— Но мы же не умеем носить?
— Ничего страшного. Для этих целей у нас появилось несколько инструкторов под Империусом. Натаскают за милую душу!
— Ну, если так...
Наставник вынул особенно большой посеребренный револьвер. Внушительных размеров. Я присвистнул:
— Где нарыл?
— Там уже нет, — учитель любовно погладил инструмент. — Это просто произведение искусства. Удивительная вещь. Я, конечно и раньше держал магловские пистолеты в руках, но чтобы настолько проняло...
— Дай! — жадно попросил я. Револьвер действительно впечатлял. Тяжесть оружия внушала уважение. Прицеливаюсь в окно. Чувствуется, что держишь вещ, которой дано вершить судьбы людей. Не то, что эти деревяшки — крохотные веточки — детские игрушки. На грани сознания даже скользнула мысль, что зря откосил от армии в свое время.
*
Теперь каждое утро, помимо стандартных комплексов упражнений мы тренировались в обращении с оружием. Инструктора долбили нас качественно, навыки вбивались с потом и кровью. Помимо физических упражнений, полосы препятствий и набора снарядов, мы собирали и разбирали оружие за рекордные сроки, чистили его, стреляли из разных позиций, благо нехватки патронов априори быть не могло.
Стрельба на огражденном защитными чарами пустыре не стихала ни на минуту. Даже Лестрендж удалось запрячь в упряжку, она вначале скептически, а затем с энтузиазмом начала изучать новое. Уж больно её впечатлило магловское оружие, а как переменилось её лицо, когда она поняла, что каждый магл может выстрелить в нее 'железной штуковиной' из-за угла и убить! Теперь, при прогулках в магловских кварталах нас всегда сопровождала магическая защита. И то, её пришлось отговаривать от ношения бронежилета, настоять, что в нем она будет глупо смотреться. Сработало.
Но дни текли, учебный семестр подходил к завершению, а решимости атаковать все ещё не было. Завершение работ по постройке антимагической бомбы близилось, и на повестке дня встал вопрос: что делать с гоблинами? С одной стороны, сила их артефактов и особой магии незаменима. С другой — когда рванет оружие, гоблин — последний помощник. Порешили так: артефакты берем, и побольше, а гоблины пущай живут.
Затем произошло долгожданное — работа подошла к концу!
— Признаюсь вам, Лорд Поттер, — потеребил бородку Яррогарр, — у нас было сильное искушение рвануть эту бомбу перед вашим приходом и, заблокировав вашу связь с потусторонними силами, атаковать. Но мы сочли, что Сами-знаете-Кто — выбор в гораздо худшую сторону. Тем более, по последним источникам... пожиратели догадывались о нашей деятельности. Не знаю, как, и откуда, но самые значимые вклады ближайших соратников Лорда постепенно, но неуклонно выводились из-под сферы Британского банка. Выбор в вашу пользу становится очевидным.
— Похвальная мудрость, — согласился я, внутренне напрягшись. Не хватало ещё удара в спину! — А разве вассалитет не подразумевает верности?
— Разумеется. Однако не раз бывало, что владыка сходил с ума и начинал безумствовать, что тогда делать? Каждый, прежде всего, отвечает за свои поступки. А я, как все ещё старший среди гоблинов мог намекнуть несмышленышу активировать бомбу, не ставя в известность о сути. И приказать группке обреченных наемников...
— Но Волан-де-Морт хуже, я понял. И вы не видите другого кандидата на борьбу с ним, — обрываю королька и перехожу к сути. Значит, в будущем придется обезопасить себя и с этой стороны. Или они откровенничают в расчете на доброкачественное сотрудничество? — По поводу бомбы поговорим. Излагайте!
— Это, по сути не есть бомба, — я поднимаю брови. — Артефакт. Очень сложный, дорогостоящий, ценный и недешевый, — Яррогарр алчно скукожился. — И очень хрупкий.
— Его нужно оберегать?
— Как зеницу ока. Принцип действия следующий. Вы видели когда-нибудь, как маггловские дети запускают мыльные пузыри через палочки? Так вот, представьте себе устройство, вокруг которого разрастается, словно мыльный пузырь антимагическая зона. Достигнет она радиуса полутора-двух километров, продержится минут пять и лопнет. Артефакт разрушиться. Конец.
— Звучит хуже, чем представлялось, — придется корректировать планы.
— Реальность, зачастую, отличается от фантазий, — философски изрек король. Конечно, не тебе рисковать шкурой уповая на здоровенную хреновину за которой, к тому же, нужен глаз да глаз! — Я бы рекомендовал установить её у границ атакуемого периметра, и активировать в нужный момент. Пленка разрастается примерно со скоростью двести метров в минуту.
— Так медленно?!
— Артефакт накапливает силу, перерабатывает, и с максимально доступной скоростью выплескивает в пространство. Если желаете, могу продемонстрировать формулы — усовершенствуете. Получите благодарность и орден 'За достижения в науке', — съехидничал гоблин.
Я мысленно прикинул: двести метров в минуту — километр за пять. Итого, полное развертывание — десять минут, затем ещё пять непрерывной работы и все. Однако выбирать не приходиться. С решимостью поднимаюсь и бросаю вполоборота:
— Забираю. Упаковывайте.
— И последний замечание, прежде чем мы расстанемся, Лорд Поттер, — оборачиваюсь и смотрю выжидающе на поникшего короля. Тот выглядел, будто смирился со своей участью. — Вы, скорее всего, атакуете Хогвартс, не так ли? Вы же понимаете, что означает Антимагичекая бомба в таком месте? Средоточие магических потоков, бушующих испокон веков исчезнет на пять минут. Уникальнейшие артефакты выйдут из строя. Некоторые — навсегда. Испортятся магические портреты, а призраки отойдут в мир иной. Великолепное звездное небо Большого Зала, зачарованное самими Основателями, перестанет существовать. Как представитель расы, небезразличной к подобным великим творениям, пусть нам и не принадлежащим, не могу не попытаться отговорить вас от подобного шага. Хогвартс не будет прежним.
Мне внезапно стало грустно-грустно. Сразу же вспомнилась счастливая улыбка Дамблдора, скрывающегося за краешком рамы. Выручай-комната, которая, уверен на все сто, не продолжит функционировать. Двигающиеся лестницы и Оживающие Доспехи. Удивительный кабинет астрономии и Распределяющая Шляпа. Останется просто пустой замок. И холодные голые камни, продуваемые сквозняками.
Но вместе с тем я ни секунды не сомневался в необходимости подобного шага. Ради высшей цели. Нельзя что-то получить, не пожертвовав чем-то иным. Перед глазами возникла ободряющая улыбка директора. Я должен.
— Погрузите устройство в надежное средство передвижения!
Гоблин с усилием хихикнул:
— Надеюсь, у вас есть товарный состав?
Антимагическая бомба и впрямь была несколько, мм... великоватой. Мягко говоря. Если выражаться цензурно.
Здоровенная штуковина шести метров в высоту и около десятка в ширину, весом порядка двух тонн.
— И как 'ЭТО' допереть до школы?! — мой голос полон негодования.
— Вам виднее, — пожал плечами Яррогарр. — Вы заказали устройство — я его предоставил.
Сплюнув, я повелел оставить бомбу на месте. Что-нибудь придумаем — не впервой.
Но было ещё одно обстоятельство, которое рвануло струни души. И имя обстоятельству — Гермиона Грейнджер. Роковая шатенка продолжала сидеть взаперти. Её черты округлились и налились женственной полнотой. Животик скрывать стало невозможно, а я недоумевал: как-же не просек, глядя на столь воздушные и просторные наряды? Воистину, иногда мужчины слепы. Настолько, что иногда лучше сказать прямо, ну или, на крайний случай, отправить пронумерованный список претензий и пожеланий на почту.
Самое удручающее, что терапия пошла ей на пользу. Девушка словно очнулась. По словам Каркарова первые две недели до нее было не достучаться. Полнейшая апатия и потеря воли к жизни. Затем понемногу оттаяла, но ещё больше замкнулась. Ибо начала осознавать, ЧТО она совершила. Предала близких ей людей: друзей, товарищей и просто невинных прочих. Хотела продать человечество в руки чужой и алчной расы.
Раскаяние вещь полезная, но чудовищно тяжкая. Её то била истерика, извивая в конвульсиях, то нападала апатия. Гриффиндорка могла сутками лежать на спине, глядя в потолок, а из глаз непрестанным потоком лились слезы.
— Мне даже пришлось варить ей зелье Безразличия, чтобы не навредить ребенку, — сказал тогда мастер.
А пред роковой ночью она пришла. По словам Каркарова — кровь её чиста, сознание стало цельным, и она та же девушка, которой была до всех злополучных событий. Если не учитывать чудовищного опыта и пережитых страданий.
Признаться, я хотел избежать любых объяснений с нею. Конечно, разумом я понимал, но нутро клокотало от неприятия. Слишком ненавистным ярмом была привязка. Очень уж много зла принесло её предательство. Случившиеся беды и преступления по наводке гоблинов... Она всему первопричина. Гермиона. Красивая шатенка с большими карими глазами, светлой кожей. Умница, отличница и просто хороший друг. Ставшая особенно прелестной с округлым животиком. Глаз не оторвать.
На первый взгляд.
Если не знать, что ребенок — результат чудовищной лжи и часть плана по порабощению человечества. А её мокрые глазки — те самые, которые смотрели на меня с ледяным равнодушием и язвенной насмешкой. Обещая уничтожить, пусть только хозяева-гоблины прикажут.
Говорят, прощать нужно всех. Вот я и простил. Умом. Сказал себе — плевать, что было, я иду дальше и не вижу смысла платить ей той же монетой.
А на деле нутро выворачивалось, стоило только взглянуть на причину всех бед.
Гермиона все-таки пришла. Я вышел из спальни, оставив Беллатрису одну, и молча взирал на предательницу.
Она сбивчиво говорила что-то. Лепетала несуразицу, а слезы потоками лились из закрытых в отчаянии глаз.
— Гарри, прости меня! Я знаю, я не смею... мне нет прощения, и нет возможности искупить вину... Но я должна звать тебя вечно, и молить: прости меня!
Девушка рухнула на колени. Закрыв лицо ладонями, она стояла, покачиваясь, а рыдания терзали её. Не в силах смотреть на это зрелище рывком поднимаю её на ноги.
— Гермиона! — резко и холодно сказал я. — Грэйнджер, слушай меня! Я хочу смотреть вперед и идти к своей цели. И оставляю прошлое позади. Я обещаю, что не стану держать на тебя зла, и не причиню вреда ни сейчас, ни в дальнейшем, если только ты снова не встанешь у меня на пути!
— Т-ты ч-что, я нн-никогда... — стучала зубами Гермиона. Она ухватила мою ладонь будто спасательный якорь. Не в силах сдержаться, вырываю руку.
— Но сейчас говорю тебе — уйди. Видеть тебя не хочу. Просто есть такие люди, один вид которых выворачивает на изнанку. Ты — одна из них. Первая, если быть честным. Поэтому скажу так: я тебя прощаю, но проваливай, чтобы духу твоего здесь не было! Получишь по почте деньги, много денег. Хватит и тебе и ребенку — бедствовать не будешь. Но не показывайся мне на глаза, усекла?!
Девушку снова сжалась от отчаяния. Слезы лились из глаз, но она через силу кивнула, осознавая, что не будет ей полного прощенья. Есть поступки, которые как бы ты не хотел оставить, просто невозможно переварить.
— А ребенок...
Она ещё смеет говорить о ребенке?! Задираю ей голову за волосы и шиплю прямо в лицо.
— Это твой ребенок! Твой план, твоя ложь и результат тоже твой. Проваливай!
И, развернувшись, стремительно покидаю комнату. Ибо ещё чуть-чуть, и я за себя не отвечаю.
*
— Не берешь игрушку? — солнце село за горизонт, но в съемной квартире, являющейся глав-штабом кипела жизнь. Грейнджер вняла словам, и духу её уже здесь не было. Благополучно забыв предательницу, сосредотачиваюсь на текущем моменте. Разговор зашел за любимый револьвер учителя, с которым тот носился, как с писанной торбой.
— Не-ет, поберегу свою прелесть, — Каркаров любовно огладил серебреный металл. Пробежал пальцами, лаская дуло и курок. Затем вдумчиво, медленно и неспешно зарядил все шесть патронов, взвел курок и аккуратно уложил оружие на резной кофейный столик стоящий посреди комнаты.
— Собрался в русскую рулетку поиграть?
— Нет. Оставлю его так. Негоже произведению искусства участвовать в мясорубке...
Мерцающий свет от факелов оттенял мрачное, усталое лицо. Учитель одет в боевой костюм, но с небольшими изменениями. Словно собирался на большой праздник элегантной одежды. Чего только стоили черные кожаные брюки, черная рубашка и красный галстук! Каркаров явно посетил цирюльника. Чисто выбритый и подстриженный, одетый с иголочки. Красавец просто блистал. Позитивное влияние второй половинки, или?..
— Всем привет! — звонким ручейком прозвучал голосок Элизабет. Продефилировав соблазнительной походкой, она обняла мужа и чмокнула того в макушку.
— Как и моей жене, — мрачно закончил учитель.
— Нет-нет-нееет, пупсик! Ты возьмешь меня с собой! Да разделит жена участь своего мужа, разве не так сказано?
— Что-то не припоминаю, это где?
— Неважно, — фыркнула миссис Каркаров. Янтарные глаза сверкнули: — Не буду я сидеть, и ждать вестей с фронта! Ты меня совсем не любишь! Молчал, и не рассказывал, куда вы пропадали втроем с этой Лестрендж целыми днями месяц назад! — уничтожая крестражи мы соблюдали максимальную секретность. Да и не поладили наши жены. Отчего-то они с Беллой недолюбливали друг дружку. Элизабет толи ревновала страшно, толи завидовала непонятно чему, но на дух не переносила. Не простила лысину?..
Тем временем спич продолжался: — Я тогда себе места найти не могла! И не допущу повторения! И я иду с тобой, мое последнее слово!
— Как и мое, Лорд Поттер! — в комнату ворвалась Беллатриса. Одетая в облегающую черную экипировку она видом внешностью сшибала дух. Рот невольно наполнился слюной, и даже наставник подвис немного. Вон как Стюарт своими янтарями-то злющими сверкает! И глазки благоверному ладошкой прикрывает. С элементами игривости, конечно, но показательно.
— Я уже понял. Чему быть, тому не миновать, — и хоть нутро протестовало, смирился. Каждый выбирает свой путь. — Но поклянитесь, причем обе, что будете безукоризненно следовать Плану!
— Конечно, Поттер! — захлопала ресницами женушка, — Мы, конечно, любящие и верные жены... — и почему она так покосилась на Лиззи, что та аж вспыхнула? — Но не самоубийцы.
Мы с мастером коварно переглянулись. Есть у нас одна мыслишка по поводу наших дражайших женушек. Как их привлечь с пользою, и одновременно оградить от общей участи.
— Отрадно слышать. Учитель, что там люди Гранте?
— Вчера прибыли. Как и мои парни, и наша 'та самая' рота.
Я кивнул на девушек, намекая. Мол, не при них. Но было поздно.
— Это что ещё за 'рвота', дорогой? — заискивающе начала Беллатриса.
— Неважно. Часть плана.
— И все-таки?
— Наш маггловский артиллерийский отряд! — жестко обрубил Каркаров. — Чтобы сравнять Хогвартс с землей, если что пойдет не по плану!
— Ч-чего?! Поттер, ты совсем крышей поехал?! Это — ХОГВАРТС, Поттер! Наша Школа Чародейства и Волшебства! Наш дом! Твой дом!
Я поднял на нее полные боли глаза. Она осеклась.
— Учеников мы эвакуируем, не волнуйся. Однако, если мы терпим крах... мы обязаны уничтожить Его, Белла, понимаешь? Мир уже не будет прежним. Он непоправимо меняется. Я чувствую перемены в воздухе, в воде. Моя кожа покрывается мурашками. Ветра поют: Эпоха сменится, колесо провернется и все пойдет иначе.
