Игры вампира

— Слушай... Ко мне тут недавно попали досье из ССРФ... Экономический отдел...

И тут вся смелость покинула меня. Ну, и что я ему могу сказать? Глупо это всё. Глупые подозрения. И глупый я.

Но Виктор решил по-другому.

— Да, я иногда подрабатываю там, — невозмутимо произнёс он, даже не соизволив пошевелиться. — В свободное время. Не волнуйся, я не крот: Секретная Служба тоже не в курсе, что я здесь бываю.

— В свободное время? — не веря, уточнил я.

— Ну да. Ты же знаешь, бойцов вызывают в лучшем случае раз в месяц, — он сделал замысловатый жест рукой, словно выражая своё пренебрежительное отношение ко всем этим глупым правилам. — И что мне в это время делать? Скучно же, до невозможности. Вот и приходится подрабатывать, чтоб форму не потерять.

— В экономическом отделе?

— Да. Надо же и мозги разминать иногда.

— И... Во скольких организациях ты так... «подрабатываешь»?

Оперативник едва слышно хихикнул. Я уловил даже не столько звук, сколько вибрацию от прижатого ко мне тела.

— Умный мальчик, — похвалил он. — Хорошо прослеживаешь тенденции... Я расскажу, где я ещё работаю, но только если ты пояснишь, как догадался.

— Уловил тенденцию? — на вскидку предположил я.

— Не верных ответ. Думай.

Поморщившись, я глубоко вздохнул, но принялся исполнять приказ старшего по званию. У меня частенько бывали такие озарения, когда я делал правильный вывод, минуя стадию обдумывания предпосылок. Это экономило время и позволило мне зарекомендовать себя как прекрасного аналитика, но вот такие вопросы ставили меня в тупик... На секунду. А в следующее мгновение я уже понимал, что это так очевидно, что не может быть по-другому.

— График работы. Насколько мне известно, во всех организациях нашего типа используется правило: Один месяц — одно задание. Учитывая, что здесь ты никогда не тратил на них более трёх дней, можно предположить, что и в остальных твоих «подработках» дело обстоит так же. А значит, одной тебе мало.

— Ну-у-у... — с хитринкой протянул Виктор. — А может я на экономических делах сильно зависаю?

— Никак нет. В том досье тоже была отмечена повальная успешность. Кажется, ты провалил только одно задание.

— Небось, ты ещё этот файл наизусть знаешь?

Я невольно покраснел. Да, знал. Потому что слишком часто изучал его вместе с официальным досье Виктора, не решаясь сообщить об этом начальству.

— Ладно, — смилостивился он, немного потеревшись щекой о моё плечо. — Ты честно ответил на мой вопрос, теперь моя очередь. Я состою во всех известных на данный момент организациях на территории Российской Федерации.

Помолчали. Я был ошарашен этим заявлением, а Виктор с явным удовольствием наслаждался произведённым эффектом. Двадцать три шпионских формирования. В каждой из них он работает. И, готов биться об заклад, что каждый раз с разной спецификацией.

— Ты, должно быть... — начал было я.

— Трудоголик, знаю.

— Нет. Я хотел сказать «гений».

— Гениальность — понятие весьма относительное... И почему бы тебе не подумать, что я соврал и слегка приукрасил действительность?..

Действительно, почему? Всё-таки достаточно сложно подумать, что один человек может надуть одновременно все шпионские организации. Но одного взгляда на Виктора было достаточно, что бы понять: Да, он может. Если захочет. Такие как он просто не могут что-то не уметь или боятся. И, если он говорит, что участвует во всех, значит так оно и есть.

— Но... На кого ты работаешь? В смысле, реально? — всё же решил спросить я.

— На себя, — фыркнул он. — Между прочим, я ещё и преуспевающий бизнесмен, и на все времена эта работа будет для меня важнее всего. А шпионство так, хобби. И да, никто не знает о моей маленькой махинации.

— Кроме меня.

— Кроме тебя, — легко согласился он. — Но после того, как нас от сюда вытащат, я сбегу и ты ничего не сможешь доказать.

Эта фраза слегка кольнула сердце. Нет, было бы глупо поверить, что опытный агент тебе доверился, но... Да, я глупый.

— И зачем ты мне всё это рассказал? — спросил я, пытаясь скрыть горечь.

— Чтоб тебя подбодрить, — он повернулся ко мне, улыбаясь так тепло-тепло, что не оставалось ни капли сомнения в том, что он искренен. — Обмануть всю сеть, разве это не повод для злорадства?

Я представил, как эти напыщенные от чувства собственной важности индюки-главы служб отдают приказы, ощущая себя чуть ли не властителями мира и душ, а в их подразделениях живёт крот, которых даже никому не подчиняется. Невольно на губы выползла усмешка. Да, это серьёзный удар по имиджу начальства. Наверное, я никогда больше не смогу смотреть на Александра Сергеевича с прежним благоговенным ужасом.

— Ну, вот видишь, так гораздо лучше, — снова улыбнулся он и чмокнул меня в лоб. — А теперь спи, так быстрее пройдёт время до того момента, как нас откопают.

Послушно закрыв глаза, я попытался последовать приказу. Виктор вернул голову на моё плечо, чужая тяжесть давила. Да и сам он был не слишком уж мягким: тренированные мышцы создавали впечатление, что я лежу между двух стен, одна — тёплая и рельефная, вторая — холодная и гладкая. Твёрдый пол впивался в лопатки даже сквозь одеяло, грозя оставить синяки. Задница затекла, ноги начали ныть. Кажется, кончалось действие обезболивающего. Не слишком-то подходящая обстановка для сна. Но мешать Виктору не хотелось, поэтому я снова принялся считать баранов.

Разумеется, надолго это не помогло.

Виктор

Я сканировал пространство вроятностей, стараясь притянуть наиболее удачный для нас вариант. Хотелось есть, но единственный источник энергии поблизости было откровенно жалко терять. Зачем тогда спасал, спрашивается? Да, я знаю за собой эту тягу ко всяким гениям и ничуть не стыжусь её. Так что и вонзать клыки в это хрупкое тельце тоже было... Не комильфо.

— Знаешь, — вдруг еле слышно проговорил Алекс. — Умирать вот так... Очень обидно.

Я не стал его уверять, что всё будет в порядке, что мы обязательно выберемся. У страха глаза велики, а у меня нет объективных доводов, чтобы успокоить его. Сомневаюсь, что он поверит, что я умею видеть будущее.

— «Так» — это как? — вместо этого спросил я.

— Молодым, — горько усмехнулся он. — Как бы банально это не звучало. Чёрт, я столько всего не успел! И я не говорю о всяких там фантастических вещах, вроде покорения Эвереста или зарабатывания миллионов, просто...

Он замолчал, явно кляня себя за то, что разоткровенничался.

— Давай, говори, если начал. Я не буду смеяться, честно. Или это что-то незаконное?

— Да какой там... Я просто... Просто хотел бы съесть конфетку. И девушку поцеловать, хотя бы в щёчку. Как все мои нормальные сверстники.

— Так, подожди, — я приподнялся на локте. — Допустим, в твоём возрасте не иметь девушку — это нормально, особенно если ты не блистаешь мускулатурой и хамством. Но конфеты?..

— Врачи запретили, — неловко улыбнулся Алекс. — Никаких сладостей и, особенно, шоколада. Его масла вредят чему-то там, я не вдавался в подробности.

Я молча достал из внутреннего кармана «Сникерс Мини».

— Серьёзно? — удивился аналитик. — Ты таскаешь с собой шоколад? Зачем?

— Мало ли что может случится. При моей работе неизвестно, когда будет возможность пообедать, а так хоть какие-то калории есть. Бери, не стесняйся. Я не голоден.

«Во всяком случае, голоден не так», — мысленно закончил я.

— А вдруг она мне сильно повредит?..

— Так ты же всё равно умирать собрался, — резонно возразил я, слегка покачивая шоколадкой. — Так почему бы не сделать это со вкусом?..

Казаков хмыкнул в ответ, но всё же принял угощение. Некоторое время провозившись с упаковкой, он обнажил сладкое нутро и с явной опаской надкусил. Усмехнувшись, я поспешил вернуться на своё место. Небольшое сканирование мальчишки показало, что шоколад его вот прям сейчас не убьёт. Да и в будущем — тоже, не знаю чего там напутали врачи...

Или это я невольно стал исцелять его.

Алекс ел медленно, аккуратно откусывая и наслаждаясь каждым кусочком арахиса, нуги или карамели. Его восторг и наслаждение были так велики, что я едва сдержался, чтобы не выпить его весь, до капли. Останавливала меня только совесть: Серьёзно, отбирать у ребёнка радость от конфетки? Да ладно, высший жрец Богини Крови, это низко даже для тебя.

Но как медленно не жуй, конфетка всё равно закончится. Казаков внимательно осмотрел обёртку на предмет прилипшего к ней шоколада, лизнул пару раз и со вздохом выкинул её куда-то в гору мусора.

— Ну вот, — довольно сказал он. — Жизненный план на половину выполнен.

— Могу помочь со второй половиной, — ухмыльнувшись, предложил я. — Я, конечно, не девушка, но если тебе не принципиально...

— А тебе — разве не принципиально? — немножко даже раздражённо спросил аналитик.

Поняв причину его немилости я чуть не прикусил себе язык. Ну да, предлагать первый поцелуй наравне с конфеткой — это, конечно, очень умно. Так вот просто и буднично, будто ничего не значащую вещь. А ведь он, наверняка, мечтает о большой и светлой любви, а тут я подкатываю к нему так, словно готов целовать каждого встречного просто из жалости.

— Принципиально, — начал я, осторожно подбирая слова. — Скажем так, я считаю и мужское, и женское тело одинаково, но по-своему красивыми. Однако партнёра я подбираю не по физическим характеристикам, а по характеру. Проще говоря, лишь бы человек был хороший. Ты — один из тех, кого я не против поцеловать.

Мы несколько секунд помолчали, глядя друг другу в глаза. Он, прекрасно освещённый висящим на потолке телефоном, и я, скрывающийся в тени. На его лице желание отчаянно боролось с сомнением. О да, я в курсе своей, буквально, неотразимости и влияния на неокрепшие миры. Но и ему не дают сильно развернуться собственные... Комплексы.

— В твоём досье написано, что ты гетеро, — наконец, заметил Алекс.

— Там вообще много всякой фигни написано, — по секрету поделился я. — Но, в принципе, что-либо другое писать было бы просто глупо. Россия — не толерантная страна, а мне лишние тёрки с коллегами не нужны. Так как?

— Фигня, тёрки... Что с тобой? — удивился аналитик. Ну, на то он и аналитик, чтоб замечать такие детали. Хотя он просто тянет время.

— Да так, сбился на другую роль, — озорно улыбнулся я. — Сам понимаешь, двуличность, триличность плюс стрессовая обстановка... Всякая хрень из головы лезет, а я не имею никакого желания её останавливать. Так как, умрёшь с чистой совестью?

— Зачем тебе это?

— Мне — незачем, — со вздохом признался я, возвращаясь обратно на плечо. — Просто у всех в жизни должны быть радости... И, если я могу её подарить, то почему бы и нет?

— Так ты считаешь себя радостью? — хихикнул Алекс.

— А что? — с притворной обидой спросил я. — Я хорошо целуюсь. И вообще, не хочешь — не надо, я не навязываюсь.

Он сам повернулся ко мне: чуть подрагивающими пальцами провёл от щеки к затылку, неловко ткнулся губами, едва не промазав. Я усмехнулся, перехватил инициативу и углубил поцелуй. Теперь не было нужды сдерживать свою жажду, всё то восхищение, что было в Казакове, было направлено на меня. Только и надо было, что немного подтолкнуть, открыть дверцу к эмоциям, которых обычные люди старательно запирают в подсознании. Всего лишь коснуться не рукой, но силой, чтоб получить ни с чем не сравнимую, яркую, светлую силу.

Стоп. Светлую? Какого чёрта, он же человек, а они всегда избегали чистый оттенков! А тут будто святого паладина в себя влюбил!

Вопреки всем моим зарокам о неиспользовании более сильной магии, чем могут позволить себе местные, моя сила скользнула глубже, коснувшись энергетики... Полностью сформированного светлого волшебника невероятной силы.

Пх'нглуи мглв'нафх Ктулху Р'льех вгах'нагл фхтагн!

Если бы это был обычный мир, с обычным магическим полем, он бы сейчас был круче Мерлина и наверняка попытался бы размазать меня по стенке. Конечно, вряд ли у него что получилось, всё-таки я тот ещё Дракула, но всё же... Однако здесь, где всё перевёрнуто, мир выкачивает силы из него, разрушая в первую очередь слабое тело того, кто рождён был править колдовством.

Я не буду этого делать, я не буду этого делать, я злой, тёмный вампир и я не буду стабилизировать ауру потенциального светлого архимага!

Угу. Конечно.

— Ну что, доволен? — усмехнувшись, спросил я. — Теперь давай, спи. Так время пролетит быстрее...

... и операция выйдет менее болезненной.

Алексей

Вашу ж мать! Бесстыжий обманщик, что же он делает с людьми?! Если я раньше даже не сомневался, что мне нравятся нежные женские изгибы, то тут мне придётся пересмотреть своё мнение. Прикосновение губ было... Мягким. Не по характеру действий, а банально по текстуре. Эта ужасающая, огромнейшая нежность, прошибла меня не меньше, чем двести двадцать в пыточной. Уже на этом этапе захотелось убежать, но разве этого танка остановишь? А дальше... Дальше я помню плохо. Только ощущение неземного восторга и то, как плавится всё тело от прикосновения к одной точке. Это было восхитительно. И в то же время ужасно: я всегда болезненно относился к потере контроля, а тут меня предала собственная оболочка.

А после этого я уснул, как и было приказано. Проснулся я от неловкого движения своего... соседа и тут же кинул любопытный взгляд на часы. До обещанного «откапывания» оставалось ещё четыре часа. Неплохо. Сон — одна из самых действенных и доступных машин времени. Я с кряхтеньем начал разворачиваться.

— Ты чего? — удивлённо и самую чуточку сонно спросил Виктор.

— Затекло всё ужас как, так что давай, двигайся, теперь я буду на твоём плече лежать.

— Что, уже не боишься?..

— Чувак, ты себя в зеркало видел? Я бы тебя не испугался, даже если бы ты у меня на глазах вырвал глотку Паномарёву... Только слюнки бы глотал в эстетическом экстазе.

К моему удивлению, оперативник весело рассмеялся и послушно подвинулся. Ну как, подвинулся... Лёг на спину, положил мою тушку на себя, переместился поближе к стене, да ещё и заботливо прикрыл меня пиджачком. Офигеть. Я вспомнил, сколько в досье на него записано трупов и повторил: Офигеть.

— А что же ты тогда на меня вначале так странно косился? — насмешливо уточнил Виктор.