Задумавшись над счастьем, улетевшим в туманную даль и невозможностью даже сформулировать свое желание, я брела по неширокой мощеной улочке, помахивая новыми сапогами. Двух-трехэтажные дома с узкими окнами-бойницами на первых этажах и глухими дверями стояли стеной, на малюсенькой площади с фонтанчиком повеяло прохладой, откуда-то потянуло запахом еды и в животе требовательно заурчало. Ослепленная солнцем, я закрутилась в поисках источника запаха, как справа раздался дикий рев как будтро из-под земли, распахнулась невидимая до поры дверь и на улицу кубарем вылетел человек. Прокатившись по камням мостовой, он растянулся на них, громко ругаясь, затряс головой и сел, недоуменно уставившись на дверь, из которой вылетел секунду назад. Пока он летел из дверей, размахивая руками, я не успела отшатнуться и теперь тоже сидела на камнях, а сапоги улетели вперед, выбитые из рук. Судя по всему, справа был трактир, где лихая компания наемников гуляла напропалую. Сидевший мужчина наконец поднялся на ноги и с разбегу ринулся вовнутрь, где его опять встретил радостный рев как минимум десятка глоток. Дверь осталась открытой и я осторожно попыталась проскочить за улетевшими сапогами, как в трактире снова заорали и тот же самый мужик опять вылетел на улицу, а я снова едва успела отскочить в сторону. На площади, кроме нас, не было ни единой души, мои сапоги по-прежнему лежали и ждали меня, когда в низком дверном проеме показался еще один персонаж, намереваясь то ли намять бока первому, то ли затащить его вовнутрь. В трактире тем временем вопили все так, что звенело в ушах, вышедший двинулся на улицу, а я решила тихонько за его спиной на четвереньках проползти вдоль стены, схватить свои сапоги и свалить подальше от этой буйной команды, кто его знает — не тут ли обитает Андер с Торкешем, встречаться с которыми мне не хотелось совершенно. Мостовая у входа была удивительно чистая — частенько, видать, тут так полируют дорогу — и я быстро поползла, но уперлась носом в здоровенные сапоги мужчины, вышедшего из трактира, я поползла вправо — он сделал шаг вправо, я влево — он тоже влево. Ну что за гад такой, надеюсь, что это не Андер... Пришлось подыматься на ноги и, отряхивая ладони, взглянуть на развеселого наемника. Темные штаны, серая рубашка, уже знакомый мне вариант кожаного жилета с железяками, мужик был выше меня головы на полторы и с хорошими плечами, но тут ботаников и не водится в принципе. Ну и что ты ждешь, любопытный какой....Мысли в голове оборвались на полуслове — рожа имела раскосые глаза, скуластое удлиненное лицо с татуировками на щеках, черные волосы, стянутые в конский хвост до плеч и небольшое кольцо в правом ухе. Не иначе, как это те степняки, о которых говорили обозники... раскосые глаза вытаращились так, как будто у меня на лбу вырос рог, кажется, он даже что-то говорит...мама...ой...у него были такие клыки....это что, он улыбается? Отшатнувшись назад я уже третий раз за последние десять минут шлепнулась на зад, мужик же присел на корточки и сунулся носом почти мне в лицо так, что я чуть не легла на спину. Бежать было некуда, потихоньку перебирая ногами и руками, я, как паук, медленно отодвигалась назад, а он все сидел на месте, даже не моргая. Вылетевший два раза наемник уже что-то кричал слева, из трактира вылезла еше одна смуглая рожа с раскосыми черными глазами ...боже, да у него вся нижняя часть лица была в чем-то красном...в крови...это было уже слишком для меня, взвизгнув от ужаса, я подскочила на ноги и, забыв о сапогах, помчалась во весь дух подальше от этого места.
— Эй, да что случилось, чего ты несешься на людей?
— Ты слышишь меня?
— А я ее знаю, она с обозом была пятого дня! Ты говорить можешь, что произошло, напал кто?
Мужики, в которых я с размаху влетела, оказались стражниками и теперь трясли меня, как грушу, наперебой пытаясь понять, что произошло.
— Ну, ты скажешь или нет, откуда ты так несешься? — мужчина с коротким ежиком и седыми висками показался знакомым...вроде я его у Файзата видела мельком...
Стуча зубами, я путано принялась объяснять, что там дальше дрались мужики, а один был в крови весь, а один и вообще...с клыками и хвостом...
— Арки, что ли, безобразничают? — протянул один стражник, глядя на седого
— Да похоже на то. Ты где живешь? — старший повернулся ко мне, а сам уже тащил из ножен меч.
— У Фа-файзата...— зубы еще стучали и тряслись руки.
— Вот и иди к нему, скоро темнеет уже. А мы проверим, что там стряслось. Пошли, ребята!
Стражники бодро затопали в ту сторону, откуда я прибежала, погромыхивая железом, я отдышалась и пошла домой. Сапог было жалко...
На опустевшей улице у трактира трое мужчин недоуменно переглядывались между собой.
— И чего она так припустила-то, не понимаю, — темноволосый мужчина в плотной коричневой рубахе отряхивал с себя пыль. — Я ее и пальцем не тронул...Это ты, Схаркр, ее рассматривал да не пускал...куда она там ползла-то...
— Посмотреть решил, пока не уползла совсем, — усмехнулся в ответ второй. — А испугалась она Норкхара, когда тот вылез...Рожу-то обтер?
— Обтер...Гэрк, чтоб его...под нос мне миску с соусом сунул, когда я чихнул..
— Да можно подумать, ты не знал, что будет, когда чихать начал! Или запаха перца не чувствовал? Не первый раз он тебя так ловит...Помнишь, когда ты мордой в сметану угодил?
Мужчины весело захохотали, Норкхар вытер остатки соуса и огляделся.
— Вот, за сапогами ползла, — он потряс в руках находку. — И куда их теперь девать — еще скажут, что мы отняли...Жилен, тебе не подойдут случайно?
Тот уже полностью отряхнулся и протянул было руку, но Схаркр опередил его.
— Дай сюда, — повертел сапоги в руках, заглянул вовнутрь. — О, тут метка мастера есть! Он и подскажет...
— Ты чего, собрался хозяйку искать? — Норкхар от удивления даже не обратил внимания на бряцающих железом стражников.
— Надо будет — и найду. Вот они и помогут...— Схаркр мотнул головой. — Доброго дня, Тайвел. Что случилось в вашем благословенном городе, что вы так бежите?
— Доброго дня, Схаркр. И тебе, Жилен, и тебе...
— Норкхар. — представился наемник.
— Схаркр, не поверишь, что мне тут рассказали...— начал Тайвел, убирая меч в ножны.
Через полчаса шестеро мужчин уже весело хохотали на всю улицу.
Новых сапог мне было жалко до слез. Мало того, что деньги потеряны, так и опять придется ходить в дырявых ботинках, подвязанных веревкой, а по вечерам отстирывать от пыли портянки! Правда, послезавтра я смогу забрать еще одни сапоги, но их в городе одевать нельзя...чертовы сапожники, чертовы грабители и я — тоже хороша, чего помчалась, как наскипидаренная, не съели бы, думаю, если б попросила забрать свое имущество с книксенами и расшаркиваниями. Порядок в городе вон как блюдут — сразу стража кинулась на выяснение, одна я опять в пролете. И чего меня понесло по той улице? Внимательнее надо быть, слышала же, что орут там, да еще мужик тот вылетал из дверей...Прощелкала клювом свое имущество. Обидно...
До дома я дотащилась уже почти затемно, немного заплутав по дороге. Ох уж мне эти средневековые города с их кривыми улочками, тупичками и неожиданными поворотами — пару раз я выходила с разных сторон на одну и ту же микроскопическую площадь, но упрямство победило и я сама дошла почти до городских ворот, а оттуда уже было рукой подать до дома Файзата. Проглотив миску похлебки, я уперла кувшин травяного чая и теперь, полная мрачных мыслей, тянула его в темном углу.
Стало быть, это были те самые арки, про которых еще Катрина говорила, что они едят людей. Или нелюдей. Или не едят? Клыки-то у этого ...были приличные...а у второго вся рожа в крови, аж на землю капала...и мужика того они вышвыривали из дверей, как котенка...мужик-то немаленький был...ну и меня бы схарчили...на закуску....на заду еще не все схуднуло по нынешней моей жизни, вот и вцепились бы клыками...И куда тут стража смотрит, почему этих людоедов в город пускают? Домой хочу, там нет ни гоблинов, ни арков, ни темных колдунов, отбирающих у несчастных иномирцев все самое дорогое...Всхлипнув от жалости к себе, я отвернулась и вытерла слезу. Джанир так и не решил, пойдет он домой или нет, народ травил какие-то байки и на душе было отвратительно. Пойду-ка я спать, завтра с утра за крючками на рынок надо идти, попробую вязаньем кружев заняться.
Продавец не обманул и я получила вполне приличные орудия труда. Как он их обтачивал, непонятно, но палочки из гномьей стали и южные были сделаны просто ювелирно. Одно плохо — заусенцы, но продавец, заламывая руки, упросил меня обождать за его занавеской, пока он отшлифует свои произведения и вот я сижу тут уже с час, а он корпит, обрабатывая металл до зеркальной гладкости. Раз уж я тут, то прямо с крючками пройдусь и куплю пряжу или нитки для вязания, покажу продавцу для чего мне нужны такие крючки, а то дядечка от любопытства весь извелся. Провязать несколько сантиметров простейшего кружевца было недолго, но эффект я получила потрясающий. Особенно, когда приложила кружевцо к краю занавески у входа в лавочку. Дядечка упросил связать ему пару метров такой тесьмы и у меня зародились вполне обоснованные сомнения, что она пойдет совсем не туда, куда он ее прилаживает...А вот приличный моток ниток для вязанья я приобрела почти задаром, и тут же размотала их на деревянную болванку, подсунутую любезным продавцом. И глаза у него загорелись, когда понял, что вязать я буду именно из них — ниточки цвета небеленого полотна очень хорошо подходят ко всему.
Данияра в доме не было, хмурая служанка принесла мне травяной чай, хлеб и сыр, от предложения посидеть со мной презрительно отказалась и исчезла в доме. Получается, что я по статусу ниже служанки? Или какая другая причина есть? Думать особенно долго было некогда, я принялась за работу, чтобы с первыми сумерками уйти. Потом становилось темнее, а лишнее освещение тут было не в ходу, местные жители с солнцем встают, с солнцем ложатся, как птицы.
При подходе к дому, на улице, я натолкнулась на Сайнира, беспокойно ходящего взад-вперед и вытягивающего тощую шею в сторону любого прохожего. Завидев меня, он кинулся навстречу, заламывая руки театральным жестом.
— Рина! — трагический полушепот и округленные глаза довершали картину. — Ринка, ну ты попала! Кошмар!
— Чего ты тут пугаешь, Сайнир? Ужин кончился и я осталась голодная?
— Да что ты про какой-то ужин? — парень горестно махнул рукой. — Все гораздо хуже — арки за тобой пришли!
Последнюю фразу он выпалил так, что у меня подкосились ноги. Что значит "пришли"? Есть, что ли, собрались? И зачем я им? А Сайнир, поминутно оглядываясь на калитку, вполголоса рассказывал такое...
— Ринка, ты вчера с арками ведь встретилась, да? Ну вот, ты их оскорбила, причем смертельно! Что ты им такое сказала, что они тебя у Файзата нашли и теперь дожидаются? И ведь давно уже сидят, наши мужчины было попытались что-то сказать в твою защиту, так один из них та-а-ак посмотрел, что Хрол побелел весь! И наплевать им, что ты их законов не знаешь и чужестранка тут, одно твердят — ты их оскорбила и все! А чтобы все по-ихнему было, даже стражник пришел подтвердить, сидит сейчас там, во дворе!
Я ошарашенно кивала, не в силах произнести ни слова. Сайнир перевел дух, даже отбежал к калитке, прислушался и снова подбежал ко мне.
— Ты же понимаешь, что хоть у нас в королевстве все разумные расы равноправны, но оскорбления недопустимы, а ты еще и не подданная Короля Тигора... так можно было бы к градоправителю обратиться, к начальнику стражи, но раз уже стражника прислали, то никто не будет связываться с арками. С ними вообще опасно дело иметь, в Великую Войну они самого Короля Тигора охраняли, да и потом королевская стража наполовину из них состояла, это ж такие мечники — у-у-уй, один пятерых людей стоит!
По-моему, у меня начали подкашиваться ноги, от слабости я прислонилась к забору и с трудом выдавила из себя:
— А... что же они от меня хотят? Съесть? Принести в жертву какому-нибудь своему идолу?
Парень вздохнул и положил руку на плечо, сочувствующе сжав при этом.
— Хуже, Рина, много хуже. Убить легко — р-раз и отмучился. А они...ох, жалко мне тебя...— помолчав, выдохнул, — в гарем свой заберут. Вот где ужас-то....
Что??? Как это "заберут в гарем"? А как же Андрей? А как я домой вернусь? Господи, за что мне это испытание? Я только-только стала находить в этом мире свою маленькую нишу, даже смогла осознать свою ценность — я умею то, за что тут платят и платят неплохо, даже ожидание решения Джанира мне не показалось таким унылым и обозники уже стали почти родными — я согласна идти с ними куда угодно, они ко мне хорошо относятся, и все это обрубается какими-то безграмотными кочевниками, которые непонятно с чего посчитали, что я нанесла им оскорбление! Чем, ну чем я их оскорбила? Тем, что не сказала ни слова? Так они и не спрашивали, они вообще дрались друг с другом! Ну как с ними разговаривать, они же не люди, у них совершенно другая логика...да какая у них логика, когда они от обезьяны недалеко ушли или от кого они тут произошли-то...
— И как они меня заберут? — собственный голос я не узнала, до того он был мертвым. — Вот просто так, в мешок посадят и отвезут? Или подмышку возьмут?
— А, ну вот смотри, — деловито начал объяснять Сайнир, — тот, кто тебя к себе забирает, он и есть оскорбленный. Для этого по их обычаям он должен тебе что-то дать, какую-то вещь. Ты ее принимаешь, благодаришь, стражник свидетельствует это — и все, ты его собственность, этого арка. Никто больше не имеет право вмешаться в его дела... вот...
— А если я не возьму у него ничего, тогда он не сможет меня забрать?
— На моей памяти такое никто не рискнул с ними проделывать, — горестно вздохнул парнишка. — Но ты попробуй, вдруг они решат, что ты им не нужна — и уйдут? Хотя не уверен — до человеческих женщин они сильно охочие...
— Я убегу. Прямо сейчас. Лучше уж второй женой к Данияру уйти, чем такое...
— Ты с ума сошла! — он округлил от возмущения глаза. — Они же по всему городу будут тебя искать, а то, что ты с Данияром знакома, им Файзат скажет, кому охота таких врагов наживать...
— Тогда...— я бросила взгляд по сторонам, удостоверяясь, что вокруг тихо и спокойно, — тогда я уйду из города. Еще не закрыты ворота, я успею. Я выжила там... выживу и тут. Все, спасибо что предупредил.
Парень попытался схватить меня за рукав, но я уже развернулась и собиралась припустить бегом к воротам, как из калитки высунулся Файзат.
— Рина, мы тебя все давно ждем! Иди давай, сколько можно тут стоять? Сайнир, а ты чего ее держишь тут? Все ее ждут, а она...ну-ка заходи давай!
Все, не успела. Надо было бежать бегом — Файзат не догонит, с его комплекцией... но торговец уже тянул меня за рукав рубашки в калитку. Господи, дай мне силы...вдох-выдох, вдох-выдох...
Компания, сидевшая за столом под навесом, была на редкость многочисленной. Почти все обозники, Лидда, Килита, Надира на своем любимом местечке на лестнице, работники Файзата, мужик с коротким ежиком и седыми висками в кожаной куртке с мечом на боку — вот и стражник, да это тот, на кого я налетела на улице вчера, пришел свидетельствовать обычаи этих...вот и эти...вчерашние...От жуткой слабости, опять накатившей еще в калитке, я застыла, как жена Лота посреди двора. Дальше не пойду ни шага! Может, еще успею удрать? Файзат подталкивал меня к столу, но я уперлась, как баран, молча уставившись на сидевших мужчин. Темноволосый сменил коричневую рубаху на светлую, и теперь около него отиралась Килита, здоровенный арк в черной рубашке, черных штанах и сапогах цедил отвар из большой кружки, второй в зеленой рубахе и кожаном жилете разговаривал с обозниками. Калитка громко хлопнула за спиной — Сайнир прокрался бочком вдоль стены и уселся у ног Надиры, пощекотав ей ножку. Девушка пискнула, но ей это явно понравилось и она только подвинулась немного в сторону. Арки развернулись вполоборота в мою сторону и тот, что был в черной рубашке, достал из-под стола ...мои сапоги. Вот, это и есть обиженный, вчера он был весь в крови...не буду я ничего от него брать...ой, да он метра два ростом...мама...они до женщин охочи...лучше сразу умереть...
