Айзенбах не составило труда найти одноглазого. Подойдя ближе, девушка улыбнулась, а когда мужчина обнял ее, ответила на приветственный поцелуй, продолжая улыбаться.
— Мне надо с тобой поговорить, — начала она, когда майор, обнимая ее за плечи одной рукой, повел в сторону скамейки у дома, где сидел ранее.
— Как чудно! — рассмеялся тот, — Мне тоже, — промурлыкав это, одноглазый уселся на скамью, проследив взглядом за пробегавшим мимо солдатом, — Живее! Я посмотрел бы, как ты будешь уносить свой зад от иванов, — довольный своим оскорблением в сторону бойца, Рихард усмехнулся, а потом с невинной улыбкой повернул голову к севшей рядом радистке, — Как только Курт приедет, буду просить отпуск — поедем в Берлин.
— Это замечательная идея, — с готовностью кивнула Мария-Елена, но подумав немного, добавила, — Мы поедем сразу к твоим родителям?
— Если хочешь, — мужчина пожал плечами, — Все будет так, как ты хочешь, — взяв ее руку в свою, Штуббе погладил нежную кожу подушечкой большого пальца, смотря на лицо девушки, — Я тебе говорил, что ты очень красивая? — приподняв уголки губ, он наклонил немного голову, чтобы поцеловать радистку, но в этот момент мимо них пробежали несколько солдат; отвлекшись на них, одноглазый прорычал, — Что бегаете, как стадо баранов?.. Вам может по пулемету выдать, чтобы было веселее?
— Рихард, — позвала его Айзенбах, все же, не оставляя надежды узнать, что случилось с подругой.
Но вдруг к ним подбежал запыхавшийся от длительного бега один из офицеров, протараторивший, что вернулись несколько раненых солдат из сопровождения Герцога; по их рассказу в лесу их поджидала засада, появившиеся настолько внезапно, что никто не смог отреагировать; впереди ехавший грузовик подорвался на мине, а к бронеавтомобилю полковника тут же рванули иваны, по пути расстрелявшие большую часть эсэсовцев.
— Какого хрена?! — поднявшись, Штуббе окаменел тут же, ноги будто вросли в землю, а голова стала чугунной; несколько минут он молчал, смотря обезумевшим от страха глазом, пытаясь переосмыслить то, что Курт попал в плен, быть может его уже нет в живых; и вдруг в нем что-то взорвалось, схватив за грудки офицера, он зарычал, — Какого хрена вы не проверили дорогу? Чем ты, сука, думаешь? — отшвырнув от себя офицера, Штуббе побежал в сторону радиорубки, не слыша оправданий семенившего за ним офицера.
Оставшись одна, Мария-Елена приложила ладонь ко рту, провожая взглядом удалявшуюся фигуру одноглазого. Новость о том, что полковник в плену так же шокировала ее, и в этот момент она поняла, что обязана сообщить об этом Эрике, та точно придумает что-нибудь.
Узнав о том, что произошло, летчица взвыла, стукнув кулаками по столу, за которым сидела, рисуя что-то, но что именно Айзенбах не видела, так как блондинка сидела к ней спиной, загораживая листки. Смяв несколько рисунков, Моргенштерн поднялась, тут же порвав их. Жадно вдыхая ноздрями воздух, Эрика огляделась, как бешеный зверь, ища хоть какую-нибудь дыру в клетке, как спасение.
— Собери летчиков, — прорычала она, бродя по комнатке, уже не боясь, что ее услышат караульные, — Ждите меня в ангаре.
— Но...
— Бегом! — сверкнув глазами, летчица закричала, резко обернувшись, чем напугала радистку, — Пусть соберут оружие, которое имеют. Найдут хотя бы одного из тех, кто сопровождал Курта. Еще нужна собака, которая может взять след...
— Хорошо, — кивнув, Мария-Елена поспешила к двери.
— И ничего не говори Штуббе, — предупредила ее Моргенштерн.
Как только за радисткой закрылась дверь, Эрика подошла к столу. Зачем все это?.. Зачем она собирается идти за ним?.. А ведь пойдет же, пойдет, несмотря ни на что. Оглядев безразличным взглядом оставшиеся рисунки, девушка пододвинула один листок, и тут ее взору открылся портрет Курта. Нет, она пойдет за ним, вытащит с того света, если нужно. Глубоко вздохнув, летчица одела китель, чуть подумав, положила фуражку на стол так, чтобы ее было видно со стороны двери. Подойдя к окну, осмотрела доски, которыми то было заколочено. Огляделась в надежде найти что-нибудь, что способно помочь ей выбраться отсюда. Стул, стол, кровать. Думая, девушка прищурилась, а потом улыбнулась уголками губ, найдя взглядом матрас. Чуть ли, не бросившись к кровати, она скинула на пол оделяло и подушку, хватив матрас, потянув его в сторону окна. Кровь так и бурлила, а в голове уже зрел план, как добраться до ангара, где стоял ее самолет. Нет, она не полетит, но так хотелось хотя бы увидеть "Швальбе", хотя бы одним глазком. Дотащив матрас до окна, блондинка приложила его к доскам, но тут остановилась. Вернувшись к столу, быстро написала что-то на бумаге, оставив ее у фуражки. Довольно хихикнув, Эрика держа одной рукой матрас у окна, быстро ударила ногой по нему, тут же замерев, прислушиваясь, не услышал ли ее конвой. Тишина. Адреналин так и стучал в висках. Нанеся еще один удар, девушка почувствовала, что доски стали поддаваться. Еще и еще. Раздался треск и пара досок поддались. Убрав матрас, Моргенштерн усмехнулась, рассматривая плоды своего деяния — в заколоченном окне виднелись большие щели. Взявшись за одну доску, она принялась расшатывать ее, надеясь, что ни караульные, ни другие солдаты, ни тем более Штуббе не увидят ее. Как только путь был свободен, Эрика вылезла в окно, старательно приделав доски обратно, чтобы ее побег не обнаружили раньше срока.
— Вы опаздываете, — раздался недовольный голос, от которого Мария-Елена невольно вздрогнула.
Эрика сидела на крыле "Ме-262", стоявшего в глубине ангара, тостуя пришедшим кружкой кофе. Рядом с самолетом стояли механики, проверявшие оружие. При виде летчицы, Гюнтер потерял дар речи, а Отто вопросительно поднял брови. И только Айзенбах улыбнулась, кивнув подруге.
— Ты... как... что, — только и вылетали отдельные слова изо рта Вольфа.
— У нас нет времени, — оборвала его Моргенштерн, быстро допив кофе, после чего спрыгнула с крыла, — Я никого не заставляю идти со мной, так как это не только будет стоить вашей репутации, но и жизни.
— Ты, — рявкнул Война, но тут же замолчал, оглядываясь в сторону аэродрома, лишь бы их никто не увидел, — Как ты сбежала?!
— Как видишь, — хмыкнула блондинка, застегивая ремень с пистолетом на поясе, — Еще раз! У нас очень мало времени. Если вы откажетесь, я прошу только одного — не выдавать меня, и не говорить никому, что видели меня, — подняв глаза к лицу Гюнтера, девушка нахмурилась, выждав паузу, после чего продолжила, — Я никого не заставляю и не хочу подвергать вас опасности, но мне нужна помощь.
— Что ты задумала? — подал голос Рихтер, переглянувшись с товарищем, стоявшим рядом.
— Я хочу идти за Герцогом, — незамедлительно ответила летчица, и в этот момент в ее взгляде промелькнул страх.
— Ну почему-то я так и подумал, — скрестив руки на груди, Война недовольно покачал головой, — Когда к нам подбежала Мария-Елена и передала твои слова о том, что мы должны сделать, — он взглядом показал на стоявших рядом разведчика с собакой и еще одного солдата, видимо, одного из тех, кто был в сопровождении Курта, — Я сразу же догадался, что ты собираешься делать.
— Я не заставляю, — начала Моргенштерн.
— Поэтому я поеду с вами, — перебил ее Гюнтер, чуть повысив голос, — Если мы спасем оберфюрера, мне светит не только повышение, но и награда, — он довольно усмехнулся, а потом рассмеялся, — И тем более я уже настолько привык к твоим выходкам, что не могу не пропустить их.
49.
Взяв все необходимое, беглецы покинули базу, обойдя стройку на аэродроме со стороны леса, стараясь не показываться на глаза даже строителям, не то, что солдатам. Впереди шла Эрика, смотря себе под ноги. Еще до того, как они тронулись в путь, она предупредила Марию-Елену, чтобы та указала, куда именно пойдет Моргенштерн, но только через час после ухода. Блондинка понимала, что идти с небольшим количеством людей спасать Герцога, не то, чтобы самоубийство — ни один здравомыслящий человек не рискнет сделать то, что намеревалась сделать она; и поэтому ей необходимо было подкрепление, пусть даже в виде разозленного одноглазого. Почему-то у нее не было сомнений в том, что Рихард сразу же найдет их след после того, как узнает, куда ушла летчица. Айзенбах тоже хотела пойти, но Эрика отказалась, сказав, что, подруга должна будет встретить Алекса, если тот приедет раньше и все ему рассказать, а в этом случае на помощь приедет не только Штуббе, но и Хартманн, тем более радистка должна будет следить за Гретель.
Отойдя от базы на приличное расстояние, беглецы ускорили шаг. Теперь впереди шли разведчик с собакой и солдат, который сопровождал полковника, указывая дорогу до того места, где случилось нападение. Шли молча, часто оглядываясь, прислушиваясь и принюхиваясь: может услышат голоса или же повеет дымом, или где пробежит враг. Близился вечер, и лес стал наполняться сумрачными тенями, будто прораставшими из земли, окутывая все вокруг чернотой. И вот ноздри защекотал запах гари. Впереди средь деревьев виднелась дорога с взорванными и брошенными машинами. Видя их, Моргенштерн чуть ли не бросилась вперед, но ее остановил Гюнтер, отрицательно покачав головой, второй рукой доставая пистолет. Не смотря на тишь кругом, нельзя было расслабляться, враг мог прятаться и поджигать из укрытия. Подойдя чуть ближе все увидели, что одна из машин сильно обгорела, а бронеавтомобиль, в котором, скорее всего, ехал Курт, был открыт; вокруг валялись тела убитых солдат, многие из которых представляли из себя решето. От всей этой картины в груди защемило, и Эрика закрыла ладонями лицо. Положив ладонь на плечо девушки, Отто переглянулся с Вольфом, но тот молчал, отвернувшись к лесу.
— Пошли, — сухо сказал Рихтер, а потом перевел взгляд на разведчика, — Эй, как там тебя?
— Джерхардт Ридель, — отозвался тот, отчеканив свое имя, — Унтерштурмфюрер, — это был среднего роста молодой мужчина со светлыми волосами, коротко подстрижен, большими голубыми глазами и широкой улыбкой.
— Слушай меня внимательно, Джерхардт, — нахмурился Раздор, — Сейчас только от тебя и твоей псины зависит, спасем мы оберфюрера или нет, а еще вернешься ты обратно или нет. Ты меня понял? — он многозначительно кивнул.
И в этот момент все поняли, что имел в виду Отто; если им не удастся добраться до русских и вырвать полковника из плена, или же они опоздают, и Герцог будет мертв, то никаких разговоров о возвращении и быть не может. Они дезертиры, а наказание за это преступление очень высоко.
— Пошли, — хмыкнул Гюнтер, — Нечего время терять.
Как только новость о том, что на кортеж полковника напали, одноглазый распорядился, чтобы тут же начался сбор самых лучших солдат, которых планировалось отправить на поиски Герцога, сам же Рихард планировал поехать за генералом, надеясь, что тот еще не выехал. Отправив радиотелеграмму о том, что случилось, майор вышел из радиорубки, но тут же был встречен одним из офицеров, сообщившим, что летчица Моргенштерн дезертировала. Ворвавшись в дом, где должна быть летчица, Штуббе увидел, что девушки там не было, только на столе лежала ее фуражка. Майор хотел было уже уйти, поднять охрану, чтобы отправили поисковую группу за дезертиром, как что-то остановило его. Подойдя к столу, мужчина увидел записку, написанной рукой блондинки, взяв которую прочитал: "Ушла на обед. Скоро вернусь."
— Сука! — смяв листок, одноглазый выбежал из дома, тут же заметив стоявшую в стороне Марию-Елену, поманившую его, — У меня нет времени! — бросил он на ходу, но радистка быстро догнала его, идя следом, — Твоя подруга сбежала... Этого мне еще не хватало! Курт в плену, к нам едет генерал, а твоя подружка решила свалить.
— Я знаю, где она, — твердо заявила Айзенбах, но почему-то испугалась, когда Рихард, резко обернулся к ней, схватив ее за плечи, — Ай! Пусти, мне больно!
— Что ты сказала?! — единственный глаз мужчины так и горел от негодования, — Повтори.
— Я знаю, — дернувшись в сторону, девушке удалось вырваться из цепкой хватки майора, — Куда ушла Эрика. Она сама мне сказала.
Штуббе замер, расширив глаз.
— Она пошла за Герцогом, — тихо ответила радистка, но потом добавила уже более твердым голосом, — Она отправилась за ним сразу же, как только я сказала ей о том, что оберфюрера взяли в плен.
— Ты... ты... Твою мать! — заорал одноглазый, — Она сбежала!
— Она пошла спасать его! — не сдавалась Мария-Елена в защите подруги.
— Эй! — рявкнул майор, подзывая к себе одного из офицеров, который и обнаружил пропажу Моргенштерн, — Я знаю, где искать нам дезертира. Собираешь людей и едешь за обергруппенфюрером Штрассе, я же возглавлю поисковую группу.
— Рихард, — взяв одноглазого за рукав, Айзенбах попыталась остановить его, — Она не дезертировала, а пошла спасать Герцога. Дай ей еще немного времени...
— А с тобой, — нахмурился тот, убирая руку девушки, — Я поговорю позже, — чуть задержав взгляд на покрасневших от появляющихся от слез глазах любимой, Штуббе быстрыми шагами пересек улицу, подходя к уже подъехавшему грузовику.
Генерал и подполковник сидели в машине в ожидании того, что к ним должен подъехать полковник Герцог, отправивший сообщение, что лично встретит Штрассе и Хартманна, но, прождав Курта с полчаса, Вильгельм отдал приказ связаться с базой в Тальвике, чтобы выяснить, когда именно выехал полковник, и, какого же было удивление обоих, когда радист доложил, что Герцога не было с самого утра, а значит, он должен был давно ожидать их тут. Отдав приказ, чтобы колонну сопровождали солдаты местной дивизии, генерал решил ехать в Тальвик, предчувствуя, что с Куртом могло что-то случиться, тем более что Герцог не был человеком, который мог позволить себе куда-либо опоздать без видимой причины. В этих местах орудовали русские, о которой Штрассе знал со слов Алекса и Курта, и вероятнее всего, что причиной исчезновения полковника являлись именно они. Заметив напряженно-задумчивое лицо Вильгельма, Хартманн хотел было поддержать его, сказав, что возможно, что машина Герцога застряла где-нибудь, на что генерал покачал головой.
— Нет, мальчик мой, — хрипло ответил мужчина, — Курт не такой человек, что опоздает из-за такой мелочи. Я давно знаю его, — повернув голову к Алексу, генерал вздохнул, — С самого юношества, когда он еще только поступил на службу. В нем я сразу разглядел качества лидера, способного вести за собой армии, но в то же время он был еще юн, чтобы понимать это. Мне не удалось перевести его в свою дивизию, именно тогда я и попал в будущее, но по возвращению в свое время, узнал, что отряд, где был Курт, захватили в плен китайцы. Я успел в самый последний момент...
— Ты спас его, вытащив из горящего дома, — продолжил парень, но заметив удивление на лице собеседника, добавил, — Курт рассказал мне эту историю.
— Да, — кивнул Вильгельм, отвернувшись к окну, — С тех пор он считает, что обязан мне жизнью.
Но стоило машинам двинуться, как к автомобилю генерала подскочил солдат, сообщивший, что только что пришло подтверждение о том, что на оберфюрера Герцога напали. Эта новость стала ударом для сидящих в авто, никто не знал, жив ли полковник.
