А зря...
Я добрался до нее и вонзил нож в ту самую выемку, которую прожгла кислота Альгоя. Клинок без труда пробил тонкий слой хитина. Палангия встрепенулась, отбросив назад и меня, и окружавших ее пауков, а потом запищала так, что задрожала окутывавшая поляну паутина, а мое и без того шаткое "Здоровье" поползло к нулю.
Я попытался встать с земли, но паучиха развернулась ко мне мордой, прянула передними лапками, и мое тело плотно спеленал кокон паутины. Я не устоял на ногах и беспомощно рухнул обратно на землю. Я лежал на животе и чувствовал, как по моему телу бегают восьмилапые твари, но ничего уже не мог с этим поделать. Жизнь быстро покидала мое тело, а я даже не мог дотянуться до зелья "Исцеления".
"Это конец",— пронеслось в затухающем сознании.
Но вдруг ярко полыхнуло. Сквозь пелену перед глазами я увидел, как жарким пламенем занялась ограда, окутывавшая проклятую поляну, как встрепенулась Королева Пауков, оставив в покое тело Альгоя, как отпрянула назад от грозно приближающейся к ней Анриэль.
— Ну, здравствуй, подружка,— услышал я суровый голос старой колдуньи.
И грянул гром...
Глава 15
Звездный Альгой покинул вашу группу.
"Задание "Красота требует жертв". Цель: "Королева Пауков должна умереть" — достигнута.
+25000
+5000 орланов (всего 7435)
+5% к отношению с Богиней Смилион (всего 6%)
+5% к отношению с эльфами (всего 8%)
-5% Проклятие (всего 59%)
+1 к Телосложению
Вы достигли нового уровня! Текущий уровень: 32
У вас 8 неиспользованных очков к Атрибутам
У вас 8 неиспользованных очков к Навыкам
Это просто праздник какой-то!
Даже несмотря на то, что возвращение в мир Годвигула был не самым приятным и томным. Открыв глаза, я сразу понял, где я нахожусь: в избушке старой колдуньи Анриэль.
Значит, я не умер?
Нет, конечно, иначе меня бы выкинуло из игры и я не смог бы вернуться в Зачарованный лес.
И Альгой тоже был жив. Он оклемался быстрее моего и по старинке перетирал что-то в ступке, сидя на лавке у моих ног.
А вот Кареоки в доме не было...
Ну, да, ее же убила эта тварь — Королева Пауков!
— О-о, наш герой пришел в себя!— обрадовался алхимик и отставил в сторону ступку.
Я приподнялся, сел на лавку.
— Привет...— протянул я ему руку, но он неожиданно шарахнулся от меня.
— Полегче, полегче! Я теперь не какой-то там Проклятый! Я — снова чист и незапятнан.
— Поздравляю,— буркнул я, убирая руку.
Везет же людям!
— Давно я здесь лежу?
— Не, минут сорок.
Сорок минут?! Ничего себе!
Помолчали.
— Значит, нам удалось прикончить эту тварь?— спросил я.
— Не нам, а Анриэль. Если бы ни она — конец нам обоим.
— Но как же...— удивился я.— Мы же не успели разрушить магическую защиту!
— Зато мы ее основательно повредили. Анриэль нашла лазейку и проникла в логово. А потом она так отметелила Палангию, что... К сожалению, сам я этого боя не видел, но, думаю, это было нечто грандиозное.
— Поздравляю, напарник!— и он хлопнул меня по плечу.
— Аккуратней!— воскликнул я, опасаясь, что прикосновение к Проклятому вновь осквернит Очищенного.
— Да, ладно, я пошутил!— улыбнулся Альгой.— Благодаря зелью Анриэль у меня теперь иммунитет к Проклятию. Лишь бы снова не впасть в немилость какому-нибудь Божеству. А с такими как ты я могу общаться без проблем... По крайней мере, Анриэль так говорит.
— А где она сама?— спросил я.
— Прихорашивается. Она теперь...
Договорить он не успел. В светлицу вошла сама Анриэль. Впрочем, сначала я ее не узнал. Кареока, конечно, была красавицей, но эльфийка... Она была восхитительна! Не молода, по человеческим меркам — лет под сорок, а на самом деле — Боги знают сколько. Но все еще свежа и соблазнительна. Гибкий стан, природная утонченность, благородная бледность... Дизайнеры вложили душу в образ прекрасной эльфийки, если и переборщили с картинностью — таких людей в природе не встречалось,— то самую малость. Убогое тряпье, придававшее колоритности старой колдунье сменилось роскошным платьем, достойным королевы. Его гармонично дополняли старательно подобранные серьги в ушах, колье на груди, браслеты на запястьях и перстни на пальцах.
Взглянув на Альгоя, я заметил, как он светится от удовлетворения, словно Пигмалион, создавший свою Галатею. Впрочем, на то у него были веские основания...
Вы получили сообщение!
Подозреваю, что это была Кареока — а кто еще? — но я не мог ответить сразу, потому что со мной заговорила Анриэль:
— Благодарю тебя, мой друг,— сказала она. Голос у нее изменился, стал глубоким, томным.— Ведь я могу называть тебя своим другом?
— Сочту за честь,— ответил я. Передо мной, все-таки, была представительница знатного эльфийского рода.
— Ты не побоялся бросить вызов Королеве пауков, мужественно сражался и поспособствовал торжеству справедливости. Палангия наказана, я снова обрела свой истинный облик, а ты достоин отдельной награды. Выбирай!
Она взмахнула рукой и на столе появились три предмета, взглянув на которые я искренне запаниковал.
"Жало скорпиона". Уровень 30
Стилет из эльфийской стали, выкованный Олбриэлем Великолепным для третьего патриарха Изумрудного леса.
+10% к Урону
+5 к Ловкости
+25% к возможности Критического удара в бою против орков
"Вересиг". Уровень 30
Легкая стальная кольчуга работы мастеров Подгорного царства.
+550 к Защите от физического урона
+2 к Телосложению
+10% к отношению с гномами (всего 20%)
"Улыбка фортуны".
Амулет.
+5 к Удаче
Какая жестокость!
Мне предстоял нелегкий выбор.
Стилет был хорош, особенно для будущего роги. +10% к Урону никогда не помешают. Правда, с орками я сражаться не собирался, а так...
Кольчуга тоже была хороша. К тому же ее характеристики значительно превышали параметры уже имевшегося у меня снаряжения.
Удача в моем деле — фактор необходимый. Ее невозможно поднять принудительно с помощью приобретенных очков навыков. Ее можно было только заслужить. В самом начале игры я получил пять очков по классу, остальное заработал непосильным трудом. Удача давала весомый бонус практически ко всем навыкам, а в критической ситуации только на нее и была надежда...
Но я выбрал кольчугу, и она перекочевала в мой инвентарь. Мой нож был все же лучше "Жала", а удача — дело наживное.
— Прекрасный выбор,— одобрила мое решение Анриэль. Уверен, она сказала бы то же самое, если бы мой выбор оказался иным.— Мне очень жаль, что с нами нет твоей боевой подруги Кареоки,— печально вздохнула эльфийка.— Но не расстраивайся, с ней все хорошо. Она тоже не осталась без награды, достойной ее самопожертвования. Кареока будет ждать тебя у ворот города Сток. Так что не заставляй девушку томиться в ожидании,— улыбнулась она, окинула взглядом горницу, почему-то вздохнула.— Я возвращаюсь в Вальведеран. Здесь мне больше нечего делать.
После чего она обернулась к Альгою и внушительно сказала:
— Помни о том, что я тебе говорила... А теперь пришла пора попрощаться.
Глаза заволокло туманом, а когда дымка рассеялась, не было больше ни избушки, ни Зачарованного леса. Я стоял на холме, с которого далеко просматривалась колышущаяся степь. Это на юге и востоке. На западе же, зажатая обрывистыми берегами, сверкала на солнце полоска реки. Арагир, если я не ошибаюсь. А на северо-западе возвышались стены какого-то города.
— Сток,— прокомментировал Альгой, стоявший рядом со мной.
Анриэль "подбросила" нас почти до самого города, сэкономив целый день пути.
Спасибо.
Я обернулся к алхимику.
— Ну, что теперь собираешься делать?
— С вами пойду, если ты не против,— тут же ответил он.
Я был удивлен.
— Что так вдруг?
— А ты что, не рад?— обиженно нахмурился тот.
Вот уж не знаю — радоваться или горевать. Альгой — парень хороший, но будет ли от него толк, не станет ли обузой бесполезный в бою алхимик?
— Да, нет, рад, конечно,— ответил я не совсем уверенно.— Просто не пойму, зачем тебе связываться с Проклятыми?
— Без вашей помощи я бы не справился с Палангией. А теперь — все в шоколаде. Мой уровень увеличился в два раза, так что, подозреваю, что я обскакал даже Кареоку. Теперь мои возможности значительно обширнее, а как только доберемся до Подгорного царства... в общем, сам потом увидишь. К тому же, я думаю, вам пригодится человек, который может создать элексир, препятствующий увеличению Проклятия...
Да, это меняет дело...
— Вот, как обещал,— он протянул мне маленький фиал с искрящимся содержимым.— Тут дневная порция. Но у меня еще много паучьего секрета,— поспешно добавил он.— Вам обоим зелья хватит недели на две. А еще я собираюсь разобрать секрет на составные, чтобы самому создавать его из подручных компонентов. Если мне удастся, можно будет потом продавать эликсир несчастным Проклятым.
Настоящая золотая жила...
Что ж, Альгою удалось убедить меня в своей полезности, но я никак не мог понять двигавших им мотивов.
Ну, и ладно.
Я послал приглашение.
Звездный Альгой присоединился к вашей группе.
— Анриэль сказала, что Кареока будет ждать нас у городских ворот,— вспомнил я слова эльфийки.
— Идем?
Но прежде чем я успел ответить, вспыхнуло очередное оповещение:
Внимание! Вы получили внешнее сообщение!
Это значило, что кто-то связался со мной из реала.
— Секунду,— попросил я Альгоя и открыл личку.
Мне нужно срочно с тобой поговорить. Мама.
А кто же еще! Но что за срочность?
Она обычно не отрывала меня от игры, поэтому, подозреваю, дело было важное.
Стало как-то тревожно на душе.
Не случилось ли что?
— Послушай, Альгой, мне нужно срочно в реал.
— Нет проблем. Я пока тут осмотрюсь, возможно встречу Кареоку.
— Встретишь, передавай от меня привет. Я вернусь в игру, как только смогу.
— ОК. Мы подождем тебя у города.
— Хорошо. Если что — пишите в личку.
Но прежде чем покинуть игру, я решил прочитать полученное ранее сообщение. Интересно, что хотела сказать Кареока?
Поздравляю, у тебя появился еще один кровник! Рано или поздно мы до тебя доберемся. Так что вешайся, урод!
Подписи не было, но итак понятно, что писала не Кареока, а...
Сатаниэль.
И он был очень зол.
Первым побуждением было запретить ему доступ в личку, но я все же передумал. Подозреваю, что это было не последнее сообщение от моего заклятого друга, а знать о намерениях противников никогда не помешает.
Сообщение я оставил без ответа.
И вышел из игры...
— Что случилось?— спросил я маму. Она выглядела слишком взволнованной.
— Сейчас придет Николай Сергеевич,— сказала она, нервно теребя влажный платок. В купе с покрасневшими глазами не трудно было догадаться, что она совсем недавно плакала. Но была при этом не расстроенной, а, скорее, загадочной.
Николай Сергеевич — мой лечащий доктор. Ну, как лечащий... Понятное дело, что вылечить меня он не мог, приходил раз в месяц, осматривал, утешал. Не бесплатно, конечно. Но в отличие от своего коллеги, втюхавшего нам ГВР, этот был реалистом и прагматиком и не разбрасывался обнадеживающими обещаниями. Приходил не потому, что на что-то надеялся, а по просьбе матери, до сих пор тешившей надежду на то, что ее чадо рано или поздно встанет на ноги. Впрочем, ни на что особо рассчитывая, я в глубине души каждый раз ждал его прихода. А вдруг...
— Разве сегодня уже пятница?
Николай Сергеевич приходил в последнюю пятницу месяца.
— Совсем заигрался,— устало улыбнулась мама.— Нет, конечно, сегодня вторник.
— А с каких пор он приходит по вторникам?
— Это я его попросила сегодня прийти.
— Зачем?— насторожился я.
От меня не ускользнуло ее горячее желание поделиться чем-то сокровенным. Но она смешалась и сказала совсем другое:
— Нет, не хочу сглазить. Поговорим после того, как тебя осмотрит Николай Сергеевич.
Я пристально посмотрел на маму. Ее волнение оказалось заразительным. Я чувствовал, что она скрывает что-то важное, касающееся именно меня, а раз уж в дело оказался замешан еще и доктор...
— Нет, нет, нет,— покачал я головой.— Давай колись, раз уж начала. А то я окочурюсь от любопытства прежде, чем появится Николай Сергеевич.
Она хотела ЭТО сказать, но что-то ей мешало. И все же она решилась.
— Я сегодня пораньше вернулась домой...
— Я заметил. А дальше?
— Зашла в твою комнату, хотела поправить плед и...
— И?— Каждое слово приходилось вытягивать из нее клещами.
— Мне показалось... Нет, все-таки давай лучше дождемся Николая....
— Мама!!!
— Ну, в общем, мне показалось, что твои пальцы шевелятся,— сказала она и вздохнула так, словно сбросила с плеч тяжкий груз.
— Да ну? Вот так что ли?— я поднял руку и изобразил неприкаянного зомби, пытающегося сцапать жертву.
— Я имею в виду пальцы на ногах,— не оценив мою шутку, совсем тихо сказала мама.— Они дрожали...
А вот это на самом деле не смешно.
Зловещая гримаса сползла с моего лица, сменившись растерянностью. Я поспешно подтянул плед, обнажив худые ноги в белых носочках. Уставившись на них, я изо всех сил попытался напрячь дряблые, усохшие, безвольные мышцы. Со стороны я, должно быть, напоминал безумца, пытавшегося силой мысли сдвинуть с места посторонний неподъемный предмет. В общем-то, так оно и было: я не чувствовал ног — хоть шипами коли, хоть на костре жарь. Конечности были моим продолжением, но жили при этом в каком-то другом измерении, до которого ни дотянуться, ни докричаться.
