3.Повелители слез (завершено)

— Аня! — раздался голос Гуннульв, полный паники.

Аня и Вилдэр обернулись. Монстр прыгал по снегу и совершал какие-то пассы руками.

— Что такое? — спросил Вилдэр.

— Моя магия! Ее нет! — орал Гуннульв. — Я не могу исчезнуть, я не могу ничего сказать только для Ани, я ничего не могу!

Вилдэр даже побледнел, хотя на лице его не отразилось каких-либо эмоций.

— Успокойся, — бросил он Гуннульв. — Просто перенервничал, иди, отогрейся. Ань, налей ему чаю.

— Ты что, идиот?! — взвился Гуннульв. — Хватит тут из себя папашу заботливого строить! Я тебя мелким под кроватью пугал! Думаешь, я не отличу отсутствие магии от торможения?! Тебе рассказать, что это значит?! Во мне магии, как в твоем мизинце. Если магия пропала у меня, то пропажа ее у тебя — вопрос времени. Идем дальше. Магия — основа живущих магов, то есть, фактически кислород. Кислород — это воздух, которым мы дышим...впрочем, немного грубовато я...ну, да ладно, это из Анькиной книжки определение, ты не поймешь, если я тебе про азот расскажу и один процент... В общем, кранты нам всем! Это, кстати, тоже из Анькиных книг.

Вилдэр, опешив, не мог вымолвить и слова. Аня оцепенела, перепугавшись предупреждения Гуннульв.

— А ты тоже хорош! — добавил монстр. — Вот теперь сдохнешь, и с женой не помиришься. А она, между прочим, дочь твою растила, про тебя такие сказки рассказывала — Геракл обзавидовался и сдох.

— Кто? — не поняла Вилдэр.

— Да какая разница?! — истерически прокричал Гуннульв. — Ты — дебил, Вилка!

— Гуннульв, — Аня округлила глаза. — Ты чего так...

— А что, не так?! — монстр повернулся к подруге. — Кто стонет каждый день, что на тебя не смотрят? Вот, допрыгались, два одиночества вселенских, теперь будете вместе умирать. Хотя нет, ты не будешь, магии в тебе нет, а чумы избежала. Останешься одна, в компании каких-нибудь лошадей или ежиков...

Гуннульв умолк, без сил сев на снег. Ане стало так жалко монстра, который выглядел несчастным. Она наклонилась и подняла Гуннульв на руки, тот обнял ее за шею и уткнулся в плечо. Девушка погладила мягкую шерстку, успокаивая, хотя самой хотелось прижаться к Вилдэру и потребовать, чтобы он ее защитил. А теперь, выходит, она его защищать должна. И от чего? Тоже не ясно. Как магия может прервать чью-то жизнь? Если провести аналогию с кровью, или с подачей кислорода в мозг...да, это было вероятно. И логично для этого мира. Интересно, а здешняя магия подчиняется каким-то законам? Не может она быть всего лишь физическим явлением, переменной или законом, описывающимся системой каких-нибудь жутко сложных, но таких логичных и привычных уравнений?

— Слушай, — сказала Аня Гуннульв. — Успокойся, хорошо? Мы что-нибудь придумаем, Рейбэку это с рук не сойдет.

— Аня, глупая ты девочка, — усмехнулся Гуннульв. — Даже Рейбэку не под силу уничтожить магию.

— Тогда кто?

— Если бы знать, — откликнулся монстр. — Но я теперь даже Ксюху защитить не могу, не то, что тебя.

Аня глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.

— Есть идея, — медленно проговорила она, — но она может быть глупой.

— Что за идея? — спросил Вилдэр.

— Павлины. Я уже виделась с ними однажды, и они помогли. Пожалуй, стоит найти их снова, спросить о произошедшем. Волки явно нам не скажут ничего, а павлины — могут. Если все так серьезно... Им тоже не выгодно оставаться в стороне. Если не мечтают об апокалипсисе, конечно.

Аня заметила, что Вилдэр не в восторге от этой идеи. Но к тому времени уже решила, что так и нужно сделать. Павлины — существа гордые и надменные, но даже они вряд ли хотят умирать. Когда-то они подарили ей меч, спасший жизнь, ставший вместилищем души Рагнхильд. Теперь в опасности не просто Плато, но весь мир. И его нужно любым способом спасти.

* * *

Аня спустилась в ущелье. Не верила она в то, что павлинов нельзя было найти без магии, не в том мире родилась. Явно должен был быть вход, пещера или какое-то ущелье, через которое сами павлины выходят наружу: магию в этом случае использовать опасно, засекут, и хвост распустить не успеешь. Единственным возможным выходом было ущелье, в котором, насколько Аня помнила, существовали какие-то ответвления. Правда, без магии поиск необходимого представлялся сложным, но отнюдь не невозможным. Первым делом Аня выяснила характер пещер: нужно было убедиться, что зажженные факелы не спровоцируют взрыв какого-нибудь газа. Вилдэр, правда, в необходимости этого сомневался, но вскоре маги подтвердили, что опасности нет: миллион раз ходили туда с факелами, разве что далеко не спускались, но в целом должно быть безопасно.

Вместе с девушкой пошли, само собой, Рандвалф и Вилдэр. Они ее вообще хотели оставить, но умолкли, увидев кулон, подаренный павлинами еще шесть лет назад. Согласились с тем, что Ане будет куда проще начать разговор, чем двум здоровым мужикам с оружием. Анне было немного смешно, как двое мужчин пытались ее защитить: Рандвалф шел впереди, Вилдэр — позади, закрывая ее. Но вместе с тем эти их действия были приятны девушке. Значит, любят, ну, или хотя бы дорожат. И плевать, что за шесть лет она неплохо научилась себя защищать. Жаль только, что пистолет она бросила в том подвале, испугавшись попасться с оружием, из которого пыталась убить человека. Не стала же она бы объяснять, что Рейбэк — маг из другого мира, пришедший, чтобы...впрочем, что именно было нужно Рейбэку, Аня до сих пор не знала. И еще очень хотела добыть себе хоть какое-нибудь оружие. Все спокойнее как-то.

— Где мой меч? — спросила она почему-то у Рандвалфа. — Тот, что подарили павлины.

Но ответил ей Вилдэр:

— Хранится в замке, в моем кабинете. Вернемся, отдам, если пообещаешь не стремиться его использовать.

— Вообще-то, именно это и хотела сделать, — холодно ответила Аня, которой надоел этот безразличный тон Вилдэра, хоть из его слов и исходило, что он беспокоится.

Она, в конец концов, не ребенок, чтобы указывать ей, что делать. И не рабыня.

— Тебе стоит больше времени проводить с Ксенией, — не менее холодным тоном откликнулся Вилдэр.

Аня остановилась так внезапно, что мужчина едва не налетел на нее. Повернулась, внимательно посмотрела Вилдэру в глаза...

— А пошел ты.

И, ничего больше не добавив, обогнала Рандвалфа, пойдя первой.

Свет от факелов едва освещал путь, и Аня уже начала сомневаться, что приняла верное решение, отправиться на поиск павлинов. Могли ли они сказать хоть что-то полезное? На ум пришел разговор, состоявшийся почти вечность назад, как ей казалось:

"— Тут мы тебе не помощники. Мы подсказали, как победить волков и этого достаточно. Люди меж собой должны разбираться сами. Теперь ступай и не надейся больше нас увидеть. Мы не являемся человеку дважды."

Это сказала Исгерд, королева снежных павлинов. Аня тогда ей много наговорила. Не то чтобы несправедливого, но явно неприятного. Сумеют ли гордые птицы простить нанесенную обиду и попытаться понять, кто же так хочет апокалипсиса в этом мире?

— Аня, — начал было Рандвалф, — ты не думаешь, что к правителю так обращаться не стоит, даже если ты мать его ребенка...

— Хорошо, — кивнула Аня, чудом усмирив гнев, начавший было подниматься. — Я дождусь, когда от его государства ничего не останется, и тогда скажу все, что думаю. Спасибо за добрый совет.

И не удержалась: сделала реверанс, хотя Рандвалф, в общем-то, ничего ей не сделал. Просто время такое было...напряженное. Неясный страх, ощущение надвигающейся беды жило в душе с того самого момента, как они увидели эту странную волну за завтраком. Есть ли во всем этом смысл? И как к апокалипсису относится она, Аня? Ведь неспроста же Рейбэк увязался за ней.

В следующую минуту Аня отвлеклась от невеселых мыслей. И поняла, что значила фраза Исгерд. Либо павлины умели предсказывать будущее, либо с обитателями поземных пещер жизнь сыграла злую шутку. А заодно и с Аней. Потому что павлины были мертвы. Все.

Они пытались убежать, но что-то или кто-то раз за разом настигал несчастных созданий, безжалостно кромсая мечом, не давая...сделать что? Уйти и предупредить остальных о том, что было известно лишь тем, чей возраст насчитывает многие сотни лет?

Рандвалф выругался, увидев вслед за Аней много белых тушек павлинов. Вилдэр промолчал, но достал меч. Брат последовал его примеру, Аня лишь про себя произнесла пару крепких словечек: ей не улыбалось оставаться безоружной и прятаться за мужскими спинами.

— По-моему, мы влипли сильнее, чем думаем, — заключила девушка.

Она увидела Исгерд, которая погибла едва ли не первой. Сейчас павлины хоть и были по-прежнему красивыми, но свое величие растеряли и просто напоминали мертвых птиц. Хотя зрелище было грустное и одновременно жуткое.

— Убиты, меч, легкий, — заключил Вилдэр. — Кто из наших знакомых такой использует? Кто знал, что мы ищем павлинов?!

В голову никто не приходил. Стража пользовалась топорами, редко — мечами, но те были тяжелыми и от птиц хороший удар таким мечом не оставил бы и мокрого места. Больше было похоже на работу легким мечом, как у Ани, например. Или кинжал...но для того, чтобы перерезать павлину горло кинжалом или отсечь голову, нужно было приблизиться на малое расстояние и схватить птицу. Кто был на такое способен, Аня не знала. Убить живое существо, которое заведомо слабее, да еще и так зверски...На это, пожалуй, был способен лишь Рейбэк.

— Идем, — Рандвалф взял Аню за руку, — надо уходить. Все равно выживших, скорее всего, нет. Сдается мне, они почти успели. Иначе бы мы так просто их не нашли.

— Я не вижу выхода, Рандвалф, — тихо прошептала Аня. — Мне кажется, я не смогу сражаться.

— Сможешь, — уверенно откликнулся мужчина. — Ты по-другому жить не сможешь, как и все мы. У нас еще остались волки, не забывай. Давно мечтаю душевно поблагодарить того гада, из-за которого я на месяц слег. Правда, так мы с Сольвейг встретились снова, но вины зубастого идиота это не умаляет. Что-нибудь выясним.

— Она с ума сойдет, — вздохнула Аня, направляясь к выходу, — когда узнает, что ты уезжаешь.

— Знаю. Но эта информация важнее ее спокойствия, понимаешь ведь, правда? Важнее наших отношений. Важнее всего.

— И важнее вашего ребенка?

— Для меня — нет, — после секундного колебания ответил Рандвалф. — Но для остальных — да. Если мы ничего не предпримем, моему ребенку просто не суждено будет родиться. И негде будет рождаться-то.

Аню озарило. Внезапно, осознание пришло, как удар кирпичом по голове. Идея была проста, интересна и, что самое главное, работоспособна! Именно так они и поступят, спася не всех, но многих. Но озвучить Аня свою мысль не успела: из-за поворота выбежал какой-то мужчина в плаще, резко остановился и дернулся, будто бы первым его порывом было сбежать. Будто бы он испугался Аню, Вилдэра и Рандвалфа. Но потом мужчина расслабился, откинул капюшон и произнес:

— Привет, Анна.

— Осмонд?! — если бы Рандвалф не держал Аню, она бы села на землю. — Ты же...

— Погиб? — улыбнулся парень. — Нет, только ранен был. Меня нашли потом, среди тел, почти мертвого. Лекарка старая взяла, выходила.

— Я думала, ты мертв, — сказала Аня. — Я же на твою могилу ходила!

Осмонд пожал плечами.

— Наверное, приняли за другого. Там многих волки погрызли до неузнаваемости, так что ничего удивительного. Я выздоравливал долго, больше года. А потом ничего о тебе разузнать не смог, лишь выяснил, что ты пропала без следа. А возвращаться в замок не стал. Вернее, не решился. Звучит, будто я трус, но я до сих пор от кошмаров просыпаюсь. Нет во мне твоей храбрости, Анна.

— Что ты здесь делаешь?

— Я приехал к Вилдэру, — ответил Осмонд. — Думал, что смогу помочь, я же жрец. Узнал, что вы отправились сюда и двинулся следом. Просто не ожидал, что вы возвращаетесь, скорее думал, что ушли очень далеко и мне вас не нагнать. Я, кстати, не знал, что ты вернулась. Но очень рад.

И, робко улыбнувшись, двинулся к девушке, чтобы обнять ее. Но Аня отшатнулась.

— Не смей! — почти прорычала.

Он остановился, удивленно глядя на бывшую подругу.

— Анна, прости меня, — тихо сказал голосом, полным раскаяния, — я знаю, что тебе было больно, но я валялся без сил несколько месяцев! Я не мог дать о себе знать, а та лекарка была стара и...

— Не утруждай себя придумыванием баек про то, как ты страдал, — чуть напряженным голосом сказала Аня. — Я не верю ни одному твоему слову.

— Почему, дорогая? — удивился Осмонд.

— Потому что я тебе не дорогая, — отрезала Аня. — Ты не удивился, увидев меня, Осмонд. Ты знал, что я вернулась. Это промелькнуло у тебя на роже, когда ты вылетел на нас. И ты знал о павлинах, значит, предполагал, что мы пойдем их искать. Также ты был в курсе моей дружбы с Гуннульв, так что мог знать, что мы сразу же обнаружим исчезновение магии и пойдем к павлинам. Ты носил меч, достаточно легкий, чтобы перебить всех, кто угрожал тебе. И с него все еще капает кровь.

Осмонд поначалу опешил. Но быстро взял себя в руки: лицо его приобрело совсем не свойственное тому доброму парню, что знала Аня, выражение. Какой-то злобы, насмешливой ярости. Последовала ослепительная вспышка, и Аня ударилась спиной о стену пещеры, на миг потеряв способности ориентироваться в пространстве. Осмонд подскочил к ней, схватил за руку и дернул.

Девушка чудом устояла на ногах и ударила парня, отчего тот охнул и согнулся. Второй удар ногой в челюсть опрокинул его на спину. Аня огляделась. Рандвалфу и Вилдэру досталось сильнее: они отлетели на другой конец ущелья и лежали без движения. Аня поняла, что с Осмондом справляться придется самостоятельно.

— Надо было самой тебя прикончить, — процедила она сквозь зубы. — Думаешь, такой крутой?

— Уж с девчонкой справлюсь, — усмехнулся в ответ Осмонд.

И бросил еще одно заклятье, от которого Аня ушла, но споткнулась и вскрикнула от боли в ноге.

— Бедная девочка, — рассмеялся Осмонд.

Аня ударила его здоровой ногой по голени. Парень удержался на ногах, но выругался, ухватился за Анину руку, рывком поднял ее на ноги и потащил куда-то в сторону, не обращая внимания на ее вскрик от боли.

— С удовольствием посмотрю, как Рейбэк наденет на тебя ошейник и хорошенько повеселится. А потом Повелители слез выбьют из тебя все желание мешать нам.

— Обломаетесь, — прорычала Аня, падая на пол и увлекая за собой Осмонда.

Вцепилась ногтями в руку, раздирая до мяса, ударила ногой и сбросила его с себя. Откатилась в сторону, нащупала рукой что-то твердое и ударила, не жалея сил. Осмонд, вынувший было кинжал, отлетел в сторону и затих. Аня выбросила окровавленный камень и села. Потрогала ногу. Ходить теперь вряд ли сможет.

— Осмонд, твою мать! — раздался голос, от которого девушка вздрогнула.

Увидела Рейбэка, замерла, хотя надо было бежать, прятаться. Впрочем, куда бежать? Она все равно далеко не уйдет, с больной-то ногой. Вилдэр...без сознания. Он его убьет, значит, надо сделать вид, что она тут одна. Поверит? Как знать, из той пещеры, где началась свалка, они ушли. Если Рейбэк заберет (или убьет) ее, то, возможно, не заметит остальных. Как Сольвейг отреагирует, если Рандвалф не вернется? А Ксюшенька, если потеряет обоих родителей?