3.Повелители слез (завершено)

— Ты чего орешь? — буркнула Риорская, открывая подруге дверь. — Перепугала. Проходи, располагайся.

— Сумки тяжелые, — Ксения бросила на пол рюкзак и продемонстрировала Эль две больших сумки.

— Это что?

— Это, — Ксюша загадочно улыбнулась, — наш праздник.

— Не поняла, — Элиана тут же засунула нос в сумку и издала радостный вопль.

А затем достала несколько бутылок вина и с восхищением рассмотрела.

— Где достала?

— Дядя дал, — фыркнула Ксения. — Сказал, что я уже взрослая и могу взять из погреба вина, чтоб отпраздновать.

— Сдается мне, — усмехнулась Эль, — речь шла не о шести бутылках.

— Он все равно не заметит, — махнула рукой Ксюша, сбрасывая куртку. — Ого! Еда! Слушай, я так есть хочу! Давай отложим все поздравления и речи?

Эль пожала плечами. Ей тоже сильно хотелось есть: она-то провела весь день, готовя угощение и почти не успела перекусить.

— Ты дома была? — спросила Элиана, раскладывая мясо.

— Была, — кивнула Ксюша. — С родителями все хорошо, Идгард писал, Оля выздоровела и уже скачет вовсю, мальчики пока в больнице, но уже не кашляют. Остальные вроде бы тоже нормально, но я только дядю видела, да Сольвейг. Твои в университете, что-то там обсуждают. Небось, опять хотят загрузить нас дополнительными заданиями.

— Ты выбрала тему для научной работы?

— Есть кое-какие идеи, — Ксюша задумчиво повертела бокал в руках. — Но надо обдумать.

— А у меня никаких, — вздохнула Эль. — Вроде бы и надо, а совсем в голову ничего не идет.

— Я с Михаилом говорила, он сказал, что время еще есть. Вроде как года два нам на раздумья дадут, а потом отправимся на практику, соберем материал, оформим работу и защитимся. И все. Мы — дипломированные маги! Ты куда работать хочешь?

Эль отвернулась, со вздохом посмотрев в окно.

— Я хочу лекарским делом заняться. Мама, правда, отговаривает, не хочет, чтобы я этим занималась, но препятствовать не будет. В идеале, конечно, мне бы хотелось открыть лекарский дом, но отец столько денег не даст. Так что постепенно буду продвигаться в этом направлении. Попробую себя в снятии проклятий. Вот только тренироваться не на чем: древних-то проклятий не осталось. А бородавки и привороты-отвороты — явно недостойное занятие для выпускницы университета. А ты в какую область намылилась, подруга?

Ксюша помолчала, прежде чем ответить:

— Я не уверена, но...я хочу заниматься наукой. Чем-то таким, что поможет понимать все, происходящее вокруг. И еще путешествовать хочу, может, людям помогать, а может, искать чего.

— Ага, приключений, — Элиана хихикнула.

К концу ужина подруги изрядно опьянели и, хотя еще соображали вполне себе сносно, выглядели расслабленными и довольными. Элиана лениво ела виноград, Ксюша рассматривала подарок подруги — платье ручной работы, расшитое алмазами, а Гуннульв качался на Ксениной ноге и периодически радостно что-то кричал. После того, как виноград кончился, а монстру надоело висеть на Ксюше, девушки переместились на диван и, как это водится, начали сплетничать.

Разумеется, шесть бутылок вина они не осилили и примерно на четвертой опьянели настолько, что сильно захотели спать. Девушки еще немного посидели в гостиной, перед большим окном, вглядываясь в ночную темноту и пугая друг дружку страшными рассказами о монстрах и привидениях, но Ксюша уже зевала, а Эли лениво гладила Гуннульв, который блаженно развалился у нее на коленях и едва не мурлыкал от удовольствия.

— Предлагаю пойти спать,— заплетающимся языком проговорила Ксения.

— Согласна, — кивнула Эль и спихнула Гуннульв. — Идем.

— Ты постели застелила?

Вопрос заставил Элиану глубоко задуматься.

— Не знаю. А как?

Ксюша на нее очень внимательно посмотрела, а потом обе девушки звонко рассмеялись.

— По-моему, мы напились, — заключила Эль.

— Вот сейчас из леса маньяк выйдет, а мы пьяные...

— Он испугается. И уйдет.

— А может, отдадим ему вино?

— Допить? Давай!

— Ладно, я у двери поставлю.

Ксюша, шатаясь, побрела к выходу, попутно захватив оставшиеся бутылки с вином. Элиана это действие проигнорировала, а Гуннульв явно разочаровывался в любимице, наблюдая, как Ксюша, непонятно зачем, ставит бутылки на крыльцо и, зевая, снова заходит внутрь.

— Все! — радостно сообщила Ксения. — Маньяк напоен!

— А накормить?

Девушки синхронно посмотрели на стол, где еще оставалось приличное количество еды.

— Далеко, — заключила Ксюша. — Лень.

— Согласна. Ягодками закусит.

Подруги медленно побрели по лестнице, не второй этаж, где их ждали спальни. Спать решили в одной комнате, в той самой, где жили, когда приезжали в этот домик с родителями. Нравилось им в этой комнате, светлой, находившейся почти под самой крышей, пахнущей свежим деревом и цветами.

— И почему нам так в любви не везет, — тяжело вздохнула Элиана, раздеваясь.

— Потому что мы родственницы короля?

— Не знаю. Может, потому что мы слишком красивы?

— Ага, и скромны, — раздался откуда-то из-под кровати голос Гуннульв.

— Кыш, — Ксюша лениво бросила под кровать тапок, и по сдавленному вскрику монстра поняла, что попала в цель.

— Вот, допустим, Эрик, — Элиана с ногами забралась на кровать. — Он хороший парень, но слишком занудный. И то я делаю не так, и этикет не соблюдаю, и колдую неправильно! Достал!

— Ой, да молчи уже, — скривилась Ксения. — У тебя хотя бы парни были. А я? Восемнадцать лет — и единственный роман, в детском садике.

Эль расхохоталась.

— Который закончился, когда он дернул тебя за хвост!

— Это было больно, — обиделась Ксюша. — И все равно. Ты хотя бы целовалась. А я — нет.

— Поверь, дорогая моя, поцелуи без любви — ерунда, а не то, что нам описывают в книгах. Так что ты не много потеряла. С некоторыми особями это даже противно.

— И как отличить любовь от не любви? — задумалась Ксюша.

Элиана промолчала, очевидно, пытаясь что-то сообразить.

— А я придумала! — вдруг возвестила Риорская. — Мы, Ксюха, с тобой сейчас наколдуем!

— Что наколдуем? — не поняла Ксения.

— Любовь! Как в книжках: настоящую и на всю жизнь! Идем!

Девушка резко вскочила, пошатнулась, но благодаря крылышкам устояла и решительно направилась к выходу. Ксюша, чуть помедлив, бросилась за ней.

— Может, не надо? — раздался им вслед то ли стон, то ли вопль Гуннульв.

Он-то отлично знал, к чему порой приводят совместные занятия колдовством этих подружек. Но было поздно: дверь за девицами захлопнулась, оставив несчастного монстра ожидать чего-то...неизвестного, но явно крайне опасного.

* * *

В принципе, утро могло начаться и хуже. Эли перевернулась на живот, машинально отметила, что голова болит не так уж сильно и даже не тошнит: вино у Рандвалфа было качественное, похмелье почти не ощущалось. Разумеется, легкий недосып и общая слабость присутствовали, но не так ярко были выражены, что позволяло в некоторой степени не обращать на них внимания. И Эль решила еще немного поспать, благо воплей Ксюши, свидетельствовавших о том, что та проснулась, слышно не было.

Поспать ей не дало странное ощущение, будто рядом кто-то лежал. Причем этот "кто-то" был не Ксюшей, потому как имел короткие волосы и весьма рельефные мышцы. Эли приоткрыла один глаз и тут же вскочила, одновременно прикрываясь одеялом.

Мало того, что она спала не в комнате, где предполагалось изначально.

Мало того, что комната эта всегда стояла закрытой по той причине, что в нее складывали весь хлам и всю ненужную мебель и просто не успели освободить.

Мало того, что Элиана совсем не помнила, что произошло накануне, так она еще и проснулась в постели с каким-то незнакомым парнем.

Парень этот был лет двадцати, вполне себе симпатичный, с короткими светлыми волосами, как уже убедилась Эль, приятными на ощупь, с широкими плечами и неплохим прессом. В любой другой ситуации девушка непременно бы оценила гостя, но сейчас пребывала в полнейшем недоумении.

— Вот ты где! — раздался голос Ксении. — И как тебя сюда занесло? Голова болит?

Тут ее взгляд наткнулся на спящего парня:

— Это маньяк? — ошалело спросила Ксения.

— Не знаю, — ответила Эли.

Ксюша пихнула парня, отчего тот завозился, что-то пробормотал, но не проснулся.

— Вставай, я сказала! — рявкнула девушка.

Нехотя незнакомец открыл глаза.

— О, Ксюха проснулась, — возвестил он.

Девушки замерли. Он знает их имена?! Они что, ночью познакомились? Нет, определенно, дни рождения справлять — вредно.

— Где это ты такой кулон себе надыбала? — спросил парень, указывая на что-то.

Ксюша скосила глаза. На шее у нее висел круглый кристалл, в котором она узнала тот, что хранила ее мать в своей шкатулке. Она никак не могла взять его вчера! Хотя бы потому, что в зимнем дворце и не была.

— А чего вчера было, а? — жалобно спросила Ксения.

— Не помню.

— Девочки, с вами все хорошо? — на лице парня появилось искреннее беспокойство.

— Ты вообще кто?! — хором спросили они.

— Допились, — резюмировал парень. — Друзей своих не помнят. Пить надо меньше, дамы!

— Вообще, он прав, — нехотя призналась Ксюша. — Я что-то вообще не помню, чем дело закончилось...Последнее воспоминание — как мы пошли на чердак за полынью.

— Счастливая, — протянула Элиана. — Я и того не помню.

— А вот что он тут делает, — Ксюша указала пальцем на несчастного парня, — я не знаю!

— Я знаю, кто вчера не пил и кто все знает! — вдруг воскликнула Эли. — Гуннульв!

— Он же, вроде, под кроватью сидел, — Ксюша нахмурилась.

— Может, хоть что-то слышал, — предположила Эль и бросилась из комнаты.

Ксения с парнем остались наедине.

— Она нормальная? — спросил парень.

Девушка кивнула.

— А куда она пошла?

— Гуннульв искать, — последовал совет.

— А ты нормальная?

— С утра была нормальной, а что? — не поняла Ксения.

— Я — Гуннульв, дура белобрысая! Никогда вам больше пить не дам!

Ксюша так и села, ладно хоть не на пол: удачно кресло какое-то старое подвернулось.

— Кто ты? — переспросила девушка.

— Гуннульв, — невозмутимо ответил парень. — Не узнаешь, с похмелья, что ли?

— Не очень. Ты как...человеком оказался?

Гуннульв (или тот, кто за него себя выдавал) вздохнул, и сел на постели.

— То есть, вообще ничего не помнишь?

Девушка помотала головой.

— И как колдовали, тоже не помнишь?

Та же реакция.

— Ну, вы даете! — присвистнул парень. — Я, честно говоря, надеялся, что меня с утра завтраком накормят, а вы даже не вспомнили! Беспредел. Больше, дамы, я с вами наедине не останусь! Психопатки ненормальные!

— Чего вчера было? — повторила Ксюша, совершенно не понимая, каким образом ее милый домашний монстр резво избавился от мохнатости и приобрел вполне человеческий вид.

Из коридора послышались шаги Эли.

— Его нигде нет! — возмущалась Риорская. — И где этот тапок лохматый гуляет, когда он так нужен?

Растрепанная, но одевшаяся и умывшаяся Элиана предстала перед ошарашенным взором подруги.

Из коридора послышались шаги Эли.

— Его нигде нет! — возмущалась Риорская. — И где этот тапок лохматый гуляет, когда он так нужен?

Растрепанная, но одевшаяся и умывшаяся Элиана предстала перед ошарашенным взором подруги.

— Он говорит, — Ксения ткнула пальцем в парня, — что он Гуннульв.

Элиана на секунду замерла, а потом рассмеялась.

— Он?! Гуннульв?! Подруга, иди, умойся. Монстры не превращаются в людей.

— Да ладно?! — тут уже незнакомец возмутился и слез с кровати.

Забыв, что одежды на нем не имеется.

— А ну, залезь под одеяло! — возмутилась Эли, отвернувшись.

— Ой, какие мы стали нежные! — в тон ей ответил Гуннульв. — Не нравится, не смотри!

— Было бы, на что смотреть! — фыркнула девушка.

— А кто меня всего ночью облапал?

— Что-о-о?!

— То! — передразнил Эль Гуннульв. — Парня тебе надо, мымра крылатая!

— Тапок плешивый!

Ксюша, доселе взиравшая на этот бардак, решила вмешаться:

— Хватит! Прекратите оба! Похоже, ты и вправду Гуннульв, вы обычно так и ругаетесь. А ну, все замолчали, сейчас разбираться буду. Ты, Эли, повернись, он уже прикрылся.

Элиана развернулась, но обиженное выражение с лица не стерла.

— Я правильно понимаю, что ты, — Ксюша внимательно посмотрела на парня, — помнишь, что вчера было?

Прежде чем ответить, Гуннульв на пару секунд задумался.

— Помню, — кивнул он. — До того момента, как мы пить втроем начали.

— Ой, мама, — Элиана, осознав, наконец, что получилось из ее колдовства, сползла по стеночке на пол.

— Маму пока не надо, — хмыкнула Ксюша. — Пошлите завтракать, а там разберемся, чего вчера было и как это расхлебывать. Только, мой бывший мохнатый друг, не ходи в таком виде в столовую.

— А что мне надеть-то? — удивился парень. — У меня ж нет одежды никакой.

— А ты ночью в чем был?

К Ксюшиной неожиданности Гуннульв слегка покраснел.

— Понятно, — вздохнула девушка. — Сейчас принесу одежду, думаю, кого-нибудь из братьев размер тебе подойдет.

И добавила, уже из коридора:

— Не умела пить, нечего было начинать!

Когда Гуннульв оделся, а завтрак был торжественно водружен на стол, Ксюша попыталась выяснить, чем же все-таки закончился ее день рождения. Сделать это было сложно, потому как Элиана дулась на Гуннульв, а тот намеренно ее подначивал, чем весьма осложнял ситуацию. Но добиться от него в таких условиях ничего нельзя было.

— Если не прекратишь себя так вести, отберу завтрак, — наконец пригрозила Ксюша, когда Гуннульв в очередной раз прошелся по поводу прически Эль, чем заставил ее покраснеть от злости.

Он замер.

— Точно отберу, — подтвердила девушка. — Ты теперь не мохнатый, так что разжалобить не получится.

— Ага, как же, не мохнатый, — буркнула Эль. — Вон, ноги волосатые. И на башке бардак!

— Сама-то! — возмутился тот.

— Что "сама"?!

— Да прекратите вы уже! — Ксюша устало потерла глаза. — Ребят, я вам скажу неприятную вещь: если наши родители узнают, что мы натворили, то не только Гуннульв обратно превратят, но и нас на шапки пустят. Вам оно надо?

— Я не хочу превращаться обратно! — возмутился Гуннульв. — В человеческое тело больше еды влезает!

— Ты хоть о чем-нибудь, кроме еды, думать можешь? — спросила Ксюша.

— Могу, — ухмыльнулся парень, — но Эль о таком еще рано слышать.

Он ловко увернулся от солонки, и та со звоном разбилась, ударившись о стену.

— Ну вот, — Гуннульв вздохнул с притворным разочарованием, — мало того, что соль рассыпала, так еще и разбила любимую солонку Сольвейг. А она ее сама расписывала!

— Я в следующий раз в тебя чайник кину! — прошипела Эль. — Горячий!

— Вы издеваетесь?! — Ксюша, кажется, готова была сползти под стол. — У меня голова болит! А вы вздумали опять перепалку устраивать. Гуннульв, радость моя, я понимаю, что ты жаждешь отомстить за те времена, когда тебя Эль за шерсть дергала и в бассейн пихала, но...

— Кста-а-ати! — протянул Гуннульв. — Ну, ты у меня дождешься!