым страхом осмотрела его — что они там делали с тем алкашом, надеюсь, за это не убивают? Но нешуточный гнев Гэрка в ответ на пьяное заявление произвел сильное впечатление, тем более, что никто из посетителей даже не подумал встать на защиту парня. Получается, что здесь такое не редкость? Что правителей оскорблять нельзя безнаказанно, знаем, но вот до такой степени...ладно бы действующего монарха, а этот 300 лет назад жил. Интересно, поноси у нас Петра Первого, кто-нибудь вступится с кулаками за него?
Гоблины, шкодливо оглядываясь, выскользнули в дверь и пропали в надвигающихся сумерках. Капитан с двумя солдатами сел отдельно от нас и отодвинулся от своих подчиненных, подчеркивая разницу в положении. Хозяин подбежал к Вердену, подобострастно кланяясь, и моментально исчез, получив заказ. Служанка принесла два блюда с горячей кашей, щедро сдобренной свиными шкварками, для капитана готовили что-то отдельно, но для нас после дня пешего пути и каша пошла на ура. Во всяком случае, три ложки я успела урвать, а потом блюдо опустело. Попивая горячий отвар, я рассматривала зал и наш отряд, гудящий и жужжащий, как улей. Встретилась взглядом с Мейвусом, сидящим на другом конце стола. Да он вовсе не на меня смотрит, а в себя ушел! Парень застыл со стеклянными глазами, потом сморгнул, встрепенулся и машинально полез ложкой в пустое блюдо. Это он долго сидел, погруженный в собственные мысли, что окружающие все слопать успели. Поскреб ложкой пустой край, поймал мой взгляд и дернул щекой. Обиделся, что ли! Молодой еще парень, комплексы не изжил, вот и дергается, но смотреть на него так нельзя, хотя и поговорить с настоящим магом было бы ой, как интересно...
Темнота упала быстро, уже вернулись гоблины, тыкая друг друга в бока и хихикая, капитан потребовал себе горячую ванну и ушел, наемники уже осоловели от еды и лениво цедили пиво из высоких кружек. Дарат с Криллом наконец поймали служанку и, усадив ее между собой, что-то втолковывали в оба уха. Девушка краснела, крутилась во все стороны, хихикала, но никуда не уходила. В дверях замаячили еще две женских фигуры, прибыли конкурентки. Дама подородней проплыла к трактирщику и горячо обсуждала с ним что-то, косясь на мужчин, вторая — помоложе и потоньше — крутилась около Хайлора. Наемник, делая вид, что смотрит в другую сторону, моментально сцапал девицу и затащил к себе на колени и косил глазом в сторону входной двери. Дама величественно проплыла мимо нашего стола, бросив презрительный взгляд, и направилась к солдатам, которые давно посматривали на нее. Вскоре за их столом завязался оживленный разговор, а дама оказалась достаточно молодой особой, стать у нее просто такая...гренадерская. Впрочем, солдаты при всей своей спеси дедками не были, этим вряд ли было больше двадцати пяти, но гонору было на все сто! Один имел вид достаточно простой и непритязательный, такие потом становятся хозяйственными сержантами и прапорщиками, второй же явно имел аристократов в родителях. Породистое лицо и аккуратная фигура и привлекли внимание рыжеватой гренадерши, не удивлюсь, если она и выше его ростом, но на лицо девушка была очень симпатичная и дурой не выглядела.
— Ты так рассматриваешь эту пару, что со стороны это выглядит, как зависть к молодым...— ну конечно, Схаркр не упустил случая подколоть, хорошо хоть тихо говорит, а не на весь стол.
— А ты их считаешь молодыми?
— Конечно! Девушка еще свежа и хороша, несмотря на жизнь в таком захолустье, а парень еще не научился выбирать и согласен на любое предложение.
— Значит, ты уже старый и мудрый, раз замечаешь такие тонкости? А старые всегда завидуют молодым, что у них все впереди.
— Конечно, я старый и мудрый. Это больше ценится, чем молодость и глупость.
— Можно подумать, ты сам никогда не был молодым и глупым! Молодость — это тот недостаток, который быстро проходит, зато очень ценится.
— Вот такими вот девицами? — арк засмеялся. — Не уверен, что они правильно оценивают мужчин. На ее месте я бы пошел к капитану, или к тому, кто сейчас охраняет нашу телегу во дворе.
— Ну, тебя-то правильно оценили еще у Симона, да ты и не отказывался...ой! — злость вспыхнула опять, но слово уже вылетело и назад его было не вернуть. Рот себе зашить, что ли?
— Конечно не отказывался, — согласился арк. — А ты бы разве отказалась?
— Только что ты осуждал такую же ситуацию...
— Так то у других. А для себя-то можно, верно?
Ну вот, опять веселится, да еще так...тьфу, что я об этом все время думаю, да еще и злюсь...покусала бы его ...
— Пошли спать, завтра рано вставать, а я хочу поспать, как Крилл, на настоящей кровати. Пока все тут пивом наливаются, пора захватить лучшее место.
— И где мы сегодня ночуем?
— Нам дали две комнаты, в каждой по несколько лежаков. Вот я и хочу успеть занять тот, что получше. И не говори, что ты против, если б это было так, то ты прогнала бы меня в первую же ночь. Раз этого не случилось, я воспользуюсь своим правом и сегодня тоже.
— Правом? Каким правом? На что?
— Правом мужчины, разумеется. На самую красивую женщину.
— Знаю, что врешь, а все равно приятно...— хорошая такая фразочка на подобные случаи, когда не знаешь, как отвечать. — А если появится еще более красивая...
— Поменяю тебя на нее, — перебил он. — И доплачу баранами.
Разумеется, мы выбрали кровать. Разумеется, на двоих, тем более, что кровать была широкая, а топчанов по стенам только три. Схаркр махнул рукой, мол, сами виноваты, что опоздали к разбору, и завалился спать в подштанниках, делая вид, что его абсолютно не волнуют мои топтания и раздумья. Поразмыслив, я решительно стащила штаны и легла в чистой рубашке, обещав себе постирать грязную, как только представится возможность.
— Могла бы и снять ее, тут отродясь света не было, — хриплый голос за ухом звучал очень довольно и знакомая рука подтянула меня к себе...
Я тонула в земле и нечем было дышать. Все вокруг стояло незыблемо — деревья, каменные глухие стены, даже горы на горизонте, а я проваливалась, как в болото, маша руками в бессильной попытке за что-то ухватиться и в горло не проникало даже глотка воздуха. Кто-то тряс меня за плечи и тащил наверх, к хмурому серому небу...
— Рина, очнись, что с тобой?
Вокруг была кромешная темнота, я проснулась окончательно, но до сих пор еще трясло от страшного ощущения, что я чуть не задохнулась.
— Кошмар приснился. Дышать было нечем...
— Ты захрипела и стала биться, как в судорогах....
— Кошмар...
Опять накатило то же состояние, легкие жгло от недостатка воздуха, перед глазами поплыли разноцветные круги и жуткая боль в голове. Казалось, что это длится целую вечность, но вдруг все прошло, я судорожно вдыхала и вдыхала такой прекрасный воздух, тряслись руки и ноги. Что это такое опять? Подцепила какую-то болезнь? Но при чем тут удушье?
— Подожди, я сейчас..— Схаркр спрыгнул с кровати и метнулся за дверь. Как он в темноте так ориентируется?
Я навалилась на спинку кровати, жуткая слабость отзывалась болью в животе и испариной на лбу.
— Смотри, может, ты что-то поймешь...она говорит, что стала задыхаться во сне, потом забилась в судорогах, захрипела...приступ повторился и я пошел за тобой...это болезнь или что-то другое...
-. Рина, дай руку, левую...так...так...что сейчас чувствуешь?
— Слабость. В животе заболело и круги перед глазами. Было невозможно дышать, не сделать ни глотка воздуха, так два раза..
Теплые пальцы пробежались по руке, наткнулись на обернутые запястья, ощупали их, потом прошлись по голове, вискам, лбу...становилось легче и легче, пальцы прошлись по щекам и ощупали нижнюю челюсть. Там, кажется, бывают чумные бубоны, господи, только не это, только не это...пальцы уже ощупывали голову под волосами, сжали ее и постепенно уходили цветные круги, перестало свербеть в затылке и шее.
Уже можно открыть глаза — это больше не вызывает прилива тошноты. Яркий светящийся шарик над кроватью освещал почти всю комнату. Так и есть, Схаркр позвал Мейвуса, парнишка снял неприятные последствия, но определить причину не смог.
— Могу с уверенностью сказать одно — нет никакой болезни внутри, чтобы она была так опасна. Я посмотрел, но не могу понять причины — ты здорова, то нарушение здоровья, что у тебя есть, ничем не грозит. Может быть, все дело только в приснившемся кошмаре? Раньше у тебя такое бывало?
— Нет, никогда. Мне даже кошмары не снятся, такое в первый раз было.
— Тогда больше ничего сказать не могу. Вообще-то я боевой маг, но определять состояние раненого нас учили, вот исцелять — уже другое дело, мне под силу только небольшие раны заживить...Схаркр, если еще раз повторится — зови меня, снять боль смогу, а причину боли не вижу.
Мейвус ушел, шарик погас и стало опять темно, только похрапывали и сопели на лавках сонные мужчины. Сперва они проснулись, но увидев, что опасности нет, тут же повалились обратно. Я осторожно прилегла — голова уже прошла, слабость и мурашки тоже постепенно пропадали. Можно спать...
Утром я вяло поковыряла кашу, зато выпила целый кувшин отвара. В горле было сухо, все время хотелось пить и почему-то чесались ладони. Мейвус еще раз осмотрел меня, положил руки на голову и убрал все неприятные ощущения. Почти убрал, в глубине я все равно чувствовала себя хреново, что-то было не так, но искать причину было некогда — пора трогаться в путь.
Дорога сделала нырок через пересохшее русло и взвилась наверх, горы вдалеке не приблизились, зато впереди слева несколько больших деревьев достаточно убедительно доказывали, что мы действительно движемся вперед. Вроде все нормально внутри и я прибавила шаг, стараясь не отставать от наемников. Неожиданно заболели зубы, как будто в каждом сидел маленький стоматолог с бормашинкой. С каждым шагом вибрирующая боль становилась все сильнее, опять загудела голова и перед глазами поплыли цветные круги. Я упрямо сделала шаг, другой, но от жуткой слабости ноги подогнулись и я рухнула на колени, уткнувшись лбом в горячую пыльную дорогу. Стало чуть легче, но поднять голову не было сил...Неужели это конец? Нет, ни за что! Мой путь еще не окончен...в голове стоял сплошной шум от прилива крови, но через землю были слышны быстрые шаги...
— Рина, тебе опять плохо? Ты не можешь идти? — Cхаркр присел около меня. — Отряд уходит, давай, я понесу тебя, пусть Мейвус посмотрит еще раз...
Арк поднял меня на руки, но в этот момент я случайно бросила взгляд назад и увидела странное дрожание горячего воздуха над дорогой. Где-то я уже такое видела... или что-то похожее...после такого было очень плохо...
— Схаркр...— слова давались с трудом. — Обернись...посмотри...на дорогу...что ..ты...видишь...
— Ничего. Пустая дорога и все. Держись, я буду идти быстро.
— Стой...позови Мейвуса...скорее...
— Рина, он ...
— Сюда зови! Скорей...пусть я ошибаюсь...
— Мейвус! Сюда! Бежит, я вижу...
— Схаркр, положи ее на траву, — маг запыхался от жары и тяжело дышал.
— Нет, Мейвус, посмотри ...на дорогу, что ...ты там... видишь
— Ничего. — Парень вглядывался, но ничего не замечал.
— Схаркр, поверни ...меня...туда...— голова опять взорвалась болью, — Мейвус...посмотри над дорогой...видишь дрожит ...горячий воздух...как над раскаленной сковородой...и слева трава...полегает волнами...против ветра...смотри же...
Парень еще раз взглянул туда, присел, встал...
— Схаркр, бегом отсюда, скорей за отрядом! Рина, держись!
Я закрыла глаза, все, он увидел, что там и если я не умру от этой боли, то все будет хорошо...
— Стойте! Стойте! — это Мейвус орет.
