А мы тем временем бежали следом за Альгоем в сторону Арсвида, лишь временами оглядываясь на происходившее за нашими спинами.
— Красавчик, правда?— восторгалась своим созданием Кареока.— Уже ради него одного стоило добраться до семидесятого уровня. К тому же я приберегла два десятка пунктов к навыкам. Он, конечно, не так силен, как тот, что был у меня до Проклятия, но, думаю, этих вояк сдержит на некоторое время.
Голем продержался чуть больше двух минут, покалечив нескольких "волков" шипами и заморозив еще двоих. Лишь после этого его уничтожили неприятельские маги, пустив в ход не самое слабое волшебство. Но свою задачу он выполнил на отлично: мы вышли из зоны обстрела и почти добрались до города, когда неприятель бросился в погоню.
Однако еще слишком рано было радоваться. Когда мы только спустились с гор, городские ворота были распахнуты настежь. Теперь же они оказались заперты, а на стенах мелькали прикрытые шлемами головы подданных Подгорного царства.
Гномы понятия не имели, что произошло вблизи их города, поэтому решили отгородиться от неведомого прочной преградой и поставить на уши весь гарнизон.
— Открывайте ворота!— кричал на бегу Альгой и призывно махал руками.
А нам вслед опять летели стрелы, редкие магические заряды, бежали воины.
Когда до ворот оставалось всего полсотни шагов, сворки тяжело распахнулись и нам навстречу вышел могучий гном, вооруженный внушительных размеров кувалдой. Гигант, достигавший десяти метров роста, был отлит из бронзы. Под его ногами содрогалась земля, а горящие огнем глаза готовы были испепелить любого, кто окажется на его пути.
Так вот ты какой — Бронзовый Защитник Арсвида!
Я слышал о нем в Вальведеране, но увидеть воочию довелось впервые.
Мы встали как вкопанные, глядя на приближавшегося голема. Против него была бессильна не только магия Кареоки, но и любая другая волшба. А силы в нем было столько, что даже Боги относились с почтением к уникальному созданию мастеров Подгорного царства.
Нам некуда было деваться: на встречу шагал могучий Защитник, позади столпились замершие в нерешительности "волки"...
Голем подошел к нам вплотную, но не проявил никакой враждебности. Мы расступились, поняв, что он не собирается останавливаться, а он зашагал дальше. И лишь преодолев половину расстояния, отделявшего нас от "волков", голем замер, широко расставив ноги и взвалив на плечо кувалду.
В проеме ворот появился обычный гном и, махнув нам рукой, крикнул:
— Чего встали, как вкопанные?! Живо за стены!
Нас не пришлось уговаривать дважды. Мы добежали до ворот под недовольный ропот пялящихся нам в спину "волков", и лишь после этого створки с грохотом захлопнулись.
Мы были спасены.
Нас тут же окружили со всех сторон вооруженные гномы...
— Да, это же Проклятые!
— И гоблин с ними! Тьфу!
— Ты что, не видел, кого пускал в город?!— прозвучал упрек в адрес приветливого привратника.
Только что миролюбивые физиономии стали хмурыми и враждебными, в нас уперлись острия алебард, а на возвышенностях защелкали приготавливаемые к бою мощные арбалеты.
Переглянувшись с друзьями, я понял, что мы попали из огня да в полымя.
Глава 22
— Это я приказал их впустить!— послышался зычный голос, и все посмотрели на спускавшегося с крепостной стены гнома, несущего за плечами массивный двулезвенный топор.
— Воевода?— удивились подданные подгорного царя.
Он был немногим крупнее представителей гномьего братства, черная окладистая борода, побитая сединой, воинственно топорщилась, маленькие глазки-пуговки под густыми нависавшими бровями искали в толпе самых недовольных.
И один такой нашелся.
— Зачем впустил в город Проклятых?— спросил смельчак, сдвинув конический шлем на глаза.
— Не твоего ума дело!— грубо огрызнулся воевода, с готовностью сжав кулаки в больших перчатках. Взгляд его колючих глазок был настолько пронзительным, что противник стушевался и исчез за спинами товарищей, виновато пялившихся себе под ноги.
Морально подавив недовольство, воевода обратил свой взор на нас. Облик Альгоя оставил его равнодушным. Меня с Кареокой он рассматривал более пристально, а взглянув на притихшего гоблина, презрительно скривился.
— Этот тоже с вами?— спросил он недовольно.
— Да,— с готовностью ответил я.— Он прошел с нами через горы, и я не мог бросить его на растерзание негодяям. Тем более что с некоторых пор мы трое обязаны ему жизнью.
Будет чем порадовать старика Пакин-Чака...
На лице воеводы появилось крайнее недоверие, но он решил сменить тему:
— Что нужно было от вас этим... уважаемым людям?— последние слова прозвучали с нескрываемым отвращением. Должно быть, недавние гости Арсвида пришлись не ко двору.
— А сам-то ты как думаешь?— спросил я его в ответ.
Гном понятливо кивнул:
— Проклятых нигде не любят: от вас одни только неприятности.
— Вот и я говорю,— подал голос тот самый гном — возмутитель спокойствия.— Если в городе появились Проклятые — жди беды.
Воевода снова зыркнул на него суровым взглядом, и тот исчез в окружавшей нас толпе.
Впрочем, не все гномы отважились приблизиться к Проклятым. Чуть в стороне стояли отдельные группки бородатых малоросликов, в которых я по косвенным приметам признал Звездных. Если НПС еще могли себе позволить общение с людьми, подобными нам с Кареокой, то наши побратимы-земляки предпочитали держаться от Проклятых на приличном расстоянии. Наше появление не вызывало у них особого энтузиазма, но любопытство заставляло находиться хотя бы на периферии событий.
— Эрик, они не уходят!— донесся до нас крик с крепостной стены. Вооруженный арбалетом гном обращался к воеводе.— Наоборот: их становится все больше. Там собрались уже представители, по меньшей мере, шести кланов Звездных и настроены они решительно.
Воевода поморщился, взглянул на нас так, что захотелось провалиться сквозь землю. Отвел взгляд, словно боролся с желанием вышвырнуть нас обратно за стены города.
— С этим потом разберемся,— пробормотал он, разглядывая плывущие вдалеке облака. И снова обратился к нам.— Что привело вас в Арсвид?
— У меня поручение от Светлоокой Богини. Мне нужно встретиться с гномом по имени Снорф Рыжая Борода.
— Вот как? Поручение самой Богини Смилион? Клянусь бородой прадеда, в Арсвиде почитают светлоокую защитницу справедливости ни чуть не меньше, чем Брана Громовержца. И никто бы не посмел проявить неучтивость к ее посланнику, не будь он... Проклятым. Чем же ты прогневал Светлоокую Богиню?
— Я разбил изображавшую ее статуэтку. Случайно,— добавил я на всякий случай.
— Уж не ту ли самую, что вырезал упомянутый тобой Снорф Рыжая Борода?
Я кивнул.
— Теперь понятно, зачем он тебе понадобился... Что ж, я позволю тебе с ним поговорить. Но предупреждаю заранее: у старика несносный характер. Я не удивлюсь, если он, узнав, что ты уничтожил творение рук его, метнет в тебя свой молот. А поскольку вы двое нужны мне живыми, то встретиться с ним я разрешу лишь после того, как вы выполните одно маленькое поручение.
Не знаю, как Кареока, но я оказался готов к такому повороту. Было бы слишком просто: прийти в Арсвид, встретиться с гномом, забрать статуэтку и вернуться в Вальведеран. На самом деле пути игрока неисповедимы и тернисты.
Судя по взгляду магички, девушка была со мной полностью согласна.
— В чем заключается твое поручение?— спросил я почтенного гнома.
— Я расскажу вам об этом, но не здесь. Следуйте за мной.
И только я сделал шаг за направившимся к ближайшей улице гномом, как всплыло экстренное сообщение:
Внимание! Активирован принудительный выход из игры...
Нет!
Три... два... один...
Выход
— Ма, что ты наделала?!— в сердцах воскликнул я, "вынырнув" в реале.
Мама стояла рядом с ГВР, и я никак не мог понять, что больше в ее взгляде: строгости или беспокойства.
— А что мне оставалось делать, если ты не отвечал?!— парировала она, ничуть не чувствуя себя виноватой.— А вдруг с тобой случилось что?
— Да, что со мной может случиться в виртуальном мире?!— я никак не мог понять ее обеспокоенности.
— Достаточно того, что в последнее время ты практически не вылезаешь из этой коробки.
— Эта "коробка", как ты ее называешь, позволяет мне почувствовать себя нормальным человеком... Это все, что ты хотела мне сказать?— спросил я, торопясь закончить пустой разговор и вернуться в Годвигул. Обычно в случае принудительного выхода игрок оказывался на прежнем месте. Правда, жизнь в вирте тем временем шла своим чередом, и ждать меня никто не станет.
— Нет, не все!— Вот теперь строгость превозобладала над заботой — это сразу бросалось в глаза. Мама взяла со стола большой распечатанный конверт и его содержимое и, протянув это все мне, спросила: — Что это?
Я взял, посмотрел, ответил:
— Это путевка в адлерский санаторий на одного человека.
— Я это вижу! Откуда она?
— Из турфирмы.
— Макар! Я не об этом спрашиваю. Почему эта путевка на мое имя?
— Потому что тебе необходимо отдохнуть,— сказал я внушительно.— А еще... С днем рождения, мамочка.
Я притянул ее за руку и поцеловал в щеку.
Ее взгляд потеплел. Она никогда не напоминала о своем дне рождения, но была счастлива, если я о нем не забывал.
И все же радость омрачало какое-то беспокойство.
— Спасибо, конечно... Я даже не знаю, радоваться или... Откуда у тебя столько денег?
— А вот из этой "коробочки",— погладил я бок ГВР.— Как видишь, и от нее есть кой-какая польза.
— Макар,— ее голос дрогнул.— Дай мне слово, что ты не занимаешься чем-то предосудительным, противозаконным.
— Ничего такого, о чем я не мог бы рассказать своей маме,— улыбнулся я.
— Нет, я серьезно. Если ты вляпаешься в какую-нибудь историю...
— Честно, мам: все на законных основаниях.
О том, что я влез в непонятную мне до конца кабалу, я говорить, естественно, не стал.
— Ты не рада?
— Рада,— как-то неуверенно сказала она.— Это ведь тот самый санаторий, где мы познакомились с Андрюшей. Но... Я не знаю...
Ее глаза увлажнились.
И только сейчас я подумал: а будет ли ей приятно снова оказаться там, где она когда-то была счастлива? Зная, что это ушло и уже никогда не вернется?
Какой же я идиот.
— Мам...— я снова взял ее за руку, не зная, как замять свою вину.
— Спасибо, Макарушка. Это самый приятный подарок, который я получала в своей жизни...
Значит, я ошибся и это были слезы радости?
— ...но...
— Но?
— У меня же работа, Макар. Я не могу вот так с бухты-барахты бросить все и уехать. Я не могу оставить тебя одного.
— Что я — маленький что-ли? Между прочим, мне завтра за второй десяток перевалит.
Она улыбнулась, взъерошила волосы на моей голове.
— Совсем взрослый ты у меня стал.— И добавила с нескрываемой горечью: — Жизнь пролетела незаметно.
— О чем ты говоришь?! Какие твои годы? Ты у меня совсем еще молодая! И красивая.
— Макар,— она посмотрела на меня с упреком.— Лесть не украшает человека.
— Это не лесть, а констатация факта. Тебе просто нужно немного отдохнуть: от работы, будь она неладна, от забот... и от меня.
— Что ты такое говоришь?!
— Правду. Поэтому бери отпуск и на следующей неделе — на море. Там, наверное, еще совсем тепло. А обо мне не беспокойся. Ничего со мной не случится за пару дней. Только пельменей прикупи побольше, а с остальным я сам справлюсь.
Она улыбнулась...
— Макарка!— от избытка чувств она прижала меня к себе не по-женски крепко.— Спасибо тебе...
Уже уходя "собирать чемоданы", она обмолвилась:
— Я скажу тете Вале, чтобы она за тобой присмотрела.
— Это обязательно?— нахмурился я.
Тетка Валя была единственной маминой подругой, прошедшей испытание временем и невзгодами. Бойкая такая дамочка, темпераментная.
— Если тебя оставить в покое, ты не вылезешь в реальный мир до самого моего возвращения... Да и цветы кому-то нужно будет поливать.
На сем и порешили...
Арсвид был необычным городом. Лишь часть его — причем не самая внушительная — располагалась под открытым небом. Гораздо больше интересного скрывалось в пещерах, пронзавших горный хребет, словно старый пень, источенный термитами. Но и в городе было на что посмотреть. Высоких строений здесь я не обнаружил — в основном одно— и двухэтажные добротные дома, выложенные из тесаного камня. Тесные улочки, заботливо выложенные брусчаткой, вились между скал, которым гномы нашли применение в прикладном или чисто эстетическом плане, вырезав в камне лики героев прочие причудливые архитектурные излишества. Непривычно много по сравнению с другими населенными пунктами было здесь мастерских, просторная рыночная площадь...
И повсюду гномы. Люди тоже присутствовали, но на фоне местных жителей выглядели совершенно чуждыми, нелепо большими и нескладными.
Едва вернувшись в Арсвид, я получил сразу несколько сообщений от моих друзей. Открывать их я не стал, потому как все вопросы были тут же заданы вслух:
— И что это было?
— Ты куда исчез? Случилось что?
Кареока, Альгой и совсем сникший в непривычном для гоблина месте Коль-Кар дожидались меня у ворот, находясь под пристальными взглядами не скрывавших своего недовольства гномов.
— У тебя все в порядке?
— Да,— ответил я.— Просто у мамы день рождения...
— Мама — это святое,— сказала Кареока.— Поздравь ее от нашего имени.
— Обязательно.
— Мог бы хотя бы предупредить,— буркнул алхимик.— Мы тут уже на нервы изошлись.
— Это был принудительный выход,— пояснил я.— Так уж получилось... А воевода где?
— Его срочно вызвали к царю,— сказал Альгой.— Кажется, по нашей милости здесь затевается неслабая заварушка.
— ???
— Я только что поднимался на стену,— ответил на мой немой вопрос алхимик.— По ту сторону уже полно народу — счет на сотни пошел, а они все прибывают. Кого там только нет: "Куронские волки", "Псы войны", "Годвигульские ястребы", "Тигры Карнеолиса"...
— Зоопарк какой-то,— усмехнулся я.
— Ага. И этот зоопарк жаждет наши головы и компенсацию за моральный ущерб за счет жителей Арсвида.
— Это с какой стати?
— За то, что они взяли под защиту Проклятых, которых "Куронские волки" считают своей законной добычей.
— По-моему, у них кишка тонка тягаться с гномами,— высказал я свое мнение.
— Не все так просто, мой друг,— вздохнул Альгой.— Наши имена в Книге Мертвых. Это дает клану право требовать сатисфакции на законных основаниях. А дальше следует правило: друг моего врага — мой враг. Сами по себе "волки" — никто. Но они привели своих союзников, а теперь еще подтягиваются прочие любители острых ощущений, которым, в общем-то, плевать на наши терки, главное — намечающаяся драка и дележ законной добычи. Говорят, уже были представители Наблюдательного Совета, встречались с обеими сторонами.
