3.Повелители слез (завершено)

— Как ты меня нашел? — спросила девушка, прикрыв глаза.

— Может, отдохнешь? — в голосе Михаила послышалось беспокойство.

— Поговори со мной, — тихо попросила Веста. — А то я подумаю, что мне приснилось, проснусь в подвале и сделаю что-нибудь неразумное.

Михаил вздохнул.

— Вообще, Вилдэр подстраховался: не только тебя отправил, но и письмо. Штук тридцать, не меньше. Я обычно корреспонденцию оставляю на помощницу, она отсеивает все, что не касается семейных дел, но тут девчонка взяла на себя смелость мне сообщить, мол, мама госпожи Элианы едет в замок. Я письмо, естественно, прочитал. Взбесился, но стал ждать тебя, не отправлять же обратно. Вас и так могли наказать за нарушение воздушных границ. Ждал до обеда, но вы не прилетели. Пришлось отправить Вилдэру ответ, мол, ты что, ее на метле отправил? Когда мы оба поняли, что по дороге с вами что-то случилось, мне уже хотелось убивать. Причем зверски.

Поехал по пути твоего следования. Но вы, естественно, его изменили. Тогда я притащился к Лире, помнишь такую? Она девочка умная, прорицательница хорошая, прикинули место, где ты могла разбиться: я подумал, что вы в аварию попали, в Лесном три землетрясения было. Когда нашли тело ледяного дракона, поняли, что на тебя напали. Потом нашли тела остальных и части тела некромантов. В общем, худо-бедно восстановили картину произошедшего. А вскоре нашли твой меч, рядом с гигантской трещиной, что образовалась во время землетрясения. Общим советом решили, что ты жива и стали думать, куда пропала.

Сначала была версия, что сбежала. Но Лира сказала, что ты в беде. А потом рожать начала, пришлось отправить ее к лекарям. Кстати, девочку родила, чудесное создание, говорят, волосы правда болотного цвета, но милашка. Я сразу подумал на эту скотину, что себя Рейбэком именует. Доказать не мог, но позвоночником чувствовал. Вот только куда он тебя утащил? В замке уже неделю не появлялся, все дела свалил на советников, жены его тоже дома не было. Тогда я сел думать. Такое со мной случается хоть и редко, но метко. К вечеру я притащился в архив, в тот самый, который прочесывал на предмет компромата на преподавателей. В архиве нашел адрес вашего старого дома. Дальше два дня ходил кругами вокруг него, пока не показался Рейбэк: этот гад создал отличную видимость нежилого дома. Потом еще сутки потратил, чтоб подловить эту леди Сантиори, которая, как оказалось, была совсем не в восторге, что дочка ее мужа валяется в подвале, напичканная какой-то дрянью. Эта беременная особа всерьез опасалась за свою жизнь, она, оказывается, не знала, за какого урода вышла замуж. Дальше все прошло гладко: составили план, леди впустила меня в дом, потом немного поорала, когда я ее поймал, но я особо не раскаиваюсь: знать, что в доме находится девушка, которой нужна помощь и спокойно делать маникюр...Короче, леди Сантиори совершила ошибку, впустив злющего меня в дом. Дальше ты видела.

— А возвращался зачем? — спросила Веста.

Михаил отвернулся и будто бы смутился.

— Кулаки зачесались. Ну и еще прихватил бутылочку этой наркоты.

— Зачем? — Веста побледнела.

— Видишь ли, я всю жизнь работал на короля. И кое-что понимаю. Это сильная вещь, очень сильная, не просто травяной экстракт, а еще усиленный магией. И слезать тебе с него будет очень тяжело, боль адская. Потому будем постепенно тебя отучать. Каждый день дозу уменьшать. А еще мои ребята разберут на составляющие, выяснят, что сильнее вызывает привыкание и сгенерируют новую версию, полегче. Так что за неделю-другую управимся, будешь прыгать.

— Другого способа нет? — тихо спросила Веста.

Едва она представила, что снова придется лежать в полубессознательном состоянии, невольно вздрогнула.

— Был бы, если б сердце у тебя посильнее было, — вздохнул Михаил. — Но я предпочитаю постепенную нагрузку, чем такой удар сразу. Да и боль терпеть незачем. Не бойся, это легче будет переноситься, чем там, я тебя развлекать буду, Эли и Миха вокруг будут бегать, фруктов поешь, витамины тебе назначим. Отдохнешь немного, потом поедем на Плато, все вместе.

Веста улыбнулась.

— Ты согласился помочь Вилдэру?

— Согласился, — кивнул Михаил. — Это теперь вопрос личной мести. Рейбэк у меня получит, если еще не сдох.

Веста закрыла глаза, чтоб скрыть слезы. Почувствовала, как ее осторожно пересаживают на соседнее сидение и обнимают.

— Ну, чего ты? — прошептал Михаил. — Не плачь, обошлось же. Поздно уж плакать, радоваться надо.

— Было бы чему, — всхлипнула Веста.

— Ну, приехали, — хмыкнул мужчина. — Ты жива, относительно здорова, возвращаешься почти домой. Там тебя ребенок дождаться не может, рисунок тебе нарисовала: как по мне, так ужас, а вообще забавно. Пройдет неделька, будете вдвоем по замку носиться, слуг пугать. Не плачь, вишенка.

— Вишенка, — улыбнулась Веста. — Надо тебе прозвище тоже придумать.

Михаил тихо рассмеялся и уложил девушку на скамейку. Укрыл пледом, непонятно откуда взявшимся в кабине, и велел поспать.

— А ты меня любишь ведь, правда? — сонно пробормотала Веста.

— Люблю я тебя, люблю, — вздохнул Риорский. — Спи, Волверин.

По ощущениям проспала она достаточно долго, потому что проснулась уже в теплой постели, а за окном была ночь. Самочувствие было лучше, определенно. Слабость, конечно, никуда не исчезла, но само осознание факта, что она находится в доме Михаила, придавало сил. На тумбочке возле кровати стоял стакан с соком, и Веста с удовольствием его выпила. Не стала зажигать свечи: сил было очень мало, магия, почти уничтоженная действием наркотика, не возвращалась.

— Проснулась? — раздался голос Михаила. — Есть хочешь?

— Вроде нет, — подумав, ответила Веста. — По крайней мере, пока не хочу.

— Ну, ладно. Как себя чувствуешь? Что болит?

— Чувствую...ну, будто по мне табун единорогов пробежался. Вроде ничего не болит. Ты пришел укол делать, да?

Михаил вздохнул, подошел ближе и сел на кровать.

— Надо, счастье мое, то зелье, что я дал тебе по пути сюда, скоро перестанет действовать, а принимать его часто нельзя. Придется потерпеть. Ты же со мной, тебе ничего не грозит. Кстати, мои лекари уже сгенерировали новое лекарство, так что будешь получать уже облегченную форму. Зато поправишься быстро, и сильного вреда перепадами не нанесем. Это как...ну, представляешь, магия начнет возвращаться. А действие наркотика — заслонка, которая препятствует возвращению. И открывать ее нужно постепенно, а не то поток чистой магии нанесет большой вред. Понимаешь?

— Понимаю, — вздохнула Веста. — Но это не значит, что мне нравится перспектива еще просидеть с этой штукой.

— Я же сказал: мы тебя одну не оставим. Хочешь, книжку тебе вслух почитаю? Хочешь, расскажу что-нибудь? Хочешь, просто посижу рядом, за ручку тебя подержу.

Веста посмотрела на него, пытаясь понять, действительно ли он хочет быть рядом или это просто дань гостеприимству, долг заботливого хозяина: не бросить болеть несчастную гостью в одиночестве.

— А Эли можно увидеть? — спросила Веста.

— Она спит уже давно, — ответил Михаил. — Намаялась за день, в бассейне резвилась. В отличие от тебя, наша дочь отлично плавает. С утра отправлю ее к тебе, будете вдвоем веселиться.

— Не уверена, что смогу веселиться после дозы этой гадости, — скривилась Веста.

— Скакать не сможешь, — согласился Риорский. — Но веселиться — запросто. Я же сказал: это новая версия, свое дело она сделает, а побочные эффекты сведет к минимуму.

— Зачем Рейбэку лишать меня магии? В этом же смысл, да?

Но Михаил этого не знал. Возможно, хотел узнать или даже пытался, но мотивы поведения Рейбэка остались загадкой для всех. По крайней мере, сейчас. Надеяться, что некромант погиб, было глупо, а потому Веста заранее смирилась с мыслью, что придется еще с ним встретиться и, возможно, не только с ним. Она прекрасно запомнила все, что говорил ей мужчина. Единственное, чего не могла понять: во сне приходила жрица из храма Меридии или наяву. Весте вспомнилась Аглая, сказавшая, что у них жрицы отродясь не было. Но ведь Веста определенно разговаривала с женщиной. И это была определенно та, что пришла в подвал. Как она связана с происходящим? И почему Рейбэк не дал ей забрать Весту?

Михаил тем временем делал укол и укладывал девушку на кровать.

— Так чего ты хочешь, вишенка?

— Посиди, — Веста вздохнула. — Можешь, за ручку подержать.

— Только за ручку? — усмехнулся Михаил. — Может, я еще за что-нибудь хочу подержаться.

— Ну, подержись за ухо, — фыркнула Веста.

Вопреки ожиданиям, гаммы ощущений, которую она испытывала при каждом введении наркотика, не последовало. Так, легкое головокружение, слабость, не позволяющая встать с кровати, но не более. Девушка удивилась, но порадовалась. И тому, что не надо больше лежать овощем и близости Михаила. А тот лег рядом, чуть приобнял ее и что-то бормотал.

— Кстати, твои студенты и Дерк благополучно вернулись с практики. Он передал тебе пламенный привет и просил поцеловать тебя от него.

— Целуй, — улыбнулась Веста.

Конечно, поцелуй в щеку — не то, на что она надеялась, но хотя бы какая-то радость. После двух лет разлуки это выглядело почти как праздник души.

— И Лира привет передает. Ей надо немного у лекарей побыть, чтобы чего не вышло, но Вадим уже вовсю скачет около нее и около дочки. Почти как я скакал, помнишь?

— Помню, — хихикнула Веста. — Только ты потом напился. Опять с Торониосом.

— Было дело, каюсь. Зато весело было, мы тогда пошли девчо...народ пугать ночью.

— Девчонок, значит, — хмыкнула девушка. — То-то я смотрю, вы уставшие были на утро. Слушай, Риорский, может, у тебя еще дети от кого есть?

— Обижаешь, Волверин. Ты — единственная кандидатка на моего дитеныша. Кто еще сможет дать ему здоровую долю нахальства, которая у меня напрочь отсутствует?

Веста промолчала. Просто улыбнулась. Перепираются, почти как раньше, когда он еще был ректором. Сколько ж времени с тех пор прошло... И Эли подрастает, и мир катится непонятно куда.

— Я запуталась, — вздохнула Веста. — Все так сложно. Что вообще происходит?

— Выясним, — уверенно откликнулся Михаил. — Обязательно. Ты, главное, поправляйся, а там разберемся. Поедем вместе и покажем им, как надо работать.

— Ага, я уже показала. Теперь вот неделю валяться буду. Слушай, а крем у тебя есть?

— Какой крем? — не понял Михаил. — Для лица? Для рук?

— Не, — помотала головой Веста, — сладкий крем. Молочный какой-нибудь, сметанный например. Чтобы вазочка большая была и крошка шоколадная. Есть такой?

Несколько секунд Михаил удивленно смотрел на девушку, а потом кивнул.

— Будет. Тебе с бисквитом?

— Без. Просто крем, хочу ложкой поесть.

— Ну, глюкоза в любом случае не помешает, — усмехнулся мужчина. — Пойду, схожу на кухню, пускай приготовят.

— Спасибо, — улыбнулась Веста.

— Поспи немного, ладно? Я потом приду, надо будет еще одно лекарство выпить, на всякий случай. А пока отдыхай.

— А поцеловать? — надулась Веста, когда Михаил хотел было направиться к выходу.

Он вздохнул и осторожно поцеловал девушку в лоб.

— Спи!

— Ладно, на первый раз сойдет, — проворчала Веста и привычно свернулась калачиком.

* * *

Холодный нос ткнулся сначала куда-то в область шеи, потом обнюхал лицо Весты, потом радостно заурчал и кровать затряслась. Сквозь сон девушка лениво гадала, как чей-то нос умудряется урчать, да еще и трясти кровать. И вообще, что происходит. Меж тем что-то большое, теплое и пушистое улеглось, наконец, и рыкнуло. Веста машинально положила руку на голову медведю и только тогда вспомнила, что Миха тоже был в замке Риорского. Моментально проснулась и радостно заулыбалась. Слабость не позволила вскочить и броситься на шею медведю, но девушка с удовольствием положила голову ему на спину. Благо, выросший медведь теперь весил едва ли меньше Риорского. Шерсть его окончательно покраснела, а рога стали толстыми, крепкими и острыми. В довесок к недюжинной силе и огненной магии, Миха сохранил свой характер, благодаря чему слыл настоящим разрушителем. Особенно, будучи в компании Эли.

— Привет, чудо мохнатое, — сказала Веста.

Миха пробурчал что-то, напоминающее приветствие. А потом двери в комнату распахнулись и явили темноволосую девочку в милом белом платьице. С виду она была очень обычной, как и все дети в ее возрасте, симпатичной, веселой и ласковой. Из привычного образа шестилетнего ребенка выбивались только два крыла, похожих на стрекозиные, торчащие сзади. Удивительная штука, эта наследственность: мать Михаила была иерой, крылатой жительницей Верхнего. Сын от нее унаследовал два сердца, благодаря чему был куда выносливее обычного человека. От отца — ментальную магию. А Эли передались крылышки. Магией девочка не обладала, разве что зачатками бытовой, которая в скором времени должна была исчезнуть. Зато с интересом училась летать. Тонкие крылышки пока плохо выдерживали вес девочки, но уже были очень подвижными и порой казалось, что они живут собственной жизнью, не взирая на желания хозяйки. Госпожа Риорская-старшая любила внучку то ли за эту особенность, то ли потому, что Эли все-таки была дочерью Михаила. Во всяком случае, неприязнь, которую бывшая свекровь испытывала к Весте, не распространялась на внучку.

— Мама! — заорала Эли и радостно кинулась на кровать.

Принялась обнимать Весту и что-то рассказывать.

— Привет, радость моя, — Веста поцеловала дочурку. — Как дела?

— Хорошо! Мы с папой ходили в парк, тут такие карусели! А еще мы плавали. И летали на этом...воздушном шаре!

— Вот это да, — улыбнулась Веста. — Каникулы проходят хорошо, да, милая моя?

— А ты пойдешь с нами гулять? — спросила Эли, заглядывая Весте в глаза.

— Пойдет, — раздался голос Михаила. — Только через пару дней, ладно? Мама немножко приболела, выздоровеет, и пойдем, погуляем. Может, еще на каруселях покатаемся, да?

В руках Риорский держал большую вазочку с кремом. Как раз таким, какого хотелось Весте. Посыпанным шоколадной крошкой, и с большой вишенкой. Настоящей, не кондитерской.

— Обалдеть! — Веста протянула руку и, получив лакомство, привстала. — Спасибо!

С удовольствием отправила ложку в рот и зажмурилась.

— А мне? — обиженно спросила Эли, глядя на отца.

— А ты, дорогая моя, еще не позавтракала. К маме сразу побежала, помнишь? Так что сначала завтрак, а потом десерт.

Эли обиженно засопела.

— А мама позавтракала?

— Мама болеет, ей можно, — ответил Михаил.

Пока Риорский раздвигал шторы, Веста шикнула дочери.

— На, — прошептала она и сунула Эли под нос полную ложку крема.

Когда Риорский повернулся, услышав шепот, Веста уже заинтересованно смотрела в окно, а Эли гладила Миху.

— Волверин, — осуждающе произнес Михаил.

— Что? — невинно отозвалась Веста.

— Я все видел.

— А я ничего не делала, — и не выдержала, хихикнула.

Эли рассмеялась следом.

— Девчонки, вот на что вы меня толкаете?

Михаил тоже улегся на кровать.

— И мне тогда тоже дай, — потребовал он.