— С эскадрой прибыла врачебная комиссия, всем курсантам, в том числе и получившим офицерские звания, предстоит пойти медосмотр. Медосмотр по полной программе!
Глава четырнадцатая. Прошлое, меньше чем двести лет назад. Медосмотр, или дочь Стрелка.
Николай посмотрел на Алису. Девушка сидела на своей койке, завернувшись в махровый халат, и легкомысленно болтала ногами в мягких тапочках. Санин вздохнул, Алиса в последнее время себя вела очень легкомысленно, не так, как раньше, а девушка, наверное, чтоб подтвердить это мнение своего товарища, показала язык. Николай ещё раз укоризненно вздохнул, а Алиса заявила:
— Это я тренируюсь, ведь всё равно скоро все узнают, что я девушка, поэтому должна быть легкомысленной и ветреной, как это положено настоящей девушке. Ну, чтоб никто не сомневался в том, что я...
— Алис, — Санин прервал многословную и легкомысленную тираду своего боевого товарища. Посмотрев на улыбающуюся девушку, ещё и кокетливо хлопающую длинными ресницами, Николай озабоченно произнёс: — Тебя ведь могут отчислить из вашей академии, надо же что-то делать! Как раньше ты проходил эти медкомиссии? Ведь это предполагает полный осмотр, при котором невозможно скрыть, что ты девушка!
— Для академии главное — это справки, — вздохнула девушка, — в академии есть свой медицинский отдел, это чуть серьезнее, чем обычный медпункт, но и только. Они таких осмотров не проводят, направляют в госпиталь или ещё куда, а если принести нужные справки из какого-нибудь солидного медучреждения, то этого вполне достаточно. А вот перед полётной практикой надо было пройти обязательную комиссию в военном госпитале, представляешь, сколько народу туда ломанулось, ведь не только нам, курсантам Академии Воздушно-космических сил, эту комиссию пройти надо было, есть и другие академии, не говоря об обычных военных училищах. А когда я им показала справки с результатами обследования из такого уважаемого медицинского учреждения как клиника "Доброй Самаритянки", то никаких вопросов у врачей госпиталя и не возникло, они решили не тратить на меня своё драгоценное время.
— Что, даже для проформы не осматривали? — удивился Николай, выслушав пояснения Алисы, та улыбнулась и сказала, кого-то передразнивая:
— Откройте рот, высуньте язык... Вот и весь осмотр, после того как увидели результаты обследования, что я им показал... Или уже говорить — показала, всё равно завтра все всё узнают. А почему в этой клинике меня не раскрыли? Ведь там обследование более тщательное, чем в военном госпитале, а потому не раскрыли, что там один из главных врачей — моя подруга, хорошая подруга и учитель. Как она говорит, нам негоже выдавать друг друга, вот так!
— А почему нельзя друг друга выдавать? — в один голос удивились Санин и Мюллер, Алиса зловещим шёпотом произнесла:
— Это потому, что мы... ведьмы!
— Ал, а ты это знал? — растерянно спросил Курт у Альберта, тот пожал плечами:
— Конечно, знал, а кем она ещё может быть? Вон Ник совсем не удивился, он на своих боках это испытал, каково с настоящей ведьмой связываться. Скажешь, её на костре сжечь надо? Ведь так у вас совсем недавно с такими поступали, ну, лет триста назад. Файтания была, на этот счёт, самым консервативным государством старого континента, там предрассудки дольше всего...
— Мы цивилосованный страна! Мы... — очень возмутился Курт, это выдал его акцент, всегда усиливавшийся, когда парень волновался. Николай укоризненно покачал головой, глядя на товарища, а Алиса, продолжая болтать ногами, поддержала Альберта:
— Ага, жгли! Ещё как жгли. Да и в Равалии случалось, но меня сжечь не получится!
— Это почему же? — в один голос поинтересовались Николай и Курт, Алиса захихикала:
— Ал, ты только посмотри на этих "цивилизованных" личностей, они уже готовы попытаться меня сжечь и зачем это будут делать? Только для того, чтоб проверить: сгорю я или нет?
— Ну нет, мы и пробовать не будем, я и так знаю, что не сгоришь, — улыбнулся Санин и серьёзно спросил: — Но всё же, что ты делать будешь? Тут тебе отвертеться не получится, это комиссия из врачей госпиталя эскадры, их так просто не уговоришь.
— Буду признаваться, — вздохнула Алиса и добавила: — Признаюсь, а там посмотрим. Завтра на эту комиссию пораньше пойду.
Медосмотр должен был проходить в тренажёрном, он же спортивный, зале. Медицинский блок станции просто не смог бы вместить всех тех, кому нужно было проходить комиссию. Вообще-то можно было и в медблоке, но тогда бы это мероприятие растянулось на несколько дней, а может, и на неделю. Спортивный зал разделили ширмами, поставили столы с соответствующей аппаратурой, и медосмотр можно было начинать. Врачи комиссии (не все, так как время было раннее) были удивлены, подойдя к ещё запертым дверям. Они обнаружили четверых курсантов, вернее, уже офицеров. На церемонии награждения этих курсантов присутствовали некоторые из медицинских работников, составляющих комиссию.
— Молодые люди, до начала осмотра ещё полчаса, не поторопились ли вы? — совсем как штатская спросила женщина с погонами полковника медицинской службы, судя по всему, старшая в этой комиссии.
— Мы... — начал Санин, но Алиса не дала ему сказать, обратившись прямо к женщине:
— Они из-за меня пришли, а я хочу вам признаться.
— Вы чем-то таким больны и не хотите, чтоб об этом знали другие. Так? — поинтересовался один из медработников, сразу что-то заподозрив. Алиса, его проигнорировав, продолжила говорить женщине-полковнику:
— Я вам об этом скажу, а вы уже примите решение. Если мне потребуется пройти полный медосмотр, как остальным, а я на это очень на это надеюсь, то буду настаивать, чтоб его проводили только вы!
— Идём, — коротко бросила заинтригованная женщина. Она завела этого странного курсанта (погоны лейтенанта Алиса ещё не успела пришить) в импровизированный отдельный кабинет, отгороженный от остального помещения ширмой, и, вопросительно посмотрев на девушку, спросила: — Что же вы хотели мне такого сказать, чего не должны знать другие?
Алиса улыбнулась, представив, как за тонкой полотняной перегородкой навострили уши остальные медработники, об этом говорила неестественная тишина, ведь должны раздаваться разные звуки, да и разговор должен быть, эти врачи, подходя к спортивному залу, что-то оживлённо обсуждали, а сейчас словно воды в рот набрали. Наклонившись к уху удивлённой женщины, Алиса тихо сообщила:
— Я не парень, я девушка.
Врач не высказала своего удивления, за свою многолетнюю практику она много видела, в том числе и буйно помешанных, а этот парень, видно, был тихий. Она хотела сказать этому пареньку что-то ласковое, успокаивающее, но он так же тихо сказал:
— Вы мне не верите, тогда смотрите, медосмотр мне всё равно проходить придётся.
Врач ничего не успела сказать, как этот странный парень разделся, не совсем правда, только до майки и трусов, но и их спустил, при этом чему-то улыбаясь.
— Наденьте! — громко сказала врач. Девушка быстро натянула этот предмет одежды, успев это сделать до того, как штора раздвинулась и всунулась голова одного из врачей, попытавшегося что-то спросить. Главный врач посмотрела на Алису и растерянно спросила:
— Давно это у вас?
— С самого рождения, — ответила девушка и, посмотрев на того врача, что превратился в одно большое ухо, добавила: — А у этого совсем недавно. А хотите, я его вырублю с одного удара?
Главный врач с сомнением глянула на своего подчиненного, до которого было больше трёх метров, и недоумённо посмотрела на девушку, та пожала плечами:
— Расстояние не помеха, я могу такое сделать с тем, кто от меня будет дальше в два раза, так хотите?
Женщина непроизвольно кивнула, и Алиса, словно размазавшись в воздухе, оказалась на том месте, где до этого стоял слишком любопытный доктор, а он, оборвав штору-стену, пролетев метров пять, врезался в настоящую стену и медленно по ней сполз.
— Вы убили его! — воскликнул кто-то из коллег "летающего" врача, Алиса, пожав плечами, ответила:
— Если бы я хотела его убить, то сделала это аккуратно, не обрывая штору. Он лёг бы там, где стоял, и никто из вас не узнал, что с ним произошло, пока бы не нашли его тело, а так... Не подглядывайте — и будет вам хорошо.
— Но почему он так?.. — попытался спросить тот из докторов, пытавшийся обвинить девушку в убийстве коллеги.
— Низко летел? — переспросила девушка и пояснила: — Что поделаешь, не птица, летать не умеет.
— Зачем вы это сделали, зачем вы его так сильно ударили? — спросила девушку главврач. Та ответила:
— Я его не столько ударила, сколько подбросила, а ударился он сам. Ударился, потому что не умеет правильно падать, хотя... Вас этому не учат — правильно падать, потому он и ударился, не очень ударился. Сейчас в себя придёт. А так далеко улетел потому, что тут сила тяжести меньше, чем на земле, на кораблях такая же, вы уже привыкли, и вам не кажется это чем-то необычным. Вы соразмеряете свои усилия с этой ослабленной силой, признайтесь, вам потом приходится тяжело на планетах, требуется время для адаптации. А всё почему? Потому, что редко ходите в тренажёрные залы, если вообще это делаете.
Растерянные доктора выслушали эту нотацию от курсанта-мальчишки (Алиса одеться не успела, так и была в футболке и широких трусах), надо бы что-то ответить, поставить этого наглеца на место, но недавний полёт их коллеги красноречиво показывал, что этого делать не стоит. По команде главного врача Алису усадили в одно из диагностических кресел, обвешали датчиками и провели нужное обследование. Сказав, что личный осмотр она проведёт сама, главный врач увлекла Алису в отдельный кабинет, где уже успели восстановить сорванную стенку-ширму. Там она спросила Алису, зачем нужна была эта демонстрация с применением силы? Нельзя ли было объяснить по-другому? Алиса, одеваясь, пожала плечами и сказала:
— По-другому у меня плохо получается. Да и кто бы стал меня слушать? Я имею в виду — внимательно слушать? Посмотрели бы на меня и пропустили бы все мои объяснения мимо ушей, а так... Даже зауважали, поэтому молча сделали всё, что надо.
Врач кивнула, то ли соглашаясь с Алисой, то ли осуждая её методы, а потом решительно сказала, словно боялась, что девушка может по-своему отреагировать на её слова:
— Вы же понимаете, что я должна доложить командованию о результатах обследования и о... Гм...
— Докладывайте, — покладисто согласилась Алиса и добавила: — Только не забудьте особо отметить, что я девственница! А то получится, что я тут напрасно перед вами корячилась. Это большое упущение, что тут нет соответствующих кресел. Ваше упущение!
— Но все курсанты мужского пола, никто и предположить не мог, что может понадобиться... Никто же не ожидал такого... — растерянно забормотала главный врач, Алиса заговорила строгим тоном, но не выдержав, захихикала:
— Вы должны были предусмотреть всё! Теперь будете знать, что и это оборудование должно входить в необходимый перечень! Если спросят зачем, ответите — чтоб горло курсантам проверять!
Алиса гордо пошла к выходу, а один из врачей, просматривая результаты общего обследования, растерянно обратился к главному врачу:
— По всем параметрам у этого курсанта женский организм! Как такое может быть? Он не может быть мужчиной! Это!..
— Если бы я оказалась самцом крокодила, вы бы меньше удивились? — уже стоящая в дверях Алиса обернулась и показала опешившим врачам язык.
— Ну как? — спросил Санин у вышедшей Алисы, под дверью уже стояли не только её друзья, но ещё несколько курсантов, среди которых были Джок и Снайк. Алиса улыбнулась:
— Всё отлично, они в восторге от моего здоровья.
— Боюсь, что вечером будет разбор полётов, строгий разбор! — вздохнул Николай, а Джок злорадно добавил:
— Строгий разбор с разоблачениями и запретом на дальнейшие полёты, отлеталась, птичка!
Алиса ничего не ответила, удаляясь, она виляла бёдрами так, словно старалась коснуться ими противоположных стенок коридора.
Вернувшиеся с медосмотра товарищи Алисы застали её сидящей на своей полке-кровати. Девушка сидела в махровом халате, в мягких тапочках и болтала ногами. Альберт спросил:
— Алис, вот я не понимаю, почему ты так любишь это делать? Сидеть в халате и тапочках, да ещё ногами болтать?
— Ал, мне так удобно, и потом — это чисто женское кокетство. Должна же я продемонстрировать красоту своих ножек? Хоть вам их показать, остальные моего порыва просто не оценят. Хотя... Сейчас начнётся паломничество, пусть эти кандидаты в доктора не рассказывали всем, что узнали, но вряд ли они удержались, чтоб не обсудить эту новость между собой, а курсантов есть уши. У некоторых даже слишком большие.
— Лис, — озабочено произнёс Санин, — ты прав, все уже узнали твою тайну, только об этом и говорят. Не знаю, что теперь делать с этим, как-то надо выкручиваться, что-то придумать!
— А ничего не надо придумывать, тем более, выкручиваться. А вы можете называть меня Алисой, делая вид, что ничего не произошло, смотрите! — Алиса подала ребятам своё офицерское удостоверение и наградные листы, что лежали рядом с ней (видно девушка их достала, чтоб показать, и сделала это сразу как вернулась). Санин развернул удостоверение и удивлённо прочитал имя и фамилию — Алиса Таволич, мало того, в удостоверении был ещё указан пол его владельца — женский! В наградных листах кроме фамилии было и имя, но не Алис, а Алиса! Девушка, с улыбкой наблюдавшая за товарищем, сообщила:
— Для меня исключения не сделали, в Анариканской армии много женщин служат, поэтому в удостоверении и указывается пол, понятно?
— Так они знали? — растерянно спросил Николай, Алиса ответила:
— Адмирал Панирс знал, да и твой командир, генерал Потапов, знал, наверное, и ваш Казанцев тоже, не знали в академии. Безопасник, вот тот точно знает, но он молчит, секретность, понимаете ли. А вот и первые гости, — отреагировала девушка на стук в дверь. После разрешения в тесную каюту валилось сразу пять курсантов. Алиса недовольно поджала ноги, полностью забравшись на свою полку, изобразив суровый вид, спросила: — Ну? Чего пришли? До ужина подождать не могли, чтоб на меня посмотреть?
— Алис, — начал один и, словно ныряя в воду, выпалил: — Говорят, ты девка!
— Не девка, а девушка! Очень красивая и нежная, я бы даже сказала, очень ранимая! — ласково произнесла Алиса, щёлкнув курсанта по носу, после чего вывернула ему ухо. Тем же ласковым голосом предупредила: — А ещё раз так назовёшь, оторву совсем и заставлю тебя же съесть. Понял? Остальных это тоже касается, это касается всех! Так и передайте тем, что за комингсом толчётся!
Курсантов вымело из каюты, последний так спешил, что, зацепившись за комингс, растянулся в коридоре, вызвав едкое замечание Алисы:
— И это будущий пилот? На ногах устоять не может! Позор!
В офицерской кают-компании наступила тишина, когда главный врач комиссии, проводившая медосмотр курсантов, закончила говорить. Полковник Зуран, растерянно посмотрев на майора Зиберта, спросил:
— Зиго, ты что-нибудь понимаешь? Как такое может быть?
