— Зря вы так, господин капитан...— укоризненно протянул Краус. — Девел парень смышленый, хоть и росточком не вышел, да и глаз у него острый. А то, что коня отцовского признал — так то и понятно, сам сколько раз на нем сидел. И непорядок, что у нас творится, нам не по нутру — люди ездить перестали по тракту, в постоялом дворе прибыли нет, купцы не везут ничего, девки по домам сидят, а мы сделать ничего не можем, потому что опасаемся, что за человек в том мундире по лесу шастает...Хорошо, если он коня просто нашел, но кто ж в мундире солдата королевских войск прятаться в лесу-то будет? Неспокойно нам, а помочь некому....вот вас Пресветлые Боги послали, да никак слушать нас не хотите...
— Подожди. — Схаркр положил сцепленные пальцы на стол. — Что ты предлагаешь?
Народу в трактире уже не осталось, за время нашего разговора местные потихоньку испарились, трактирщик закрыл входную дверь и заложил тяжелым засовом, закрыл ставни и мигнул двоим парням с дубинками. Те вышли из залы в кухню.
— Это для того, чтобы нас никто не подслушал, неровен час, — пояснил Борел. — Сейчас приведут мальчишек, пусть они повторят вам то, что они видели. У вас есть маг, он определит, врут они или нет.
— Откуда ты знаешь, что у нас есть маг в отряде? — Мейвус решил дознаться сам.
— Да ты, парень, нас за дураков не держи, — Борел смотрел на нашего "ботаника" с отеческой улыбкой. — Видал я вашего брата, редко когда мага с солдатом или наемником спутаю. Ты же мечом махать не горазд, а вот смотришь так...видно, словом, что ты и есть маг. Не обессудь, не в укор говорю.
— Ладно, уломал! — Мейвус засмеялся. — Угадал!
— Пока мальцов приведут, обскажу — начал Краус. — Надо, чтобы двое ехали на телеге по тракту, а остальные потихоньку по лесу за ними шли. Что маг есть в отряде — хорошо, издали помочь может. Неровен час, какая нечисть выскочит, но мне сдается, что тут нечистью не пахнет, а все это дело рук человеческих...или не человеческих. На телегу, да двоих путников, эти супостаты должны польститься — поодиночке мы давно не ездим, большого отряда забоятся, а двое — в самый раз. Наилучшим бы вариантом была молодая пара — молодые на все плюют, например — убежали парень с девкой от пригляда родительского, да и едут себе, целуются...легкая добыча, такую не схватить — грех просто! Да и мужчин можно издалека положить стрелами, а девку наверняка захотят....
— Нет. — Схаркр сказал это так отстраненно и равнодушно, что Краус сразу замолчал. — Предлагай другой вариант.
— Но она же наемница...
— Нет. Она не наемница.
— Жаль...это был бы беспроигрышный вариант...женщина на дороге...а ваши...бойцы по лесу...зато всех бы сразу взяли и разобрались...да еще у вас в отряде арки...они вдвоем шестерых стоят....и гоблины...они же такие разведчики...
Вот это поворот! Дядя так спокойно выкладывает свою раскладку, как будто у него уже все давно в голове заготовлено! Конечно, зачем собирать своих односельчан, когда такая удача подвернулась — солдаты с капитаном, который просто обязан знать практически всех вояк в округе, наемники, которые собаку съели на таких вот делах, да еще и женщина в отряде, на которую, как на живца, можно половить супостатов. А то, что издали можно стрелой положить или не успеют наемники из леса во-время выскочить, или их попросту мало будет, так это в расчет даже не берется, чужая жизнь никому неинтересна...Ребята молчат, переглядываются между собой, и я никак не могу понять, о чем они думают. Капитан тоже перестал дергаться, как только понял, что ему и его драгоценному грузу не надо ничего делать, пусть, мол, эти наемники все и расхлебывают. Спасибо Схаркру, что сказал свое твердое "нет", а то уламывал бы этот Краус...Быть подсадной уткой мне не хотелось ни под каким соусом. Что делать в таких случаях, я даже не представляю, далеко не убегу, а воспоминания о том, что когда меня украли в Степи, никто из обоза Джанира за мной бы не пошел, заставляли инстинкт самосохранения вцепляться прямо-таки зубами в ближайший косяк. Чтобы ненароком не оторвали и не послали на это задание...У арков, вон, женщины вообще ценятся чуть ли не вровень с лошадьми, а то и того дешевле, на лошади хоть спастись можно с детьми, а женщину можно и бросить, а потом другую найти...ой-ой-ой...что-то мне не по себе стало и предчувствия нехорошие появились...не буду, не пойду ни за что! Да если я только рядом с собой увижу этих разбойников, я же от страха даже убежать не смогу...а если там еще и маги будут...ни за что не пойду никуда...
Мальчик, отец которого пропал на той самой приметной лошади, очень толково и четко рассказал, что он видел. Приятель его, на голову выше и в два раза шире, поддакивал, говорил одними междометиями, дыкал, быкал и по сравнению с Девелом выглядел чуть ли не убогим. Но с рассказом был полностью согласен и довольно посматривал по сторонам, гордясь, что взрослые мужчины так внимательно его слушают. Девел же после рассказа ни на кого не смотрел, постоял, опустив глаза в пол, потом присел на лавку рядом с Криллом и тихо заплакал, молча вытирая кулачком глаза. Крилл обнял парнишку и принялся что-то говорить ему на ухо, тот кивал, потихоньку успокаиваясь, но голову не поднимал и в конце концов уткнулся наемнику в бок, изредка вздрагивая от сдержанных всхлипов. Бедный парень...отец пропал, да еще и коня признал, вон, сколько бежал за ним, чтобы выследить, хорошо, что второй согласился за ним присмотреть, иначе бы пропал мальчишка вслед за отцом...такой тощенький и маленький, шейка тонкая, а глазищи большие голубые...и не хочется ему вовсе тут красоваться, как его другу, вон как расплакался, когда отца вспомнил...а те сволочи спокойно жируют себе, да людей убивают, детей сиротами оставляют...вот и мой Валерка сиротой почти остался...живут же гады такие на свете! Прав Краус — кто, кроме профессионалов, может с этим покончить? Селяне? Так они должны хлеб растить, детей поднимать на ноги, а защищать их должна армия. Сейчас не война, чтобы все брались за оружие от мала до велика, но в страхе люди жить не должны. И что чувствовали те, чьи отец и мать пропали первыми? Поехали к детям в соседнее село, да и сгинули...И женщины, оставшиеся вдовами — до конца дней одной вековать с детьми, а кто-то еще выйдет на тракт и вот такие мальчишки и девчонки осиротеют...Мальчишка не боялся бежать за тем разбойником, а мы, взрослые, боимся...
— Краус, я согласна на твой план. Ребята, только объясните мне, что я должна делать...
Самая обычная лесная дорога, достаточно широкая, чтобы тут проехало две телеги, убегала в чуть затемненный лес. Ни обочин тебе, ни канав по краю — просто накатанная грунтовка и во влажных местах — продавленные колеи. Лошадь идет медленно — спешить нельзя, иначе наемники не успеют нас догнать. На телеге — тюки, там увязаны одеяла, подушки, еще какая-то утварь, собирали в селе ночью, чтобы утром мы уже сели и поехали. Мы — это я и Селеш, тот солдат, что напомнил мне будущего хозяйственного сержанта, он оказался самой подходящей кандидатурой на роль моего полюбовника. Легенда такова — смылись от родни помиловаться по дороге, вот и едем в обнимку. Изредка Селеш делает вид, что целует или тискает меня, я же глупо хихикаю и прислушиваюсь к каждому звуку. Парень же смотрит по сторонам и вперед, обещая цокнуть языком, если что-то покажется подозрительным. Я уже объяснила ему, что вижу плохо, зато слышу...
Вчера долго спорили, кого со мной послать, точнее, тихо гудели, орать не стали, обсуждая все яростным шепотом. После моего заявления Схаркр ничего не сказал, только сжал пальцы так, что они побелели и желваки заходили на скулах. Остальные пообсуждали это пару минут и тут же стали делать то, что в нашем мире носит название "разработка операции", напомнив своими жестами и словами фильмы про спецназ. Только в фильме снимались артисты, а тут — жизнь, да сплошная неизвестность впереди. Как ни странно, все обсуждение заняло от силы полчаса, скорее всего потому, что не первый раз такое происходило и все, кроме меня, прекрасно знали свои роли. Мне же втолковывали, что я должна делать, поясняя жестами и мимикой — я должна обязательно смотреть в лицо и на руки. Мне могут приказать упасть, или стоять, или отойти вправо-влево, или бежать — всякие ситуации могут сложиться и от правильности понимания жеста зачастую зависит собственная жизнь. Я кивала, добросовестно сдала экзамен на понимание, но только вот сейчас, на пустынной дороге с Селешем, мне стало страшно. Из леса не доносилось ни звука...где там идут наемники, было не догадаться, но они должны идти далеко от дороги — ведь если на нас будет нападение, то разбойникам надо зайти с тылу...И еще вопрос волновал меня — вряд ли супостаты день-деньской сидят у дороги, значит, у них есть осведомитель в селе, о чем я и сказала Схаркру. Тот кивнул, и сказал, что это уже обговорено...
— Ты все поняла?
— Да, все.
— Жаль, что я сам не могу...но там нужен человек. Селеш — наилучший, кто подойдет. Береги себя.
— Конечно.
— Я буду рядом.
— Спасибо.
Подержал за плечи, сжав их до боли, опять заходили желваки на скулах под татуировкой. Потом спрошу обязательно, что это означает...если выживу...да что я себе горожу, конечно, я выживу! Мне еще много надо сделать, почему я сомневаюсь в собственном будущем? Схаркр посмотрел в глаза...а цвет-то какой знакомый...где-то я уже такие глаза видела...с силой оттолкнул от себя и мы с Селешем двинулись в путь...
— Рина...повернись ко мне...прижимайся...— полуслышный шепот Селеша был едва слышен. — Внимание...впереди...не бойся...вышли на дорогу...спокойно...
Тут дорога делала небольшую петлю, и за густым кустарником можно было спрятать полк в засаде. Именно тут, примерно через пару часов неторопливой тряски на деревенской телеге, нас и встретили...
— Доброго дня вам, селяне! — старший из троицы верховых, стоящих на середине дороги, решил вежливо поздороваться, даже поулыбаться — вишь, молодежь милуется, посмотреть приятно! — Куда путь держим?
— Дык к дядюшке ...это...отвези да отвези...я ж что...не против... — Селеш упорно изображал то ли дебиловатого работника, которому все нипочем, лишь бы девку пощупать при случае, то ли упертого младшего сыночка, прихватившего для сугреву подходящую бабенку. Я глуповато ойкнула при виде вояк, застеснялась, а потом одним глазком стала рассматривать, кого нам Боги послали в испытание. Как и думали, все в зеленых мундирах. По возрасту — для солдат староваты, но мы деревенские простаки и про то знать не можем. Значит, тянем время, чтобы подтянулись наемники. Мужчинам на первый взгляд лет за тридцать, вроде и улыбается один, рассматривая такой нежданный подарок, и лицо приятное, но пару раз передернулся таким оскалом, что холодок пробежал по спине. Второй постарше, чуть полноватый, смотрит пристально, да не на нас, а на дорогу за спиной. Ну-ну, дураков за нами идти нету...Третий встал так, чтобы телега его не могла объехать ни при каком раскладе, и рука свесилась безвольно, а в ней — кнут. В умелых руках — страшное оружие, не хуже ножа.
— Далеко ли едете, молодежь? И не боитесь?
Мы глупо замотали головами, Селеш опять помычал, разводя руками. Понимай, как знаешь, чего он там сказать хочет.
— Господа солдаты...ой...а нам таких страстей нарассказали...как хорошо, что мы вас встретили! У нас давно никаких солдат не было! А вы тут супостатов ловите, да? И не боитесь? Мы вот боялись...да теперь с вами...хи-хи...И лошади у вас такие большие...хи-хи...завсегда на лошадях хорошо ездить!
Лопоча всякий бред, лезущий на язык, я глупо хихикала, закрывая лицо ладонью, неожиданно замолкала, открыв рот и обожающе смотря в лицо то одному, то другому. Потихоньку настороженность уходила и троица чуть расслабилась, но дорогу уступать не спешила.
— Плететесь вы больно медленно, да милуетесь много. А тут разбойники шалят, вот по таким, как вы!
— Да что вы говорите, господа солдаты! Ой, страхи-то какие! Ведь говорила я, говорила, что не надо нам одним ехать, а он, — обличающе ткнула пальцем в бок Селешу, -упертый, поеду да поеду, все готово, мол, успеем уехать, пока его папаша не видит...на дальний покос ушел сегодня....А может, господа солдаты с нами проедутся, пока мы по лесу-то ...а мы уж вас бы и угостили...я с собой пива жбанчик прихватила, вот, глядите, какой большой! И колбаски везем, да и вам угоститься в радость будет! Да, господа хорошие? Такой колбаски, как моя маменька делает, вы еще не едали...с радостью угостим вас!
Жеманно хихикая и кокетничая, я уже десять раз покрутилась в телегу, потрясая то кольцом пресловутой колбасы, то ерзая на передке телеги и преданно заглядывая в глаза мужчинам. Аж язык высунула от усердия...тьфу, устала рожи корчить! Похоже, что запугивания глупых селян возымели действие, мы стали уже вдвоем просить сопроводить нас вот только "от туточки и до тамочки", а дальше мы и сами... с нижайшим поклоном...Старший довольно склонил голову, разглядывая двух идиотов, которые сами лезли в мышеловку.
— Уговорила, красавица! Поедем с вами до опушки...чтоб не боялись! — осклабился полноватый, масляно блестя глазами. — За поцелуй!
Пришлось опять жеманно хихикать, выпячивать грудь и строить глазки. Селеш деланно надулся, но тут же по-хозяйски ущипнул меня за зад, чтобы посильнее ойкнула и деланно закрутилась на месте. Надо, так надо...
Верховые медленно ехали впереди, мы плелись следом. Где же отряд? Хотят, чтобы к их базе нас завели? А они следом подкрадутся? Сколько там народу-то, в этом логове? Что наемники идут за нами, я не сомневалась, но как далеко надо идти...
— Давайте-ка путь срежем, тут попрямей дорога будет, задолго до вечера выйдете из леса. — старший пока еще не приказывал, но напор ощущался.
— А мы про такую дорогу и не слыхивали. — Селеш смотрел букой, попутно ковыряясь в носу. — Батяня завсегда прямо ходил...
— Потому и не слыхали, что завсегда не тем заняты, когда по дороге едете! Глаза бы почаще разували, да носы мыли, а то двух слов связать не могут....тьфу! — сплюнул полноватый.
— Просили проводить, мы и провожаем, что у нас — другого дела нет, кроме как вас за собой таскать? — третий, узкоплечий молодой парень, пнул свою лошадь. — Идете иль нет? Если нет, прощевайте, да не жалуйтесь потом!
— Да идем, идем конечно...Ты что, болван, решил тут быть умнее всех, как твой папаша? — громко и зло зашипела я. — Тот тоже вечно поперек всех все знает...у-у... хмырь...
От общего тракта под углом отходила еще одна дорога, чуть поуже, вот туда нас и подталкивали в добровольно-принудительном порядке. Странно, по дорогам следопыты местные прошлись, а следов никаких не обнаружили. Даже если предыдущих путешественников убили прямо на тракте, то все равно телеги должны были угнать по ней, а уж заметай не заметай, следы обнаружить можно. Но не обнаружили...История Гензель и Гретель не из пальца высосана, только вот кидать тут нечего, а лезть в телегу — лжесолдатики заинтересуются, зачем это я туда ломанула...что же бросить такое...Кольца я сняла — какая же селянка с кольцами ходит? Остаются мои повязки на руках, да псевдоамулеты на шнурке...только бы не заметили...
