Откуда-то из-за высоких шкафов заполненных книгами, свитками, стопками табличек из глины, золота и серебра на которых были запечатлены, несомненно, выдающие труды, несомненно, выдающихся магов вынырнул продавец.
Среднего роста, плотный с намечающейся лысинкой в темных волосах, несмотря на то, что ему вряд ли было больше сорока, одетый в недешевую одежду, но без вычурности, типа кружев, мужик производил приятное впечатление на посетителей лавки. Очень этому способствовала и доброжелательная, открытая улыбка, которая не пропала даже при виде меня и моего ошейника.
"Надо же! — удивился я про себя. — А ведь Карнеги в этом мире вроде бы не издавали..."
Продолжая доброжелательно улыбаться, маг, а то, что это был маг сомнений у меня не было, спросил.
— Наверно вы перепутали двери? Популярное в ваших кругах заведение `Пьяный индюк` дальше по улице, через два дома.
— Ни в коем случае! — заверил я его. — В `Индюке` я не был и не собираюсь, а к вам заглянул в надежде приобрести кое-какие изделия Ушедших.
— Ушедших...— повторил маг. — Тогда, вы пришли по правильному адресу. Кое-что у нас имеется, но прежде чем начать демонстрировать имеющееся, мне бы хотелось удостовериться в вашей платежеспособности. Вы должны меня понять, та штука на вашей шее свидетельствует об ее невысоком уровне. Раз уж не сумели выкупиться.
— А что вас убедит в моей платежеспособности?
— Деньги, конечно! Хотя бы пара сотен золотых.
— Хм, вот денег-то как раз на данный момент у меня и не имеется ...
— Тогда я всё же рекомендую вам посетить `Пьяного индюка`. Артефакты Ушедших там понятное дело вам не предложат, но зато иногда наливают под залог. Вот ваши сапоги и скажем, куртка вполне потянут на маленький бочонок пива...
— Терпеть не могу пиво, только вино и не дешевое... но это так к слову. Я наверно не правильно выразился. Меня интересует лишь одна вещица Ушедших, а конкретно мифриловый рабский ошейник! Если он у вас имеется, то за деньгами дело не станет.
— О, мифриловый ошейник — редкая штучка. Тут двумя сотнями золотых не отделаться.
— Неужели есть?!
— Да, недавно с раскопок в городище Ушедших доставили...
— Сколько!
— Две тысячи шестьсот золотых золтандоров, — маг с интересом уставился на меня, как, мол, я буду выкручиваться?
— Через два часа я буду здесь с золотом!
— Буду ждать с нетерпением. Меня кстати зовут Патрик. И еще один вопрос: кому предназначен, сей ошейник? Если для мага, то хочу вас предупредить: как только мифриловый ошейник очутиться на маге, вы очутитесь на виселице.
Доброжелательная улыбка даже при этом не покинула лицо продавца.
"Сколько же ему платит Проциус, если он даже мне не перестает улыбаться?" — подумал я и буркнул.
— Я — Марк и этот ошейник предназначается мне и только мне!
— Вам одного мало? — удивился Патрик.
— Мне и одного много, но моя хозяйка, в знак признания моих заслуг перед нею, решила сделать мне подарок. Заменить этот ужас у меня на шее красивой дорогой вещью. Вот и бегаю по маголавкам, ищу сам себе подарок... Всё, я побежал за деньгами!
— Если вы на такую сумму оказали услуг вашей госпоже, то это вызывает искренне уважение и легкую зависть, — эта тирада донеслась до меня, когда я уже открывал дверь лавки. Таким образом, последнее слово осталось за этим говорливым продавцом.
* * *
Толстую деревянную панель я сдвинул в сторону, нажав одновременно на два нужные сучка из множества присутствовавших на панели. В углублении за панелью находился солидный рычаг, который я без затей, просто дернул на себя. В результате со скрипом и шорохом каменный блок уехал в стену. Я, засунув руку в темное квадратное отверстие, начал торопливо доставать из тайника спрятанные там девять лет назад мешки с золотом. В десяти серых мешках из грубой дерюги находилось примерно пять тысяч золотых монет. Примерно потому, что я не Гобсек какой-нибудь чтобы до монетки пересчитывать деньги в мешках. Насыпал я свои деньги в свои мешки из своей сокровищницы. Как набивался мешок под завязку, то перетягивал горловину кожаным шнурком и приступал к наполнению следующего. Ориентировался исключительно по количеству горстей засыпанных в мешки. Поэтому посмотрел я на эти мешки, посмотрел, да и решил взять с собой все.
Тащить всё одно не мне, а амазонки без проблем упрут и в пять раз больше. А мне совершенно не улыбалось начинать суетиться, когда этот улыбчивый тип из лавки пересчитает монеты, а он обязательно их пересчитает и если не хватит хоть одной, то ошейник ни за что мне не продаст.
Я кликнул Зику с Рикой, ткнул пальцем в мешки и велел забрать золото. Обратно к лавке Проциуса мы прибыли уже на лошадях, спешили, как могли, но когда еще только подъезжали к лавке, то я увидел, что напротив лавки стоит карета без герба на дверце, а стены вокруг знакомой резной двери лавки подпирают аж четыре амазонки, в желто-зеленой с золотом дворцовой форме. Эти габаритные девицы, не уступающие ни в чем Зике, не просто так подпирали стену лавки Проциуса. Когда я целеустремленно направился к двери, одна из этих дворцовых стражниц загородила мне дорогу.
— Ку-у-уда, малыш? — ласково прорычала она.
Я обернулся и посмотрел на Зику. Хватит мол таскаться за мной без дела, пора и поработать. Зика всё правильно поняла и приникла к уху загородившей мне дорогу амазонки. Благо ее рост позволял сделать это без проблем.
— Бур-бур-бур!
Вот и всё что я услышал, но результат бурчанья оказался действенным. Проход освободился.
— Зика, возьми пять мешков и пойдем со мной, а ты Рика пригляди за лошадьми! — распорядился я.
В лавке никого не оказалось. Ни Патрика, ни благородного, охранницы которого торчали за дверями. Я жестом показал Зике выгрузить мешки на большой пустой стол и принялся прохаживаться вдоль витрин, разглядывая выложенные товары, ожидая появления продавца, нисколько не сомневаясь, что он уже в курсе: в лавке находится клиент.
Патрик на сей раз, объявился не так быстро, как в первый раз, а его фирменная улыбка несколько поблекла, когда он меня увидел.
— Вот! — похлопал я рукой по одному из мешков лежавших на столе. — Наглядное подтверждение моей платежеспособности. Я хочу увидеть свой мифриловый ошейник.
Но даже пять пузатых, туго набитых мешков не заставили Патрика жизнерадостно заулыбаться. Наоборот его улыбка конечно никуда не пропала, но стала какой-то кривоватой и очень кислой.
— Видите ли...— начал Патрик. — Пока вы отсутствовали ситуация несколько изменилась...
— он снова помолчал и продолжил. — Одна важная и благородная особа проявила интерес к артефактам Ушедших... в том числе она выразила желание купить и мифриловый ошейник. Я, конечно, отчаянно сопротивлялся, уверяя ее, что ошейник уже почти продан, но она, не колеблясь, пообещала отдать за ошейник две тысячи восемьсот золотых монет, и я вынужден был согласиться на ее предложение...
Видимо выражение, возникшее при этих словах на моем лице, было настолько недружелюбным, что Патрик поторопился продолжить.
— Мы же с вами договор не заключали, а обсудили только цену. Так что я был в своем праве, решив продать принадлежащую архимагу Проциусу вещь за бОльшую цену и господин архимаг это, несомненно, одобрил бы.
— Вы уже получили деньги за ошейник? — спросил я хриплым от волнения голосом.
— Нет еще, — с видимым сожалением ответил этот проныра. — Ошейник был последним в списке приобретаемых госпожой предметов, и на него не хватило денег. Сейчас госпожа, там, в комнате ожидает, когда посланный ею гонец принесет недостающую сумму.
— О, тогда всё обстоит просто прекрасно! — Я даю три тысячи золотых, а поскольку, как вы только что сообщили мне, что уважаемый архимаг Проциус одобрил бы продажу своего артефакта за две тысячи восемьсот золотых, то, несомненно, он с еще большим энтузиазмом одобрит продажу сего артефакта за три тысячи золотых! Не так ли?
— Несомненно, — убитым голосом подтвердил Патрик. Улыбка на его лице даже в этом случае никуда не исчезла, вот только уголки рта печально загнулись вниз, словно у древнегреческой маски.
— Тогда стоит наверно проинформировать об этом уважаемую даму, а затем всё же принести мне этот ошейник.
— Несомненно, — снова сказал он и совершенно не бодрым шагом отправился к таинственной даме в соседнюю комнату.
Я повернулся к Зике с интересом прислушивавшейся к нашему разговору.
— Зика, пожалуйста, принеси сюда оставшиеся у Рики мешки.
Спустя пару минут количество мешков на столе удвоилось. Через минуту вернулся и Патрик, но ошейника в его руках по-прежнему не было.
— Дама согласилась купить этот ошейник за три тысячи двести золотых! — объявил он мне очень жизнерадостно. Такая перемена в настроении продавца объяснялась очень просто. Он с надеждой смотрел на стол, на котором лежало уже десять мешков с золотом. И я его не подвел.
— Три тысячи четыреста!
Патрик дематериализовался буквально на глазах. Раз и его уже нет. Раз и вот он стоит и хитро прищурившись, выжидательно смотрит на меня.
— Госпожа сообщила мне новую цену: четыре тысячи!
Мне ничего не оставалось делать, как увеличить сумму.
— Четыре двести!
Еще минута и неизвестная госпожа согласилась на четыре с половиной тысячи золотых за ошейник. Пришлось и мне поднять ставку, но не на двести золотых, а сразу до пяти тысяч. Это была отчаянная попытка психологического воздействия. Даме пришлось бы выкладывать больше пяти тысяч золотых, чтобы перебить моё предложение. Ошейник уже стоил в два раза больше обычной цены, и я рассчитывал на то, что кроме явно охватившего даму соревновательного азарта, сейчас должны были бы включиться и другие чувства. Например — жадность и она откажется от этой неразумно дорогой вещи. Насчет включения других чувств я рассчитал правильно. Я не угадал лишь с конкретным чувством, охватившим даму при озвучивании моего предложения. Это оказалась ярость!
Дверь, ведущая в соседнюю комнату распахнулась настежь и, громко стуча каблуками по паркету, придерживая обеими руками свои пышные юбки к нам влетела моя соперница по аукциону.
По въевшейся в меня еще с Земли привычке я начал осмотр женщины с ног, хотя здесь это и не работало, поскольку мини юбок не было и в помине. Поэтому мой взгляд лишь скользнул по черно-фиолетовому подолу платья, и тут же устремился выше. Но и выше не было ничего достойного для созерцания. Мало того, что платье было глухое с воротником-стойкой, так еще и никаких хотя бы мало-мальски значимых выпуклостей у дамы не просматривалось. Оставалась надежда лишь на лицо, и вот тут меня ожидал большой сюрприз.
Несмотря на то, что на уложенных в причудливую прическу черных волосах дамы располагалась немаленькая шляпа с полупрозрачной вуалью, несмотря на то, что лицо дамы под вуалью покраснело от ярости, а рот был приоткрыт, демонстрируя острые белые зубки, я узнал ее сразу. Это была королева Мария!
Она стала еще красивее, чем прежде. И вот эта злющая красотка сначала зацепилась взглядом за габаритную Зику, что дало мне пару секунд на то, чтобы захлопнуть свою слегка отвисшую вниз челюсть и придать лицу невинное и равнодушнее выражение.
— Кто тут смеет так нагло вести себя?! Ты?!
Зика отчаянно замотала головой. Она не испугалась разъяренной дамы, которая ростом хоть и была гораздо выше талии Зики, но до ее груди никак не доставала. Просто за спиной дамы возникли еще две фигуры ростом превосходившие Зику. Амазонки! Еще парочка! Конечно, амазонки рубить друг друга не будут, но шестеро охранниц дамы могли легко справиться с Зикой и Рикой и без применения оружия.
— Тогда значит ты, раб?
Мария сначала обратила свое внимание на мой бросающийся в глаза ошейник и лишь потом взглянула на меня. И тут случилось невероятное, ярость исчезла с лица Марии. Удивление, неподдельное удивление вот что теперь было написано на ее лице.
— Ты...
Я понял, что узнан и сейчас Мария начнет говорить разные глупости, которые мне совершенно не нужны.
— Да, госпожа! Вы правы, госпожа! Это именно я старался выкупить этот ошейник исключительно по воле моей хозяйки. Я ведь подневольный человек и прошу простить меня, что своим упорством невольно разгневал вас...
Удивление на лице Марии сменилось задумчивостью. Она молча, разглядывала меня некоторое время, а потом повернулась и пошла снова в комнату, из которой так стремительно выскочила.
— Иди за мной! — распорядилась она, не поворачивая головы. — А вы подождите здесь!
Это распоряжение относилось уже к сопровождавшим ее амазонкам.
— Но...— попыталась что-то возразить одна из гигантесс.
— Я сказала — ждать здесь!
Я подивился властности прозвучавшей в голосе Марии.
"Откуда что взялось? А девять лет назад только и слышал: да, Ваше Величество, как скажете Ваше Величество, слушаюсь Ваше Величество... Тоненький голосок, покорно опущенная голова, застенчивая улыбка..."
Я вошел в комнату вслед за Марией и закрыл за собой дверь. Мягкие кресла, большой стол, застеленный белой льняной скатертью, стеклянные сосуды, заполненные желтой субстанцией на стенах — магические светильники. Комната для приема благородных и демонстрации вероятных покупок. Мария в кресло не села. Она стояла около стола и смотрела на меня.
— Маркэль? Ты ведь Маркэль? — спросила она с надеждой тем самым робким голоском, который был у нее девять лет назад и который, как оказалось, никуда не исчез, а просто приберегался для особых случаев.
— Нет, госпожа! — я поклонился, но не особенно сильно. — Я не Маркэль. Меня зовут Марк. Хоть это и звучит похоже, но всё же, это разные имена.
— Да, теперь я и сама вижу, что ты слишком молод, чтобы быть Маркэлем... Сколько тебе лет?
— Уже восемнадцать...
— А моему Маркэлю было бы сейчас далеко за тридцать... — задумчиво и печально сказала Мария.
"Моему?! Так ведь у нас ничего не было!"
Мария подошла ко мне почти вплотную и начала внимательно разглядывать меня.
— Невероятно! Ты выглядишь точь-в-точь как он, Маркэль! Но как это... — она покусала красную нижнюю губку своими белыми зубками. — Восемнадцать... в принципе возможно... Марк! А кто твои родители?
— Мама крестьянка из селения Рош-Лабель, и папа тоже, но я на него не похож совершенно. И однажды, когда родители ругались, я слышал, как он упрекал маму в том, что она родила герцогского ублюдка. А мама заявила в ответ, что деньги за меня были заплачены самые настоящие и он, папа от них не отказался, — легко сочинил я историю своего появления на свет.
— Значит твой настоящий отец — герцог! — медленно сказала Мария и ее глаза заблестели от возбуждения.
— А кто именно? Впрочем зачем спрашивать, когда ответ на вопрос перед глазами... Так, так... Ты сейчас раб, как я погляжу?
Я кивнул, но тут же добавил.
— Но хозяйка ко мне очень хорошо относится...
При этом я вспомнил Марианну и скривился от своего вранья.
— А кто у тебя хозяйка?
— Сотница отряда воительниц. Недавно приехала в Карсберг, желает быть нанятой в охрану влиятельной персоны.
