Как приятно, когда тебя так охраняют, не хочется раскрывать глаза и пусть это только мгновение, но оно того стоит!
— Да, конечно, я проснулась. Идем, нищему собраться — только подпоясаться.
Арк удивленно поднял брови — пришлось объяснять смысл фразы.
— Схаркр, ты так и не спал всю ночь? Это из-за меня...прости...ты даже не отдохнул..
— Почему ты об этом спрашиваешь?
— Потому что ты спас меня, а я, неблагодарная, даже не дала тебе возможности отдохнуть. Ты же шел пешком к этому стойбищу, да еще дрался там, потом нес меня...да еще ночью сидел со мной....
— Ты начинаешь заботиться обо мне? — в голосе явно слышалось ехидство, насколько я смогла разобраться.
— Н-нет...но ты же устал...а я...
— Что значит "нет", ты боишься проявлять заинтересованность или боишься, что я не дойду до Пейвеса?
— Cхаркр, я не боюсь...я просто хотела сказать, что я беспокоюсь...что ты...потому что я...Да ты смеешься надо мной!
Арк действительно широко улыбался, глядя на мои попытки что-то ему объяснить.
— У тебя еще будет время рассказать мне о своем беспокойстве, когда мы догоним обоз. Я тебя с удовольствием выслушаю, до Пейвеса еще будет добрых два дня пути.
— А мы сможем догнать? Ты уверен? — я облегченно сменила тему разговора. — Они же едут быстрее, чем мы идем!
— Мы срежем путь и нагоним их сегодня ночью. И даже успеем помыться в реке!
К реке мы подошли ниже по течению, чем был тот брод, по которому мы переходили с обозом. Небольшая заводь прогрелась лучше, чем вода на середине, жаль только что глубина там была мне по пояс — не поплавать. Схаркр полез в воду в тонких штанах до колен — тут все мужчины носят такие подштанники, а я махнула на все рукой и осталась в бюстгальтере и трусах. Надо отдать должное — арк то ли не смотрел на меня, то ли специально отворачивался и очень скоро мы уже сушили одежду на жарком солнце и ветерке. По такой погоде придется лезть в воду еще раз, когда шмотки высохнут.
— Схаркр, а ...когда увидели, что меня...ну, утащили?
— Одежда твоя слишком долго лежала, я решил, что ты недалеко отошла, а тебя все нет, пошел посмотреть — в траве следы. Чужие. Понял сразу, что тебя увели. Говорил же — не вылезай из повозки, вот и выследили тебя.
— А остальные...так и ушли?
— А что они сделают? — мужчина уже повернулся ко мне, грызя травинку. — Никто не знает, как надо говорить с этими арками, никто не знает их языка и обычаев. Только мы с Норкхаром. Или ты кого другого ждала?
— Нет, другого не ждала. Даже не надеялась, что кто-то придет. Про тебя вообще не думала... глазам не поверила, когда там увидела...Схаркр...я поняла, что ты не хотел драться, поэтому... сказал, что я твоя жена. Но скажи мне...откуда ты знаешь про родинку у меня?
— Подсмотрел, — ухмыльнулся арк. — Разве такого не может быть?
— Может, конечно...только вот не помню я за собой такого момента...чтобы я...А потому тебе шаман и не поверил...и выставил того...громилу с мечом...Когда вы разделись, я испугалась, что он такой огромный...ну что тебе не победить его...но смотрела на вас и оторваться не могла, хоть и страшно было, но красиво!
— Вообще-то они бы и так тебя отдали, когда я им ...хм, предъявил некое доказательство. Все уже согласились, что украли тебя зря и я в своем праве. Кроме одного — получалось, что я проворонил свою женщину, и это можно было оспорить, сразившись с их бойцом. Но это меня уже не волновало, вряд ли этот арк мог оказать мне достойное сопротивление. Мечом он, конечно, владеет, но не так, как я, а вот посмотреть на бой всем было интересно, теперь долго вспоминать будут — ради этого все и просили, чтобы мы сразились.
— Значит, все было просто — пришел, сказал, что я — твоя женщина, забрал и пошел обратно? Так и любой мог...
— Любой? — арк даже зашипел от возмущения, показывая клыки. — Для этого твой любой должен говорить с родом на его языке, должен знать обычай и порядок, чем расплачиваются за женщину, а чем — за пустое хвастовство! И еще — шаман у арков это не выживший из ума дедок, как ты говоришь, он общается с духами предков и богами! Не всякую ложь можно ему говорить! Ваши мужчины горазды мечами махать, но не всегда дела решаются силой оружия! Сперва надо разузнать все и выделить главное, на что можно опираться и вести торг с противником, а уж если не вышло — хвататься за оружие!
— Сбор информации и анализ ситуации...
— Поясни, что ты сказала? Эти слова мне незнакомы.
Пояснила, а сама пребывала в некотором шоке от услышанного. Скорее можно было предположить обратное — люди хотят решать все мирно, а арки лезут на рожон и машут мечами. Здесь же все с точностью до наоборот...м-да....ну играют же тут гоблины в шахматы!
— Информация. — Схаркр еще раз произнес по-русски незнакомое слово. — Хорошее понятие, емкое. Ситуация...так говорят у тебя дома?
— Ну да...Схаркр, — мне было ну очень любопытно и голос сделала сладким-сладким, — а что за ложь ты говорил шаману, да тот еще и поверил в нее, а? Шаманы же такие умные, их не проведешь!
— А шаман мне посоветовал не забирать тебя. Неблагодарная женщина, сказал. Муж пришел за ней, а она сидит, пыль ему с сапог не сметает, воду не подносит. Оставь, говорит, мы ее живо обучим, как себя вести!
— Что? Не забирать? — растерялась я. — Какие сапоги обметать? Я же не знала, что надо делать...Шаман так и сказал?
— Так и сказал. Ты же сама все видела. Я и пояснил, что жалею бедную некрасивую женщину, которую мне родственники навязали в жены. И еще терплю ее неблагодарность, потому что я добрый и умный. А разве это не так?
Схаркр с усмешкой наблюдал, как я пыталась говорить, но не могла найти слов. Допускаю, что шаману можно наболтать что угодно, чтобы не было вооруженных конфликтов, представить себя полным идиотом, лишь бы использовать шанс остаться в живых, но зачем мне все это говорить сейчас? Или он так действительно думает? Ну, не раскрасавица я, но неужели страшна до такой степени по местным меркам? А еще я давно себя в зеркало не видела, может, там с лицом снова что-то произошло, а я и не знаю ничего? Оказаться снова в роли страшной бабы не хотелось совершенно, что ни говори, а для женщины внешность — наипервейшее дело, и вот услышать такое, да еще от мужчины, было очень обидно.
— Значит, я бедная и некрасивая, — горький вздох вырвался сам. — И еще неблагодарная...
— Конечно, — кивнул арк. — Ты же так и не отблагодарила меня за свое спасение, а уж как обещала! Ну ты же понимаешь, чем может отблагодарить женщина мужчину?
На последней фразе Схаркр ловко перевернулся набок, подпер голову рукой и на бесстрастном до этого скуластом лице появилось такое выражение, что только слепой не понял бы намека. В животе стало холодно, потом жарко, в голове тут же возникла до жути неприличная картина...ну, он и я...да что же это такое, это же не человек...ой...я осторожно отодвинулась в сторону — а вдруг он и прямо сейчас...
— Ну вообще-то я предполагал после нашего перехода без крошки еды, что могу рассчитывать на хороший ужин, когда окажемся, скажем, в Пейвесе. Ты же умеешь готовить? Вот и накормила бы чем-нибудь со своей родины. — И ехидно закончил, — а ты о чем подумала?
Подобрав челюсть, я отвернулась. Ну вот, теперь точно выгляжу, как дура — он о еде, а я черт знает о чем себе нагородила....с головой, что ли, нелады? Пойду-ка лучше окунусь, а то еще какая фантазия в голову влезет...да и идти пора уже, одежда почти высохла.
Идти по жаре пришлось до самой темноты. Ног я просто не чувствовала, старалась о них не думать и сосредотачиваться только на том, чтобы не упасть. Шагает механическая кукла, раз-два, раз-два, держась за широкую ладонь арка. У реки он сделал мне из осоки подобие шляпы, сразу стало легче голове. Сам же Схаркр шагал бодро, черные волосы блестели на солнце и жара ему совершенно не мешала. За весь день мы почти не говорили — не хотелось тратить силы на слова, даже малейшее напряжение вызывало слабость и желание лечь на землю и забыться, а так иду и иду...пока он держит за руку, авось не бросит, если не ныть. Мужчины вообще не любят слез, нытья и упреков, так что пока он не довел меня до обоза, лучше не раздражать. Прошлой ночью весьма нехотя согласился сидеть со мной, а если бы кто напал? По дороге он показывал мне неясные следы на земле, мол, степь не пустует и угроза для жизни тут есть всегда. Я покивала и опять молча потащилась следом. На той реке мы напились от души, в животе булькало, но недолго. Лучше бы хлеба кусок...Рубашка опять пропиталась потом — подмышками расплылись белые круги, я скосила глаза на арка — у того на черной рубахе таких кругов не было. Другой метаболизм, как у наших среднеазиатских народов, которые в такую жару пьют горячий чай и сидят в ватных халатах. Одно хорошо — когда мылись, Схаркр дал мне пучок грязной травы да сам он терся ею вместо мочалки и даже голову мыл. Когда он распустил свой хвост, я откровенно позавидовала — волосы густые, как у лошади, гладкие — такие в речке мыть одно удовольствие. Арк повернулся и я быстро отвела глаза. Нечего пялиться...Мои волосы, хоть и стали получше в этом экологически чистом мире, но все равно были тонкими, разве что запушистились побольше. От травяной мочалки все тело стало пахнуть тем горьковатым запахом, что мне так понравился, когда Схаркр нес меня на руках, ну и запах пота уже не был таким ядреным, как раньше.
— Все, тебе надо передохнуть, иначе не дойдешь. Я могу тебя нести, но это будет медленнее, чем нам надо идти. Осталось немного, с рассветом мы должны нагнать караван. Там и отдохнем. Ложись, сегодня так и быть, я опять посторожу.
Мне уже было не до шуток, глаза закрывались, все тело болело, но самое тяжелое досталось ногам — каждая клеточка просто вопила от боли и усталости. Хотелось лежать и даже не дышать по возможности...
Ночь еще была в полном разгаре, когда арк рывком выдернул меня из тяжелого забытья. Надо идти...надо идти...
— Рина, нам надо сделать последний переход. Соберись с силами, иначе нам придется еще брести день и ночь. Осталось совсем немного. Пошли!
В голове даже не было никаких мыслей. Так, пустота. В этой пустоте шуршала трава под сапогами, раздавался пронзительный визг вдалеке, хлопали крылья ночной птицы. Язык и горло пересохли, зубы царапались, а пота уже не было и в помине. Бегать за кустики, точнее, за кочки травы, кстати, тоже было нечем. Осталась только одна мысль — поднимать и переставлять ноги, пока еще темно и нет жгучего солнца. Шляпа из осоки вчера спасла меня, сегодня такой возможности не будет, можно запросто свалиться с тепловым ударом — а это значит, что мы не догоним обоз. Где же он....все плохое когда-нибудь кончается...все плохое когда-нибудь....
Далекие голоса приближались, арк тянул меня за руку, потом уже подхватил на руки и сквозь забытье я слышала ставшие уже почти родными басы Хрола, Карса, тенорок Мареша...в рот полилась вода...какая же она вкусная...лучше ее я не пила ничего на свете...по лицу прошлась влажная салфетка...откуда тут салфетка ... наконец-то я легла и многострадальные ноги тоже...неужели мы дошли...
Полностью очнулась я только к вечеру. Ноги устали страшно, даже руки устали непонятно с чего, спина не хотела держаться вертикально, но в голове уже перестали работать гномьи наковальни и требовательно загудел живот. Он еще жив? Удивительно... Просыпаясь днем от тряски и переворачиваясь, я утыкалась в спящего рядом...даже глаза было невозможно открыть и посмотреть — кто это. Да и какая разница? До вечера я — труп, можно не сомневаться. Как тут пешком ходят аборигены...
Лежала я босиком, пошарив, натянула сапоги. Ну надо же — вот что значит, мастера — столько прошла, а сапоги живы, ура! С вылезанием были проблемы, я чуть не шлепнулась вниз головой с телеги, до чего одеревенели мышцы. Поохав, нашла подходящую палку и принялась растираться. Иначе ведь и ходить не смогу...
Обозники уже сидели у костра, Галата крутилась у котелков, мужчины переговаривались между собой, всхрапывали лошади — обычный привал. На полусогнутых я добрела до ближайшего бревна и плюхнулась, неловко подгибая ноги.
— Ри-и-ина! Да ты что ж вылезла-то? Уж мы тебя не трогали, решили, пусть девка проспится до утра, а ты вот пришла...— Галата причитала так жалостливо, что захотелось смахнуть слезу. — Ты пить будешь? Тут и каши тебе оставили...
— Спасибо, Галата, — проскрипела в ответ. — Пить буду. Причем все, что есть. Устала, конечно, очень....
— Знаем, знаем. Схаркр нам уже все рассказал! Хорошо, что вы успели нас нагнать, это ж какой путь вы прошли! Ладно, арки, они привычные, а ты как дошла?
Обозники погомонили, обсуждая недавно рассказанную арком историю. Вот им развлечение-то какое, еще неизвестно, что он им наговорил!
— Рина, ты чего вылезла опять? — знакомый хриплый голос рядом не дал отвлечься. — Предупреждал же, не вылезай! Забыла, чем все закончилось?
— Так тут...все стоят...почему нельзя-то?
— Обещала, что больше не будешь вылезать? Обещала! Учти, опять украдут, больше не пойду за тобой!
Схаркр весело скалил зубы, протягивая кружку с травяным чаем. Шуточки у него! Обозники засмеялись беззлобно, перемигиваясь друг с другом.
— Ты пей побольше, там еще есть отвар, — арк уже протягивал мне малюсенькую мисочку. — Пока тебе этого хватит, а то живот заболит. И хлеб сейчас не ешь, не надо, — Проследив за жадным взглядом добавил. — День подожди, слышишь? Допила? Давай, еще налью.
Норкхар балагурил на другом конце стоянки, трое охранников рядом с ним слушали, согласно кивая головами. Наконец, арк стал показывать мужчинам позиции с мечом, те встали вокруг него — началась тренировка и выучка младшего персонала. Что говорить — наемники, они живут этим делом, приемы знают лучше, чем простые охранники. И опыта у них побольше будет, по всему королевству бродят в поисках заработка. С нами вот пошли — но в этот раз в Пейвес разве что безногий не двинулся. На дворе под навесом мужики говорили, что в дни ярмарки в Харлахе было не протолкнуться от приезжих, большая часть караванов останавливалась за городской стеной и даже часть торжища проводилась там же. На это время нанимали подходящих людей для поддержания порядка — такая своеобразная милиция, услуги которой оплачивались из городской казны. Собиралось всякого люда на такие ярмарки выше крыши — бродячие артисты, селяне из близлежащих деревень, просто болтающиеся без дела личности с сомнительным прошлым — держи ухо востро, не то останешься и без уха и без кошелька!
Норкхар уже повыбивал мечи у своих противников и теперь тыкал в них, показывая ошибки проигравших. В сумерках было хорошо заметно, как легко двигался арк, несмотря на кажущуюся массивность по сравнению с людьми.
— Пойду-ка я послушать, чему это их Норкхар учит, — Схаркр не усидел на месте и решил присоединиться к кружку.
Поболтав немного, арки встали друг против друга, сняв рубашки и поигрывая мускулами, приветствовали зрителей и пошли кружить по поляне в имитации поединка. Норкхар был на ладонь выше Схаркра и пошире в плечах, но тем не менее зрелище напомнило мне стычку в стойбище — так легко двигался Схаркр, плавно перетекая с одного места на другое. Красиво...Арки уже не раз столкнулись друг с другом, звон железа так и стоял в ушах. Норкхар держал меч обеими руками, Схаркр держал в левой руке еще что-то и теперь они крутились, как заведенные, поднимая пыль. Улетел в сторну меч Норкхара и кинжал Схаркра, арки развернулись и неожиданно напали на охранников. Норкхар был уже без меча и держал обеими руками приличную дубинку, Схаркр позволил выбить у себя из рук меч и тут же подхватил палку, которой и стал отбиваться, держа ее за концы. К охранникам метнулись еще двое на помощь, нерешительно вытащили мечи — Норкхар весело заорал: "Давай, не стой!" и схватка продолжалась. Из поднятой сапогами пыли начали вылетать комья земли, вот арк в прыжке бросил горсть пыли в лицо, перекатился, схватил свой меч и уже выбитые мечи звенели на земле за пределами схватки...
