Гоблинов подвел свой же антиапарационный щит. Довольно быстро они осознали, что что-то пошло не так. Да, был момент, когда слаженная артефактная атака едва не увенчалась успехом.
Но что могут сделать любые магические конструкты, против всесокрушающего Адского Пламени, пожирающего все живое? И против смертоносного демона, игнорирующего любые барьеры?
И паршивцы дрогнули. Осознав всю тщетность бытия, они хотели было трансгрессировать, отступая, но не тут-то было! Просчитались голубки! Пришлось броситься наутек, врассыпную.
Забавное зрелище: коричневые остроухие уродцы, смешно дрыгающие короткими ножками. Вот пять бегунов вырываются из-за поворота, и Косая аллея ошарашенно замирает, взирая на невероятное зрелище.
Глазеть пришлось недолго, ибо секундой спустя вслед за ними вываливается туша громадного демона, несущего на плечах Смерть и Пламя.
Началась паника. Толпы волшебников кинулись, сломя голову, пытаясь спасти свои жалкие жизни. Столько вкусных душ!
Титаническим усилием воли сдерживаю себя, и даю заднюю. Жутко злило, что остаток гоблинов умудрился скрыться в толпе, а моя импозантная фигура появиться на полосе Пророка.
Ну и пусть, лишь бы не связали с Поттером.
Возвращаюсь на оплавленный жаром переулок, выискивая уцелевших ублюдков. Пусто. Хочется прокричать: 'И это все?! '
Но я, безусловно, отдавал себе прекрасный отчет, что следующая их атака будет более подготовленной. Учитывая их способность отслеживать меня где бы то ни было. Об этом стоит поразмыслить...
Певчая птичка обрывает ход мыслей, приземляясь на правое плечо. Маленькая бумажка оказывается в ладони, и я читаю зашифрованное послание учителя. Ничего особенного Каркаров не сказал, просто успокаивающая информация и адрес. Пожимаю плечами: отчего бы и не проведать?
Пару секунд отнимает иллюзия одежды. Скоро эти чары станут у меня вместо пищи.
Аппарирую по указанному адресу, благо щит успешно развеялся. В ответ на громкий хлопок переноса внутри квартиры кто-то ойкнул, и что-то разбилось. Выскочил взъерошенный Каркаров с палочкой наперевес.
— Это я, спокойно.
— Рад тебя видеть! — и учитель крепко стискивает в объятьях. — Рассказывай!
— Что рассказывать? — пожимаю плечами. И начинаю с того самого момента, как нас разделило взрывом в Министерстве. Учитель слушал, не перебивая, лишь посреди рассказа Элизабет внесла сервированный поднос. Ароматный чай очень удачно пришелся к иссушенной глотке. Благодарно киваю.
— Странно это все, — тон учителя мне ой-как не понравился. Когда он так говорит — дело плохо. — Нет, я конечно понимаю, все может быть. Но все же... Гриммо 12? Каким образом? На тебе нет жучков, я проверял неоднократно. И сейчас снова проверил — пусто. И эта атака в Косом переулке. Ну не могли они отследить тебя под оборотным! (которое моментально испарилось при трансформации).
— И что вы думаете?
— Если сопоставить это со всем, что ты рассказывал ранее... то мне кажется...
Я резко поднял руку. Я медленно и тщательно прокрутил в голове ВСЮ ниточку. От самого начала, до самого конца.
И я понял.
Я едва не вырвал себе волосы от досады. Я вскочил, и принялся метаться по комнате.
Каркаров взирал на это с невозмутимостью каменного изваяния. Лишь проронил вопросительно:
— Догадываешься?..
— Точно знаю! — отвечаю резко и решительно. Гнев поднялся под горло.
Как же так?!
— Есть что накинуть?
В считанные секунды одеваюсь, и аппарирую к вампирам, а затем туда, где быть не хочу. Нужно было захватить мантию-невидимку.
Некоторое время пришлось топать пешком. Затем ещё немного, под мантией.
До боли знакомые коридоры, увешанные портретами. Но мне нет смысла любоваться, я иду, и моя цель ясна, а намерение — однозначно.
Все ниточки паутины сошлись в одну точку. Все странности — собрались в один паззл.
Я почти у цели.
Какими бы могущественными не были гоблины. Хотя, в последнем я сомневаюсь после сегодняшнего. Слишком уж многое произошло, противоречащее Законам Магии. Сколько мы бились головой о стену, отчаянно восклицая: как такое возможно?! Откуда такое всеведение, такие точные догадки и удары ровно туда, куда нужно?
Ответ один, напрашивающийся, но уж больно невероятный. Шпион. Крыса.
И я точно знал, за кем шел.
— Ступефай!
Какое везение! Посылаю оглушающее в спину ничего не подозревающей сволочи. И, подхватив обмякшее тело под руки, бросаюсь в окно, чтоб сэкономить время. Очень уж долго спускаться сквозь все коридоры. Слишком не терпится приблизить час расплаты!
Планирую по нисходящей, спиралью, вокруг башен замка. На простейшую форму левитации сил хватит с лихвой. Прижимаю тело как можно крепче, чтобы не дай Бог не выскользнуло и не разбилось.
Слишком легкая расплата. Я жажду терзать эту падаль часами. Сутками.
Наконец — граница. Неуловимая секунда аппарации, и с отвращением сваливаю тело под ноги учителю.
— Быстро ты, — учитель склонился над телом и провел палочкой.
— Это было несложно, после того, как все встало на свои места.
Я падаю в кресло обессилено, пряча лицо в ладонях. А затем вновь поднимаю взор на бесчувственную Гермиону Грейнджер, распластавшуюся передо мной.
Все встало на свои места.
Ах, какие же гоблины все ведающее, что знали точное местоположение всех моих тайников, которые я заготовил перед встречей! Схронов, которые я готовил лишь с одним человеком — Гермионой Грейнджер.
Именно она помогла гоблинам найти прощать Гримо 12 и устроить налет.
Именно она, как бы 'случайно' наткнулась на темную палочку, подсунутую гоблинами. А затем как-бы состряпала ритуал, на так удачно подвернувшемся проводнике.
Я чуть не засмеялся, вспомнив, как девушка 'споткнулась' о мой рюкзак, и обратила внимание на находку.
И только гриффиндорка досконально знала в кого я превращаюсь после Оборотного Зелья, которое и сама приготовила. И её последний, чувственный рывок посреди улицы был ничем иным как поцелуем Иуды. Наводкой, кого нужно атаковать.
И самое горькое, что я окончательно понял. Действительно, не существует в мире кандалов, которые оденут без твоего согласия. Как тщетно бились столько могущественных магов. Ни Каркаров, ни Фламель, ни Дамблдор...
Тонны ярости и злобы и все впустую. Как? А ответ прост.
Никакой привязки и не было. Были только блеф и предательство. Я одел на себя оковы в тот-же миг, как поверил первому письмецу. Но тогда ещё ничего не было!
Вначале было злополучное письмо: паршивцам удалось что-то пронюхать. Быть может, даже гриффиндорка учуяла нестыковки в моем поведении. Быть может, засекли перемещение душ — такое не может оставаться незамеченным. И ни слова о 'демоне' в письме. Затем, мой 'подвиг' на Астрономической башне, который Гермиона разглядела во всей красе. И 'спасительное' предложения избавить от привязки. А я поверил — больно уж точно они все знали. О каждом моем шаге. О природе. Как тут не испугаться поводка?
Которого не было, пока я сам не попросил Грэйнджер одеть его.
Тот самый не сработавший Ритуал, который мы провели якобы как профилактику от привязки и был самой привязкой!
Я обхватил свои колени и негромко заскулил. Невыносимо больно от предательства, но ещё больнее, когда тебя так обводят вокруг пальца. Продать душу, даже не ведая об этом — проще простого. И лишь вмешательство великой Силы спасло меня. И то, уверен, лишь потому, что я сам не ведал этого. Да, пошел добровольно, как теленок, но не принимая осознанного решения. Это меня и спасло.
И как же пригодилась та самая черная палочка, которую мне, доверчивому олуху, так просто запихнули. Как же, мощное оружие для героя-Поттера, именно то, что нужно! Уверен, изначально эта дрянь была нужна чтобы как-то влиять на оригинального парнишку, способного стать Лордом. Как самая отдаленная перспектива.
Ела мысль, что не ринься я спасать парочку друзей тогда, на Астрономической башне — ничего бы и не было. Поступил бы разумно и хладнокровно, плюнул бы на смерть чужих мне в общем-то подростков... и все.
Ввалил бы Грабодроггу при первой же встрече по самое не хочу. Да он даже струсил бы прийти самолично, не знай о навешенном предательницей поводке!
Поднимаю затуманенный яростью взор на начинающую шевелиться девушку.
Однако Каркаров, который, судя по виду и сам все понял, остановил:
— Подожди. Она твоя, не волнуйся. Потерпишь до завтра, хорошо? Больно уж в ней намешано всякого... хочу проверить её. Никуда ей не деться — днем меньше, днем больше.
— Хорошо... — выдыхаю я, разжимая кулаки. И впрямь, куда денется? Игра окончена для нее, а вот всякие интересные заклятья и обереги надо бы снять, дабы проводить допрос с пристрастием максимально продуктивно.
— Надеюсь, ты понимаешь, что я не смирюсь, если ты вдруг случайно 'пожалеешь' её и тихо усыпишь? — впиваюсь глаза в глаза учителю. Каркаров сплевывает:
— Да я бы лично пытал эту тварь до смерти! По её вине произошли тысячи несчастий! Конечно, и по твоей, отчасти...
У меня дернулось веко.
-...но виновны всегда злоумышленники, а не их жертвы. Завтра она — полностью твоя.
— Буду утром, — бросаю отрывисто и аппарирую.
Я был настолько зол и перевозбужден, что никак не мог уснуть. В итоге психанул и напился снотворного, лишь бы быстрее наступило завтра.
И вот, я возле учителя, проведшего явно бессонную ночь. Тот молча машет рукой, и мы спускаемся в подвал. Там, в магической сфере сжалась на полу девушка, которую я однажды считал подругой. Сфера сияла темным матовым светом, подпитываясь сразу от нескольких источников.
— Изнутри непрозрачна. Она нас не видит.
Я глядел на сидящую на полу ритуальной комнаты девушку, скомканную и опустошенную. Грязные каштановые локоны ниспадали на сгорбившиеся плечи, взгляд гриффиндорки потух, и не являл признаков жизни. Внутри все окоченело.
— Что нового? — безразличным тоном спрашиваю Каркарова. Тот держал какую-то бумажку в руках, и с каким-то хмурым удовлетворением пялился на результаты проверки.
А мне уже не терпится лично прикончить эту мразь. Остыв после сна, я скорее всего не стану пытать. Зачем мне это? Бессмысленные пытки, когда приговор очевиден — удел подобных Волан-де-Морту. Однако, слова 'Авада Кедавра' я произнесу громко и четко, с особым удовлетворением.
— Ну, во-первых, опасения подтвердились — предательница именно она, — начал учитель. Я и бровью не повел — ничего нового. — Другой вопрос — почему она это делала?
— Так почему?!
— И этому нашлось объяснение, что удивительно, — почесав затылок, выдал Игорь. — Существует одно зелье. Как и все специфические зелья гоблинов — жутко редкое и дорогое.
— Её опоили?! — яростно переспрашиваю, стискивая кулаки от злости. Гнев окрасил обозримый кругозор в алые цвета, в глубине души проснулось нечто... злое. Возникло некое желание, что бы учитель нашел лазейку — необходимость устранить Грейнджер. Никаких оправданий!
— Это зелье используется обычно для внедрения агентов влияния, или же изменения мировоззрения неугодных политиков. Скорее всего, Гермиону пичкали им долгое время. Суть его действия заключается в том, что за время действия оного, любая подающаяся информация воспринимается на удивление просто и возводится в ранг абсолютной истины, оседая в глубинах подсознания. Ну, к примеру, — смягчился мастер, видя меня набычившегося и с трудом осмысливающего слова, — если под действием этого зелья я начну убеждать тебя в том, что человечество катится в пропасть, ведет безостановочные войны, угнетает множество бедных рас и само ведет себя к гибели, то ты воспримешь это за чистую монету. А потом я скажу тебе, что бедные забитые гоблины — существа суть разумные, видят логический выход из проблемы, и приведут человечество к блаженству, коль будут сидеть во главе. И — бац! Наша сочувствующая бедненьким домовикам малышка готова! Понимаешь, она искренне верит, что под началом гоблинов Англии и всему миру будет лучше. Наступит равноправие, равенство и братство. Грязнокровок не будут притеснять. А лучшие экономисты в истории — гоблины — поднимут благосостояние человечества, избавят бедствующие государства от голода, создав идеальный мир.
— Что за чушь! — прошипел я.
— Вот для нее совсем даже не чушь, а новая точка зрения, и буквально вероисповедание, — серьезно подтвердил Каркаров.
— И как избавится от влияния этой гадости?
— Долгая промывка крови. Боюсь, мисс Грейнджер на пару месяцев останется нашей гостьей. А затем только переубеждение. Нельзя отнимать одну истину, не давая ничего взамен.
— Уже хочешь простить её?!
— Она невиновна. Вот если и после лечения она не поменяет мировоззрение, то...
— В любом случае, я с ней поговорю! И решать — мне!
— Тебе, — легко согласился учитель. — Но на многое не рассчитывай. Пока препарат действует — её не переубедить.
В ответ я лишь промолчал, жестом прося мастера покинуть помещение. Тот заглянул мне в глаза на миг, но отступил. Молча кивнул и вышел.
И вот мы одни.
Несколько секунд рассматриваю девицу. Грязные, спутанные каштановые волосы. Пышное платье испачкано и свисает обтрепанным балахоном. Она ежиться на холодном полу, иногда поднимая голову и силясь дозваться кого-нибудь, или проникнуть взором за сферу. Тщетно, конечно же.
Спускаюсь на пятачок возле пленницы. Взмах палочки, и сфера становиться прозрачной. Ещё один взмах и теперь она может слышать.
Гермиона вскочила на ноги и в испуге огляделась. Только затем увидела меня, вздрогнула и её глаза расширились от ужаса. Отшатнулась, уперлась спиной в границу сферы и была тут же отброшена к середине.
В её взоре не было ни надежды, ни упования. Она поняла, что я понял.
Но в её взоре также не было и раскаяния. Перестав брыкаться, гриффиндорка, хотя какая она уже гриффиндорка? — Грэйнджер молча уселась на пол и принялась зыркать на меня исподлобья.
Я с печалью взглянул на предательницу.
— Эх, Гермиона, что ж ты такая...
— Какая?! — с вызовом вскинулась девушка.
— Вся в Г.А.В.Н.Э.
Гриффиндорка обиженно насупилась. Однако, что-то в её внешности настораживало. Черты лица искажались, доброе и милое знакомое лицо уходило. И проступало злое.
Но не успел я постичь умом всей перемены, как из глаз гриффиндорки тут же брызнули слезы.
— За что ты так со мной, Гарри?! — прохныкала, давясь слезами, Гермиона. — Меня заставили, как ты не понимаешь?!
И тут я не выдержал:
— И молчать заставили?! И сажать на цепь, как раба этим тварям, тоже через палку делала?!
— Они не твари, Гарри! — вскинулась девушка. — Ты просто их плохо знаешь!
— О, да! И впрямь, очень плохо!
— Да, очень плохо! Они чрезвычайно разумные и деловитые существа. Если их не трогать, то они самые добрые! За всю историю волшебники то и делали, что лезли в их сокровищницы для возмещения своих опустевших из-за собственной глупости кошельков! А вся эта аристократия! Транжира на транжире! Ты хочешь, чтобы нами руководили такие, как Малфой?! — вскинулась девушка.
