3.Повелители слез (завершено)

Где спала дочь, она не знала, зато помнила, где комната Михаила. Постучалась, услышала короткое "Войдите" и распахнула дверь. Михаил уже был в постели, а рядом, свернувшись клубочком, лежала Эли. Миха примостился внизу.

— О, ты здесь, — улыбнулась Веста. — А я искала, думала, ты грозы боишься.

— Мама! — Эли вылезла из-под одеяла и протянула к Весте руку. — Иди сюда.

— Идем, Волверин, ребенок без тебя спать отказывается. Только собирался идти. "Пусть придет мама, пусть придет мама!". Вот чем ей я не нравлюсь?

— Потому что ты грозы не боишься.

— А ты, значит, боишься? — удивился Михаил.

— Боюсь, — кивнула Веста и забралась на кровать.

— Никогда за тобой такого не замечал.

— А я молча боюсь!

Веста обняла Эли и закрыла глаза. Шум дождя успокаивал. Послышался тяжелый вздох Михаила и тут же он обнял Весту так, что Эли оказалась между ними. Девочка немного повозилась, устраиваясь удобнее, и вскоре засопела, пригревшись между родителями. Михаил поднял руку и погладил Весту по щеке.

— Ты как? — тихо спросил он, чтобы не разбудить дочь.

Веста закатила глаза.

— На последнем издыхании.

— Волверин, вот оторвать бы тебе язык, — беззлобно буркнул Михаил. — Будешь идеальной девушкой. Красивая, умная, молчаливая. Правда, характер не исправишь...

— Я не буду тебя бить, потому что ребенок спит. Но завтра ты получишь, даю слово.

— С нетерпением жду.

Они молчали, Веста лишь чуть вздрагивала, когда раздавался гром, и Михаил успокаивающе поглаживал ее по щеке.

— Михаил, — прошептала девушка.

— Да, родная? Демон, Веста, почему ты так редко зовешь меня по имени?

— Не знаю, — улыбнулась. — Имя у тебя дурацкое.

Михаил сделал вид, что обиделся. Но руку не убрал.

— Я тебя попросить хотела, — Веста закусила губу.

— Проси, вишенка.

— Не бросай нас, пожалуйста, — прошептала Веста, и глаза ее моментально наполнились слезами. — Хотя бы Эльку не бросай. Я когда там лежала, думала, что ее не увижу. И тебя. Ты нам нужен, не потому что защищаешь или что-то такое, а просто, потому что рядом с тобой очень хорошо. Я действительно не верю, что ты по своей воле меня ударил, я уверена, что все подстроил Осмонд. Я любила его, когда мы учились, но сейчас я даже не вспоминаю о нем. И тебе не нужно волноваться ни о нем, ни о ком бы то ни было. Просто...если не хочешь жить со мной, не нужно, но не бросай, пожалуйста. Я даже на расстоянии согласна находиться. Не пропадай больше на два года, ладно?

— Веста...

— Глупо звучит, да? — слезы все-таки пролились. — Я совсем расклеилась. Ну и пусть.

— Веста, — ласково проговорил Михаил. — Ну конечно, я вас не брошу. Не бойся. Выздоровеешь, поедем на Плато, наваляем всем, кто там хулиганит и заживем.

— Вместе? — уже не скрывая надежду, спросила Веста.

— Вместе, — решился Михаил. — Я больше не могу от тебя бегать, если ты сама не понимаешь, что я скотина. Люблю я тебя, вишенка. Люблю.

Веста улыбнулась. Любит! Не приснилось ей тогда, в кабине дракона.

— И мы тебя очень любим.

Она часто так говорила. "Мы". Она и Эли, почти как единое целое, одна семья, которой так не хватало папы.

— Мама, — Эли открыла глазки и удивленно посмотрела на плачущую мать. — Что случилось?

— Ничего, девочка моя, — Веста поцеловала дочку. — Ты крылышки не помяла? А то мы тебя тут прижали. К себе пойдешь?

— Нет, я тут спать буду, — Эли перевернулась на другой бок. — Папа, а мы пойдем завтра гулять?

— Завтра, мое солнышко, мы будем жарить мясо в саду, и играть в бассейне! — объявил Михаил. — Если дождя не будет. А если будет дождь, пойдем в парк, на каруселях кататься.

— Ура! И мама с нами пойдет?

— Пойдет, — кивнул мужчина. — Обязательно пойдет, мы будем соблазнять ее фруктами в карамели и сладкими леденцами.

— Думаешь, я осилю?

— Леденцы?

— Прогулку.

— Конечно. Я же с тобой, думаешь, не смогу донести? Так, девочки, давайте рокировку проведем!

Михаил поменял местами Эли и Весту, чтобы крепче прижать к себе...бывшую жену. Уткнулся в волосы, вдохнул знакомый запах сирени: он даже у себя в доме держал мыло с экстрактом, хотя Весту не видел уж два года.

— Спи, вишенка. Завтра подниму рано, надо укол делать.

— А поцелуй на ночь?

Михаил внимательно посмотрел на девушку, словно раздумывая, куда ее целовать. Наконец, решил, наклонился к уху, и прошептал:

— При ребенке нельзя. Тебе что, в бассейне поцелуев мало было?

Веста опять покраснела.

— Может, и мало. Я тебя два года не видела, имею право.

— Не при ребенке, — повторил Михаил. — Вот гроза закончится, отправим ее к себе, Миху туда же. А пока высыпайся. Я тебя разбужу, не бойся.

Конечно, он ее не разбудил. До утра смотрел, как она спала, не пускал метаться по кровати, осторожно укрывал одеялом, когда оно сползало. Сам спать не хотел, да и не пытался. Она сама открыла глаза, под утро, когда темнота еще не ушла, но рассвет уже вот-вот начнется. Элианы рядом не было, Михи на полу тоже, а значит, дочь ушла к себе.

— Обещал же, — обиженно протянула.

— Обещал, — не стал отпираться Риорский.

— И что?

— И все.

— Содержательный ответ. Кто-то меня поцеловать обещал.

Наклонился, обогрел губы дыханием, но не прикоснулся, дразня. Веста потянулась, но он ее удержал, продолжая скользить по шее, вниз, пока не добрался до живота.

— Так, Риорский, — медленно проговорила Веста. — Я понимаю, что ты решил меня достать, но дразнить меня не надо.

— Интересно, а ты беременна? — задумчиво произнес Михаил, возвращаясь к ее губам.

— Не знаю, с тобой никогда не угадаешь.

— Было бы здорово. А это нам ведь снова жениться придется, да?

— Второй свадьбы я не вынесу, — хихикнула Веста. — Давай матери твоей не скажем?

— Давай. Только, боюсь, она обо всем узнает, когда ты мне второго родишь.

Веста рассмеялась. Михаил обнял ее, несколько минут лежал, прислушивался к дыханию, потом нехотя отстранился.

— Надо укол сделать, милая. Сегодня вообще почти не почувствуешь. Кстати, дождя не будет, так что у нас по плану обед в саду.

* * *

Костер весело трещал, мясо жарилось, погода наладилась и в жизни Весты все, кажется, шло в гору. По крайней мере, рядом с ней была дочь, любимый мужчина и...еда. Девушка с аппетитом поглощала овощи, нетерпеливо ждала, когда будет готово мясо, с удовольствием потягивала свежевыжатый сок. Отдыхала душой и телом, наблюдала, как дочь играет с медведем, рассматривала фигуру Михаила, который занимался мясом.

— Что ты на меня так смотришь? — улыбнулся мужчина.

— Не знаю, — Веста пожала плечами. — Странно так, мы обедаем вместе. Как будто ничего и не случилось.

— Но ведь ничего пока не случилось. То есть, то, что произошло с тобой, конечно, ужасно, но на самом деле все не так страшно. Паники нет, народ не в курсе, значит, массовых волнений можно не ждать. Проведем разведку и выясним, что это было и как от этого спасаться.

Веста не ответила. Она все никак не могла перестать думать о связи Меридии и Рейбэка, о том, видела она на самом деле Высшую или просто похожую жрицу, которая копирует образ богини с картинки.

— Знаешь, — медленно проговорила Веста, — на вопрос о Высшем может ответить только он сам.

— Меридию никто не видел уже сотни лет, — возразил Михаил. — И я даже сомневаюсь, что она существует. Романтичный образ богини, не более.

— А Хранитель Океаниума? — спросила Веста.

— Просто маг с невероятными способностями, неизвестного вида. У нас много выходцев из других миров, вот и он прибыл. Оказался сильнее наших магов и был возведен в разряд богов.

— Интересная теория, — задумалась Веста. — Не знала, что ты отрицаешь существование богов.

— Не отрицаю. Сомневаюсь, вишенка. Я привык винить во всех бедах людей, а не высшие силы.

— Но если он действительно Высший, то сможет пролить свет на происходящее.

— Ты хочешь поговорить с Хранителем, — догадался Михаил.

— Было бы неплохо. Но для этого нужно ехать в Вир Тонг и неизвестно, будет он там или нет.

— Милая, давай, подумаем об этом позже? Это милый семейный обед, не расстраивай себя мыслями о происходящем. Посмотри на Эль, какая радостная.

Эли действительно выглядела счастливой. Каталась верхом на Михе, махала крылышками и смеялась. Красивая девушка вырастет из нее, необычная. Весте придется от нее поклонников метлой отгонять, а уж Михаил натерпится страха за дочь...

— Мама! — раздался голос Эли.

— Что такое, дорогая?

— Они шатаются!

— Кто? — не понял Михаил, переворачивавший мясо.

— Деревья!

Веста взглянула на сад. Деревья действительно чуть подрагивали, будто бы на ветру. Но ветра не было. Девушка почувствовала, как и кресло под ней задрожало.

— Это еще что такое?

Сильный удар сбил вскочившую Весту с ног. Михаил бросился к ней, подбежали Эли и Миха.

— Землетрясение? — удивилась Веста, поднимаясь. — Не знала, что в Верхнем они бывают.

— Не бывают, — напряженно отозвался Михаил.— Это не землетрясение.

Следующий толчок был сильнее. Михаил удержался на ногах и удержал дочь, а Веста упала на землю, ударилась рукой.

— Тогда что?!

— Без понятия. Очевидно, следующий этап. Там, где ты приземлилась тоже трещина была, да еще и народ говорил о толчках.

— Но мы же в воздухе! Здесь же нет плит!

— Быстро в дом, — скомандовал Михаил. — Он крепкий, устоит.

И тут же замер с открытым ртом, наблюдая, как с диким грохотом падает северная башня.

Взметнулись клубы пыли, что-то взорвалось, кто-то закричал, Эли сильнее заплакала. Веста вздрогнула.

— Так, Волверин, не паникуй, — сказал Михаил, когда последовал еще один толчок, сильнее предыдущих.

— Да я и не паникую, — пожала плечами Веста. — Мне, знаешь ли, спокойнее, когда рядом все взрывается. Привыкла. Что с твоими родителями?

— Выберутся, — отмахнулся Михаил. — Они и не из таких передряг выпутывались. Надо уезжать, с Эли мы ничего не выясним.

Земля как-то странно наклонилась и Михаил с дочерью едва удержались. Веста схватилась за стул, но тот оказался неустойчивым и рухнул. Девушка вскрикнула, села на землю. Что ее и спасло: мимо пролетел огромный камень, непонятно как отколовшийся от пристройки для слуг.

Веста замысловато выругалась, поднялась.

— Быстро, в ангар!

В ангаре был дракон, семейный, который и увез Весту от Рейбэка. Они надеялись, что он не пострадал.

Дракон сам выскочил из пылающего ангара и на крик Михаила послушно замер. Мужчина буквально закинул внутрь дочь, медведя, помог подняться Весте и залез сам. Вспыхнуло пламя ,и в руках у него появился кусок пергамента.

— Родители живы, улетают. Такое по всему Верхнему.

Дракон взлетел, иначе просто не мог: происходило совсем уж что-то странное, будто кто-то переворачивал землю, медленно, но в то же время стремительно для таких масштабов. Веста вспомнила все, что знала о Верхнем. Гигантская плита, висящая в воздухе, над частью Лесного и над горами Плато. Потому и земля там чуть покачивалась, но к этому все привыкли, даже и внимания не обращали, только вновь прибывшие в Верхний поначалу нервничали. Но и они потом переставали реагировать на эти слабые колебания.

— Плита может упасть? — обеспокоенно спросила Веста, обнимая испуганную дочь.

По взгляду Михаила догадалась, что он думал о том же. Внизу, в пыли и грохоте ничего не было видно. Куда им теперь лететь? Спускаться вниз опасно: если Верхний грохнется, их просто придавит этой кошмарной массой. А долго оставаться на месте дракон не сможет.

— Давай к замку Вилдэра в облет гор? — предложила Веста.

Михаил прокричал дракону, чтоб облетал творящееся безобразие по как можно большему радиусу. Веста выглядывала в окно, пытаясь рассмотреть, что там происходит.

Пыль, грохот, взрывы замков и крупных зданий: отапливались помещения природным газом, который подавался через трубы. Веста даже боялась себе представить, что там творилось.

Они поднимались все выше, чтобы пыль не мешала дракону видеть. Повсюду виднелись драконы тех, кто успел до них добежать и спастись. А сколько не успели? Весту передернуло. От выброса адреналина перехватывало дыхание, хотелось что-то делать. Только плачущая Эли не давала вскочить к окну. Михаил пересел к Весте и обнял.

— Тихо, девчонки, — ободряюще улыбнулся. — Все хорошо. Нам повезло — успели, взлетели.

Эли перестала громко плакать и легла на колени к отцу. Веста была бы рада сделать так же, но сердце бешено стучало.

А внизу рушился целый Город.

— Мы оба знаем, что это все продолжение странных событий, — произнесла девушка. — Теперь ты веришь, что здесь замешана Меридия?

— Я...

— Михаил, они разрушили Верхний. Кто кроме бога может совершить подобное?!

— Зачем?

Веста пожала плечами, не в силах оторвать взгляд от разрушающегося Верхнего.

— Хорошо, не при ребенке, — вздохнул Михаил. — Прилетим и обсудим. Если Верхний рухнет, заденет часть Плато, но по идее замок не тронет. Есть шанс приземлиться нормально. В любом случае, я сказал, что не садился, пока не убедится, что это безопасно. Не бойтесь, девчонки. Выберемся.

Мужчина подмигнул притихшей Эли, поцеловал Весту и она поняла, что сам он был вовсе не уверен во всем, что сказал.

Дракон взмыл вверх. Веста успела лишь подумать, что он увидел то, что не заметили они, как с диким грохотом Верхний сорвался вниз, будто в момент потеряв опору. За какие-то десять минут погибли сотни тысяч живых существ. И самое страшное было то, что ни в Лесном, ни на Плато не успели уйти.

Эли снова заплакала, испуганная грохотом и вскриком матери. Михаил крепко сжал руку любимой. Миха зарычал. О верхнем теперь напоминало только облако пыли, висевшее на том месте, где раньше был Город.

Глава третья

Аня читала книгу. Книга была не то чтобы интересная, скорее, относилась к той категории, когда выбросить книгу не можешь, но и чтение удовольствие не приносит. Книга была из мира Вилдэра, рассказывала о нечисти, обитающей на Плато, но рассказывала скучно и совсем не страшно. Вилдэр гулял с Ксюхой во дворе, они вместе строили горку, и Аня слышала радостный смех дочери, доносившийся из чуть приоткрытого окна. За последние дни Вилдэр умудрился найти кучу свободного времени, чтобы провести время с дочерью. Судя по его внешнему виду, время это он брал из того, что откалывалось на сон. Рандвалф чувствовал себя не лучше, он еще и беспокоился за Сольвейг, на которой все эти события отразились не самым лучшим образом. Она все больше спала, старалась меньше ходить, и только Аня поднимала ей настроение, часами болтая о разных вещах, избегая касаться темы, как Сольвейг умудрилась выйти замуж за Рандвалфа. Сольвейг сама завела этот разговор в один из вечеров, когда мужчины удалились работать, Ксюха уснула, а Ане было скучно.

— Я его люблю, — вздохнула Сольвейг. — Думаешь, дура я, да?

Аня усмехнулась.

— Знаешь, Рандвалф, он...скотина. То есть, он, конечно, изменился... Нет, кого я обманываю. Он не изменился. Просто он стал хорошо к нам относиться, уважать. Останься мы врагами...