Я конечно же не поверила, ибо чувствовала в себе магию, и чтобы доказать, что со мной все в порядке, наколдовала язычок пламени на руке. Ну это я хотела наколдовать язычок — на самом дела получился настоящий столб пламени, едва не поджаривший бедного магистра Арнэ. Неудобно получилось.
Затем Алек взял у меня пробу крови и умчался ее исследовать. А целитель вколол мне элексир Эльтэру — элексир придающий жизненные силы и делающий больного человека здоровым. Не надолго — ровно на шесть часов, а затем болезнь возвращается.
Еще немного поболтав со мной и изучив анализ крови, сделанный Алеком, магистр Арнэ ушел. А я стала уговорить Алека показать мне элементалей. Маг практически не сопротивлялся и, прикоснувшись к моей голове ладонями, показал, что видел. Воспоминания Алека потрясли меня.
Полностью разрушенная комната — отсутствует одна из стен и в комнату задувает ледяной зимний ветер, целых вещей нет, кроме одной единственной кровати, вокруг которой собрались четыре... существа.
Огромные, с могучими руками и уродливыми лицами, ноги отсутствуют у троих — за место них спиралевидные хвосты, уходящие куда-то в пол. Они стояли, согнувшись над кроватью, и явно размышляли, что делать с дерзкой девчонкой, сладко спящей на кровати.
На этом воспоминания Алека прервались — он побежал бить тревогу и эвакуировать жителей школы. В считанные минуты прибыла группа из двадцати магов, которые занялись спасательной операцией, а Алек с тремя коллегами вернулся в мою спальню.
Ко времени возвращения Алека, элементали уже определились, что со мной делать, и даже начали колдовать. Магия четырех стихий струилась по комнате — это было красиво — соединяясь, скручиваясь и переплетаясь, образуя до боли знакомый магический знак. Тот самый, что я сама себе нанесла простыми школьными чернилами на правую руку.
Магический символ, занимающий всю комнату, был хорошо виден Алеку — он мог разглядеть все мельчайшие детали. Во время магического действа огненный элементаль, видимо чуя свое преимущество, попытался сделаться основной стихией в создаваемом знаке, но был остановлен двумя подзатыльниками от водного и воздушного элементалей и одним укоризненным взглядом изумрудных глаз без зрачков от земляного (он кстати, судя по форме груди, был женщиной).
Готовый магический знак они разместили над моей грудью, уменьшив предварительно до размера золотой монеты. Символ вошел в центр моей груди и растворился. При этом я болезненно вскрикнула и застонала, но не проснулась.
Элементали, сделав дело, решили обратить свое внимание на магов, молча наблюдавшими за ними. Пристальный изучающий взгляд четырех чудовищ был страшен. Алек сделал пару шагов назад, проклиная тот миг когда решил проведать меня, трижды пожалеть, что не успел жениться на Мари, возрадоваться, что провел с ней первую брачную ночь, и приготовился умереть. Было ясно — духи стихий в одно мгновение размажут магов по стеночке, но они не стали нападать. Они просто исчезли, оставив меня на растерзание испуганному, а потому злому Алеку. Он конечно же извинился, но все равно было неприятно.
А еще Алек сказал, что я прошла не просто Посвящение, я прошла полное Посвящение. И это не просто хорошо — это чудесно, великолепно, потрясающе!
Обычно маги за свою жизнь проходят два или три Посвящения. Первое проходит в середине третьего курса в МагАкадемии под наблюдением опытных магов, так как всякое резкое увеличение магической мощи связано с риском для здоровья и жизни. Академическое посвящение — это поверхностный уровень, только первый крошечный шажок на пути к истинной Силе. Оно проводится для того, чтобы молодой мастер понял, что предела нет, и что нужно развиваться, работать над собой.
Ко второму Посвящению готовятся долго и осознанно, ибо маги понимают, что это единственный раз, когда есть возможность по-настоящему приумножить свои магические Силы. Третье Посвящение проходят единицы. Четвертое никто — просто не выживают.
Приход элементалей — это то, ради чего все и затевается и означает полное подчинение стихии. Если, конечно, элементаль не разрывает мага на части, что происходит очень часто. Но элементали приходят далеко не к каждому.
Мое же Посвящение превысило всякие нормы удивления: пришел не один и даже не два элементаля, пришли все четыре. И они не стали драться за влияние на мага, а действовали сообща. И к тому же не стали нападать на свидетелей и разрушать все вокруг, что обычно происходит при Посвящении, ибо призванные элементали очень агрессивны. Они просто ушли, растворились в пространстве.
Осталось выяснить что стало причиной всему этому.
— Нужно выяснить, что стало причиной инициации, — устало произнес мэтр, переводя глаза с меня на раскрытую папку.
— Магия пропала, — пожаловалась я, — совсем.
— С этим разберемся позже. Синдром Эрэмиаса успешно лечится. — Маг помолчал немного, а затем продолжил, — Алек показал мне свои воспоминания... Должен сказать, что я удивлен и потрясен. Этот знак... Ты его видела ранее?
Пожимаю плечами, ибо признаться страшно.
— Хорошо, — нахмурился мэтр, — давай вспоминать этот день с самого утра. Вот ты проснулась, и что делала дальше?
— Завтракала, — буркнула я, понимая что мэтр меня не просто убьет — он меня расчленит на кусочки и скормит призванным элементалям.
— Дальше.
— Опять спала, потом опять ела и принимала лекарства, потом опять спала.
— Мисс Альрая сказала, — вмешался Алек, — что Лика часа два сидела над какими-то расчетами и что-то рисовала. И даже не обратила внимание, что учительница принесла чай, и не откликалась на имя, так погружена была в работу.
— Я работала над магическим знаком — вы ведь сами задали.
— Рабочие тетради сохранились? — обратился мэтр к сыну, тот пожал плечами и телепортировался.
Хоть бы они пропали. Хоть бы пропали.
— Я ничего не понимаю, Василика, — печально сказал мэтр. — И это мне не нравится.
— А что вы не понимаете?
— Все не понимаю. Откуда у тебя драконья кровь, да столь активная, что ты вот-вот озвереешь, хотя все драконы говорят, что этого не может быть? Но эта проблема решилась сама собой — судя по последнему анализу крови, дракон в тебе более чем мертв. Он и вовсе не существовал. Как ты умудрилась пройти Посвящение без подготовки? Что стало инициатором?
— Разве для этого нужно что-то особенное? — Алек конечно говорил, что надо подготовиться. Но что включает в себя подготовка?
— Не просто особенное, а измененное состояние сознания, вызванное голоданием, отказом от сна или употреблением наркотиков. Сама понимаешь, такое не достигается за пять минут. Мне понадобилось десять дней голодовок и беспрерывных медитаций, чтобы... — Тут мэтр замолчал, поняв что сказал лишнее. — Ладно, — выдохнул он, — я знаю как прошла Посвящение ты, ты — как я. Об этом мы оба будем молчать. Посвящение — процесс более чем интимный. О нем вообще не принято говорить. Даже самым близким людям.
Я согласно кивнула, хотя всю историю целиком не услышала.
— Сон, — продолжал рассуждать маг, — тоже считается измененным сознанием. Но все же...
— Нашел! — в лаборатории появился Алек, радостно потрясая моей тетрадью. Она даже не пострадала.
— Давай сюда.
Мэтр раскрыл тетрадь на первом знаке, критически его осмотрел, увидел, что никаких изменений я не внесла. Перевернул одну страницу, вторую...
— Это он! — Потрясенно выдохнул Алек.
— Он, — согласился спокойный, как мертвец, мэтр.
И оба уставились на меня.
Мне стало совсем неуютно и я сжалась на табурете.
— Рассказывай, — потребовал мэтр.
— Посвящение — процесс более чем интимный. О нем вообще не принято говорить. Даже самым близким людям. — Повторила я слова мэтра Власа, но не помогло.
— Рассказывай не про Посвящение, Василика, рассказывай про этот знак!
Молчу, опустив голову.
— Может я просто сниму ее воспоминания? — Предложил Алек.
— Тогда нужна запись воспоминаний трех месяцев. Василика вряд ли выдержит потрошение.
'Потрошение. Как мерзко звучит', — подумала я.
— Василика, если я поклянусь своей Силой, что не буду тебя ругать и наказывать, хотя заслуживаешь, ты расскажешь мне как создала этот знак?
— Клянитесь, — глянула я на мэтра из-под лобья.
— Клянусь.
— Нет, клянитесь по всем правилам, — потребовала я.
— Клянусь своей магической Силой, что не стану тебя ругать и наказывать, если ты расскажешь как создавала данный магический знак, — торжественно произнес мэтр.
— Я изучила все руны и... — расстегнула пуговку манжета на запястье, дернула рукав, обнажая свое художество. Мужчины как зачарованные уставились на рисунок. — Мне понравились некоторые названия рун. Я взяла их и соединила вместе.
— Чего? — не поняли ученые маги.
— Ну названия понравились и... Вот...
— То есть тебе просто понравились названия? — Переспросил мэтр Влас. — Соблюдением баланса, магической силой, сменой значения при слиянии... Или иной логикой ты при этом не руководствовалась?
— Нет.
— Потрясающе!
Мэтр устало потер виски и нервно рассмеялся. Алек хмыкнул и покачал головой.
— Я изучу знак. Может быть тебе удалось создать невозможное — руну призыва элементалей стихий. Может и нет. Покажу ее некоторым специалистам, послушаю, что они скажут. Что там со школой? — мэтр повернулся к сыну.
— Стену восстановили, часть мебели также. Личные вещи учениц практически не пострадали, были раскиданы по комнате и только. Учениц и учителей уже вернули обратно. Леди Ильда в гневе — опять из-за Василики убытки.
— Я все оплачу. Возвращайтесь в школу тоже. Завтра прибудет леди Альрэнэс — нужно вылечить синдром Эрэмиаса как можно быстрее и испытать новые силы Василики.
— Может своими силами справимся? — Почему-то заволновался Алек.
— Нет-нет, Василика важнее. И мне интересно. Ступайте.
— Кто такая леди Альрэнэс? — спросила я у Алека, когда мы очутились в холле школы.
— Эльфийка из очень знатной семьи, невероятно талантливый целитель — она тебя в одно мгновение излечит.
— А почему ты тогда хотел отказаться от ее услуг?
— Она хочет замуж за папу.
— Чистокровная эльфийка хочет выйти за муж за человека? — не поверила я.
— Ага. Папа вообще очень популярен среди женщин всех рас.
Появление эльфийской леди вызвало настоящий фурор среди жительниц школы. Еще бы, ведь если эльфиские мужчины в нашей стране дело обыденное — по столице они разгуливают как по собственному Лесу, то увидеть женщину — величайшая редкость. Девочки отказались идти на уроки и во все глаза пялились на неземную красоту леди Альрэнэс, и даже не вспомнили, что столь пристальное внимание неприлично.
Как по мне, внешность эльфийсколь леди была скорее странной, нежели красивой. На маленьком аккуратном личике с высокими скулами сразу выделялись неестественно огромные глаза, раза в полтора больше чем у человека, с огромной радужкой, практически скрывающим белок. Тонкий нос и маленький рот с четко очерченным контуром пухлых губ. Высокая, стройная и гибкая. Одета в кимоно бледно-голубого цвета с цветочным рисунком — традиционный эльфийский наряд.
Пожалуй из всей внешности, мне больше всего понравились волосы медового оттенка. А в остальном я сочла, что полукровки более красивые, наверное потому, что в их глазах не было такого холодного отстраненного равнодушия к окружающим, которое я увидела у леди Альрэнэс.
В процессе лечения я уснула. Проснулась поздно вечером и почувствовала себя не то чтобы полностью здоровой, но уж точно не больной. Было ощущение, что чего-то не хватает. Чего-то очень важного.
'Дракон в тебе более чем мертв. Он и вовсе не существовал', — вдруг вспомнились мне слова мэтра Власа. — 'Мертвый дракон, который никогда не существовал. Вот и конец чудесной сказке'.
Стало очень-очень грустно.
'Зато со стихиями теперь все должно наладиться', — утешила я себя, но легче не стало.
Так, размышляя о печальном, я и заснула снова.
'Жуткий Скандал в Поющей Лире!', 'Юная возлюбленная мэтра Власа. Кто же Вы?', 'Невинность или опыт. Что выберет герцог Хэрмард?', 'Похитительница сердец'...
И еще десятки пестрых заголовков газет вторую неделю смакующих личную, но чрезмерно бурную, жизнь мэтра Власа. А всему виной я. Точнее наш поход с мэтром в оперу, а потом в ресторан.
Сначала мне было невдомек, зачем мэтр пригласил меня в ресторан. Это потом он признался, что хотел, чтобы я расслабилась и потеряла бдительность, а он потихонечку вытянул бы из меня всю правду о том, что со мной твориться, ибо психологи успеха не достигли.
Дело в том, что вылечить синдром Эрэмиаса не получилось из-за внутреннего блока, который мне начисто закрыл доступ к магии. Пока эта проблема не решена, полностью излечиться и восстановиться не представляется возможным.
Проблема состояла в том, что магией недуг не лечится — это чистая психология. Лечебная терапия предполагала беседы со специалистами, но ни один из них так и не смог установить причину постановки блока — с двоими я просто отказалась говорить (не вызывали они у меня доверия), а третий, похоже, сам нуждался в психологической помощи. У Алека тоже не получилось выяснить причину. Да я и сама не знала, почему так вышло — хотела, чтобы стихии вернулись — они вернулись, но радости мне это не принесло.
Неожиданно я получила приглашение от мэтра в оперу. Удивилась и обрадовалась одновременно: еще ни разу не была в столице, не ходила в оперу и не ужинала в ресторане. Тем более в 'Поющей Лире' — это самый популярный ресторан в Адрастере, столики в нем заказывают за две недели, а уж в преддверии Нового года... Но для мэтра Власа столик нашелся.
Знаменитым этот ресторан стал благодаря суперскандальному порнографическому роману (который я прочитала, благодаря мэтру) про извращенца-графа и одну его любовницу, излечившая его своей любовью от психологической травмы, полученной в детстве, но в итоге тоже ставшей извращенкой. Несколько сцен, весьма откровенных, проходили как раз в 'Поющей Лире'. Было интересно, действительно ли там белые скатерти с красной вышивкой? И будет ли кормить меня мэтр устрицами?
Короче, фантазия моя обрела крылья и полетела ввысь, не зная границ — на 'свидание' я пришла взвинченная до предела.
К встрече с мэтром меня готовила вся школа — каждая из девочек хотела воплотить все свои мечты в моем лице. Темно-бордовое платье мне одолжила одна из выпускниц, такая же мелкая и щуплая как я; туфли я надела свои, а вот украшения мне навязали. Огромные жемчужные серьги, длинные нити бус на шее и в высокой прическе, браслеты и кольца. Макияж был ужасен. Но в итоге он же меня и спас, исказив черты моего лица до неузнаваемости и состарив лет на десять.
Мэтр слегка удивился, увидев меня, но ничего не сказал и предложил руку. Я оперлась об нее и с улыбкой шагнула во взрослую жизнь.
В опере я почувствовала, что чересчур одета. Практически голые груди столичных леди не могли прикрыть драгоценные камни, которые блестели в свете магических огней и свечей, заставляя что-то внутри меня сладко сжиматься. Ароматы духов, приглушенные голоса, огромная толпа людей — я едва не лишилась чувств от изобилия впечатлений. Хорошо, что мэтр сообразил отвести меня в ложу, а то бы я обязательно опозорилась.
