В других княжествах, насколько мне известно — еще меньше! Самое большое количество переходников, собственно говоря, как раз на территории Марастайфа... Они здесь в каждой школе, да плюс в столице...
Зачем переходник был установлен в Орласте мне лично не известно, но он один из первых, что вообще был установлен. Причем, в отличие от большинства, как мне Фариар рассказывал, переходник в Орласте тяжеловато работает на передачу, а вот на прием — просто великолепно!
Так что оттуда куда-либо попасть телепортом сложновато, но вот туда — без проблем! Но, что-то я отвлекся. Итак, не ясно как, но добирались мы до замка недолго. По моим ощущениям (сильно покалывание кожи, легкий запах озона), к нам было применено довольно мощное магическое воздействие. Тем более странными выглядят их дальнейшие действия...
На мою просьбу немедленно переговорить с магистром Граммом, мне не ответили. Более того, не причиняя нам вреда, нас тем не менее довольно споро поместили в несколько прохладные для проживания помещения и просто оставили...
Просидев минут пять— семь в полном недоумении, я все же решил снять повязку с глаз. Это было полутемное помещение. Судя по тому, что окошки находились под самым потолком, это, скорее всего, были какие-то подвалы. Вместе со мной был скован Петрас. Зара, по моей просьбе скрылась, едва поднялась тревога. Я всерьез опасался, что малышку пристрелят до того, как выяснят, что она не просто хищница. Вообще, в последние лет пять, после того случая, когда она спасла Петрасу жизнь, эти двое стали почти неразлучны...
У бедняги даже проблемы с женским полом начались: парочка подружек бросили его, приревновав к этой опасной кошечке. Да и сама Зара относилась лучше всего именно к этому парню...
Странно это все...
Впрочем, в их дружбе сомневаться не приходилось. Она за ним бросалась и в огонь, и в воду. Я спрашивал у Фариара, можно ли что-то сделать, чтобы вернуть девчонке человеческую ипостась, но... сколько он не бился, так ничего и не получилось...
— Ну, что, княже? Чего делать будем? — Петрас спокойно осматривал помещение, не выказывая никакого беспокойства происходящим.
— Для начала было бы неплохо освободиться и выяснить, что тут вообще происходит? На мое сообщение Грамм не ответил, да и сейчас мне с ним переговорить не дали... Что-то тут не так...
— Освободиться, говоришь... — протянул парень, поморщился, и вдруг резким движением неестественно вывихнул себе большой палец...
Я даже вздрогнул от неожиданности. Его проникновенные замысловатые ругательства мне, почему-то, и самому захотелось повторить, глядя на то, как он аккуратно вытаскивает поврежденную руку из железного обруча кандалов. Вот, кстати, интересная деталь, господин архивариус, я , конечно же, понимаю, что вы мне не ответите, и все же, интересно было бы узнать: откуда в школе магов кандалы? Что именно тут с ними делают? Для чего применяют? Неужели к ученикам непослушным?
Пока я недоуменно моргал, воин освободился и теперь растирал вставленный на место сустав. Второй браслет так и болтался, позвякивая, на правой руке...
— Хорошо, что это левая... — покачал головой я, указывая на освобожденную руку. — Теперь, поди, пару дней болеть будет...
— Ага... — согласился он. — Денька два поноет... Ну, так вариантов-то было немного.... Пришлось чем-то пожертвовать. Вы только сами так не пробуйте! — пресек он мои попытки разогреть сустав. — У меня старый вывих. Привычный. Я уж не раз такое с ним проворачивал. А у вас, княже, вывиха нет! Так что мало вам не покажется! Потерпите, сейчас осмотрюсь и найду, чем вас освободить...
Он закружил по комнатушке. Я тоже встал. Милостиво оставленный, или просто позабытый нашими тюремщиками факел сгорел уже наполовину. Вот в его свете я и пытался найти взглядом хоть что-то, что помогло бы избавиться от кандалов. Увы. Помещение было совершенно пустым. Высокие, в два моих роста, стены, обмазанные глиной. Глиняный же, сильно утоптанный пол... Два окошка под самым потолком, такие маленькие, что вряд ли кто-то из нас сможет просунуть туда что-то, кроме головы...
И факел...
Если бы мы были связаны веревкой... Можно было бы попробовать ее пережечь. Но это были железки. Почти новые, никакой тебе ржавчины. Болты, скрепляющие два полукольца закручены так крепко, что я даже не стал портить зубы в попытке открыть их — сразу же ясно, закручивали магией! Оставался еще один способ, последний... Как вариант...
— Интересно... — проговорил я вслух, желая узнать мнение Петраса. — А если перекинуться, железяки выдержат?
Шурующий по углам в поисках хоть чего-то ( тут не было ничего, кроме небольшой скамейки в углу! Ни соломы, ни, извиняюсь ведра...) воин, обернулся, ответив мне не менее задумчивым взглядом.
— Попробуем? — он вернулся ко мне, под факел, и сейчас изучал свой наручник более пристально.
— Пока нет. — покачал я головой.
— Почему?
— Дело в том, что, если у нас ничего не получится, то эта гадость просто сломает конечность при обороте, при этом еще и суставы, и мышцы может повредить... А руки нам еще пригодятся!
— Ясненько... Ну так, давайте я попробую... — он кивнул на свою руку. — Если что, у меня только одна рука сломается. Опять же, вы подлатать меня сможете...
— Нет, Петрас. Это останется, как крайний вариант.
— А пока что? — он в нетерпении притопывал. — Так и будем сидеть, дожидаясь у моря погоды?
— Да нет... — протянул я, все более заинтересованно рассматривая наш источник света. — Пока попробуем кое-что другое... давай-ка сюда факел.
Петрас моментально взлетел по лестнице и, прислушавшись к двери, и убедившись, что там нас никто не подслушивает, сняв факел, спустился.
— Вот... держи... — он с любопытством засверкал глазами. — А что дальше?
— А дальше попробуем снять с него железную окантовку.... — пропыхтел я, пытаясь одновременно и не обжечься, и факел не потушить, и ухватить нужную мне детальку так, чтобы стащить ее. Сообразивший что к чему, Петрас вцепился в деревяшку, следя за пламенем. Моей заботой осталась лишь железка. И, хотя со скованными руками это было довольно сложно осуществить, нам все же удалось стащить эту штуковину!
— И что теперь? — парню явно не терпелось, он с видимым трудом удерживался от того, чтобы не выхватить штуковину у меня из рук и не попробовать все сделать самому.
— Теперь мы попробуем ее использовать.... — прошипел я. Окантовка была узорчатой и, к величайшему нашему восторгу, некоторые из отверстий этих узоров подходили под размер шурупа. Я согнул мешающий острый кончик, надел на шуруп и попробовал повернуть...
Как бы не так!
Сноп искр ударил во все стороны. Меня чувствительно тряхнуло легкой молнией. Петрас, на кандалах которого мы и "тренировались", тихонько взвыл, тряся рукой, металл ощутимо нагрелся.
— И что теперь? — спросил он, когда высказал все, что наболело.
— Теперь я чуток подумаю... — я осмотрелся. Оружия нам, конечно же, не оставили. Из острых предметов: окантовка от факела и зубы... Смогу ли я, вот в чем вопрос?
Пару раз поглубже вздохнув, я резко клацнул зубами, прокусывая кожу на тыльной стороне ладони. Чярт! Больно-то как! Может, стоило все же резануть?
— Ты чего, князь? — Петрас отступил от меня на шаг, настороженно следя, как я собираю кровь в ладонь правой руки. — Ты чего творишь-то?
— Чего-чего... — прошипел я, зализывая ранку. — Иди сюда быстрей, пока не свернулась!
— Кто?
— Конь в пальто! Да кровь же, что б тебя... — я выругался уже не сдерживаясь. Кровь и правда быстро сворачивалась, а еще раз "вскрывать себе вены" столь варварским способом совершенно не хотелось. — Петрас! — рыкнул я, — не дури! Если кровь свернется, я тебе вены вскрою!
Он бочком подошел, протянул кандалы, не переставая следить за мной исподлобья. Я смазал болт и шайбу на его кандалах, потом осторожно сжал руку, поможет, конечно, мало, но смазывать сейчас свои, не имеет смысла. Мы же не можем откручивать сразу всё, а значит, кровь успеет засохнуть и стать непригодной. Петрас подал железку. Я спокойно открутил болт без каких-либо трудностей...
— Это ... как это? — воин растирал натертое запястье, следя, как я смазываю свои кандалы.
— Крути быстрей, потом объясню!
— Ты объясняй... — пропыхтел он, — я же не ушами кручу! Работа слушать не мешает...
— Да собственно говоря, все очень просто. — я следил, как он освобождал мою руку. — Наша кровь, как объяснил мне однажды Фариар, — содержит магический компонент.
— И что? — Он позволил себе поднять на меня глаза, пока я свободной рукой разбирался с последним болтом.
— И то! Ни ты, ни я не помним, чтобы отключались. Не помним и чтобы над нами трудился кузнец, значит, логично предположить, что кандалы закручены магически! От того и искры пошли, когда мы попытались просто снять их.
— Ясненько. А кровушка значит, вроде как заклятье сработала?
— Да.
— А почему мою не взял? Зачем собой рисковал?
— Я — истинный оборотень. Да еще и королевской крови. Во мне есть какая-то доля крови богини, значит, моя кровь , по идее, способна пересилить любую магию, кроме магии Мары Прекрасноокой. Это раз! Ты — сын простой женщины, человека. Значит, как не крути, твоя кровь послабее. Без обид. Если заклятье накладывал хотя бы магистр, твоя кровь могла и не сработать. Значит, только зазря бы порезали тебя!
Говоря это, мы внимательнейшим образом осматривали крепкую деревянную дверь. С нашей стороны не было даже ручки. Окошко тоже не предусматривалось. Что делать? Как быть? Выносить ее или попробовать что-то еще?
— Слышь, княже? — отвлек меня от размышлений голос парня. — А чего Лунастеф не использовал? Раньше бы ты рукой махнул и все...
— Да... видишь ли, какое дело... — я и сам всерьез обдумывал необходимость применения силы камня, понимая, что иначе, похоже, нам не выкрутиться. — Я тебе не говорил, но Мари не пришла в этот раз... — Даже глубокий вдох не смог успокоить болезненно сжавшееся сердце. Я не знал, что же случилось с моей девочкой. Я даже не знал: у кого я могу спросить о происшедшем? У Фариара? У жрецов? У Мары, в конце концов? Хотя нет. Мара отпадает. Богиня давно и всерьез гневается на меня за нежелание давать Стефе детей...
Она не ответит....
Еще, поди, и посмеется...
— И что теперь?
— Теперь? — я начал осторожно поглаживать камень, настраивая его на работу. — Понятия не имею. Но использовать боюсь. Вдруг, растрачу все, а потом понадобится? — невольно поделился я с ним своими страхами.
— Это да... Это может быть... — согласился он. — Тогда, может, не стоит... — он кивнул на дверь. — Сейчас я попробую перекинуться и выбить ее к чяртям собачьим!
— Да, ладно... — махнул я рукой. — Ерунда. Лунастеф! Убрать преграду!
Сверкнула красная молния. Я услышал, как этот придурошный артефакт ойкнул, а потом меня просто снесло воздушной волной и впечатало в дальнюю стену! Когда пыль осела, а я достаточно проматерился и стал способен воспринимать окружающий мир, моим глазам предстала "чудесная" картина разрушений....
Дверь была разнесена в такие мелкие щепы, что не поддавалась опознанию. Большая часть стены исчезла и теперь эта комната стала полноправной частью коридора. По потолку струились веселенькие трещины...
— Если вся эта дрянь, что над нами, из-за твоей глупости рухнет мне на голову, я зарою тебя в самом глубоком замковом подвале собственноручно! И место забуду и потомком о тебе скажу, дескать, утерян навсегда! — прорычал я, вытаскивая оглушенного Петраса из под камней.
— Да ладно тебе... — смущенно пробормотал Лунастеф. — Ты меня давно не использовал, вот я и не подрасчитал силы. С кем не бывает-то? Чего ты бесишься-то сразу?
— Я тебе покажу БЕСИШЬСЯ, мерзкая ты стекляшка! Нас поди, даже глухие слышали!
— Вот еще! — фыркнул артефакт. — Я весь звук внутрь комнаты пустил. Иди себе спокойненько, никто о тебе ничего не знает уже за углом!
— Княже? Ты как? — Петрас испуганно вглядывался в мое красное от гнева лицо.
— Нормально я. Приложило хорошо, но я уже пришел в себя. Как сам?
— Да я-то ничего. Правда, левым ухом слышу плохо, видать, оглушило немного. Думаю, через пару часов пройдет. Да вот руку повредил. — Он показал окровавленную кисть. Я кивнул, и не медля, призвал свет, укутывая его конечность в него, как в кокон.
— Лун! Закрепи, пусть исцеляет... — Каменюка мигнула. Этот вариант "без участия" с моей стороны, когда артефакт прокачивал мою силу сквозь зафиксированную повязку самостоятельно, не требуя от меня внимания, мы разработали лет пять назад.
— Княже... — Петрас помахал здоровой рукой перед моими глазами. — Ты счас с кем разговариваешь-то? — Я даже вздрогнул от удивления.
— С Лунастефом... А что? Ты не в курсе?
— В курсе чего? — не понял парень. Я пожал плечами, осторожно продвигаясь по коридору и шепотом поясняя...
— Тебя просто еще ни разу не зацепило... Везучий, наверное... После того раза... С мантикорами... — Он передернулся, не желая вспоминать неприятный момент. — Я потом и придумал эту штуку... Помнишь? — он кивнул. — Ну, вот... Лунастеф всегда общался со мной, просто я обычно делаю это молча. Эту лечилку на твоей руке поддерживает в рабочем состоянии он. Ребята из пятерки все знают. Они-то уже не раз огребали... А ты — везучий... Считай, впервые зацепило...
Он немного расправил напряженные плечи и стал больше уделять внимания коридору. До этого он пытался аккуратно, но старательно, не поворачиваться ко мне спиной. Лечилка светилась мягким, едва заметным вблизи светом, не выдавая нас. Мы быстро, но осторожно передвигались по открывшемуся коридору...
Следовало найти своих...
ГЛАВА 5
Из дневника Стефана:
Мы продвигались по коридорам уже как минимум минут десять и до сих пор не встретили в этих хитросплетениях ни одной живой души! Ни своих, ни чужих... Ни друзей, ни врагов... Никого...
— Княже? — тихонько позвал осматривая очередной проход, Петрас. — Где они все? Повымерли что ли?
Словно в подтверждение его слов за очередным поворотом нашим взглядам предстало заляпанное кровью помещение. Ее запах еще витал в воздухе, щекоча ноздри, не успев выветриться. Кровавые брызги еще не полностью высохли на стенах, ярко и живописно повествуя о разыгравшейся здесь совсем недавно трагедии. Отпечатки ладоней и ступней рассказали нам, как все было лучше, чем если бы это сделал живой свидетель...
