3.Повелители слез (завершено)

— Обойдешься, — фыркнула Веста. — Это мой десерт.

Михаил схватил вишенку и отполз подальше.

— Нет! — заорала Веста. — Только не вишенка!

— Ты сама вишенка, — ответил Риорский. — Так что дай мне хоть ягодой полакомиться.

— Иди на кухню и лакомись! У меня она единственная!

— Была, — фыркнул Михаил. — Я ее уже съел.

Эли радостно смеялась, Миха рычал, тоже, впрочем, от хорошего настроения и Веста почти забыла обо всем, что случилось в последнее время.

— Ладно, Эль, иди завтракать, — скомандовал мужчина. — Там тебя бабушка дожидается. И каша.

Эли недовольно скривилась. Больше всего она ненавидела настойку против простуды и кашу.

Но с отцом спорить не решилась: знала, что с ним пререкаться — себе дороже. Можно и без десерта остаться, и без прогулок. И, что самое страшное, может отобрать игрушки, запретить летать и заставить читать какие-то скучные книги, которые взрослые почему-то называют развивающими.

— Она прелесть, — улыбнулась Веста, когда девочка унеслась в обеденный зал.

— Только когда видишь ее раз в день, — усмехнулся Михаил. — Когда проводишь с ней круглые сутки, невольно замечаешь, как ищешь преступление потяжелее, чтобы сесть в тюрьму и там отдохнуть.

— Брось, не такая уж она и активная. По крайней мере, в Лесном она ведет себя куда спокойнее. Мне кажется, это все влияние твоей матери.

— А мне кажется, это то, что мы называем наследственностью. Эли — смесь тебя в лучшие годы твоего остроумия. И меня. Ну, поскольку у меня все годы — лучшие, то, наверное, на меня она похожа больше.

— Я смотрю, самомнение у тебя такое же, — хмыкнула Веста.

— Что-то не меняется, — философски протянул Риорский. — Тебе еще десерта принести?

— Нет, — поморщилась девушка. — Меня и так уже тошнит. Сейчас захочу огурцов соленых.

— Прости, вишенка, но огурцов я тебе не принесу. Не уверен, что их с кремом совместная дружба хорошо отразится на твоем состоянии.

Весте не хотелось снова весь день лежать. Но и на подвиги сил не было, хотя, конечно, не сравнить с тем, что было в подвале у Рейбэка. Она давно научилась загонять самые неприятные воспоминания глубоко, чтобы они не всплывали и не портили настроение. Но гигантское количество вопросов вертелось в голове, и ответа на них Веста найти не могла.

— Можешь принести мне какую-нибудь книгу? — вздохнула девушка. — Хоть так день скоротаю.

— Конечно, — кивнул мужчина. — Тебе какую?

— Давай какую-нибудь историческую или мифологическую. Не осилю художественную, если с героями там что-нибудь случится, запущу книжкой в окно.

— Хорошо, сейчас принесу.

И действительно вернулся с книгой, толстой и явно оригинального образца. Авторы книг обычно писали один экземпляр, который потом магически копировался и передавался во все библиотеки университетов. Риорским, судя по всему, частенько доставались оригиналы, написанные авторской рукой.

— Вот, "Легенды и предания Верхнего", с иллюстрациями, между прочим. Оригинал авторский.

— Спасибо.

Веста взяла книгу и начала читать. Михаил уселся в кресло, разложил на коленях какие-то свитки.

— Не возражаешь, если я тут поработаю?

— Нет, конечно, нет.

Они просидели весь завтрак в молчании, но то было не тягостное молчание, которое обычно бывает, когда двое разлюбивших людей вынуждены провести время вместе. Весте было спокойно рядом с Риорским, будто бы и не было той ночи, будто они не разводились и она не жила одна эти два года. А Михаил работал, привычно находясь рядом с Вестой, готовый защитить уже скорее по привычке, нежели по необходимости: в родовом замке Риорских Весте точно ничего не грозило.

Девушка лениво перелистывала страницы, не очень вчитываясь. Общий смысл до нее доходил, но над текстом думать не хотелось. Позже она обязательно выпросит эту книгу у Михаила и досконально изучит, сравнивая с тем, что читала ранее, ища закономерности и неточности. Но сейчас она скорее была погружена в свои мысли, нежели в книгу. Перевернув очередную страницу, Веста вскрикнула и подскочила.

— Что такое? — поднял голову Михаил.

— Я...я знаю ее, — Веста указала на рисунок в книге. — Я видела ее! Дважды!

На развороте была нарисована женщина. Выглядящая точь-в-точь, как жрица из храма Меридии.

Михаил взял книгу из рук Весты и прочитал:

— "Светлейшая Меридия, основательница и покровительница". Веста, ты точно в порядке?

— Разумеется, я в порядке! По крайней мере, соображаю!

Пришлось рассказать Михаилу о разговоре в храме. Вопреки ожиданиям, Риорский не воодушевился.

— И что? Милая, жрицы довольно часто копируют богиню, чтобы приблизиться к ней. А это лишь глупая книга и старый рисунок.

— Я видела ее в подвале. Она...вроде как хотела меня убить, а отец не дал...

И замолчала, пытаясь понять, во сне то было, или наяву.

— Рейбэк не дал тебя убить? — проговорил Риорский с явным недоверием. — В смысле...спас?

— Скорее, защитил, — еще более растерянно.

— Ты уверена?

— Нет, — простонала девушка. — Я ни в чем не уверена, я была под наркотиком! Может, мне привиделось. А что, если нет?

— Твои выводы? — Михаил отложил книгу. — Меридия знакома с твоим отцом? Вишенка, он, конечно, поддонок, но таких масштабов даже я от него не ожидаю...

— Не знаю. Может, это бред. Но ведь и Аглая сказала, что жрицы у них нет. А что, если это правда была Меридия? Рейбэк...он говорил мне о ком-то...или организации, которая называет себя "Повелители слез". Ты слышал о них хоть что-нибудь?

Подумав, Михаил отрицательно покачал головой.

— Впервые слышу. Ну, сект у нас полно, не удивлюсь, если Рейбэк спелся с одной из них.

— А если все серьезнее? — Веста закусила губу. — Если он связан со всем, что происходит сейчас? С этой эпидемией, с этими волнами странными. Михаил, что, если мой отец в центре всего этого?

— Тогда у нас есть хоть какая-то ниточка, чтобы понять, что случилось. И мы ее используем. И проверим твою теорию насчет Меридии, я обещаю. Сейчас надо укол сделать. Потом поспать, хорошо?

Веста рассеянно кивнула, о чем-то глубоко задумавшись. Прокручивала в памяти разговор, произошедший тем утром, у Вилдэра. Искала что-то, что могло бы помочь понять, как Рейбэк и Меридия связаны.

"Но мы связали это с эпидемией, — добавил Рандвалф. — Потому что именно после этой волны появились первые случаи заболевших. Странно и то, что чума имеет множество способов переноса, но мы до сих пор не выяснили, как она передается сейчас. Это какой-то бред. Если действует маг...то он должен быть подобен богу, чтобы творить такое".

— Подобен богу, — пробормотала Веста. — Знаешь, мне почему-то кажется, что Меридия от нас совсем не отвернулась. И почему-то жаждет разрушений.

— Давай руку. Веста, я не утверждаю, что это бред, но выглядит сомнительно. Однако об этих твоих повелителях информацию постараюсь найти. А пока не ищи заговоров там, где их нет. Отдыхай, спи, поправляйся. Еще успеешь вляпаться в приключения.

Веста послушно закрыла глаза. Хоть спать и не собиралась, лекарству противиться было сложно. В последнее время она так много спала что, наверное, перевыполнила план на месяц.

Сквозь сон она слышала чьи-то шаги, чувствовала руку, ласково перебирающую ее волосы, прохладный ветер. Проснулась на закате, в хорошем расположении духа. Посмотрела в зеркало, вздохнула, увидев растрепанную голову и заспанное лицо без каких-либо следов макияжа. Подумала, что муж, видя ее такой и мысли не допускает о возвращении. Наверняка у него тут есть куча девок, которые рады прыгнуть в койку, едва Риорский свиснет. Особенно, если вспомнить весьма неловкую встречу в клубе, еще в бытность, когда Риорский ректором значился.

— Как спалось?

— Почему каждый раз, как я просыпаюсь, ты тут же появляешься? Ты следишь за мной?

— Конечно, — кивнул Михаил. — Тебя же одну ни на минуту нельзя оставлять. Ты как, в душ хочешь? Мой свободен, пользуйся.

— Хочу, — вздохнула Веста, — но сама не дойду. Ты меня можешь туда положить, оставить на десять минут, а потом забрать?

Риорский усмехнулся и легко поднял Весту на руки.

— Ты вроде как похудела, — хмыкнул он.

— Неприлично такое девушке говорить, — Веста зевнула.

— Но я же не сказал, что ты потолстела, — возразил мужчина. — Это почти комплимент.

— От твоих комплиментов, Риорский, хочется на стенку лезть, — пробурчала Веста, больше смущенная тесным контактом с бывшим мужем, чем возмущенная его репликой.

* * *

Веста с удовольствием приняла душ, после которого у нее существенно прибавилось сил. Высушила волосы, подпилила ногти, сломанные во время битвы, обработала синяки и вновь почувствовала себя вполне привлекательной девушкой. Даже обратно в постель вернулась сама, не прибегая к помощи Михаила, который, впрочем, был бы только рад помочь.

— Давай-ка, радость моя вишневая, поешь, — скомандовал мужчина, когда Веста легла в постель.

Пришлось еще и съесть тарелку салата, иначе Михаил отставать не хотел.

— Итак, чем займемся вечером? — поинтересовался Риорский, как только с ужином было покончено. — Эли ездила с мамой в парк, так что на прогулку больше не пойдет. Но можем пойти, поплавать, если хочешь.

— Мне почему-то кажется, что я не способна на плавание, — усмехнулась Веста.

— А если я тебя поддержу?

И проникновенно заглянул в глаза. Веста сглотнула.

— Все идет к поцелую, — прошептала она. — После которого ты опять изобразишь вселенскую скорбь и пропадешь на два года. А я буду сидеть и думать, что же произошло.

— А ты не помнишь? — хрипло прошептал Михаил.

— Помню. Такое не забывается. Но ты сам ушел, я тебя не гнала.

— Могло быть по-другому? — грустно усмехнулся мужчина.

— Всегда есть альтернативный вариант событий, — Веста отвернулась к окну.

— Я знаю твою теорию, я читал твои письма.

— Это не теория! — взвилась девушка. — Это уверенность! Ты бы никогда не ударил меня, да еще при Эли! Но ты же считаешь себя всемогущим.

— Веста, это бессмысленный разговор. Ты пойдешь плавать?

— Ты решил издеваться надо мной, да? — тихо спросила Веста. — Быть рядом и демонстрировать, что мы бывшие муж и жена, находящиеся в одном доме только из-за ребенка.

Михаил ничего не ответил. Пару минут смотрел в окно, на пылающее закатом небо. Здесь, в Верхнем, оно было особенно прекрасно.

— Так пойдешь? — снова спросил он.

— Пойду.

Бассейн у Риорских был большой и красивый. Круглый, с причудливой мозаикой на дне, с лестницей, сделанной вручную из какого-то гладкого, но совершенно не скользкого материала. Вокруг летали светящиеся: любимое украшение матери Михаила.

— Отлично. И как я, по-твоему, должна плавать? — спросила Веста, когда Михаил усадил ее на край и прыгнул, подняв фонтан брызг.

— Я же учил тебя! — он вынырнул и подплыл к Весте. — И у тебя получалось.

— Это я помню. Но как я буду плавать в этой рубашке?

— Снимай, — Михаил пожал плечами.

Веста покраснела и порадовалась, что в темноте этого заметно не было.

— Я, наверное, здесь посижу.

Михаил рассмеялся.

— Ты что, стесняешься? Во-первых, здесь никого нет, во-вторых, я — не тот человек, которого надо стесняться. Вишенка, мы были женаты и у тебя от меня дочь. Тебе напомнить кое-какие моменты из нашей семейной жизни?

— Не надо, — совсем смутилась Веста.

— Тогда сползай.

И дернул ее, схватив за ноги. С визгом Веста ушла под воду, но тут же вынырнула: Михаил подхватил и не дал погрузиться глубже.

— Ты обалдел?! — Веста возмущенно фыркнула. — Я же не ожидала!

Вместо ответа Риорский снял с нее рубашку и закинул куда-то в глубину сада.

— А возвращаться я как буду? — Веста вздрогнула, когда почувствовала прикосновение неожиданно теплых рук к обнаженным плечам.

— Что-нибудь придумаем. Ну что, плавать учиться будем?

— Я умею плавать!

— Тогда наперегонки.

Длина бассейна позволяла устраивать такие соревнования. На удивление, Весте стало куда легче, когда она оказалась в воде. Хотя ночной воздух был достаточно прохладным. Впрочем, если нырнуть, то холод совсем не чувствовался.

— Не буду я с тобой наперегонки плавать. Ты все равно победишь.

— Тогда давай в догонялки!

— Риорский, ты чего, в детстве не наигрался? — вздохнула Веста. — Дай, я поплаваю спокойно.

И нырнула. Открыла в воде глаза, заметила, как подбирается к ней Михаил, вынырнула и поплыла к ступенькам, но не успела. Мужчина ее настиг и поймал, не давая вырваться.

— Догнал! — довольно возвестил он.

— Мы вообще-то не играли! — Веста нервничала от того, что была совсем без одежды, да и вырваться не могла.

— Играли, — совершенно серьезно отозвался Михаил. — Я выиграл и теперь ты должна мне желание.

— Желание, значит, — хмыкнула Веста. — Приличное?

— Обижаешь, Волверин. Я — образец приличия.

Веста не выдержала и рассмеялась. Рядом с Михаилом было хорошо. Спокойно, уютно. Когда он был рядом, забывалось все плохое. Вопреки всему, что он сделал, Веста его любила. Как там говорила Меридия? Кому не суждено, у тех проблемы будут? Почему же и Михаила и Весту судьба постоянно толкает навстречу друг другу?

Где-то вдалеке громыхнул гром. Потом сверкнула молния и хлынул ливень. Веста подняла голову. В Верхнем ливень — это что-то невероятное. Почти стена воды.

— Да чтоб тебя! — выругался мужчина. — Идем в дом.

— Нет! Давай поплаваем еще, пожалуйста!

— Простынешь!

— Не простыну, не будь занудой. Здорово же!

И поплыла к центру бассейна, наслаждаясь дождем и его чудесным запахом. Ночь, ливень, гроза, вода и Михаил — такого сочетания в ее жизни еще не было. Но оно ей определенно нравилось.

— Волверин! — Михаил подплыл ближе. — Ты вообще знаешь, что молния бьет чаще всего в тех, кто из воды не успел выйти?

— Прекрати ныть. Бассейн скрыт за деревьями, шанс маленький. Ну, дернет немножко, подумаешь.

Мужчина чуть улыбнулся, глядя на счастливую Весту, глаза которой странно блестели.

— У меня тут мысль, — девушка обняла Михаила за шею. — Если ты не будешь сопротивляться, будет вообще замечательно.

И поцеловала.

Нечасто она это делала, ой как нечасто. И робко, даже по прошествии четырех лет. Вот только сопротивляться он ей не умел. Себя ограничивал, сдерживал — да все, что угодно, лишь бы не повторить события двухлетней давности. А когда его касалась Веста, удержаться был не в силах.

Он крепче прижал ее к себе, прошелся руками по спине. Хотел, очень хотел остановить, но, когда губы Весты прижались к его шее, потерял контроль.

Шум дождя заглушил стоны. Темная вода скрыла остальное.

* * *

Веста закончила вытирать волосы и подошла к чашке с кофе, которая уже успела немного остыть. Спать не хотелось. Чувствовала она себя куда лучше, почти не уставала. Правда, ходить много пока не решалась, но уже не лежала пластом. Гроза все еще бушевала, даже спустя три часа. Молнии сверкали теперь совсем близко, разбивая небо светящимися трещинами. Гром грохотал неимоверно громко, даже закрытые окна не могли его заглушить. Веста вспомнила, что Эли всегда боялась грозы и, бросив полотенце на кровать, вышла в коридор.