Красный Дьявол и Каменная чаша

Лицо Ингрид стало задумчивым.

— А какая здесь твоя выгода, старик? — настороженно спросила она, — я не верю в добрых дедушек, которые помогают всем по зову души.

Под ногами Джорджа скрипнули половицы — он приближался к Ингрид.

— Вы идете в Тенфорк, — старик сел на кушетку, потеснив девушку, — идете к Дафне. Я, старый земледелец, когда-то обещал дать ей немного трав, растущих на склонах Доргхейма. Передай ей коробочку и, можешь считать, мы в расчете.

— Почему ты не отправил посылку с торговцами, ведь в Тенфорк едут многие?

— Но они едут не к Дафне и, что важнее, — старик дотронулся до плеча Ингрид, — не всех Дафна захочет принять. Думаю, что теперь я ответил на все твои вопросы, — он погладил ее по голове, — спи, дитя.

Ингрид ровно задышала. Джордж смотрел на ее лицо с заботливой улыбкой. Затем осторожно встал и укрыл девушку.

— Клод, ты не против составить мне компанию? — спросил он, кивая на кувшин с вином.

Клод начал приходить в себя.

— Конечно, — он встал с кресла и ноги больше не подводили его, — только давай сначала допьем мое вино.

Клод разлил искрящееся вино по кружкам. Старик поманил его рукой и вышел на крыльцо. Оказывается, уже стояла глубокая ночь. Гроза успела пройти, забрав с собой все мрачные тучи, и сейчас звезды, горевшие необычайно ярко, освещали владения старика и верхушки деревьев, скрадывая стволы во мраке. Луны не было.

— После грозы всегда очень свежий воздух, — заметил Джордж. — Я часто так стою, правда, в совершенном одиночестве. Мэри уже спит и поделиться таким великолепием мне попросту не с кем. Ты, Клод, оказываешь мне большую услугу.

— Какую же? — изумился Клод.

Старик улыбнулся.

— Ты даешь мне возможность показать свое сокровище. В лесной глуши есть один недостаток — мало собеседников. Очень грустно, когда звезды светят только для тебя. Смотри же, Клод.

Старик разлил по кружкам остатки вина и они стояли молча, подняв головы к небу.

— Обещай мне, — через некоторое время сказал Джордж, — что доставишь Ингрид к Дафне.

— Все завит от самой Ингрид, — поспешил заметить Клод, вспоминая ее своенравный характер.

— Теперь уже нет. Смерть Алана нужна кому-то очень могущественному. Возможно, он уже понял, что Алан не совсем мертв и не успокоится, пока не завершит задуманное. Дафна поможет вам. Даже если ее сил не хватит, то, по крайней мере, она сможет вас защитить. Прояви твердость, Клод, ведь ты очень сильный человек. Отведи Ингрид в Тенфорк ради нее самой.

— Почему ты помогаешь нам? Неужели только из-за маленькой посылки? Ведь я более чем уверен, что наша встреча была не случайной.

— Все в этой жизни не случайно, — задумчиво произнес старик. — Я должен был помочь, так же как и ты должен помочь Ингрид. Считай это симпатией или волей судьбы, но позаботься о ней.

Клод кивнул.

— Очень хорошо, — улыбнулся Джордж. — Кажется, уже совсем поздно. Если смотреть на сокровища слишком долго, то они утратят свою прелесть. Давай устраиваться на ночлег.

Глава 5

— Нехорошее это место, — прошептал кто-то из солдат.

— Тише ты, — шикнул на него другой.

— Лейтенант Дюкоп, — обратился Олаф к тщедушному провожатому, — что вы можете сказать о "Пегом Хвосте"?

— О трактире-то? — с охотой отозвался лейтенант, — такое же болото, как и весь квартал. Народ там собирается всякий, но по большей части разное ворье. Бывают, конечно, и заезжие, как Гарольд Ястребиный Глаз, но крайне редко.

— Кто таков Гарольд? — поинтересовался не в меру любопытный Стефан.

— Негодяй, мерзавец и, к счастью, покойник, — выпалил Дюкоп, — не поймите меня неправильно, но таких как он, нужно топить еще в младенчестве! Будучи простым грабителем, он прославился своей меткостью и любил упражняться на ночном патруле. Умудрялся пробивать шлемы одним выстрелом! Чего ему не сиделось в своем занюханном Форингсфоге? Всего за один месяц, он убил троих наших! Но, благо, перешел дорогу кому-то из местных и поутру нашли его в сточной канаве. Была бы моя воля, все бы они там валялись!

Несмотря на свои выкрики, лейтенант говорил довольно тихо, а стражники, шедшие впереди, то и дело останавливались, осторожно выглядывая из-за угла. В одном из проулков на них выскочила тощая рыжая собака. Облаяв стражников, она тут же унеслась прочь. Проводив ее недобрым взглядом, лейтенант шепотом начал проклинать все собачье племя. Плечи его слегка подрагивали.

— Брат Олаф, — позвал Мартин.

Старый рыцарь замедлил шаг и, поравнявшись с Мартином, приготовился слушать.

— Меня удивило, почему магистр Фостер остановился посреди улицы и, можно сказать, дал себя зарезать.

— Его окликнули? — предположил Олаф.

— Возможно, но не в этом дело. Почему тела лежат только со стороны рыночной площади, а со стороны моста никого? Ведь нападавшие непременно должны были перекрыть ему выход. Двоих вполне могло хватить.

— Думаешь, они убежали?

— Брат Олаф, там была стена, — нервно улыбнулся Мартин.

— Стена?

— Но необычная. Стену построил тот, кто владеет Силой Земли. После убийства, я думаю, он убрал стену.

— Ты хочешь сказать, что убийца из ордена? — изумился Олаф, озираясь по сторонам.

— Хуже, — Мартин перешел на шепот. — В кармане одного из убитых грабителей я нашел письмо. Не смотрите на меня так, вы сами понимаете, что это уже внутреннее дело ордена и посторонним, вроде капитана, знать о нем не зачем. Поэтому я решил умолчать о находке.

— Что в нем написано?

Мартин пожал плечами.

— Приметы Фостера. Конечно, ни печатей, ни подписей там нет, но тот, кто писал, хорошо знал магистра. Мне почему-то кажется, что нам оставили его не случайно. Ведь тот, кто использовал заклинание Глиняных Кирпичей, должен был знать о письме.

— Пока мы не допросим главаря, — проговорил Олаф, — лучше не спешить с выводами.

— Брат Олаф, — с ними поравнялся Густав, — я чувствую присутствие мрачных братьев.

— Старый мешок, — процедил Олаф и уже громче добавил: — Следи за ними, в крайнем случае, останови, но не калечь.

— Вот мы и пришли! — неожиданно воскликнул Дюкоп.

Посреди улицы, около раскидистого дерева, стояло двухэтажное каменное здание и, если бы не скрипящая на ветру вывеска "Пегий Хвост", оно могло бы сойти за дом зажиточного, но скупого торговца из Эрисвиля.

— Я и не знал, что в Доргхейме растут платаны, — рассматривая дерево, проговорил Стефан.

— В городе много чего растет, — хмыкнул Мартин.

Олафа всегда удивляло соперничество между магами стихий Воды и Земли. Вопреки сложившемуся мнению, обе стихии не могли найти общего языка. Братья стремились превзойти друг друга во всем, не важно, в магии или в простом споре. Несколько лет назад, Олаф стал свидетелем одной схватки. Впечатляющее зрелище по своей мощи и бессмысленности.

Дюкоп услужливо открыл дверь, пропуская братьев первыми. Зал был пуст. Грубые деревянные столы, казалось бы, сколоченные наспех, духота, свойственная всем трактирам и царивший полумрак, почему-то напомнили Олафу о его юности. У стойки со скучающим видом стоял трактирщик.

— Доброго дня, господа, — проговорил он, поймав на себе внимательный взгляд Олафа, — что будете заказывать?

— Мы пришли не для того, чтобы пить твое прокисшее пиво! — внезапно выпалил Дюкоп, — братья хотели бы побеседовать с тобой, так что, дружок, постарайся честно отвечать на их вопросы.

— Лейтенант, — спокойно сказал Олаф, — я ценю вашу заботу, но дальше мы справимся сами. Можете немного отдохнуть.

— Да? — неуверенно спросил Дюкоп, — что же, тогда не буду мешать. Мы пока посидим тут с ребятами, на случай, если вам вдруг понадобится помощь.

— Конечно, — улыбнулся Олаф.

Лейтенант махнул своим подчиненным и уселся за стол. Проводив Дюкопа взглядом, Олаф подошел к стойке.

— Вы сдаете комнаты?

— Иногда, — ответил трактирщик, усердно натирая сверкающую столешницу.

— Сейчас у вас есть постояльцы? — по бесстрастному, немного вытянутому лицу трактирщика пробежала тень.

— Нет, сейчас нет, — ответил он, продолжая скользить тряпкой по стойке.

— А до этого, кому вы сдавали комнаты?

— Много кому, — пожал плечами трактирщик, — обычно у меня останавливаются на ночь или две. Всех и не упомнить.

— Мне интересны люди, которые жили здесь до вчерашнего вечера. Их, кажется, было семь или восемь, — Олаф придвинулся ближе, — и еще с ними была рыжеволосая женщина.

— Семь или восемь, да еще и женщина? — морща лоб, переспросил трактирщик, — что-то я не припомню таких. Может когда и останавливались, но точно не в этом году.

Олаф взглянул на Стефана. Тот кивнул головой — трактирщик лгал.

— Тогда что вы можете рассказать о Красном Дьяволе?

— Я плохо знаю местные поверья. Так, что будете заказывать?

Олафу не хотелось прибегать к способности Стефана, но, как он понимал, трактирщик не собирался рассказывать о банде по собственной воле. Денег он точно не возьмет, тем более на глазах у стражи. Запугивать его также не имело никакого смысла. Долговязый трактирщик был жилист, а во взгляде скользила холодная решимость. Такие люди хранили в себе множество тайн и Олафу не хотелось бы копаться в чужих секретах. Но выбора не было. Он уже собирался подать условный жест Стефану, как вдруг за столом, где сидели солдаты, что-то звякнуло.

— Дубина, что ты там сломал? — проворчал Дюкоп.

— Господин лейтенант, я случайно задел ногой, а это лежало под столом, — поспешил оправдаться стражник, — вот смотрите.

Олаф тоже повернулся и увидел шлем в руках солдата.

— Дай сюда, — Дюкоп вырвал шлем и поспешил подойти к Олафу, — смотрите, это шлем стражника.

Олаф взял находку. На внутренней стороне было нацарапано имя "Робин".

— Что это? — спросил Олаф трактирщика.

— Шлем, надо полагать, — проговорил тот, стараясь не смотреть на Олафа.

— Лейтенант, вам знаком стражник Робин?

— Да! — с готовностью ответил Дюкоп, — у нас есть малый по имени Робин.

— Что же у вас делает шлем этого Робина? — Олаф вновь повернулся к трактирщику.

— Рано утром, часов в шесть, — морщась, проговорил тот, — пришли стражники. Они заказали обед и много пили. Ушли же они не так давно.

— Стражник никогда не будет пить в трактире! — воскликнул Дюкоп, ударяя кулаком по стойке. Трактирщик раздраженно взглянул на него и поспешил протереть то место, где только что была рука лейтенанта.

— Между прочим, — холодно проговорил трактирщик, — эти стражники ушли, так и не заплатив.

"Крепкий орешек, — заключил Олаф, — не стоит зря терять время".

— Покажите мне комнаты, — сказал он, — все.

— Браин, — позвал трактирщик. Из двери, ведущей на кухню, выглянул здоровяк в некогда белом фартуке. В руке он сжимал наполовину ощипанного гуся. — Браин, побудь в зале, пока я схожу наверх.

Повар молча кивнул и прошел к стойке. Усевшись на низкий табурет, Браин, с безразличным видом, продолжил ощипывать птицу. Белые перья падали к его ногам. Недовольно хмыкнув, трактирщик повел Олафа и братьев по лестнице. Лейтенант хотел последовать за ними, но Олаф остановил его.

— Будьте внизу, — кивая в сторону повара, сказал он. Дюкоп, заговорщически подмигнув, поспешил назад. Олафу не было нужды следить за поваром, он просто не хотел, чтобы лейтенант стал свидетелем настоящего допроса.

Щелкнул замок и трактирщик открыл первую комнату. Пустую, с узким окном и серыми стенами.

— Они все одинаковые, — проговорил трактирщик.

Он пропустил вперед братьев и остался стоять в дверях, сжимая в руке увесистую связку ключей. Олаф отметил, что ключей было куда больше, чем могло оказаться замков во всем трактире.

— Как вас зовут? — спросил он, осматривая комнату.

— Хьюго, — ответил немного удивленный трактирщик.

— Хьюго, вы должны рассказать нам все, что знаете о Красном Дьяволе, хотите вы этого или нет.

Трактирщик пошатнулся. Он собирался захлопнуть дверь и запереть братьев, но не смог ступить и шага. Густав уже прочел заклинание Незримой Рубашки и теперь трактирщик, отчаянно мыча и выпучивая глаза, сам шел к Олафу.

— Густав, кажется, господин Хьюго хочет нам что-то сказать.

— Будьте вы прокляты! — выкрикнул трактирщик, — не знаю, что вы от меня хотите, но все это пустое. Убивайте, рвите мою плоть, но я буду молчать!

— Его и трогать не надо, вон как орет, — ехидно заметил Мартин.

— Брат Густав очень осторожен, — сказал Олаф, — но заклинание Паралича нестабильно и он не сможет долго контролировать его. Минут через пять мы рискуем сделать вас калекой.

— Я же сказал, что не боюсь смерти, — раздраженно произнес Хьюго.

— Я и не говорю о смерти, — развел руками Олаф, — мы не стали бы использовать на вас такие страшные заклинания. Паралич же всего лишь превратит несколько ваших костей в мелкий песок. Брат Густав, я не помню, обычно это руки или ноги?

— Чаще ноги, — досадливо морщась, соврал маг, — но бывает и руки, от плеча до кисти.

— Так что, меня интересует главарь банды, рыжеволосая Ингрид.

— Не знаю такой.

— Хьюго, лучше расскажите все сами, — добродушно улыбаясь, сказал Олаф, — ведь помимо Паралича у нас есть и другие заклинания, благодаря которым мы узнаем все, даже против вашей воли.

Трактирщик молчал. Переломного момента, которого так ожидал Олаф, не произошло. Он махнул Стефану и тот, коснувшись рукой лба Хьюго, закрыл глаза, чтобы через минуту открыть их вновь, познав все тайны трактирщика. Олаф знал, как сильно потом будет болеть голова у мага Воды, когда чужие воспоминания начнут отмирать, но выбора не было.

— Ингрид ушла сегодня с рассветными сумерками. С ней человек по имени Клод, ее подручный. Было еще шестеро, но сейчас все они мертвы, — отрешенно проговорил Стефан.

— Куда они ушли? — спросил Олаф.

— Он не знает, — покачал головой маг Воды.

— Если есть какая-нибудь вещь, то я найду их, — сказал Густав.

Стефан снова закрыл глаза.

— Есть, — наконец проговорил он, — в тайнике. Одна из бочек в погребе пуста. Там все вещи банды.

— Нам нужна вещь рыжей.

— Есть, — кивнул Стефан, — она точно принадлежит Ингрид.

— Он еще что-нибудь знает? — маг Воды отрицательно покачал головой, — тогда отпускай его.

Стефан убрал руку с головы трактирщика и сказал уже ставшую привычной фразу:

— Успокойся, из твоих мыслей я больше ничего не скажу.

Пошатываясь, трактирщик сделал шаг назад и сел на пол. Он смотрел невидящим взглядом, но через пару минут в его глазах вновь заплясал осмысленный огонек.

— Будьте вы прокляты, — еле слышно проговорил Хьюго.

— Теперь нам нужен тайник и мы уйдем, — медленно проговаривая слова, сказал Олаф.

Трактирщик не стал спорить. Он спустился в зал и, минуя удивленных стражников и занятого ощипыванием птицы повара, провел их в кухню. В тайнике лежали скомканные вещи. Мартин вывалил их на пол. Несколько курток, залатанная рубаха, плащ, жесткий от засохшей грязи, штаны, одеяла. Из всего этого вороха нельзя было сразу определить, что принадлежало главарю.