— Конфундо! Круцио! Империо!
Наущенный учителем, я использовал именно такую связку. Гремучая комбинцаия из деморализующего, сильнейшего болевого и подчиняющего заклятий, особенно проделанная неожиданно, способно снести практически любую волевую защиту.
Сработало прекрасно.
И Беллатриса Лестрендж, Пожиратель Смерти номер один и правая рука Темного Лорда обрушила поток Адского Пламени прямо на головы своих соратников!
Откуда-то снизу раздались десятки криков, мгновенно оборвавшихся, заглушенных ревом всесильного огня. Неверующие крики ужаса и боли светлым бальзамом пролились на мои уши.
И тут часть стены просто откололась, словно распиленная надвое огромным напильником, а сияющей прорехе, источая первозданную тьму, парил сам Лорд Волан-де-Морт собственной персоной.
Взлетев выше, минуя огненную угрозу, он снес верхушку башни, словно хирург скальпелем, чтобы увидеть, как его первая помощница, вернейшая последовательница и правая рука, нанеся страшный удар по собственным братьям, подскочила к лежащему на земле парализованному Поттеру, ухватила того за шкирку и аппарировала прочь!!!
Лорд Волан-де-Морт неистово кричал, никем не услышанный, а рев Адского пламени подпевал вторым аккордом.
Вывалившись на ковер приемной дома на площади Гриммо 12, первый делом посылаю оглушающее в начавшую подниматься женщину. А затем опираюсь о косяк и стекаю по стене бессильной лужицей. Н-да... тот ещё денек.
Развалившись на полу, я раскинул руки, отходя от канители последних минут. Пленение, остров... бушующий океан, бой, Темный Лорд! Что ещё преподнесет так любящая меня судьба?!
Мысли роились в голове бессмысленной вереницей. Я вновь и вновь бросал невольные взгляды на неподвижную Беллатрису. Красивое беззащитное тело, бессильно раскинулось на полу, лицо прикрыла смольная прядка, а разрезе длинной юбки сверкало аппетитное бедро. Еще перед гоблином отчитываться... Гоблин! У меня осталось так мало времени!
Молниеносно, на чистых рефлексах черчу по памяти замысловатый узор на полу. Спасибо Каркарову — научил. И провожу над бесчувственной Беллатрисой тот же ритуал, который проводил мастер, отсекая управляющую нить. Полчаса и дело сделано. Теперь, надеюсь, прямой вызов по Метке пропадет втуне.
Мысль о представлении, разыгранном пред Лордом, вызвала довольную ухмылку. Невольно замираю, разглядывая вызывающую бурю эмоций дьяволицу. Не хватает одного, завершающего штриха!
Повинуясь секундному наитию, бросаюсь на второй этаж, к своей сумке, а затем к распростертой на полу женщине, на ходу вынимая заветный пузыречек, предоставленный Грабодроггом. Приподняв аккуратную головку, вливаю зелье в полураскрытые уста. И затем, предвкушая представление, оживляю.
Как и ожидалось, Беллатриса вскинулась и бешено заорала. Взглянув на меня — плюнула, и продолжала неистово изрыгать отвратительные ругательства.
— Что б ты сдох, Поттер, — самое безобидное, — о-о... до тебя доберутся! Ты покойник!
— Силенсио! — она заглохла, бешено вращая глазами.
— А теперь: заткнись и слушай! Вот это, — показываю ей пустой флакончик, — интересное зельице, не имеющее официальной кодировки. Его называют 'шпион'. В течении двух месяцев полная невосприимчивость к легилименции, сыворотке правды... Империо. Ты понимаешь, что это означает? — я, предвкушая реакцию, потер руки. — Это означает, милая моя, что ты никаким образом не докажешь Господину свою невиновность.
В конце фразы исказившееся лицо покинули последние остатки разума. Вначале она застыла: глубокий шок превратил нежно оттененное бледный лик в застывшую маску. А затем — припадок дикого бешенства.
-А-А!!! — её крик сумел прорвать заклятие немоты и разнесся по дому. В ответ мать Сириуса завопила вторым аккордом. Я наслаждался зрелищем. Наконец эта сучка получила по заслугам за все, что совершила: пытки, убийства, злодеяния. Теперь, она никогда не вернется к Волан-де-Морту, не сможет ни Веритасерумом, ни слив воспоминания, доказать, что не спасла Поттера из-под носа у господина, атаковав бывших соратников. Лестрендж, как Пожирателю смерти, настал конец. Только теперь что мне с ней делать?!
— Тебе, как пожирателю, конец, — наслаждаясь звучанием фразы, повторяю вслух. — Каково это — предать хозяина?
Полубезумный взгляд черных глазищ остановился на мне. Губы беззвучно шептали проклятья, а ногти до крови расцарапывали ладони. Внезапно Белла улыбнулась, и как-то нехорошо. Я похолодел.
— Думаешь, победил меня, Гарри Поттер? Думаешь, на этом конец? Нет. Не-ет!
Насколько же сильна ярость и сила воли у этой женщины. Без палочки порвать магические путы — многого стоит. Наверняка она жила этой полубезумной энергией, питалась ею денно и нощно.
В один миг Лестрендж освободила правую руку, и не успел я ничего предпринять, как она вцепилась в собственное запястье острыми зубами. Я оторопел. Что за? ..
Тем временем, ухмыльнувшись окровавленной челюстью, она прошептала пару слов над кровью, и торжественно изрекла:
— По праву крови и Рода, вызываю тебя, Лорд Гарольд Поттер, на Поединок Истины! Пусть Кровь станет моим свидетелем!
Я похолодел. Поединок Истины. Дуэль, от которой родоначальник, и я, в данном случае как глава рода, не может отказаться. Ты обязан принять условия дуэли, и обязан в ней участвовать. Для вызывающего мотивом является крайняя нужда. Жизнь на кону. Все или ничего. И лишь смерть оппонента удовлетворяет зов крови. Но вот если победит вызываемый... Он может совершить с проигравшим все что угодно. Любой приказ. Умереть сию минуту, пойти вырезать детский сад, убить родителей и семью... все, что угодно. Это цена за дуэль без права отказа.
Но если она думает, что её ждет встреча с недоразвитым пятикурсником — её ждет огромное разочарование. И я его обеспечу.
— Принимаю вызов, — даю твердый ответ, вызвав ликующую улыбку.
— Тебе некуда деться, птенчик, теперь-то... — успокоившись, тихо и даже нежно воркует Беллатриса. — Мою палочку, будь добр. Нам лучше начать, да и поскорее, ты же знаешь правила? — и победоносно ухмыляется.
— Аппарируем в лес? Не хочу повредить дом.
Который теперь, после смерти Сириуса, принадлежал мне. И отчего-то, по наитию, я перенесся именно сюда, ощутив его как в самое безопасное место.
— Не знаешь разве? Поединок Истины должен состояться сразу же в месте произнесения клятвы! И неужто ты думаешь, что тебе дом-то пригодится? — глумливо насмехается Белла, в одночасье вернувшись в прекрасное расположение духа. — Вот принесу твою голову, Поттер, Лорд меня и простит...
— Довольно! Закрой свой рот! — повелительно прерываю болтунью, и салютую палочкой. — Тебе что, особое приглашение нужно?
Черные озера сощурились, словно заново изучая. Женщина коротко кивнула, и встала напротив, отсалютовав.
'Придется раскрыться окончательно' — вздыхаю про себя, одновременно зажигая демоническую злобу внутри. И уклоняясь от моментальной Авады, повелительно кричу:
— Экспекто Экстерминато!
Темнейшая магия, продемонстрированная учителем наряду с Адским пламенем в незапамятные времена, и то упомянутая мимолетно. Длинными ночами на восьмом этаже, в Выручай-комнате я углублялся и практиковал сии темнейшие чары. Экспекто патронум, светлая магия, призывающая защитника и питающаяся положительными эмоциями. Но мне сейчас нужен не Защитник. Я призывал Разрушителя.
Полная противоположность Патронуса, питающаяся болью и яростью, отражала пылающее пламя моей сущности. Огромный, черный Лев, зеркальный брат обычного Патронуса, питаясь гневом и злобой, рванул в сторону зазевавшейся Пожирательницы. Все бесполезно Белла. Твоя магия поглотится, твой ужас и страх усилит его. Мой гнев — его энергия и, себе на беду, ты разозлила меня, Белла.
Могучее черное чудовище, в чем-то уродливое, а в чем-то прекрасное давило на выставленный из последних сил щит. Магия трещала и шипела, по стенам ходили ветвистые молнии, а штукатурка облезла с поплывших стен. Минуты сестры Блэк сочтены.
— Экспекто патронум! — о диво! Она принимает единственно верное решение под давлением отчаяния и безысходности. Подведя Лорда и ставя на кон жизнь, находясь в сильнейшем душевном смятении умудряется создать светлую противоположность разрушителю. Из пучины сумасшедшего отчаяния, находит силы на светлые чувства.
Её Патронус, безумная злобная пантера, скалясь, атакует почти достигшего цели Разрушителя. Два зверя, образовав рвущий друг друга клубок ненависти, катятся по коридору вдаль, а Беллатриса бессильно оседает на пол, едва не падая замертво. Победа? Или ещё нет?
Похоже, что нет. Рано я расслабился.
Очередная Авада пролетела в сантиметре от правого уха, заставив сердце окоченеть от холода. По гусиной коже прокатился смертельный мороз, и я со всей возможной силой начал контратаку. Да что б тебя!
Отвечаю со всей яростью злости и обиды, накопившейся в груди. Почему-то до сих пор не смог выветрить из головы оплошность в Лютном переулке.
Беллатриса оказалась выдающейся ведьмой. Безмерно удивленная моими способностями, она все же отчаянно отбивалась, правда изредка все же выкрикивая заклинания. Я колдовал молча. Черная палочка, словно хлыст и флейта в одном лице, пела в руках, ведя смертоносный танец. А противница не унималась. Отличная волшебница и хороший боевой маг, сроднившийся с боем, со схваткой, бросающийся с головой в самую гущу сражения. Это её и сгубило.
Момент возникновения Ледяного шара — коронного заклятья наставника, она не углядела сразу. А осознала слишком поздно.
Переливающаяся ледяная сфера, по наущению Гарфилда скрытая до поры туманом, напиталась энергией. Мощнейшие ледяные заряды отправлялись в колдунью, вынуждая перейти от атаки к глухой обороне. Редкие 'Фините' пользы не приносили, а Авады она использовать перестала — резерв не резиновый.
Место схватки буквально разрывало от бушующего шквала. Стены узкого коридора треснули по швам. Самоподдерживающееся заклятие усердно выполняло свою работу, по капле истощая колдунью.
— Глиссео!
Пол под её босыми ступнями внезапно стал до безобразия скользким. Лестрендж дернулась раз, другой и, лишившись равновесия, плюхнулась на пятую точку.
Простенький Экспеллиармус выбил палочку из рук обессиленной волшебницы. Дуэль окончена, и поверженная женщина замертво свалилась на пол.
Я же был занят другим: тщательнейшим образом расколдовывал заряженную доверху сферу. В большинстве заклятий высочайшего уровня, самое главное — умение обуздать. Я позволил себе оглянуться лишь поставив точку в кропотливой работе.
Белла горько плакала. Поджав колени под подбородок, и обняв себя руками, тряслась и раскачивалась, словно баюкая саму себя. Беспрерывно текущие по лицу слезы, оставляли две дорожки, взгляд обреченный и пораженческий. Она осознавала: теперь уж точно — конец всему.
Её отчаяние набирало обороты. Упав на бок и свернувшись калачиком беззвучно тряслась, царапая себя за грудь и горло. Брошенная палочка сиротливо лежала у стены.
Я вытер горячий пот со лба. После всех перипетий мне стало как-то даже дурно. Стремительный шквал событий, налетел, огорошил, и обессилил.
Усаживаюсь рядом, пытаюсь сдержать дурноту, покачивая головой. Что за гадкий туман в голове? Неужто все же каким-то проклятием приложила?
И ответ вспыхнул в мозгу яркой молнией.
Гоблины! Ч-черт побери, они же могут выполнить угрозу!
Похоже, плевали маленькие засранцы на обещанные сорок восемь часов. Скорее всего, унюхав что-то через вездесущих соглядатаев, решили подстраховаться.
А значит — мне нужно спешить.
— Жди здесь, и никуда не уходи, — приказываю поверженной Беллатрисе. Она ничегошеньки не отвечает, лишь сжалась сильнее в уголке, но мне это и не нужно. Я знаю — теперь-то уж никуда не денется. Банально не сможет.
В Гринготсе уже ждали.
В свободном окошечке ютился добродушный и вежливый молодой гоблин. Но я был уверен в том, что все это напускное. Он поприветствовал меня, и поинтересовался:
— Чего желает Лорд Поттер?
— Желает увидеть свой детский сейф, — прохрипел я. Становилось все хуже. Коротышка понятливо кивнул, и отлучился.
Через пару минут меня отпустило — небось передал информацию по линии. Довольно быстро меня провели по полутемным коридорам к нужной двери.
— Рад видеть вас в хорошем здравии, мистер Поттер, — с ухмылкой поприветствовал Грабодрогг. — Вы почти опоздали.
Вот скотина! Сам же обещал сорок восемь часов!
Расположились мы в небольшом кабинете, освещаемом неярким камином. Предложили выпить, и я не стал отказываться. Сумбур прошедшего дня требовал разрядки и осмысления.
— Ну-с, рассказывайте.
— Что именно?
— Все, — развел руками гоблин.
И я вкратце поведал ему о случившемся. Начиная с атаки поезда, продолжив пленом и закончил вызовом на поединок крови.
С гоблином творилось нечто странное. Вначале, он слушал вполуха, лишь кивая изредка просматривал свои бумаги. Но стоило мне заикнутся о финальном вызове, как кривые ушки заинтересованно оттопырились, а глаза жадно уставились на меня.
— Надо же, — мерзко захихикал гоблин. — Как интересно!
Окинув мрачным взором беспричинно веселящегося гоблина, я продолжил. А когда закончил, чуть не оглох от оглушительного хохота Грабодрогга.
— Ну, мистер Поттер, вы меня изумили! — вытирая набежавшую слезу отдышался собеседник. — Провернуть такое, суметь совершить побег и скрыться. Вы заслужили мое самое искренне уважение. Истинный Лорд! Но у меня есть одна новость, возможно, слегка вам неприятная...
И он вновь мерзко захихикал.
Я впервые видел смеющегося до истерики гоблина. Трясущееся, маленькое существо, раскачивающее стул и топающее ручкой по столешнице.
— Мистер Поттер! Вспомните наш октябрьский разговор! Помните, о чем мы говорили?
— Решительно не помню, — отрезал я. Все более веселящийся гоблин ввергал в нешуточное беспокойство.
— Вам... вам... ой не могу! — вновь захохотал гоблин. — Сейчас, подождите, мне язык отказывает!
И вытащив клочок пергамента, трясущимися руками нацарапал несколько слов. Затем, попеременно хихикая, продолжил царапать, и подтолкнул исписанную бумажку мне.
Я взглянул на пергамент. И пол ушел из-под ног. Как он... как это вообще возможно?! Нет, никогда!
— Нет.
— Да!
— Никогда!
— Вы же помните, что вам сулит?! Что нам всем сулит. Шанс один на миллион! Я и фантазировать-то не мог о подобном раскладе. Но вы, мистер Поттер, Мальчик-который-выжил, самой судьбой предназначены для реализации фантастических раскладов! Ну и выбора то у вас нет, сами понимаете...
— Неужто серьезно? — я с обреченностью взглянул на гоблина. В груди поселилась странная, щемящая пустота.
— Абсолютно, — заверил Грабодрогг.
— И когда?
— Прямо сейчас! Возвращайтесь, и ждите послание. О, какая это будет бомба! — он снова заливисто захохотал, и взмахнув рукой, отправил восвояси.
Испытывая непохожее ни на что другое чувство, терзающее душу и разрывающее сердце, я ввалился в полуразваленный коридор на Гримо 12. Чувство реальности притупилось, казалось, все окружающее плавает в тумане. Сказанное Грабодрогом, подорвало все основы реальности бытия.
